Почти доволен прокатом. Не все получилось, – сказал Максим Ковтун после выступления. – Я уже говорил, что короткой программе нет права на ошибку. Не в плане того, что я должен что-то кому-то доказать, а просто после удачно исполненной короткой намного легче катать произвольную. Можно просто получать удовольствие.
И еще я доволен тем, что боролся до конца. Тулуп у меня не был даже прикатан. Мы не рассчитывали на то, что я сделаю каскад с четверным тулупом. Но на сальхове вышел недокрут. И когда я не стал цеплять к нему тройной тулуп, понял, что надо делать каскад с тулупами, иначе очень много баллов потеряю.

То есть заранее эта комбинация не наигрывалась?

Нет. Никогда не рассчитывали на нее. Этот каскад у меня никогда не получался.

За это вас и похватил хореограф Петр Чернышев, сказав, что, наконец, включили голову.

На самом деле в короткой программе все не так сложно запомнить: один каскад, один прыжок и аксель. Повторю, что у меня был запланирован каскад четыре – три, но из-за того, что такая комбинация не была наработана сделал четыре – два.

Что за ошибка была на сальхове?

На замедленном повторе было видно, что я немножко не дотолкнулся и из круга вышел. Пришлось крутить со всей силы. Из-за этого немного раньше раскрывался, иначе было бы внутреннее ребро. Но там все очень быстро происходило. На автомате работало. На замедленном повторе все было понятно. Но в любом случае такой прокат даст мне возможность гораздо спокойнее откатать произвольную.

Чем отличается ваше выступление на этом чемпионате мира от прошлогоднего?

В Канаде все получилось неудачно. Сейчас по поводу волнения могу сказать, что я уже иначе выхожу на соревнования такого высокого класса. Собираюсь, работает голова, хотя полные залы. Мне нравится, что у меня появляются другие ощущения. Не сказать, что как на Кубке России. Но я просто привык к мысли, что чемпионат мира – это те соревнования, на которых я должен стартовать. Можно сказать, что психологически я ощущаю себя гораздо лучше на турнирах такого уровня. Мне все равно, сколько народа присутствует на трибунах. Я не различаю. Все сливаются в одного большого зрителя. Главное для меня – умение собраться.

Между чемпионатом Европы и этим стартом прошло довольно много времени, и по понятным причинам вы не стартовали. Это каким-то образом появлило на выступление здесь?

Прежде всего, я отдохнул. Начал спокойно набирать форму. На тренировках все получилось хорошо. Мы хорошо подготовились. И если бы не такая подготовка, то я вряд ли смог так бороться. На тренировках приходилось перебарывать себя.
И я бы не сказал, что у меня долго не было соревновательной практики. Ничего страшного не случилось. Я спокойно подготовился и откатался.

Мужчины. Короткая программа. 1. Тацуки Матида, Япония -- 98.21., 2. Хавьер Фернандес, Испания -- 96.42, 3. Юзуру Ханью, Япония -- 91.24, 4. Томаш Вернер, Чехия -- 89.08, 5. Хань Янь, Китай -- 86.70, 6. Такахико Козука, Япония -- 85.54, 7. Максим Ковтун, Россия -- 84.66.
 
Ольга ЕРМОЛИНА

Доступ в зону отдыха фигуристов прессе воспрещен, но фигуристы нам кое-что рассказывают об этой зоне. Нодари Майсурадзе, партнер Юлии Антиповой, например, рассказывает, что там стоят просто потрясающие кровати. Утомленные тренировками фигуристы на них очень охотно спят: кровати большие, просторные и очень удобные. Одна проблема: их не хватает на всех желающих! «Я видел, как на одной кровати ребята устроились вдвоем, - говорит Нодари. - А что делать?!».

Что же касается звезд, то удивительная способность японцев, влюбленных в фигурное катание до превращения нормального пульса в нитевидный, из любого, даже не слишком изощренного фигуриста создает звезду.

Второе. Этери Тутберидзе.

Юлия Липницкая, по моим наблюдениям, тренировалась вчера совсем одна. Как я уже писала в газетном репортаже, Юля только вчера прилетела в Токио, час простояла в очереди на паспортный контроль (а меньше там не получается, японцы фотографируют своей камерой каждого иностранца и снимают отпечатки указательных пальцев, заставляют заполнять целых две декларации — вторую на досмотре багажа. Некоторые вещи еще и прощупывают вручную, не завалялось ли в швах что-нибудь взрывающееся). И потом еще, учитывая, что отель сборной находится в Токио, в часе езды на автобусе от Саитамы, тем не менее, Юля была на тренировке и провела ее крайне интенсивно, сделав все прыжки и повторив не меньше пяти раз каждое вращение. Но при этом я не заметила у борика Этери Тутберидзе. «Юля такой человек, что она вполне может и одна потренироваться, - рассмеялся при встрече генеральный директор федерации Валентин Писеев. - Но она была не одна. С Юлей был Дудаков (помощник Этери — прим. Авт.)». Этери Тутберидзе, как мне говорили, повезла свою дочь, тоже фигуристку, на турнир в Старый Оскол и присоединиться к Юле, возможно, уже сегодня. Дочери Этери, если меня правильно информировали 11 лет. Я подсчитала в уме... Вот это будет сюжет, когда она подрастет и будет соревановаться с Липницкой. Через четыре года ей будет столько же, сколько сейчас Юле, а Юле будет всего 19 лет...

Третье. Живой интриги взамен убитой

Интрига была убита и воссоздана в короткой программе в парном катании. Четырехкратным чемпионам мира Алене Савченко и Робину Шолковы, судя по тому, как они смотрелись еще совсем недавно, на Олимпиаде, проиграв очередной и уже последний «старт всея жизни» гораздо больше подошел бы уже «Умирающий лебедь». Маститый тренер, смотревший их тренировку в Саитаме ( я не буду называть фамилий) всплеснул руками: «У меня на Олимпиаде не было времени к ним присматриваться... Но ЭТО они катали на Олимпиаде?». Это было выделено в предложении интонацией, намекающей на представшее перед глазами удручающее зрелище.

Не считаю нужным скрывать. Я видела Федора Климова и Ксению Столбову чемпионами мира. Они, конечно, очень вымотаны. Ксюша, разговаривая с нами в микст-зоне, смотрела в пространство, куда-то поверх наших голов, стеклянным взглядом. Но они катались в короткой программе не хуже, чем на Олимпиаде. Они катались, как потенциальные чемпионы мира. Что же подняло зал в Саитаме при виде Савченко/Шолковы, и что двигало рукой судей, выставивших им эти баллы, взметнувшие угасающих немцев на первое место?

Желание проводить их на заслуженный отдых, ставя оценки за общую сумму достижений, а не за конкретный прокат здесь и сейчас? Да, очень похоже на то. Зал поднялся по той же причине.... Все-таки Савченко и Шолковы — это Савченко и Шолковы, вот апплодисменты им полагаются за все их великое прошлое. Оценки? Думаю, что все же нет. К тому же и подрутка вышла корявенькой....

Но Дюамель/Рэдфорд, которым наконец-то дался тройной лутц, а из пар его больше никто не прыгает... Вот это уже тянет на интригу, возрожденную взамен убитой. Но в том лишь случае, если они и прозвольную программу смогут вытянуть на уровне короткой. В чем, по-моему, они и сами немножко сомневаются...

Четвертое. Лиц без масок

Уже в первые часы, проведенные сначала в Токио, а потом в дороге по направлению к Саитаме мне бросилось в глаза какое-то немыслимое количество прохожих в намодрдниках. Шучу. В стерильных медицинских масках. В масках идут школьники из школы. В масках проезжают мимо велосипедисты, везя детей спереди и сзади, и малыши тоже — в масках. В маске таксист склонился на сиденье машины, что-то подправляя под своим правым рулем. В маску затянут полицейский, отдающий тебе честь у входа в Ледовый дворец. И добрая половина зрителей — разумеется, они тоже в масках. «Что это? - с беспокойством спросила я у людей, часто бывающих в Японии и уже познавших их нравы. - Птичий грип, свиная чума, или патологическая боязнь любых инфекций?». «Нет, - объяснили мне. - Японцы очень вежливые люди, как известно. Их вежливость проявляется в том числе и в том, что если они даже самую малость простужены, они надевают маску, чтобы не заразить окружающих...». Да. Я понимаю. Но когда масок вокруг тебя так много, становится немного не по себе. И ты начинаешь скучать по лицам. Живым, человеческим лицам. Необязательно красивым.

Пятое. Легкого русского безобразия

Микст-зона, барьерчики которой превращены в цветник и на столике лежит заботливо приготовленный микрофон, Саитама, где даже сиденья унитазов с подогревом, а в пресс-центре все, ну абсолютно все есть, и когда ты «заказываешь» фигуриста на интервью после тренировки, к тебе подойдут шесть или семь предупредительных японцев, и склонившись в глубоком поклоне, извинившись за то, что мешают тебе писать текст, расскажут тебе, что лучше всего идти к началу тренировки, потому что фигуристы, бывает, уходят преждевременно и тогда возникает опасность их не поймать. Что Максим Ковтун, которого я вчера «заказала», пришел на тренировку, что ровно через десять минут они приведут его на интервью... И Максим появляется с почетным экскортом через десять минут и ни минутой позже....

Не хватает в этом поголовном благообразии какого-нибудь легкого безобразия по-русски. Я пыталась его создать в меру своей испорченности, задав Максиму Ковтуну опасный вопрос о Яне Рудковской, потребовавшей от него третьего места. Но за плечом у Ковтуна на случай таких вопросов стоял хореограф Петр Чернышев. Он метнул в Максима стрелу выразительного взгляда, и вышел на меня с встречным предложением: «Следующий вопрос». Это всеобщее благообразие приводит к тому, что уж и фигуристам начинает не хватать здоровой спортивной агрессии. И Федор Климов вот уже и «рад за Алену Савченко и Робина Шолковы», а они непонятно за счет чего обошли его в короткой программе. Тут бы прокомментировать. Но нет. Японская вежливость проникает сквозь поры... От нее нет спасения.
Инесса Рассказова