- По себе знаю, как тяжело заставлять себя кататься в олимпийский год, когда Игры уже позади. Помню, как мы с Наташей Мишкутенок приехали в 1992-м на чемпионат мира в Окленд – после того как стали олимпийскими чемпионами в Альбервилле. Вышли на короткую программу, я встал в начальную очень пафосную балетную позу с поднятой вверх рукой – в том сезоне мы катали "Дон Кихота", и в этот момент в моей голове громко и очень осязаемо прозвучало: "За каким чертом я сюда приехал?"

Эта мысль была до такой степени неожиданной,  что я даже упустил момент, когда началась музыка – пришлось догонять первые такты. Сам чемпионат мы тогда с Наташей выиграли, но, видите, - помню те свои ощущения до сих пор.

По поводу серебра Столбовой и Климова и моего на этот счет сожаления олимпийский чемпион заметил:

- Если честно, я не ждал от них победы. Если ты намерен выигрывать, то должен всегда идти как бы на опережение. Ксения с Федором выдали на Олимпийских играх в Сочи гораздо больше, чем объективно были способны – для меня это очевидно. Если разбирать их программу с точки зрения потенциала, она пока не позволяет решать максимальные задачи. Тройная подкрутка исполняется на грани допустимого, выброс хоть и исполняется в конце программы, но это выброс сальхов, а не флип – то есть имеет более низкую базовую стоимость. Каскад тоже недостаточно сложен – по сравнению с тем, что исполняют немцы. Когда спортсмены в ударе, как это было в Сочи, программа выглядит вполне конкурентоспособной. Но на фоне даже небольшой усталости становится очевидно, что выигрывать с такой программой Ксении и Федору достаточно проблематично. Тем более у такой пары, как Савченко и Шелковы. В программе немцев тоже нет никакой особенной сложности. Но на их стороне есть много всего другого помимо катания. В том числе – титулы. Для того, чтобы погоня за такими соперниками была успешной, нужны дополнительные козыри. Нельзя догонять с тем же самым арсеналом. На Олимпийских играх Столбовой и Климову это удалось. Но понятно же, что в Сочи Савченко/Шелковы соревновались не с ними, а совершенно с другими соперниками. От этого и нервничали больше, соответственно, больше ошибались. То, что они объективно были менее сильны, нежели Волосожар и Траньков, не меняло в их настрое ровным счетом ничего. Они все равно рвались победить именно эту пару.

- Как считаете, намерение Савченко продолжить карьеру с другим партнером может оправдать себя? Или это всего лишь шутка?

- Алена действительно хочет продолжать кататься – она совершенно четко озвучила это сразу после Олимпийских игр. Тогда я не исключал, что это сказано на эмоциях, но уже здесь, в Саитаме ко мне подошла Даша Попова, которую я когда-то тренировал в Питере и которая сейчас выступает за Францию с Бруно Массо. Сказала, что сразу после чемпионата мира их пара, похоже, распадается, поскольку партнер уходит к Савченко.

- Неужели под конец карьеры становится до такой степени тяжело решиться на уход из спорта, что цепляешься за любую возможность остаться?

- Скорее, дело в том, что в какой-то момент спорт становится для многих не способом добиться цели а просто работой, которую ты знаешь и умеешь делать. Случай с Савченко, думаю, несколько иной: мне кажется, что Алене не дает покоя мысль о том, что главной своей цели – победы на Олимпийских играх – она так и не достигла. Во всем мировом парном катании я вообще вижу всего трех партнерш, способных до такой степени упорно и самоотверженно идти к цели, жертвуя ради этого всем прочим: Савченко, Таню Волосожар и Столбову. Другой вопрос, что добиться полной скатанности с новым партнером не так просто. Это как минимум два года работы. Массо очень неплох как партнер, кстати. Понятно, что Алена рассчитывает многое взять на себя, использовать свой опыт. Но ведь сама она уже не та, что была прежде. А что будет происходить в парном катании еще через два года и куда за это время уйдут соперники  – одному богу известно.

У меня была похожая ситуация. После Игр в Нагано Оксана Казакова очень просила меня остаться в любительском спорте еще на четыре года. Но я решил, что уже хватит. Что уже просто не потяну тех нагрузок, которые нужны для того, чтобы продолжать выигрывать. И закончил карьеру в тридцать лет. Алена же, получается, намерена в этом возрасте начать новый виток.

С другой стороны, я рассуждаю в таких ситуациях просто: если человек хочет и готов работать, не нужно ему мешать.

* * *

Незадолго до Олимпийских игр в Сочи я услышала от одного известного тренера в адрес Юлии Липницкой: "Ее прыжки – это 70 процентов характера и лишь 30 – техники”. Наверное, похожие слова можно сказать и о Столбовой. После крайне неудачного лета – с двумя переломами на двоих, при том, что титул второй пары страны был, казалось бы, достаточно прочно закреплен за Верой Базаровой и Юрием Ларионовым, Ксения выглядела в паре с Климовым тем самым локомотивом, который способен смести со своего пути любые преграды. И даже в микст-зоне, где уже окончательно выяснилось, что россиян не лишит серебра никто из соперников, Столбова слегка разочарованно откликнулась на поздравления: "Если бы это было золото…".

Чуть позже Ксения, правда, призналась:

- На самом деле в Японии для нас с Федей главным было просто откататься так, как можем. Выдержать. Если вспомнить, как непросто начинался для нас обоих этот сезон, когда Федя сломал ногу, а я – руку, – мы вообще не могли предположить, что все закончится настолько хорошо. Но готовиться к чемпионату мира было тяжело. Дело даже не в отсутствии должной мотивации, а в том, что после Игр я сильно переболела. Сначала – еще в Сочи - началась аллергия на цветение, которая проходила очень тяжело, потом на этом фоне подскочила температура. Чувствовала я себя от всего этого отвратительно. Поэтому и раскачиваться на продолжение работы пришлось долго. На самом деле я впервые в жизни поняла, что такое полностью выложиться. До такой степени отдавать катанию все силы мне до этих Олимпийских игр не приходилось еще никогда.

- Нет, я всем доволен. На самом деле после того, как мы закончили кататься, мне было достаточно безразлично, какое это будет место. Главное, что мы откатали программу почти без ошибок – близко к максимуму. И рад, что удалось сохранить для России три путевки на следующий чемпионат.

- Неужели этот вопрос не был для вас второстепенен?

- На самом деле нет. Считаю, что наша страна не должна терять места на столь крупных соревнованиях ни в одном из видов программы. По крайней мере к этому нужно стремиться.

- Насколько тяжело вам с Ксенией дались те несколько недель, что отделили чемпионат мира от Олимпийских игр?

- Тяжело, могу честно в этом признаться. Все-таки мы в большей степени привыкли кататься и выступать, чем без конца с кем-то встречаться и давать интервью. После Игр было множество каких-то мероприятий, и это немного выбило нас из привычной колеи.

Вторая проблема заключалась в том, что после таких соревнований, как Олимпийские игры, тяжело продолжать находить в себе не только силы, но и мотивацию. Мы старались, как могли.

- Осознание того, что вы – вице-чемпионы Олимпиады и обладатели олимпийского золота в командном первенстве, пришло сразу?

- Это скорее осознание того, что мы сделали очень большое и важное дело. Многим спортсменам не удается достичь таких результатов за всю карьеру, мы же, по сути, только начинаем серьезно выступать. И знаю, что мы способны на большее.

- Когда ехали в Саитаму, рассчитывали, что сумеете бороться за победу?

- Я всегда придерживаюсь той позиции, что главное в фигурном катании – это чистый прокат, а не занятое место. Понятно, что о медалях бывает сложно не думать. После короткой программы мы проигрывали немцам (Алене Савченко/Робину Шолковы. – Прим. Е. В.) три балла. Естественно, было невозможно не думать при этом, что на Олимпиаде разрыв между нами и немцами после короткой программы был на балл больше, а в итоге мы выиграли. Здесь не получилось, но это объяснимо: все-таки кататься приходится на фоне усталости.

- На то, как катались Савченко и Шолковы на тренировках, вы внимание обращали?

- Вообще не смотрю на других до выступления – хватило одного неудачного опыта.

- Какого именно?

- Прошлогоднего чемпионата Европы. Там я с интересом смотрел, как катаются соперники. И сам в итоге не сумел настроиться на выступления.

- Когда вы пришли в группу Нины Мозер, то имели статус третьей пары. По ходу нынешнего сезона стали вторыми, опередив Веру Базарову/Юрия Ларионова сначала на чемпионате России и Европы, а затем и на Играх в Сочи. Соперничество с ними в Японии было по-прежнему принципиальным или внутренне вы уже чувствовали, что сильнее?

- Вера и Юра – сильная пара, которую нельзя не брать в расчет. Тем более что мы тренируемся на одном льду и прекрасно понимали, насколько хорошо они готовы. К тому же в отличие от нас с Ксенией ребятам не пришлось делать никакого перерыва в тренировках после Игр. Не могу даже сказать, почему у них не получилось показать хороший результат в Японии. Этого ничто не предвещало – могу сказать абсолютно точно.

- Вы с тренером уже успели хотя бы в общих чертах обдумать следующий сезон?

- Определенные задумки есть, но детально мы пока еще ничего не обсуждали. А новый сезон начнется для нас, как обычно, в мае. Постановкой программ планируем заняться в Америке, ставить их нам скорее всего будет Николай Морозов. Нам понравилось, как он работает.

- Вы ведь катали в этом сезоне только одну его программу – короткую.

- Произвольную программу Николай тоже для нас придумал. Просто потом было решено, что олимпийский сезон мы проведем со старой произвольной. Но наметки-то остались. Их мы и хотим взять за основу на следующий сезон.

Ксения Столбова, в свою очередь, рассказала о проблемах, с которыми ей пришлось столкнуться после Олимпиады в Сочи.

- Когда вы закончили кататься, по вашим губам отчетливо угадывалась первая фраза. Вы сказали партнеру: "Все!" Было до такой степени тяжело дождаться окончания сезона?

- С одной стороны, сезон у нас получился очень классным, но дался он тяжело. Прежде всего в эмоциональном плане. Поэтому действительно уже хотелось передышки.

- Что случилось с вами в параллельном вращении?

- Сами не успели понять. Обычно все получается автоматически – я даже не особенно слежу за Федей, зная, что в любой момент могу под него подстроиться. Здесь же мы с самого начала разошлись по темпу и чем больше я старалась подстраиваться, тем более заметным становилось расхождение. Кто в лес, кто по дрова, в общем. Ну... бывает такое.

- Не знаю, помните ли вы сейчас, но когда мы встретились на Играх в Сочи после исполнения короткой программы, вы произнесли достаточно неожиданную для дебютантки фразу: "Когда, если не сейчас? Возраст-то поджимает". Неужели с этим ощущением вы провели весь олимпийский сезон?

- Ну а как иначе? Мне уже 22, надо же как-то... господи, слова уже начинаю забывать – заявлять о себе, обращать на себя внимание, расти?

- Сознание, что в начале сезона вы с Федором были в группе Мозер всего лишь третьей парой, не доставляло дискомфорта?

- Во-первых, у нас не было даже намека на такое разделение. Нина Михайловна прекрасно умеет дать понять, что для нее каждый спортсмен – потенциальный чемпион. Только работай. Мы и работали. Лично я ни разу даже не почувствовала, что мои интересы как-то ущемляются.

- Каково было мотивировать себя после столь яркого выступления на Играх на дальнейшие выступления?

- Дело даже не в отсутствии должной мотивации, а в том, что после Игр я сильно переболела. Сначала началась аллергия на цветение, которая проходила очень тяжело, потом на этом фоне подскочила температура. Чувствовала я себя от всего этого отвратительно. Поэтому и раскачиваться на продолжение работы было тяжело. На самом деле я впервые в жизни поняла, что такое полностью выложиться. До такой степени отдавать катанию все силы мне до этих Олимпийских игр не приходилось еще никогда.

- Может быть, ваша болезнь стала всего лишь следствием пережитого напряжения?

- Думаю, да. Весь сезон как-то держалась, а после Игр накрыло. Поэтому в Японии для нас с Федей главным было просто откататься так, как можем. Выдержать. Если вспомнить, как непросто начинался для нас обоих этот сезон, когда Федя сломал ногу, а я – руку, мы вообще не могли предположить, что все закончится настолько хорошо.