"Я по-прежнему убежден в том, что России сочинская Олимпиада необходима как воздух, - сказал Авербух корреспонденту "Р-Спорт" по телефону, отвечая на вопрос, как изменились его эмоции от ожидания Игр в Сочи за последние 6 лет. - Я счастлив оттого, что этот международный форум пройдет в нашей стране. Мне очень бы хотелось, чтобы даже противники проведения Олимпиады в Сочи побывали на ней. Если они хотят видеть Россию сильной, красивой, инновационной, имеющей слово и вес в мире – то Олимпиада является одним из веских аргументов и ярких возможностей, где мы можем показать именно такую Россию, какой мы хотим ее видеть".

Посол "Сочи-2014" по своему опыту общения с людьми считает, что подавляющее большинство россиян положительно относится к идее проведения Олимпиады в Сочи.

"Мне, конечно, трудно судить обо всей стране, но думаю, что в 90 процентах случаев отношение к Олимпиаде очень позитивное, - подчеркнул Авербух. - Совсем недавно я был на праздновании Олимпийского дня в Парке Культуры, пришло большое количество людей, которые принимали участие в различных спортивных состязаниях под девизом "Вперед к Сочи". И, на мой взгляд, это все очень позитивно и здорово. Благодаря Олимпиаде у нас появляется практически новый город на карте России. Дай бог, чтобы толчок, который даст Сочи Олимпиада, был использован наиболее продуктивно".

Авербух признался, что хоть и не присутствовал в Гватемале во время презентации Сочи и выборов столицы Игр-2014, мыслями находился с российской делегацией.

"Я был в Москве в этот момент, сидел, как и миллионы россиян, у телевизора, чтобы услышать, как Жак Рогге назовет слово "Сочи", - сказал собеседник "Р-Спорт".

Двенадцать лет — многовато, нам кажется, будет для отсутствия на большом льду. А они, Марина Анисина и Гвендаль Пейзера, все это время выступали в шоу, поддерживали форму. Двое детей Марины — конечно, серьезный отход от представления о чемпионах-фигуристах, но совсем не приговор. Смущает возраст? 37 лет Марине и 41 год Гвендалю. Но блистательные Торвилл—Дин, вернувшиеся ради Игр в Лиллехаммере-94 и завоевавшие там бронзовые награды, были примерно в тех же возрастных рамках: Джейн — 37, Кристофер — 39. Правда, отсутствовали они на официальных любительских стартах 10 лет, а не 12, как Анисина—Пейзера. Но плюс или минус пара лет в такой ситуации, наверное, уже не принципиально.

Марина говорит, что не они с Гвендалем придумали эту историю возвращения, а им поступило предложение от французской федерации фигурного катания и министерства спорта Франции — об участии в Олимпиаде-2014.

Но сами ли напросились, федерация ли заметалась в поисках разрешения удачного выступления на Играх в Сочи — не суть. Федерация фигурного катания Франции, возвращая олимпийских чемпионов в любительское «рубилово», а в олимпийский год страсти, естественно, накаляются, абсолютно ничем не рискует. Первая пара страны, двукратные чемпионы Европы Натали Пешала и Фабьен Бурза неудачно выступили на прошлом чемпионате мира и тут же от Анжелики Крыловой и Паскуале Камерленго метнулись к Игорю Шпильбанду. Свой уход к новому тренеру призеры чемпионата мира объяснили тем, что находятся в поисках дополнительного импульса в преддверии олимпийского сезона.

Но вот найдут ли? Шпильбанд, конечно, гигант мысли и мастерства, но всякое может случиться. Есть у Франции еще дуэт Пернель Каррон и Ллойд Джонс. Ну, есть и есть.

Так что привлечение в ряды французской сборной такой боевой единицы, как олимпийские чемпионы, придумка вполне оправданная. Не будут конкурентоспособны, так все равно заставят о себе говорить.

Представляю, как взорвется зал и позволят себе улыбки судьи, когда Марина поднимет Гвендаля в поддержке...

Креатив — ключевое слово в их возвращении. Анисина утверждает, что современным танцорам не хватает именно этого — поиска, умения пойти своим путем и сказать нечто, что может действительно войти в историю.

Интересно, что она почти слово в слово повторяет то, что не так давно говорили Джейн Торвилл — Кристофер Дин. Тезисно это будет выглядеть примерно так: у фигуристов теперь больше скорости и мощи, но что касается креативности программ, их новаторства — все отошло на второй план. Большое количество обязательных элементов не позволяет творить, никто не может выделиться. Есть опорные точки для выставления оценок, арбитрам проще судить, но набор обязательных элементов стирает оригинальность и не оставляет времени для проявления эмоций.

…Наверное, они правы, потому что искусство конька — их конек. Но поскольку фраза «я в танцах ничего не понимаю» становится приличной нынче даже в устах известных тренеров, то позволю сказать: а мне почему-то кажется, что нынешние лидеры мирового фигурного катания и креативны, и эмоциональны. Может быть, лидеров этих не так много, так на то на пьедестале только три места и есть.

* * *

Интрига — даже если она потом и не оправдывает ожиданий, бывает значительно интереснее события. Фигурное катание ими славится, и тут Анисина—Пейзера поддержали славные традиции. Пока хотя бы на словах. Но и слова уже породили разговоры и споры, от резких до шутливых. Основной посыл отрицания — что в новых правилах французам делать нечего.

Сама Марина считает так: «Под новую систему судейства можно и медведя научить кататься. Вы знаете, как медведей в цирке учат? Показывают одно и то же, а медведь повторяет».

Это сравнение напомнило состоявшийся пару лет назад разговор с олимпийским чемпионом Алексеем Ягудиным: «В спорте ты — как в зоопарке: тебя накормили, отдрессировали, и ты пошел выступать. Все предсказуемо. Единственное, что непредсказуемо, — выиграл или проиграл».

Когда при случае я передала эти слова Татьяне Тарасовой, она ухмыльнулась: «Слушайте его больше, выпендрился. Ну почему зоопарк? Если тебя просто отдрессировали — люди не встанут на трибунах. Двадцать тысяч поднять в одном порыве очень сложно. Поднять можно только высоким — своей душой. Это очень тонкая грань: когда ты недодал — зал не встанет, когда ты творец… Лешка врет! Надо же, так сказать. Ну, если зоопарк — то, конечно, хорошие дрессировщики! Если олимпийский чемпион так считает, то, значит, сверххорошие дрессировщики ему попались».

Такой дрессировщицей сама для себя (не умаляя достоинств и талантов ее тренеров) всегда была Марина Анисина.

— Самое главное — мое желание. Когда я что-то решала для себя и шла к этой главной цели — у меня всегда получалось, — рассказывала спортсменка «МК» после олимпийской победы. — И трудностей я не боюсь — потому что они будут везде. А то, что я прошла в спорте, только поможет — меня испугать сложно. У меня умный и рассудительный, работоспособный партнер — мы очень удачно друг друга всегда дополняли. Я принимаю решение сразу, сегодня, сейчас — все. Он же — «подожди, я должен подумать». Но ссор сильных не было, в фигурном катании ведь разное бывает — и до драк доходит. Ну встанет он в позу, и что — из-за этого пропускать тренировки? Я всегда помнила, что иду к цели.

…А что? Один маленький плюсик для россиян в возвращении Марины Анисиной и Гвендаля Пейзера просматривается: может, хоть частично прикроют бесконечно эксплуатируемую тему возвращения Евгения Плющенко.

Нет, Плющенко для нас — без иронии — тема номер 1. И француженка русского происхождения, хоть и с богатой советской родословной (папа — прославленный хоккеист, мама — фигуристка), ему не замена. Но, может, хоть чуть-чуть потянет одеяло (вернется — нет, получится — нет?) на себя. Информационные страсти по каждому шагу и даже предполагаемым мыслям о шаге изматывают, думаю, не только героя, но и зрителя, которого в какой-то момент все это начинает раздражать.

Про гипотетический минус лишения россиян пьедестальной медали — два места в танцах все дружно отдают канадцам и американцам, а еще одно мы сами облюбовали, — говорить на данном этапе начальных тренировок без необходимых рейтинговых очков для допуска к серьезным стартам просто нелепо.

материал: Ирина Степанцева

— Как вы считаете, пойдет ли такой запрет на пользу спортсменам? Действительно ли больше времени они будут посвящать своим основным делам перед Олимпиадой?

Т.Т.: Я думаю, что это абсолютно правильное решение. Если в день позвонят тебе 10-15 человек, то это ничем хорошим не заканчивается, потому что это одни и те же вопросы в основном. Просто потеряешь силы. Те, кто готовится — те готовятся. Все составы ясны, кто готовится и по каким видам. Все неожиданности транслируются по телевизору. Необязательно брать интервью, потому это просто силы. В день не должны звонить по 20 журналистов. Вот вы мне сейчас позвонили, я оказалась на месте, у вас есть мой номер. И есть мой номер у всех журналистов, поэтому могут позвонить в день 20 раз, и что?

— Это уже выбор спортсмена, отвечать или не отвечать на эти звонки.

Т.Т.: Нет, это не выбор спортсмена. Вы поймите, что в день раздается до 50 звонков. Это он должен выбирать, а зачем? Всегда через пресс-секретаря. Есть какие-то дни, когда у них выходные. Пресс-атташе всегда знают, когда у них выходные. Тренер всегда знает, когда можно посвятить час своего времени интервью, или когда спортсмен хочет что-то сказать, есть что сказать. Вопросы в основном всегда одни и те же. Вы знаете, многие не думают над теми вопросами, которые они задают. Мне, например, очень часто задают вопрос, который уже 25 лет, то и 50 лет на поверхности находится, уже во всех книжках освещен, уже он во всех телевизионных передачах был, а его все задают и задают. Этого не нужно делать, я бы этого не делала.

— Господин Дементьев что вы думаете?

А.Д.: Вы знаете, я прекрасно понимаю точку зрения Татьяны Анатольевны. В данном случае она права — вопросы одинаковые.

Т.Т.: Я точно знаю, что я права.

А.Д.: И я знаю точно, что некачественные журналисты порой достают спортсменов и не дают им готовиться. Они, другими словами, отрывают энергию, которая у спортсменов есть. Но, с другой стороны, нам необходимо в этом же самом указе, который сейчас принимается, понимать, как будет доступна информация для общественности. У нас про спорт мало говорят. Посмотрите, нет новостей на "Первом канале" про спорт, там некоторые выпуски новостей спортом вообще обделены. Как будет доходить информация до людей о том, что происходит в процессе подготовки?

Т.Т.: От тренеров до вас будет доходить информация.

— Но с тренерами зачастую гораздо сложнее связаться, чем со спортсменами.

Т.Т.: Вы же со мной связались, правда.

— Это повезло.

Т.Т.: И ничего. С кем-то по-другому, конечно. Я более доступна, потому что я всегда была доступна. Я не пользуюсь никакими привилегиями и живу так же, как весь народ живет, стою в пробках. Поэтому, я думаю, что многие тренеры, когда у них есть свободное время, готовы. Пресс-секретари отделят хороших журналистов от других. Не хочется сказать ничего плохого, но молодежи надо не только на нас учиться... Такие вопросы, которые они задают, например: "Скажите что-нибудь, что вы хотите". Вы знаете, я иногда хочу, чтобы мне не звонили. Но я так молодежи этой и говорю, которая не знает, что спросить. Поэтому я считаю, что Юрий Дмитриевич абсолютно прав.

— Но не получится ли так, что очень скудно будет освещена Олимпиада в конечном итоге?

Т.Т.: Ой-ой, не будет, не будет очень скудно освещена, не будет. Поверьте мне. Почему она должна быть скудно освещена? Когда это было, чтобы все спортсмены давали интервью? Мы с Лешей Ягудиным не давали ни одного интервью перед Олимпийскими играми. Перед Олимпийскими играми нужно собраться, сконцентрироваться и делать свое дело. И когда ты его сделаешь, то о тебе будет писать весь мир, понимаете. А когда ты будешь трепаться с утра до ночи, у нас были такие варианты, то ничего не будет, силы уходят. Не надо этого делать.

— О крайностях никто не говорит, конечно.

Т.Т.: Нас даже не было в стране, мы даже не читали те заметки, которые без конца каждый день сыпались на головы, мы это вычеркнули. Человек должен готовиться, знать, к чему он готовится и как он готовится. И вы уж, товарищи журналисты — хорошие, средние, плохие, как есть в любой профессии – вы уж нас, пожалуйста, простите. Я думаю, что тренерские желания — это не последние желания. Я думаю, что каждый тренер знает, как работать. Сейчас хорошо, что Министерство спорта прислушивается к тренерским голосам и слышит нас.

— Алексей Дементьев хотел что-то добавить. Как считаете, как должно быть организовано взаимодействие во время Олимпиады журналистов и спортсменов? Как это сделать так, чтобы действительно найти некий баланс?

Т.Т.: У нас же не первая Олимпиада, правда? Всегда же есть пресс-конференции и до, и после, и во время. Зачем вы это говорите? Вы же прекрасно это знаете. Во время любого чемпионата есть пресс-конференции.

— Но до этого такого четкого запрета не было до нынешнего момента. А сейчас это ограничение вводится. Непонятно, как оно будет воспринято.

Т.Т.: Да мы всегда старались меньше общаться.

А.Д.: Все-таки должны быть определены часы общения спортсменов со средствами массовой информации. Проводятся открытые уроки, проводятся открытые тренировки – это те моменты как раз, когда должна доноситься информация до общественности. Потому что это настолько важно для молодого поколения, которое завтра займет место Ягудина и других спортсменов, которые должны прийти им на смену. Но сейчас они не знают на кого смотреть, когда будет проходить Олимпиада. Когда кто-то выиграет — откуда он, как он готовился, какой тренер его готовил, и так далее — мы не будем иметь данной информации. Спортсмены должны быть обучены общаться со средствами массовой информации. Сами спортсмены должны определить время, тренеры должны определить время для пресс-конференций. Я думаю, что все будет достаточно хорошо.