Александр Смирнов: может быть, это наш крест – преодолевать преграды?
- Саша, в октябре прошлого года вы получили тяжелую травму, из-за которой не смогли выступить на Олимпиаде и чемпионате мира. Когда приняли решение продолжить карьеру?
- Решение принималось долго. Все смотрели на мое состояние. Когда я вернулся из Германии, вроде бы все начало довольно быстро получаться. Но только мы дошли до более сложных элементов, уперлись в тот же прыжок, столкнулись с трудностями на подкрутке, для исполнения которой нужно подсесть, чтобы высоко выбросить партнершу. С поддержками проблем не было – Юко у меня настолько легонькая, что я ее без приседа поднимаю (улыбается). И, наконец, особенно тяжело было делать вращение, на котором я очень низко садился на ногу. В тот момент мы поняли, что силы в ноге еще нет и восстанавливаться придется не неделю или две, а гораздо дольше. Даже визуально было заметно – левая нога стала больше, а права похудела до уровня руки. Тогда мы впервые осознали, что не успеваем подготовиться к чемпионату России, не попадаем на чемпионат Европы и…пропускаем Олимпийские игры. Тогда все желание работать у всех нас пропало окончательно…
- На какое-то время пришлось разбежаться по разным углам?
- Была пауза, Юко даже ненадолго выезжала домой. Я катался один, чтобы мы друг друга не раздражали (улыбается). Тамара Николаевна занималась своими делами, но все время позванивала и спрашивала: "Ну что? Как там дела, ребята?" (смеется). И пережив период Олимпиады, я предложил снова попробовать. В Санкт-Петербурге проходили детские соревнования, где мы откатали произвольную программу – правда, без тройного тулупа, но с дуплем и со всеми другими элементами. Затем мы весной поехали в шоу Ильи Авербуха, работа кипела, был заметный прогресс, мы вскоре начали вставлять прыжки в номера. И после еще одного шоу – у Игоря Бобрина – мы окончательно поняли, что надо попробовать вернуться. Пусть мы не сможем набрать былых кондиций, но хотя бы попытаемся. И даже если не получится, уйдем в шоу или будем заниматься своими делами. Но не сделать этот шаг мы не могли.
- Тамара Николаевна с Юко были с вами солидарны?
- Тамара Николаевна согласилась. А Юко сказала, что подумает (улыбается). Но я ей сказал, что мы выучим ее любимый четверной выброс. Наверное, этим и уговорил... И потом началась работа – поменяли короткую программу, оставили прежнюю произвольную. Наш постановщик Петр Чернышев постоянно приезжает, следит за ходом развития событий, вносит корректировки.
- Что было самым сложным в том отрезке времени - с момента получения травмы до восстановления?
- (после паузы). Самое сложное было совсем не упасть духом, не расклеиться. Это было нереально тяжело – я практически остался без ноги, потому что вообще ее не чувствовал. Работали только пальцы ног и стопа… Но поднять или подвинуть ногу я не мог, только руками ее передвигал. А это ведь треть моего веса (смеется)! Тогда мне в Германию присылали много писем от поклонников, и их поддержка мне очень помогла. Плюс я смотрел на людей с более тяжелыми травмами, на тех, кто вообще без конечностей - и все равно работают над собой, не сдаются. Меня такая сила духа мотивировала, ведь у меня-то все было на месте, только чуть-чуть оторвалось.
Операция "Возвращение на лед": Александр Смирнов успешно прооперирован >>
- И все-таки ради чего вы вернулись? Ведь не ради же титулов…
- Нет, мы боремся не за титулы или медали. Просто себе хотим доказать – мы можем. Все последние годы на крупных стартах случались какие-то оплошности, которые мешали нам выйти в лидеры, хотя программы были хорошими и элементы на уровне. Поэтому если уж уходить, то на мажорной ноте. Ни в коем случае не хотелось уползать в какое-то свое болотце.
- У вас прошли первые прокаты неподалеку от Санкт-Петербурга, в Игоре, наверняка там пришло ощущения, что вы – в обойме. Москвина сказала, что вашим первым стартом станет Nebelhorn Trophy, и у меня лично только от мысли, что вы выйдете снова на официальный старт, мурашки по коже…
- Вот вы сейчас сказали, и у меня тоже мурашки побежали… (улыбается). То самое выступление в Игоре таких эмоций не принесло. Да, мы катали соревновательные программы, но это скорее тренировочный прокат, он помог нам переступить через себя. Справиться с психологическим барьером на том же прыжке. Через него переступаю, и дальше все идет как по маслу. Но ощущений, которые испытываешь только на соревнованиях, мне очень не хватает…
- Постараюсь помочь вам вернуть те эмоции. Попробуйте выбрать самый памятный и ценный старт или вообще момент в вашей карьере?
- Ох… Таких моментов набралось несколько. Один из самых ярких – победа на чемпионате Европы в 2010 году. Борьба была нешуточная, сразу несколько пар могли выиграть, а сложилось все у нас. Не менее яркие воспоминания, пусть и не самые положительные, оттого, что мы не смогли дотянуть, дотерпеть в том же году на Олимпиаде в Ванкувере. Мы занимали хорошее место после короткой программы, но чуть-чуть не хватило стойкости. Китайцы тогда откатались здорово и стали чемпионами. А все остальные в произвольной программе выступили не очень хорошо, и кому-то повезло больше, а кому-то - меньше. Мы в итоге не остались в призах. И, конечно, теперь я долго не забуду ощущения, которые испытал, когда впервые вышел на лед после травмы. Первой мыслью тогда было – еще не все закончено!
- За счет чего вам удается оставаться сильным человеком, когда судьба систематически швыряет вас из стороны в сторону?
- Может быть, это идет от воспитания… Мои родители с детства учили меня терпеть, не пасовать перед трудностями. Мой первый тренер тоже гоняла дай Бог, чем очень способствовала закалке характера и умению ни перед чем не останавливаться, не сдаваться. А Тамара Николаевна вообще всегда заставляет нас работать на максимуме. Я сопротивляюсь, иногда говорю: "Да ладно, Тамара Николаевна, хватит уже. Возраст все-таки не тот". А она мне в ответ: "Саша, я в своем возрасте вон что творю, а вы…" Так что поддержка близких и тренера – это основа всего. Повторюсь, вера болельщиков и любителей фигурного катания, которые буквально просили нас вернуться, сделала свое дело. И, наконец, я сам понимал, что что-то не доделал. То есть я чувствовал, что еще не поставил то ли точку, то ли запятую… Но эту главу обязательно нужно дописать.
- Вы, пожалуй, единственная пара на сегодняшний день, кто не уехал из Петербурга покорять столицу России и достигать новых высот. Почему?
- Все-таки Петербург – это наш дом. Мыслей покидать этот город не было никогда. И предать Тамару Николаевну было бы как-то не по-людски. И мы будем гнуть свою линию! Пусть окружающие говорят, что хотят. Пусть нам тяжело. Пусть в Петербурге сейчас есть проблемы с финансированием. Но ведь такие сложности когда-то были в Москве, а Питер был столицей фигурного катания. Ничего страшного, к этому нужно отнестись философски.
Разница менталитетов мешала больше, чем языковой барьер
- Саша, а вы помните тот момент, когда стало ясно, что вы с Юко будете кататься в паре?
- Ой, тогда все развивалось как-то совсем стремительно (смеется). Юко разошлась со своим партнером, моя партнерша решила уйти в учебу. И в тот момент Николай Матвеевич Великов и Игорь Борисович Москвин (именно он тогда больше занимался Юко, потому что Тамара Николаевна была занята с другой парой) посидели, подумали и предложили нам попробовать. Ведь на тот момент еще ни одной такой пары не было - чтобы легионер выступал за Россию. Причем мы делали этот шаг, имея на руках только слухи, что нам могут разрешить выступать вместе. И вот на первой тренировке мы начали кататься, попробовали сложные элементы, которые вдруг сразу начали получаться, хотя мы даже друг друга понимать не могли! Я по-английски кроме "хау ду ю ду" и "ес, ноу, окей" вообще ни слова не знал (смеется). Сложно был, только жестами объяснялись. Зато Тамара Николаевна то время вспоминает с удовольствием. Говорит, что мы общаться друг с другом не могли и только работали, работали, работали… А теперь, говорит, без устали стоите и болтаете (смеется)! Из того, что я помню, у нас не хватало совместного катания – мы катались как два одиночника. Но теперь, спустя восемь лет, появилась, как иностранцы всегда говорят, химия. Мы можем показывать отношения между партнерами, катаемся, как пара, катаемся друг для друга и делимся эмоциями со зрителем.
- А был вообще вариант кататься за Японию?
- Если бы такой вариант был, я бы согласился. Из регалий у меня тогда было звание чемпиона России среди юниоров. А что такое юниорский спорт? Так что если бы предложили, я бы попробовал. Но нам пошли навстречу в России. Только проблема возникла в том, что двойного гражданства у Юко быть не могло. Но она отважилась и приняла российское гражданство, оставшись без японского.
- Не почувствовали к себе предвзятого отношения? Все с русскими партнершами катаются, а вы – с японкой…
- Никогда не слышал негативных реплик и высказываний на этот счет. Это вообще очень низко - оценивать людей по национальному признаку. С этим проблем не было, наоборот, у нас появилось еще больше поклонников. Помимо россиян, за нас болеют много японских болельщиков.
- Там к вам относятся особенно?
- Да. Я вообще в моменты, когда мы выезжаем в Японию на соревнования, очень радуюсь, потому что Юко сможет побывать на родине, увидеться с родителями. К тому же, слетать в Японию – это как в космосе побывать (смеется). Совершенно другой мир.
- А притираться пришлось долго? Если вы даже говорить поначалу не могли, даже страшно представить, сколько вам потребовалось времени, чтобы добиться взаимопонимания…
- На самом деле, разность менталитетов стала куда более высокой преградой, нежели языковой барьер. То есть восприятие жизни, отношение к каким-то моментам и ситуациям для нее было в новинку. Игорь Борисович ей очень любил рассказывать о наших устоях. Особенно радостно он вспоминал истории из своего советского прошлого (смеется). Также возникали сложности даже на уровне взглядов – у японцев не всегда принято, к примеру, смотреть в глаза партнеру. А тут нужно за руку взять - или как Тамара Николаевна шутит: "Обними ее покрепче, чтоб сердце остановилось!" Или поддержки, когда мы за такие места хватаем, что мама дорогая…
- То есть Юко пришлось просто привыкнуть к этому?
- Да, мы просто спокойно проходили, проживали этот этап вместе.
Я очень жалею, что подставил всю свою команду
- Вы без труда назвали три самых ярких момента в вашей карьере. А есть что-то, о чем вы жалеете?
- Скажу в шутку: в первую очередь, жалею о том, что не послушал папу и в семь лет не ушел в хоккей (смеется). А если серьезно… Я не жалею, но мне просто интересно, что бы было, если бы я не получил такую травму? Ведь мы очень здорово были готовы в прошлом году. Очень обидно и интересно, что было бы… И поэтому я очень жалею, что подставил свою команду.
- Неужели до сих пор вините во всем только себя? Это же просто злой рок какой-то…
- Но принял-то я его на себя. Как Тамара Николаевна говорит, если ломается у одного, ломается вся команда. Один без другого существовать не может.
- Есть ощущение, что вам всегда чего-то не хватало – будто кто-то намеренно мешал сделать последний шаг…
- А может быть это наш крест? Может быть, наша судьба такая - показать людям, что можно преодолевать любые преграды? Мы падаем, встаем, начинаем идти заново. И пусть наша история служит людям уроком, что руки не надо опускать. Мне одна болельщица написала, что у нее погиб родной человек, что она не могла найти в себе силы, чтобы увидеть радость в жизни... Но прочитав нашу историю, она сказала, что ей захотелось жить дальше.
- Сильно...
- И это ведь не выдуманная, а реальная история... И от подобных моментов я сам становлюсь сильнее.
- Понятно, что четвертое место на Олимпиаде-2010 было очень неприятным. С какими мыслями вы начинали следующее четырехлетие?
- С довольно грустными. Юко сильно расстроилась, решила было даже заканчивать. Но мы с Тамарой Николаевной поступили ловко – остались там, выступали в показательных, арендовали лед (вместе с Евгением Плющенко тренировались) и в итоге договорились, что через месяц сделаем на чемпионате мира в Турине тот самый четверной выброс. Вот с этой мыслью как-то начали дальше кататься и не заметили, что это самое четырехлетие и наступило. Программы, тренировки, выступления… Вот так эти четыре года словно корова языком слизнула.
- Тамара Николаевна сказала, что вы даже сейчас готовы делать четверной выброс.
- Мы уже подготовили его где-то в июле. Но Юко пришлось менять коньки, а я палец выбил. Попробовали раза два, не сделали, но скрутили. Так что пойдет. Дальше если будет по тактике понятно, что не надо его делать – естественно, не будем. Просто так рисковать уже глупо в нашем возрасте.
- После Ванкувера появилась пара Татьяна Волосожар/Максим Траньков, которая выиграла свой первый же чемпионат России. Вам тяжело было смотреть на то, как они прогрессируют семимильными шагами?
- Это спорт. Единственное, что добавлю - наш спорт субъективен. У ребят отличные линии, некоторые элементы они делают лучше, чем кто-либо еще. Но вот на том чемпионате, я считаю, у них не было катания. Жалко, что не дали побороться. А так все нормально.
- Но вам их появление разве не помешало?
- Если бы помешало, мы бы остановились и катались бы в шоу. Так что нет. Здоровая конкуренция только на пользу. Мы были лидерами – все тянулись за нами. Они стали лидерами – мы тянулись за ними.
- Когда было тяжелее?
- Лидировать всегда тяжелее. Надо придумывать что-то новое, куда-то расти. А у тех, кто сзади, перед глазами всегда пример. Единственное, что я хотел бы уточнить, конкуренция должна быть здоровая.
- В заключение такой вопрос. Какой должна быть та точка, которую вы хотите поставить? Или…
- …запятая (улыбается). Хотим вернуть себе лидирующие позиции в сборной. Если это получается, то мы выступаем на чемпионатах Европы и мира, а потом уже смотрим, точка это или запятая.
Юко Кавагути: культурный шок от России прошел только два-три года назад
- Юко, как настроение перед началом сезона?
- Настроение хорошее (улыбается). Подготовка идет. Травмы сейчас никого не беспокоят. Саша восстановился, моральной нагрузки стало меньше.
- После разочарования прошлого сезона, когда из-за травмы Саши вы не смогли выступить ни на одном турнире, в какой момент решили продолжать?
- Когда поехали выступать в шоу, это было в мае. Точнее, когда туда ехали, я думала, что это будет мой последний выход на лед. Дальше продолжать кататься не хотела. Но потом пообщались с людьми, посоветовались… И решили, что мы должны показать ту произвольную программу, с которой не смогли выступить в прошлом году. Не один раз где-нибудь в "Юбилейном", а много раз, при большой аудитории. Я бы очень сильно жалела, если бы этого не произошло. А физически мы оба еще можем соревноваться.
- Это программа на музыку Чайковского?
- Да, причем сначала мне эта музыка не понравилась. Но потом Петр Чернышев поставил программу, и я вжилась в этот образ. И короткая программа новая мне нравится, причем это была моя мысль – кататься под музыку Массне. Раньше с моими предложениями редко когда соглашались, а сейчас всем сразу эта идея понравилась (улыбается).
- Сильно переживали из-за того, что все так в прошлом году неудачно вышло?
- Конечно. Но сейчас время прошло, и я об этом уже не вспоминаю. Тем более что я не сидела дома, обхватив голову и рыдая. Такого момента вообще не было – разве что в тот день, когда Саша получил травму. А на следующий день я начала тренироваться.
- Многие специалисты говорили в тот момент, что Саша может успеть восстановиться к Олимпиаде. Вы в это верили?
- Я – нет. Потому что я каждый день его видела и понимала, что никак не успеть. Травма была очень сложная. Хотя иногда надежда появлялась – только для того, чтобы на следующий день вновь исчезнуть. Вот такие волны – то есть надежда, то нет – были самым тяжелым испытанием. А вот к чемпионату мира, мне казалось, мы должны были спокойно успеть подготовиться. И то, что мы не смогли этого сделать, меня очень сильно расстроило.
- Сложно было заставлять себя поддерживать форму?
- Очень сложно. Но я знала, что я должна была это делать, чтобы Саша видел меня, сам не терял надежду и тянулся. Если бы я бросила тренироваться, думаю, на этом все бы закончилось.
- Кто помогал вам в тот период, тренер?
- Тамара Николаевна в тот момент немножко отошла от нас. А вот хореограф постоянно со мной занималась, каждый день. И тренер по ОФП. Вообще когда я занимаюсь физическими упражнениями, то могу забыть о любых бедах. Посиделки, выпить – это мне ничего не помогает.
- Когда Москвина вновь начала с вами работать?
- В июне. Решили продолжать, отдохнули, приехали – и начали.
- Юко, у вас есть две медали чемпионата мира, золото чемпионата Европы. Ради чего вы сейчас вернулись – чтобы еще что-то выиграть?
- Конечно, всегда хочется добиться результата, это же спорт. Просто так тренироваться никому не интересно. Но лично я хочу сейчас просто показать, что мы можем выступать в нужные моменты так, как надо. Тогда и результат придет.
- Какие моменты вашей с Александром совместной карьеры вы вспоминаете чаще всего?
- Олимпиада в Ванкувере, короткая программа. Это из выступлений. А еще – постоянные травмы, которые сопровождают всю нашу карьеру. Сначала у меня была хроническая травма плеча. Он терпел и ждал. Последнее время травмы были у него – я терпела и ждала. Мы друг друга очень хорошо понимаем – когда у кого-то что-то болит (улыбается). Но в новом сезоне у нас все будет хорошо, и воспоминания о нем будут только радостные, я уверена!
- Вы же после Ванкувера также сомневались, продолжать ли карьеру?
- Да, я не собиралась кататься дальше. А Саша сказал – зачем уходить? Давай продолжим. Вот так и решили.
- Не жалеете?
- Совсем нет.
- Вы в России живете уже десять лет. Я на своем опыте в прошлом году из трех поездок в Японию узнал, насколько разные менталитеты у наших с вами народов. Тяжело вам здесь?
Привыкла. Сначала, конечно, депрессия была. Точнее, даже не депрессия, а просто состояние, когда ты не понимаешь, что с тобой происходит. Культурный шок.
- Долго он продолжался?
- Только последние два-три года я, наконец-то, начала себя нормально чувствовать. После Олимпиады в Ванкувере прошло.
Даже сейчас между нами с Сашей есть маленькая стеночка
- После Олимпиады в Ванкувере появились Татьяна Волосожар и Максим Траньков. Сразу поняли, что это серьезные соперники?
- Конечно, сразу. Они через месяц после того, как встали в пару, приехали в Питер, и мне все стало ясно.
- Почему?
- Видела, что им будет легче стать парой. Они уже были опытными сильными фигуристами, и у них не было барьера, в отличие от нас. Даже сейчас между нами есть не стена, стеночка – Саша русский, а я японка. Он по-японски не знает ни слова. У нас разные менталитеты. А в паре должно быть полное взаимопонимание, когда два человека превращаются в единое целое.
- Юко, вы успели покататься с Сашей Маркунцовым за Японию, потом с другим партнером за США, а потом встали в пару с Сашей Смирновым. Не было варианта кататься за Японию?
- Нет, потому что тогда нам бы надо было часть времени находиться в Японии. А я хотела, чтобы моим тренером была именно Тамара Николаевна Москвина. На самом деле, наша пара с Маркунцовым распалась именно из-за того, что нам надо было ездить туда-сюда, возиться с бумажками, визами – целая головная боль. Поэтому я решила принять российское гражданство и выступать за Россию.
- У вас есть связь с родиной?
- Почти нет. Родители в Японии, могу только созваниваться с ними.
- Язык, то есть, не забываете?
- К сожалению, нет (смеется).
- Мне кажется, японские рестораны в России имеют мало что общего с японской кухней. Это так?
- Даже не задавайте мне этот вопрос (смеется). Не хожу здесь в японские рестораны, чтобы не расстраиваться. Сама лучше приготовлю что-нибудь.
- Уже есть план на предстоящий сезон? Я имею в виду, зависит ли решение, последний этот сезон будет или нет, от результатов?
- Нет, я лично ничего не планирую. Просто хочу хорошо кататься в этом сезоне. Очень хочу показать зрителям нашу произвольную программу. Это одна из главных целей. И еще четверной выброс.
- Это реально?
- Было бы нереально – не говорила бы о нем.
- А после окончания карьеры представляете, чем будете заниматься?
- Я сама себе задаю этот вопрос. Но пока ответа на него нет. Не знаю, где буду дальше жить – в России или в Японии. Не знаю, что буду делать. Мне нравится заниматься с маленькими детьми, может быть, буду тренировать. Может быть, буду использовать свое знание японского и русского языка. Но здесь меня пугает необходимость сидеть в офисе – наверное, это не мое.
- Но ведь действительно мало людей, которые знают и японский, и русский язык.
- Да, но это будет означать, что я останусь в России. Потому что в Японии я - никто, ноль. А в Питере, может быть, и получится. Вообще пробовать новое я не боюсь. Но с другой стороны, и убегать совсем от фигурного катания не хочется. Поэтому пока я в метаниях.
- Планов еще одно образование получить нет?
- У меня уже три есть, хватит – не хочу больше учиться, работать надо (улыбается). Международные отношения, экономика, тренерская деятельность – вот три моих специальности.
- Тамаре Николаевне никогда не пробовали помогать тренировать?
- Нет, это слишком высокий для меня уровень, мне больше нравится заниматься с детьми. Сначала, причем, я не хотела – но попробовала, оказалось, это здорово. Дети искренние. Смотрят на тебя, слушают, понимают…
, не хватает мне лично мощи и атлетизма, как и чистоты и скорости
