Начнем с того, что меня не надо мешать с Костей и Женей Плющенко. Им – за 30, а мне еще 27. Это большая разница. Что касается вашего вопроса, то, самое главное, моя команда в меня верит. Более того, я напрямую спрашивал у представителей федерации: нужен ли им еще фигурист Воронов. Мне четко ответили: да. В случае другого ответа я бы, наверное, задумался. А обращать внимание на слухи не имеет смысла. Да у нас сейчас есть лидер – Макс Ковтун. Он выиграл этап Гран-при, неплохо выступил на чемпионате мира. Но это же не означает, что с ним нельзя бороться.

- Тем более в Москве вы набрали больше баллов, чем он на победном этапе в Шанхае.

- Я не стал бы так сравнивать. Вот когда выйдем на один лед – это другое дело. Везде разные судейские бригады, поэтому мерить шанхайские баллы с московскими, а французские с японскими, не совсем корректно. Может, кому-то нравится думать об этом, но у меня другие заботы.

- Какие?

- Хочу просто получать кайф. Честно. И мне кажется, у меня получается. Даже в произвольной программе было такое чувство, хоть я и катался немного зажато.

- Наверное, все спортсмены когда-то приходят к тому, что нужно получать удовольствие от любимого дела. В какой момент у вас "надо" и "должен" сменились на нынешнее настроение?

- На первых официальных стартах за сборную у меня действительно были мысли, что я кому-то что-то должен. Но потом стал взрослеть и вот, видимо, к 27 поумнел. Думаю, это нормально. А те, кто доходят до этого в 17 – вундеркинды. Но они встречаются редко. Можно вспомнить разве что Плющенко.

- С каких пор вы в столь дружественных отношениях с Хавьером Фернандесом?

- Мы подружились, когда я тренировался в группе Николая Морозова. Какое-то время даже жили с Хавиком в одном доме. Все знают, что он великолепный фигурист, но мне повезло узнать его и в жизни. Хави открытый, очень коммуникабельный, честный и временами даже наивный. И очень добрый, что в наше время немаловажно. Он отличный парень и мой классный друг. Мне не стыдно ему проигрывать. Еще подкупает то, что при всех своих заслугах он держится довольно просто.

- Не переходя на личности скажите: в фигурном катании много людей с "задранным носом"?

- Куча! В том числе в нашей стране. Звездная болезнь иногда настигает даже тех, у кого еще результатов то нет.

- Вы когда-нибудь переживали нечто подобное?

- Один день после моей первой победы на чемпионате России. Думал тогда: "Вау! У нас такая огромная страна, а я оказался лучше всех". Но быстро понял, что небо никуда не упало, мир остался прежним и нужно работать дальше. А после мне даже особо и не с чего было зазнаваться.

- Вы неоднократно заявляли, что счастливы попаданию в руки к Этери Тутберидзе. За счет чего ей удается заставить вас работать через не могу?

- У меня было много тренеров, но с женщинами почему-то контакт находится лучше. Хотя многое перенял от того же Рафаэля Арутюняна, с которым проработал всего сезон. Сейчас прекрасно ладим с Сергеем Дудаковым. Но у Этери есть какой-то стержень. Не знаю, грузинский или какой-либо еще, но он есть однозначно. Она говорит – и ты ей веришь.

- Раньше такого не было?

- Наверное, я как-то не правильно воспринимал. Может быть, только сейчас дорос до этого.

- Перед Олимпиадой ваш прежний наставник Алексей Урманов сказал, что если бы поверили ему, то вопрос об участии в Сочи Плющенко даже не рассматривался бы.

- Уважительно отношусь к Алексею Евгеньевичу и ему, наверное, виднее, но вот это русское "если"… Вы же знаете присказку про "если бы" у бабушки? Я люблю людей дела.

- Тутберидзе известна своим темпераментом. В первое время после начала совместной работы не испытывали дискомфорта от того, что на вас кричит женщина?

- Одно дело, когда женщина повышает на тебя голос в жизни и совсем другое, когда это происходит в твоей профессии и тебе во благо. Если такой подход приносит результат, то никаких проблем. Для достижения цели все средства хороши. Запоминается итоговое место, а не прокат или что ему предшествовало. Не важно, орали на тебя, унижали или били. В памяти останется только результат. Уже мало кто помнит, как к своему успеху шли те же Урманов, Ягудин и Плющенко, но все знают, что они – олимпийские чемпионы.

- Это, к слову, нелегкая ноша. Сопереживаете напарнице по группе Юлии Липницкой, которая ужасно устала от шквала всеобщего внимания?

- Она добралась до таких высот своим трудом, потом и кровью. Я могу принять, что в какие-то моменты переизбыток внимания переносить сложно, это может раздражать. И глупо называть ее небольшие срывы хамством или невежеством. Вы представьте, как незнакомые тети и дяди начинают постоянно дергать вас за рукав и интересоваться всем, вплоть до личной жизни. Надо знать меру. У нас же еще есть такое национальное свойство – людей очень быстро возносят до небес, а затем еще быстрее закапывают.

- Чему учитесь у Липницкой?

- Стойкости. Она изо дня в день тренируется, как машина. И у нее практически не бывает сбоев. К этому надо стремиться, что я и делаю.

- В чем после Олимпиады изменилась Тутберидзе?

- Ничего особенно не поменялось. Наоборот, когда Юля стала олимпийской чемпионкой, Этери начала относиться к нам еще строже. После произвольной программы в Москве она сказала мне: "У тебя было два выходных. Вчера и сегодня. Соревнования – это праздник. В воскресенье показательные – еще один день отдыха. А вот с понедельника мы начинаем работать". Но это нормально. У Этери я понял, что забраться куда-то высоко можно только преодолевая себя. Только те, кто переходят грань, когда кажется, что сил больше нет, потом оказываются на пьедестале. Человек часто недооценивает свои возможности, он может намного больше.

- После этих слов от вас сложно будет не ожидать двух четверных в Японии.

- Мне, может, еще на крови поклясться? Этого делать не буду (смеется). Но тренеры и я прекрасно понимаем, что два четверных нужны. Будут. Все будет.

— Что для вас значит эта медаль?

— По прошлому сезону я очень четко понял, что все медали добываются только тяжелым трудом. Не хочу себя хвалить или преувеличивать. Но это реально титанический труд. Я знаю фигурное катание и могу представить, сколько работают эти ребята, которые стояли со мной на пьедестале, – Хавьер Фернандес и Юдзуру Ханю.

Находиться на таком уровне в мужском одиночном катании – это очень сложно. Спорт – вообще сложная вещь. Но лично я без этого не могу. Даже если выступаешь плохо, потом переступаешь через это и через пару дней понимаешь, что без этого никак.

Не хочется высокопарных слов, но Пьер де Кубертен правильно сказал: «О спорт, ты – мир!» По крайней мере для меня это так. Думаю, для Фернандеса и Ханю тоже. Спорт – это вся жизнь.

— Своего рода адреналиновая наркомания?

— Наверно, отчасти вы правы, и спорт – это какой-то наркотик. Все эти переживания, шесть минут прокатов, объявления диктора, что разминка закончена… Все эти вещи настолько у тебя в крови, и ты настолько по ним скучаешь, если не выступаешь.

Поэтому для меня самое ужасное – это травмы. Нет ничего обиднее, чем сидеть без дела. Неудачи – на них можно наплевать. Когда ты в процессе работы, движешься куда-то, даже если вниз, это все равно движение. А когда сидишь с травмой… Именно поэтому иногда они «убивают», ломают спортсмена. Если бы можно было придумать мир без травм... Увы, это невозможно.

— Вы сейчас с такой любовью перечисляли повседневные для фигурного катания вещи… Это умение наслаждаться рутинными мелочами рабочего процесса пришло к вам с возрастом?

— Возможно. Но никто никогда не выгонял меня на лед пинками, ни родители, ни тренеры. Правда, не вру! Мне всегда нравилось кататься. Да, может быть, где-то ленился или еще что-то. Но я всегда любил сам процесс. Не тусовку, а именно процесс скольжения. Мне нравится что-то пробовать, искать. Как художник не может без холста, красок и кистей, так и я, наверно, не могу безо льда и тренировок.

— Когда мы с коллегами сказали перед вашим уходом из смешанной зоны, что вы третий, вы поначалу не поверили.

— Я видел, что Тацуки Мачида что-то сорвал, но не думал, что все настолько серьезно. Вот и не понял, что журналисты говорили об уже свершившемся факте. Потом уже услышал о бронзе от своего тренера Сергея Дудакова.

— Вы часто думаете о возрасте?

— Вы мне задаете вопрос как 60-летнему. Хотя мне еще только 27.

— Американка Эшли Вагнер после своего выступления в финале Гран-при назвала себя прабабушкой, правда шутя. А ей всего 23.

— Ну, каждый человек чувствует себя по-своему. Лично я себя дедушкой не считаю. И потом, у нас в сборной есть прекрасные примеры: Евгений Плющенко, Константин Меньшов. Ребята старше меня, а еще ого-го! И потом, у меня есть секретный эликсир молодости: я катаюсь с молодыми. Каждый день катаюсь с молодыми – такими же юниорами, как стояли здесь в финале Гран-при на пьедестале.

Даже если устал или что-то еще, смотрю на них – и они продляют мне спортивную молодость. И я им реально за это благодарен. Как и моим тренерам Этери Тутберидзе и Сергею Дудакову. За то, что влился в их коллектив и смог работать так же, как эти девочки и мальчики, которые тренируются со мной на одном льду.

— Вернемся к вашей произвольной программе в финале Гран-при. Каково вам было выступать после хозяина льда Хавьера Фернандеса?

— Я в Японии катался после олимпийского чемпиона Юдзуру Ханю, здесь – после Фернандеса. Так что, кажется, попробовал уже все. Конечно, поддержка, которую оказывали трибуны своему фигуристу, впечатляла. Я никогда не был на футбольном матче. Но было ощущение, что на лед вышел не один Хавьер, а целый футбольный клуб «Барселона». Поначалу я чувствовал себя немного скованно, но потом вроде привык и освоился.

Единственное, о чем жалею, – что не сделал второй четверной прыжок. Об этом сказала и тренер. Обидно, потому что до последнего я шел именно на четыре оборота, а не на три. Получается, смалодушничал. Надо было постараться, потому что… Много этих «потому что». Лучше бы я реально упал, но выкрутил. Но все, что смог выжать на деле – добавить второй тройной тулуп.

— Зато вы исполнили тройной лутц.

— Если бы я еще и лутц не сделал, в уголок слез и поцелуев мне лучше было бы не выходить тогда. А то Этери Георгиевна зарезала бы (смеется).

— Вы аплодировали Хавьеру Фернандесу после его проката.

— Мы с ним друзья. Да, на льду соперники – но только там. И злиться на него или на себя могу только на льду. В жизни Хавьер – отличный парень. Я по-человечески очень был за него рад. Особенно после провала в короткой программе. Я не видел, как он откатался, но по реакции зрителей понял, что он удачно исполнил довольно много элементов.

Мне нравится выходить на лед после таких спортсменов. Интересно посмотреть: а что я сейчас могу после них. Кстати, Фернандес поступил очень интеллигентно – быстро ушел со льда, несмотря на восторг публики. И я ему очень за это благодарен.

— Резюмируя итоги этого финала Гран-при, что он вам дал?

— Я не удержался и прочитал, что говорил мой тренер. Заинтересовал заголовок статьи, открыл и прочитал первый абзац через слово. Не буду попугаем и скажу так: он дал мне еще один шанс продвинуться в элиту мужского одиночного катания. Мне кажется, сейчас оно находится на таком уровне, где давно не было. И меня это по-хорошему заводит.

— Вы наверняка видели, что еще одна ученица Этери Тутберидзе Юлия Липницкая сегодня выступила неудачно. Не заходили к ней после проката?

— Я не заходил, поскольку самому было скоро на старт. Но посмотрел в интернете результаты. Потом спросил у Этери Георгиевны: как Юля? Она ответила: не очень. Заострять на этом внимания я не стал. В нашем виде спорта не очень принято изливать одногруппникам душу. В основном мы общаемся о жизненном, а не о работе. Ее и так слишком много. Но если Юля захочет, всегда может поделиться. Если нет – это не мое дело.

Екатерина Кулиничева (Барселона)

Сергей, как оцениваете свое выступление?

В этой программе я пошел на два четверных. Скрутил второй тулуп. Да, было нечисто, но я доволен, что на него пошел, хотя выезд с прыжка получился на две ноги.

Наверное, самым главным для меня было прыгнуть тройной лутц – один из самых сложных для меня прыжков. Кстати, лутц второй старт подряд получается. Это большое достижение.

А концовку программы на морально-волевых доезжал. Старался сам себя бодрить. Наверняка, в прокате были какие-то еще шероховатости, неточности, но в целом, я считаю, с волнением справился.

Вы сказали, что доехали программу на морально-волевых. Настолько устали?

Передо мной катался мой одногруппник Адьян Питкеев. И когда он уже завершал свою программу, а я стоял у бортика, то видел, как переживали за парня тренеры, как ему было тяжело, и подумал: «А что про меня говорить, если он так доезжает?»

Те же мысли посетили Максима Ковтуна, когда он после моего проката увидел мое искаженное от усталости лицо. Потом Макс сказал, что от одного только моего вида ему плохо стало.

Конечно, тяжело. Конечно, устали. Для меня это седьмой турнир. Но мы выдержали, вышли из ситуации достойно, и это здорово.

Вы удовлетворены своим результатом?

Нет спортсмена, которому не хотелось бы быть первым. Обидно, что не удалось Макса догнать, но он хорошо откатал короткую программу.

Я -- все, что мог, сделал. Сумел навязать Максиму борьбу. Уступил 99 сотых. Считаю, что и он, и я -- молодцы.

В финале Гран-при вы опередили Ковтуна, сейчас он вас.

А это и называется конкуренция. Максим старается со своей командой, я -- со своей. В Барселоне мне удалось обыграть Максима, в Сочи ему меня. Это хорошо. Такое соперничество мотивирует, настраивает на работу, толкает вперед. Если бы этого не было, то после возвращения из Испании можно было сослаться на усталость, расслабиться, но ни я, ни Максим, ни кто-то другой этого не сделали.  Я сразу постарался забыть о своем испанском успехе. Вернулся, пришел на свой каток, меня поздравили, и все началось заново.

Вы уверенно выступаете в этом сезоне. Впереди чемпионат Европы. Но держите ли вы в голове Олимпийские игры?

Я помню свою подготовку к Ванкувере. Помню, как на саночках проехал мимо тех Олимпийских игр. Все знают, что случилось в Сочи. Одного не нашли, второй куда-то уехал. Не хочу это обсуждать. Смешно.

А если говорить серьезно о 2018 годе, то отвечу так: будет здоровье, будет желание, и… посмотрим. Стараюсь далеко не загадывать. Но вы же все сами понимаете, чего душой кривить, конечно, хочу поехать на Олимпиаду. Когда тебя прокатывают на двух, то остается верить, что в третий раз получится.

Возрастной ценз у меня не такой большой, мне всего 27. Если на протяжении этих четырех лет я буду получать удовольствие от своей работы, смогу хорошо кататься, то почему бы и нет. Все реально. Как показал наш Евгений Плющенко и в 31 год можно выступать на Играх.

Подготовила Ольга ЕРМОЛИНА

"У нас с Адьяном здоровая конкуренция - я ему только спасибо могу сказать, что он помогает мне двигаться вперед. И я ему помогаю. Мы адекватно относимся к соперничеству - есть злость на льду, а не вне катка. Я могу подойти и сказать ему, как круто он откатался. И Адьян так же подходит ко мне. Так что такой спарринг идет нам только в плюс", - сказал Воронов по телефону.

Также фигурист рассказал о ходе подготовки к чемпионату Европы, который пройдет 26 января - 1 февраля в Стокгольме. "На лед я вышел, отдохнув несколько дней в Новый год, который встретил дома. Успел на пару дней слетать в Питер. Подготовка к чемпионату Европы проходит нормально. Эти три недели прошли немножко тяжеловато - были сплошные прокаты, они и сейчас продолжаются", - заметил Воронов.

"Но это наша стандартная система подготовки, которая вроде бы приносит плоды. Каких-то отклонений от графика нет, как и всегда, немного побаливают колени, но в целом все хорошо. Кардинальных изменений в программы мы не вносили, поэтому все как и раньше", - подытожил спортсмен.

Мария Воробьева

Воронов в текущем сезоне впервые в карьере отобрался в Финал Гран-при, где выиграл бронзовую медаль. На чемпионате России фигурист уступил только Максиму Ковтуну, а на чемпионате Европы во второй раз кряду поднялся на пьедестал, на этот раз заняв третье место.

"Если в двух словах описать подготовку к чемпионату мира, скажу, что к концу сезона всегда идет сложновато. Были проблемы со здоровьем, с коленями. А неделю назад подхватил какую-то вирусную инфекцию, два дня пролежал с температурой, похудел на два с половиной килограмма. Когда вышел на лед, пребывал в шоке. Сил вообще не было, но благодаря лекарствам все в норме", - сказал Воронов по телефону.

"Техника у меня не разладилась - все-таки два с половиной килограмма не так много. Когда начинаешь нормально функционировать и входишь в форму, все купируется. Было пару-тройку дней тяжеловато, но сейчас все наладилось. Причин для беспокойства уже нет, главное, чтобы было здоровье", - добавил спортсмен.

Чемпионат мира пройдет в Шанхае 23-29 марта.

Воронов в сезоне-2014/15 дважды становился призером на этапах Гран-при, выиграл бронзу в Финале серии, а также стал третьим на чемпионате Европы. На чемпионате мира фигурист шел четвертым после короткой программы, но сорвал произвольную, заняв в итоге 13-е место.

"В произвольной программе в этом сезоне был совершенно новый стиль, нехарактерный для меня образ. И мне хочется, прежде всего, продолжить эту тенденцию новизны - еще раз выйти в каком-то новом неожиданном образе. У меня есть одна задумка, очень дерзкая, интересная, если выгорит, думаю, будет супер", - сказал Воронов по телефону.

Фигурист также подчеркнул, что они с тренерами Этери Тутберидзе и Сергеем Дудаковым пока не обсуждали варианты изменения прыжкового контента.

"Нужно все показывать на деле, а мы пока находимся в раздумьях, толком не обсудили этот момент. Безусловно, будем работать, совершенствоваться, но нужно ведь на деле показывать свои навыки. Вот как наработаю, когда будет, что продемонстрировать, сразу все увидите", - заключил Воронов.