«Поломанную машину в рейс не выпускают»

— В феврале 2013 года у Евгения Плющенко был такой диагноз: «стершийся межпозвоночный диск, защемление нерва и грыжа». Евгений перенес операцию, ему заменили межпозвоночный диск и скрепили четырьмя шурупами. Поясните, что это за операция, насколько она сложна для врача и для самого спортсмена, можно ли его было выпускать на лед?

— Сейчас эти операции стали обычными, тем более что они отработаны по технологиям. Плющенко сделали стабилизацию сегмента позвоночника. Крепили винтами. Это понятно. Но если бы у него был слабый позвоночник, то операция бы не состоялась. У нас камикадзе и самоубийц среди врачей нет, и никто бы ему не рекомендовал такую операцию и выход на лед после нее, если бы доктора не были уверены в его здоровье. Сейчас очень много аппаратуры, которая может измерять реабилитационный и спортивный потенциал. И, как поломанную машину в рейс не выпускают, так же выпустить нездорового спортсмена на соревнования, тем более на Олимпиаду, — это очень большая ответственность. Не было эксперимента над Плющенко. Это была обычная операция, которую он хорошо перенес, быстро реабилитировался, и потому его выпустили на арену.

— Что входит в понятие «реабилитационный потенциал»? Как его выясняют?

— Измеряют силу мышц, кровоток в них, углы движения в суставах. Есть тесты, которые оценивают координацию и правильность движений. Проверяют сердечные функции, гибкость позвоночника и суставов. Потом идет обобщающая оценка, в том числе и работы нервной системы. Выводят интегрированный график до и после операции. И, если сила мышц сохранена, движения в полном объеме, то спортсмена выпускают на соревнования. Я, когда смотрел нашу Олимпиаду, думал, что это по сути Паралимпиада. Там все с болтами плясали.

Плющенко поможет развитию медицины

— Если бы это был обычный человек, то сколько бы времени ему потребовалось на восстановление?

— Простых не берут в космонавты. Человек человеку рознь. Достигают высоких спортивных результатов люди, которые имеют прочный опорно-двигательный аппарат. Особое строение мышц и умение головы правильно ими руководить. И даже при серьезных травмах их мышцы продолжают работать. Плотность и крепость тканей у всех различная, и у Плющенко врожденное преимущество. Половина спортсменов, в том числе фигуристов, уходит из этого спорта еще в детском возрасте. Там суровый естественный отбор. Всякие врожденные недоразвития открываются, а у Плющенко их нет. Он не простой человек.

— На следующий день после операции Плющенко пошел, это нормально?

— Да, в принципе, ничего удивительного. И в Питере бы его реабилитнули, а там, в Израиле, вообще вся клиника одним человеком занималась. Здесь стоит вспомнить, что у всех разный болевой порог. Боль — это крик о помощи, она говорит о том, что что-то не так. Если болит, то не пойдет выступать и Плющенко. Но у него, видимо, болевой порог очень высокий и реабилитационный потенциал сильный. Я многих спортсменов видел, многих знаю, но, когда смотрел на выступление Плющенко, удивился: он хорошо собой владел, прокатился.

Самое главное, что у него хорошие мышцы. Они ведь разные — не только согнули-разогнули ноги-руки. Мышцы стабилизируют наши суставы, чтобы они не бились друг о друга. Несколько мышц складываются, чтобы по ним пошло сухожилие. Это сложная система. Но у Плющенко она совершенна, поэтому он так и прыгал. А чтобы заработали мышцы — нужна правильная реабилитация. Сама по себе операция не столь важна, главное — именно реабилитация: как ты восстановишь пациента и его мышцы. Потому что, как только мышца не работает, она перестает управляться мозгом, как бы вылетает из головы. А у нас 650 мышц, и они все вместе работают — лишних не бывает. Самое главное — эти мышцы в голову вернуть, восстановить стабильность.

Такого человека, как Плющенко, нужно было реабилитировать. Боль съедает мозг, и потому останавливается сердце — человек погибает. А в спорт идут люди с духом, они умеют достигать цели с болью. Весь организм натренирован на это. Сделал два резких движения и сел. Рванул, а потом зализывает раны.

— На соревнованиях у Плющенко треснул шуруп. Почему это произошло, какие нагрузки могут выдерживать эти шурупы?

— Конечно, прочность болтов измеряется, но специально для фигурного катания их пока еще не выпускали. Болт выдерживает ровно ту нагрузку, которую может перенести человек. Но в случае с Плющенко мы имеем дело не с обыкновенным человеком. Болты делаются из сплава, который не отторгается, и они очень крепкие. Каждая медицинская фирма держит свой сплав в тайне. Но плохой болт Плющенко точно бы не вставили. И результат операции хороший — ведь болт этот не сразу сломался. Он же каждый день там тулупы крутил. Плющенко сейчас — живой эксперимент, феномен. Надо изучать, как он этот болт сломал. И нагрузки отсюда мерить для новых болтов. И это будет новое слово в медицине.

Мог умереть прямо на Олимпиаде

— Если бы он продолжал участвовать в соревнованиях с таким треснувшим болтом, то какие могли быть последствия?

— Самые ужасные. Сломанный болт мог перерезать ткани, спинной мозг. И не просто сделать Плющенко неподвижным, но и убить. Потому что от болевого шока могло и сердце остановиться. Или позвоночник сложился бы пополам.

— То есть то, что его вывели из соревнований, это хорошо, вовремя сделали?

— Я не признаю спорт, который калечит. Обывателю всегда легко судить, рассуждать, как бы кто-то другой с этим справился. Да никак! И потом, фигуриста на Олимпиаде не сельские врачи пользовали, а серьезные, достойные и умелые. Так что они знали, что делают.

— Как повторные операции выглядят в подобных случаях?

— Ревизию делают, смотрят, вынимают этот болт, сопоставляют, снова фиксируют имплантат, возможно, другим способом.

— Сможет ли Плющенко снова после второй операции вернуться на лед?

— К любому врачу, который заранее это бы точно знал, до Парижа выстроилась бы очередь.

Плющенко показал невозможное. Его пример удивителен. Может, он еще и будет выступать. В человеке заложена страсть к движению, называется она кинезофилией. Это своего рода наркотик — достижение недосягаемых величин. Мы еще много не знаем о возможностях человеческого организма — можем только смотреть и удивляться.

Кстати

Операция напоказ

Яна Рудковская, жена фигуриста, сразу после операции дала комментарии о состоянии спортсмена. Заверила, что Евгений чувствует себя хорошо. И уже начала настраивать болельщиков на скорое возвращение Плющенко в спорт.

«Тема, которая ему по-настоящему интересна, только одна — фигурное катание. Женя пересматривал на видео свои олимпийские программы... Очень переживал, что не смог продолжить выступление на Олимпиаде, мыслями он все еще там, на сочинском льду, он еще не отошел от всего этого. И в то же время рвется на лед, уже обсуждал с Алексеем Мишиным, когда они поедут на сборы», — заявила жена — менеджер фигуриста.

Ранее Евгений и Яна то сообщали, то опровергали информацию о том, что хирургическое вмешательство в тело олимпийского чемпиона будут показывать по телевидению. В конце концов от прямой трансляции отказались, но Яна сообщила, что сюжет уже монтируют и он в скором времени будет показан по Первому каналу.
Фото Picvario, ИНТЕРПРЕСС.РУ

«Плющенко - первопроходец»

-  Алексей Николаевич, чем запомнилась вам завершившаяся всего две недели назад сочинская Олимпиада? Ведь в вашей жизни их было так много…

-  Наверное, командным турниром, который проводился впервые. Думаю, такое соревнование должно быть в программе Олимпийских игр. Раньше в фигурном катании разыгрывались четыре комплекта наград, в других видах спорта гораздо больше.  Но главное - командный турнир сплачивает, объединяет фигуристов. Приятно было видеть, как две входящие в нашу команду девушки обнимали и поддерживали друг друга. Ведь наш вид спорта все-таки очень индивидуален. Ну а итоги этого турнира свидетельствуют, что отечественное фигурное катание постепенно возрождается, хотя и не вышло еще на тот уровень, который был в советские времена. 

-  В последний месяц вы не раз заявляли, что устали отвечать на вопросы о сочинской драме Плющенко, который на днях перенес очередную операцию. В любом деле важно вовремя уйти. Причем лучше на два дня раньше, чем на день позже. Не считаете ли вы, что Евгений все же несколько задержался на льду?

-  В том, что вы сказали, есть немалая доля истины. Но это относится к обычным людям, к обывателям, в хорошем смысле слова. Однако Евгений не просто выдающийся спортсмен, он принадлежит к числу людей-первопроходцев. Людей, которые стремятся покорять новые вершины. Людей, которые не желают останавливаться на достигнутом.   

- А в чем мотивация спортсмена? Например, зачем знаменитому штангисту Леониду Жаботинскому, уже олимпийскому чемпиону, потребовалось после тяжелой болезни возвращаться в большой спорт, устанавливать новые рекорды и опять побеждать на Играх?  Или для чего Ирина Роднина, будучи двукратной олимпийской чемпионкой, после рождения ребенка участвовала в своей третьей Олимпиаде?

- Плющенко доказал всем и самому себе, что можно выступать на четырех Олимпиадах подряд, можно кататься с шурупами в теле. Кроме того, он выполнил свои обязательства перед командой.  Ведь если бы Евгений после короткой программы занимал не второе, а четвертое-пятое место, как предсказывали некоторые специалисты, результат соревнований мог быть совсем другим.

«Обижаюсь на учеников»

- На Олимпиаде поразительного успеха добились наши девушки - Юлия Липницкая и Аделина Сотникова. Но вот ваша ученица Елизавета Туктамышева, которая год назад не скрывала, что очень хочет победить в Сочи, на Игры даже не попала.

-  Это печально, однако подобное случается в женском фигурном катании. Например, в 2012 году московская фигуристка Полина Коробейникова прекрасно выступила на чемпионате Европы, а спустя два месяца провалилась на чемпионате мира. За время своей карьеры Лиза уже обыгрывала самых сильных соперниц. А такие фигуристки чуть раньше или чуть позже, но, как правило,  выходят на соответствующий их таланту спортивный уровень. И я связываю с Лизаветой будущее своей группы, свое тренерское будущее.

-  Надо ли понимать ваши слова так, что вы намерены продолжать тренерскую карьеру?

-  Мои ученики, которых  я вел с детских лет, уже завоевали огромное количество наград. Наверное, ни один тренер в мире не может сравниться со мной по этому показателю.  Но сейчас у меня другой подход: я вступил в период зрелости. Мой папа, который был преподавателем теоретической механики, перешагнув девяностолетний рубеж, говорил: я - не старик, я - долгожитель. Так вот я хочу быть долгожителем фигурного катания. Мне нравится приходить на каток, тренировать, придумывать что-то новое. Упражнения, методики. А если дела пойдут так, что появится еще и новая медаль, это будет просто замечательно.

- Вы когда-нибудь обижаетесь на своих учеников?

-   Обижаюсь. Хотя этого делать, наверное, нельзя. Вообще взаимоотношения спортсмена и его наставника  - очень тонкая материя. Нужно так тренировать, так воспитывать своих учеников, чтобы не было поводов с ними ссориться.
ОТКРОВЕННО

О самом важном в своей карьере

-  Папа  помог мне понять, что движение живых и неживых тел подчиняется одним и тем же  законам. Когда я начал работать тренером, эти знания мне очень пригодились. На протяжении длительного времени я занимался изучением движения фигуристов, вопросами биомеханики. На основе научных знаний стал придумывать специальные упражнения, проверял их на практике. Именно этим в значительной степени объясняется тот взлет спортивных результатов, который был у Урманова, Ягудина,  Плющенко. И это я считаю главным в своей карьере.

Сейчас моей методикой пользуются тренеры во всем мире  - от Австралии до Канады. Я этим горжусь. Иногда с ее помощью даже побеждают моих воспитанников. Но такова жизнь.

- Я не замыкаюсь на ком-то конкретном. Таково мое, если угодно, тренерское кредо. Даже когда я работал с Урмановым (олимпийским чемпионом Лиллехаммера – прим. авт), у меня был еще Новоосельцев, Татауров, Ягудин. Ушел Урманов – появился Плющенко. Плющенко тренировался вместе с двумя Артурами, Гачинским и Дмитриевым. И так далее. Сейчас у меня много замыслов, связанных с открытием школы. Я надеюсь, в пятимиллионном городе Петербурге появится еще одна школа, которая ему очень нужна.

- Многие живут с этой мечтой, и не могут ее осуществить – в том числе тренеры и фигуристы с мировыми именами.

- Недавно я присутствовал на чествовании олимпийцев, перед началом чествования мы сидели за кулисами театра, где проводилась церемония вместе с вице-губернатором и губернатором Петербурга. Георгий Полтавченко, когда зашел разговор о школе сказал: «Ну я же дал поручение…». И я не стал продолжать этот разговор, я считаю, если губернатор дал поручение, значит, оно будет выполнено. Несмотря на то, что страна находится в сложном политическом и экономическом положении.

О ТОМ, ЧТО Ю НА КИМ МОГЛА ПАСТЬ ЖЕРТВОЙ ТУКТАМЫШЕВОЙ

- Тем не менее, фактически у вас остались только Елизавета Туктамышева и Артур Дмитриев, причем оба они серьезно травмированы.

- Моя позиция заключает в том, что я не могу бросить кого-то в середине пути, тем более в трудный для него момент. И все. У Артура Дмитриева несколько лет назад был сложный перелом ноги, и он, как мы поняли, профессионально даже не лечился. Когда-то Артур рос у меня вместе с Гачинским, жестко конкурировал с ним, у него хорошо шли четверные прыжки… Но он психологически не выдержал этой конкуренции и оказался в Мооскве. Сейчас он вернулся вот в таком состоянии, но я, повторюсь, просто пойду, пойду до конца. И с Лизой тоже. Потому что таких фигуристок, как Туктамышева, которая еще относительно недавно могла обыгрывать почти всех сильнейших фигуристок мира, просто так не бросают.

- Разве Ю На Ким она обыгрывала?

- Я говорю: «»Почти всех».. Если бы в тот момент, когда Лиза весила на восемь килограммов меньше ей попалась Ю На Ким, не исключено, что и она могла бы пасть жертвой. К сожалению, в спортивной жизни девушек бывают такие периоды, связанные с ростом и взрослением. Я думаю, что не все, но многие из тех юных фигуристок, кто сейчас имеет очень хрупкое телосложение, у них тоже будут эти сложности. Начинается новый олимпийский цикл, и если женщина измеряет свою жизнь периодами: школа, институт, замужество, рождение ребенка, то у тренера жизнь измеряется несколько иначе. Поэтому сейчас нужно просмотреть контингент, что-то, может быть, пересмотреть и в своих взглядах. А не топтаться на месте и не ковыряться в прошлом.

О МОСКОВСКОМ ВЕТРЕ В ПАРУСА И СУДЕЙСКОМ ДОМКРАТЕ

- Когда уходят такие люди, как Артур Гачинский – это же очень тяжелое чувство. Похожее на то, как если бы ушел сын.

- Иногда нужно что-то менять. Потому что если Артур становится вице-чемпионом Европы в Шеффилде, проиграв только Плющенко, а спустя несколько месяцев на чемпионате мира он - один из худших и занимает место седьмое с конца, то явно ни он не мог растерять так быстро свой талант, ни тренер не поглупел в столь мимолетное мгновенье. История все равно не забудет того, что именно мы с моей супругой Татьяной сделали из семилетнего мальчика призера чемпионата мира. А те журналисты, которые пытаются вытянуть из него хулу обо мне, по-человечески неправы. Артур умный и серьезный парень. В каждом союзе тренер-спортсмен порой возникают сложности, и на этих сложностях кто-то играет… Тут стоит упомянуть, что и Петербург является, конечно, хорошим рынком вытягивания одаренных фигуристов. Условия тренировок несопоставимы, а материальное и финансовое обеспечение по сравнению с Москвой иногда различаются в десятки раз.

- Поэтому и говорят в последнее время все чаще о гибели фигурного катания Петербурга?

- Я не уверен, что дело обстоит настолько драматично. Однако трудно не заметить, что фигурист, который переезжает из Петербурга в Москву сразу же становится и выразительным, и неординарным, вокруг него создается очень благоприятная аура. Отношение судейского корпуса… Конечно, это обидно слышать, когда мама одного моего спортсмена говорит: «Вы знаете, он переедет в Москву, и там такой у него будет ветер в паруса, такой судейский домкрат…». Но я не хочу об этом думать, я остаюсь самодостаточным. Очень многие тренеры «работают по Мишину». Правда, пока наши с ними взаимоотношения напоминают взаимоотношения Райкина и Жванецкого. Жванецкий писал миниатюры, Райкин их блистательно исполнял, фамилию же Жванецкого было трудно найти самыми мелкими буковкам в конце афиши. Мои методики показали свою жизнеспособность. Бесспорную. Упражнениями, которые я придумал, пользуются от Новой Зеландии до севера Канады.

КОМУ И ЗАЧЕМ НУЖНО НОВОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ ПЛЮЩЕНКО

- Зачем вы приглашаете на сборы в июне Евгения Плющенко?

- Во-первых, не я пригласил, а он попросился. Во-вторых, для меня здесь самым существенным остается человеческий аспект. Женя был первым человеком, кому я рассказал о том, что первого мая у меня родился внук. Женя позвонил мне с Мальдивских островов и разговаривал со мной очень долго. Мы прошли двадцатилетний путь. И если Женя высказывает желание поехать со мной на сборы, я могу ответить ему только одно: «Милости просим, дорогой Женя». Я буду ему помогать в той мере, в какой ему будет необходимо. Я не знаю, что оборвет эти отношения. А в среде недоброжелателей, наверное, будут жужжать: «Зачем ему это нужно, Плющенко всем только мешает…». Вы знаете, что предложила, например, федерация фигурного катания Канады Элвису Стойко, когда он решил закончить карьеру? «Мы заплатим тебе миллион долларов, только катайся». Потому что, как хорошо заметила однажды Светлана Журова, «новички должны кататься рядом с чемпионами». И канадцы давно уже все понимали… Плющенко – феномен. Если он присутствует на льду, он заряжает. Только слепые и злые не хотят этого видеть.

- Федерация фигурного катания России заплатит Евгению Плющенко миллион долларов?

- Вряд ли в этом есть необходимость.

- Но согласитесь, что к его возвращению в большой спорт уже трудно относиться серьезно?

- Нужно ли все на свете измерять примитивными мерками? Саша Жулин, несмотря на свой скромный образовательный ценз в виде московского института «физкультуры и отдыха» порой склонен к философским умозаключениям. Он сказал об одной фигуристке: «Ну, насобирала она на пельмени. Что дальше?». Мы с Женей Плющенко не собираем на пельмени. Мы ставим перед собой высокие задачи. Перед Олимпиадой в Сочи, как и перед Ванкувером, он заставил всех шевелиться. Сражаться. А иначе было бы что? «Я - в команде. Все в порядке…». А присутствие Плющенко поднимает планку. Есть стимул обыграть. Хотите относиться к этому несерьезно – ради Бога. Я не могу никому этого запретить.

А В ЭТО ВРЕМЯ

ВНУКА РЕШИЛИ НАЗВАТЬ АЛЕКСЕЕМ

Первого мая в роддоме Кронштадта родился внук Татьяны и Алексея Мишиных. Старший сын всемирно известной тренерской пары из Петербурга Андрей, отец мальчика, хочет назвать его в честь дедушки, Алексеем.

«Я не знаю, может быть, он еще передумает, - смеется Алексей Мишин. – Мой сын на крови в этом не клялся. Но он сказал, что хочет назвать сына в мою честь, это его желание, и если это произойдет мне, конечно же, будет очень приятно»

«ЯГУДИН ВСЕГДА БЫЛ ПОРЯДОЧНЫМ ПАРНЕМ»
Время позволяет смириться со многим. И вот уже Мишин несколько дней назад вспоминал Ягудина незлым и вполне добрым словом. Я ездила к нему на дачу в Лосево. Под дождем, вскоре превратившимся в рваные хлопья снега, мы ходили смотреть церковь, стоящую на огромном камне посреди бурной реки. К этой церкви плавают на пароме, службы бывают редко.

Мишин почему-то вспомнил Ягудина:

– Я возил ребят на сборы в Италию. Моя тогдашняя мужская группа могла обыграть сборную мира. Урманов, Татауров, Новосельцев, Ягудин… А я, в свою очередь, на деньги, потраченные на наши сборы, мог бы, если бы захотел, купить «Фиат». Подержанный, но в России в ту пору, увидев его, сказали бы: «Ах!». Но я не хотел. Потому что все, что ко мне от этих ребят вернулось, прежде всего их успехи, их победы, дороже любых денег. А Леша Ягудин, кстати, всегда был исключительно порядочным парнем.

БОЛЬНАЯ СПИНА И НЕПРОСТАЯ ЛЮБОВЬ
Оценку поступку Артура Гачинского, – а его, семилетнего мальчика, Татьяна и Алексей Мишины учили еще одинарному акселю, – может дать тоже Мишин.

Он не хочет судить Артура. Тренер настойчиво просил меня обязательно дополнить свои высказывания об уходе Артура фразой: «Наверное, ему нужно было что-то менять».

О кризисе, разбившем Гачинского, превратившем его из человека, на равных бившегося с Плющенко на чемпионате Европы в Шеффилде (где Евгений, кстати говоря, был неподражаем), в горького неудачника последовавшего вскоре чемпионата мира в Ницце (18‑е место).

Когда Артур уходил в раздевалку, упорно разглядывая что-то на полу и не в силах произнести ни слова, ему вслед шептались о превратностях любви к красавице-фигуристке Катарине Гербольдт, в которую Артур был влюблен с детства. Гербольдт тоже каталась когда-то у Алексея Мишина.

Потом точно так же шептались о его тяжело травмированной спине в качестве объяснения развалившимся четверным прыжкам. Затем – о том, что Алексей Мишин перед Олимпиадой полностью сконцентрирован на Плющенко и на Артура его уже не хватает.

Наверное, если бы последнее было правдой, Артур не преминул бы обвинить своего бывшего тренера, как это нередко происходит в подобных случаях. Но Гачинский просто говорит о том, что ему как воздух нужны были перемены.

И это совпадает с воспоминаниями Татьяны Мишиной о странностях в поведении Артура в последние месяцы, прожитые им в Петербурге перед возвращением в Москву, где он, кстати, и родился:

– В последнее время на тренировках видно было, что Артур уже не работает с тем настроением, с тем желанием, с каким он выходил на лед раньше.

О причинах такой перемены он не хотел говорить, он так и оставил ее скрытой у себя глубоко внутри. Скорее всего другого выхода, кроме того, какой он для себя выбрал, для него не существовало.

- Алексей Николаевич, только что Женя провел первую тренировку после Олимпиады и последующей операции. Какие впечатления?
- На тренировке Плющенко катался несоизмеримо легче по сравнению с этим же моментом годичной давности, когда он вышел на лед с шурупами. У него боли были, все тянуло, потому что позвоночник иннервирует массу внутренних органов и других мышечных групп. Особенно та часть, которая является проблемной у Жени. Сейчас же ему гораздо легче. Во время тренировки мы обсуждали наши дальнейшие планы. Пришли к выводу, что у нас должно быть два этапа. Первый – надо сначала восстановиться. А второй – перейти к вопросу Гамлета. К ответу на вопрос, заданный Гамлетом, мы вернемся после того, как станет понятно состояние здоровья Плющенко. Вы знаете, у каждого спортсмена спортивная старость наступает в разное время. Например, моя любимая супруга Татьяна, моя ученица, рассказывала мне: "Я пришла однажды на каток, и поняла – все, я уже кататься не смогу". И она завершила карьеру. А у Жени такого состояния нет, чтобы он пришел на каток и почувствовал, что все.
- Временные отсечки, по ходу которых вы будете смотреть, как идет выполнение задачи восстановиться, у вас есть? К примеру, сейчас Женя сказал, что будет восстанавливать несколько тройных прыжков к шоу в Японии…

- Моя позиция заключается в том, что мы будем ориентироваться не на необходимость выступлений, прокатов или шоу, а на естественный ход восстановительного процесса. Я Жене сказал: "Если тебе понадобится где-то появиться, скажи: я пришел поприветствовать вас, дорогие зрители. Не кататься или делать показательное выступление, а поприветствовать". Никаких форсирований и постановок задач. Восстановиться – и вопрос Гамлета.
- "Быть или не быть" значит возвращаться или не возвращаться?
- Конец карьеры – это всегда период раздумий. После Олимпиады в Турине я общался с одним журналистом, который меня спросил: "Ну что, гора с плеч"? Я ответил ему, что завоевание медали – это событие, которое заставляет спортсмена очень много думать. К примеру, Антон Сихарулидзе, когда стал олимпийским чемпионом, сразу сказал: все, до свидания. А масса спортсменов в этот период как раз размышляют – быть или не быть. Я говорю это не в связи с Женей. Если вы вдумаетесь, то согласитесь, что этот период очень непростой.
- Хорошо, будем ждать вашего с Женей решения, а пока давайте поговорим о других ваших учениках. Как дела у Лизы Туктамышевой?
- После разрыва связок, который она получила на финале Кубка России, Лиза уже пробовала вернуться на лед, но не получилось. Конечно, обидно, что так вышло: она так хорошо начала катать на том турнире свою произвольную программу, а потом подвернула ногу. Сейчас приняли решение не возвращаться до начала ледового сезона, до 16 июня. Сначала она пойдет на ОФП, потом начнет кататься на льду. Режим будет определен ее физическим состоянием.
- Прошлый сезон ей сильно испортил настроение?

Я бы не хотел сгущать краски, но, конечно, это большое разочарование. Бурное началось взросление, набор веса, с которым мы ничего не могли поделать. Сейчас она выглядит нормально. Да, она коренастая девочка, но если будет хорошо кататься, то судьи не станут снижать ей оценки.
- Уже занимались постановками программ нового сезона?
- Лиза работает с несколькими хореографами. Ее основной хореограф – Татьяна Прокофьева. Мы привлекли Юрия Смекалова, балетмейстера из Мариинского театра, он ей будет ставить короткую программу "Болеро". Также мы недавно были на гала-концерте молодых хореографов Мариинского театра, и нам понравилась работа одного хореографа – Володи Варнавы. Мы также его пригласили поработать с Лизой.   
- Этой весной вашу группу покинул Артур Гачинский и перешел к Татьяне Тарасовой…
- Я отнесся к этому абсолютно спокойно. Единственное, что бы мне хотелось, чтобы теперь не было разговоров, что вот, мы взяли бездарность и сделали из него фигуриста. Со времен (Алексея) Ягудина и Плющенко Гачинский – наш первый призер чемпионатов Европы и мира. Этот мальчик вообще самый талантливый в когорте мужского фигурного катания, и обучен он изумительно. Вот, кто-то говорит, кататься он не умеет. Чушь это. У него был физический спад – сделает дорожку и вращение, сразу пульс под 200. А так он из всех художников – самый художник. Пусть катается, у меня нет никакой ревности. Только не надо порочить меня, его бывшего тренера.
- К вам зато вернулся Артур Дмитриев-младший, как оцените его перспективы? 

- Да, Артур вернулся, но невеста оказалась с порочным прошлым (смеется). Оказалось, что после перелома у него болит нога. Сейчас я начал заниматься его профессиональным лечением. Нам очень помогает в этом поликлиника при управлении делами президента Российской Федерации, где также обследуются и другие наши спортсмены, там проводят очень высококачественное лечение. Что касается перспектив, я взял Артура на испытание. Причем сказал ему – дело не в том, хорошо ты будешь кататься или плохо. У меня более честный подход. Если у него не будет болеть нога, если он вылечится, я его беру в группу. Мы уже провели большую работу и, если все будет в порядке со здоровьем у спортсмена, продолжим тренировки.
- Хотим еще спросить про Александра Петрова. Поклонники интересуются, когда он освоит четверной прыжок?
- Петров – воспитанник моей супруги Татьяны и Олега Татаурова, сейчас я начал его тренировать более плотно. Мы работаем над двумя четверными – риттбергером и тулупом. Риттбергер идет лучше, тулуп – хуже. Но по тренировкам я вижу, что он способен овладеть этими двумя прыжками. Интересно, что переход на новый уровень основная масса моих учеников проходила постепенно, по нарастающей. А у Саши это происходит так: долгое время ничего не получается, а потом раз - и получается. Я рассчитываю, что качественный скачок у него произойдет этим летом. Если же говорить об эмоциональной стороне его катания, то, на мой взгляд, она в одном ряду, если не сильнее, в сравнении с остальными его сверстниками.
- Петров – сейчас ваша главная надежда в работе?
- Нет, у меня все главные. Я не выделяю никого из своих учеников.
- Будете ли вы работать на сборе в Италии с иностранными фигуристами?
- Кто-то придет, но я уже зарекся – с людьми, которые могут составить конкуренцию российским спортсменам, я заниматься не буду.

- Вошли в сезон, в целом, успешно, - оценил Алексей Мишин. – Не всё, что планировали, получилось. Но воспитанники нашей дружной творческой команды Алексея и Татьяны Мишиных, Олега Татаурова и Татьяны Прокофьевой на первом этапе Кубка России смотрелись неплохо. У мужчин Артур Дмитриев отлично откатал короткую программу. В произвольной выступил чуть похуже, но суммарно показал достойный результат. Я рад, что Артур возвращается к своему уровню после двухлетнего затишья. Уверен, его второе место в Самаре – это начало новых вершин. Большие надежды мы возлагаем на нашего юниора Александра Петрова, который успел порадовать очень достойным результатом на этапе юниорского Гран-при в Любляне (Словения), где заставил понервничать признанного фаворита китайца Бояна Джина. А сейчас Саша, провалив короткую программу, что для начала сезона не так уж страшно, сумел собраться и выиграл произвольную. Выиграл ни у кого-нибудь, а у Сергея Воронова, который является действующим вице-чемпионом Европы. Петров окреп, возмужал и уже в состоянии составить конкуренцию нашим лучшим спортсменам за право представлять Россию на крупнейших международных стартах даже среди взрослых.

- У Елизаветы Туктамышевой прошлый сезон не получился – в том числе, из-за серьезной травмы. Как оцениваете её возвращение?
- Для Елизаветы главное – обрести веру в себя и свои силы. Она долго не выступала из-за травмы, и были опасения, что первый старт получится тяжеловатым. Но в короткой программе Лиза превзошла себя и показала катание, близкое к лучшим программам. В произвольной допустила несколько ошибок, но для этого и нужны первые старты, чтобы вовремя внести коррективы и исправить недочеты.

- Какие задачи ставите своим воспитанникам на этот год?
- Мы максималисты, требуем от воспитанников лучших результатов. И сейчас по результатам первого этапа Кубка России, который мы рассматривали, как контрольную тренировку в соревновательном режиме, можно смело предположить: фигуристы нашей группы в новом сезоне не раз поднимутся на пьедесталы крупнейших российских и международных стартов.

- Как здоровье двукратного олимпийского чемпиона Евгения Плющенко? Какие у него планы на продолжение спортивной карьеры?
- У Евгения Плющенко всё хорошо. Он полон сил и энергии, сейчас активно занимается подготовкой к грандиозному шоу, премьера которого состоится в декабре. Это будет самое мощное и уникальное шоу в истории мирового фигурного катания. Это заложено и в названии – «Снежный король Евгений Плющенко». Шоу, с одной стороны, будет новой яркой страницей артистической деятельности Евгения, а с другой, станет существенной составляющей частью его спортивной подготовки.