Наверное, мюзикл "Снежная королева" по сказке Ханса Кристиана Андерсена было бы логичнее репетировать там, где жил его автор, в Дании. Не менее логично было бы репетировать шоу там, где живут его создатели, в России. Но репетиции проходили в Голландии, и эту логику мы объясним позже. А пока скажем, что на этой неделе во Дворце спорта "Лужники" будет показана премьера нового ледового мюзикла Татьяны Тарасовой. Театральная компания Stage Entertainment, европейский лидер индустрии развлечений, занимающаяся постановками мюзиклов (от "Призрака Оперы" до MAMMA MIA!), и мировой лидер в производстве и прокате ледовых шоу Holiday on Ice вместе с Татьяной Тарасовой уже представили в прошлом году первую совместную постановку — ледовый спектакль "Щелкунчик". Его меньше чем за месяц посмотрели более 330 тысяч зрителей в России, благодаря чему он вошел в Книгу рекордов России. Нынче с теми же фигуристами Еленой Йованович и Константином Гавриным (Герда и Кай), тем же театральным режиссером Ниной Чусовой, художником-постановщиком Зиновием Марголиным, а кроме того, с дизайнером Викторией Севрюковой, автором текстов песен Алексеем Кортневым они покажут шоу на музыку из произведений Глинки, Мусоргского, Чайковского, Грига и Вагнера. Зрители увидят светящиеся разводные мосты, венецианские гондолы, скользящие по льду, цветные фонтаны и даже настоящего оленя.

"Огонек" поговорил с Татьяной Тарасовой о ее новом мюзикле и участии в телепроектах. Как написано у Андерсена в "Снежной королеве": "Ну, начнем! Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать больше, чем теперь".

— В одном из интервью вы сказали, что таким шоу могли бы открыть Олимпийские игры в Сочи...

— Да, и, может, мы примем участие, когда будут отбираться номера для открытия Олимпиады. Мне кажется, спектакль получился. У меня всегда была такая планка, как Игорь Александрович Моисеев. Когда у меня что-то получалось, я звала его. Или Галину Борисовну Волчек. И сейчас мне не стыдно было бы позвать Игоря Моисеева, будь он жив. "Снежная королева" — уникальное шоу. В нем нет олимпийских звезд, но для меня это совершенно не имеет значения. Я из людей делаю звезд, это моя профессия. В основном исполнители прошли сборную команду страны. В общем, высочайший уровень и катания, и постановки, и режиссуры, и циркового искусства — с нами работают циркачи. И очень многое придумано потрясающим сценографом, настоящим сказочником Зиновием Марголиным.

— Почему вы репетировали в голландском городе Утрехте?

— Мы начали репетировать в России, но здесь очень дорого. Дешевле провезти труппу в Голландию, разместить там и кормить. Это база Holiday on Ice. Обыкновенный ангар, где есть все для тренировок: лед, раздевалки, крепления для декораций... Все очень просто и скромно. Если я хочу отдохнуть, я ложусь на пол. Зато там можно 24 часа в сутки репетировать. Такая база — мечта всей моей жизни. Но у нас они не появляются, как будто в России нет специалистов, как будто нашей стране не нужна такая труппа.

— Будет ли шоу показано по телевизору?

— Пока нет. "Щелкунчик" записан, но не показан. Я не хочу показывать эти шоу по телевизору. Сейчас приезжают промоутеры со всего мира, чтобы посмотреть его и продать также по всему миру. Шоу не одноразовое, его еще рано снимать. Когда снимается спектакль, ему конец. Ни один балетмейстер в течение первых 10 лет не снимает свой балет.

— Пока эфир заполняют другие ледовые шоу. "Звезды на льду" вышли на Первом канале в 2006-м, потом было несколько версий "Ледникового периода", сейчас "Лед и пламень". Еще на канале-конкуренте "Танцы на льду" и "Звездый лед". В результате у зрителей наступило некоторое пресыщение ледовыми проектами и интерес спал...

— Чтобы интерес поддерживать, нужно все время придумывать что-то новое. Сейчас шоу Первого канала, которое подходит к концу, набрало свои обороты. В проект привлекли хореографов, участники научились танцевать на полу, овладели современным танцем...

— Но именно за это проект и критикуют зрители: зря совместили танцы на льду и на полу.

— Мне не кажется, что зря. В этом есть развитие. Не знаю, будет ли программа продолжена. Если нет, без нее будет скучно. За эти годы страна лучше узнала актеров: Ингеборгу Дапкунайте, Чулпан Хаматову и других. Невозможно же всей страной пойти в театр. Это тоже задача телевидения, которая была решена. Параллельно решилось много задач.

— Был ли хоть один из участников-непрофессионалов, на кого вы смотрели как на упущенную возможность — вы могли бы сделать из него чемпиона, попадись он вам вовремя?

— Чтобы делать из него чемпиона, он должен прийти в 4 года, покататься хотя бы лет 8, только потом я на него обращу внимание. Но это шоу очень высокого уровня, без халтуры. Участники все с потянутыми, порванными мышцами. Это честное соревнование.

— Какой нетелевизионный эффект от этих шоу? Например, для фигурного катания он уже заметен или проявится через несколько лет, когда подрастут дети, чьи родители полюбили этот вид спорта во время телепросмотров?

— Если детей приводят в фигурное катание в 4 года, а у нас программе 4 года, то этим детям сейчас 7-8 лет... Пока трудно сказать, но все равно это большой задел. Тренеры получили работу. Хотя у них все равно остались нищенские зарплаты. Я с этим связана, поскольку являюсь старшим консультантом сборной команды. Россия приглашает футбольных тренеров за заоблачные деньги, а зарплата детских тренеров по фигурному катанию, например, в ЦСКА составляет 4,5 тысячи рублей. В школе 600 детей, она зарабатывает колоссальные деньги, и ничего не отдается тренерам. Сейчас, правда, этот вопрос решается. Мне кажется, меня услышали. Но почему в стране ничего не сохраняется? Уже закрыли мой каток — "Стадион юных пионеров", я там сама выросла и тренировала 35 лет. Разрушили школу, гнездо разрушили... Благодаря в том числе телевизионным ледовым шоу школы фигурного катания сегодня заполнены. Еще один из положительных эффектов — то, что и любой каток, даже работающий ночью, заполнен до отказа. Много новых катков открылось. Конечно, их по-прежнему недостаточно, не как в Канаде, но строится много. Главное же достоинство ледовых телепроектов — они не дали пропасть олимпийским чемпионам, которых в любой другой стране мира знают, помнят и хоронят с почестями через 70 лет после того, как они выиграли Олимпиаду. А у нас порой они спивались и умирали бесславно. Ведь после того, как они заканчивали карьеру фигуриста, работы для них не было. На Запад — украшать собой шоу — не выпускали. Сейчас, к счастью, ездить можно, и русские работают во всех шоу мира, но вдруг им и в родной стране нашлась достойная работа. Фигуристы многому научились на этих проектах. Они не были такими в спорте, они развились. Я как педагог, воспитавшая 11 олимпийских чемпионов, не говоря уже о чемпионах мира, просто счастлива за поколение людей, которое нашло себя в своей профессии. И за себя я тоже счастлива. Когда я приехала из Америки, подготовив там олимпийских чемпионов — Илью Кулика, Оксану Грищук с Евгением Платовым и Алексея Ягудина,— без всякой поддержки от нашей страны, здесь мне мало кто подавал руку, я была неугодной. Благодаря Первому каналу я и работать стала, и на лед возвратилась. Я даже привела себя в порядок — похудела на 38 килограммов. Я видела себя по телевизору и считаю, что меня нельзя было показывать. Но я вся пропитана своим делом и не представляю жизни без него. Я сама очень многому научилась на этом проекте.

Беседовала Юлия Ларина

– Татьяна Анатольевна, что Вы можете сказать о нынешнем чемпионате России?

– Это очень интересный чемпионат. Для меня он начался не в день открытия, и не накануне, когда спортсмены приступили к тренировкам в Саранске, а 24 декабря. Еще в Москве, на Казанском вокзале, я видела родные лица – тренеров, спортсменов, а в воздухе витал запах прекрасной музыки, хорошего вкуса, праздничного настроения и, знаете, такого приподнятого мандража…

– Вы уже не впервые в Мордовии…

– Я приезжаю сюда в третий раз и мне очень приятно, что в этом году первенство России проходит именно в Саранске. В вашей республике всегда очень тепло и радушно встречают, условия в Ледовом дворце соответствуют международным стандартам. На самом высоком уровне поставлена и организация соревнований. Спасибо вам за это. Видно, что здесь живут люди, которым интересен спорт, в частности, фигурное катание. Я вижу переполненные трибуны, и это о многом говорит. Вообще, вклад Мордовии в развитие мирового спорта очень значителен и, конечно, для вас очень важно, что чемпионат приехал в Саранск. А для нас это удобно и, что главное, - результативно. Думаю, что ваш город уже готов к тому, чтобы принимать международные чемпионаты, например, этапы Гран-при по фигурному катанию.

– Кстати, финал Гран-при этого сезона завершился триумфом наших девушек…

– Юниоры произвели шикарное впечатление! Аделина Сотникова, выигравшая финал, оторвалась от ближайшей соперницы Лизы Туктамышевой почти на 10 баллов! А Туктамышева на 10 баллов обошла китаянку Чжицзюн, занявшую третье место! Это очень нелегко в таких серьезных соревнованиях. Сотникова выполняет сложнейшие элементы, которые не делает никто в мире! Близко к ней по уровню находится Туктамышева. Полина Шелепень заметно прибавила в катании. Это говорит о том, что фигурное катание в нашей стране развивается с большим успехом. Выросло новое поколение настоящих спортсменок, обладающих всем набором элементов и хореографии, чувствующих музыку и умеющих за себя постоять. Поэтому Алене Леоновой, Ксении Макаровой, приобретшим в этом году опыт Олимпийских игр, в ближайшем будущем придется нелегко.

– Конкуренция нарастает…

- На протяжении последних 20 лет у нас не было такой конкуренции, какую мы наблюдаем здесь. В Саранске кипит такой накал страстей, разворачивается такая борьба! Сразу семь парников претендуют на выход в европейский чемпионат. Вера Базарова - Юрий Ларионов, Татьяна Волосожар - Максим Траньков, Катарина Гербольдт - Александр Энберт, Любовь Илюшечкина - Нодари Майсурадзе, Юко Кавагути - Александр Смирнов - совершенно потрясающие пары, имеющие свое лицо и характер. С огромным интересом смотрятся юниоры Ксения Озерова – Денис Голубев, ставшие вторыми на финале Гран-при.

Давно не было и такого количества сильных танцевальных пар. Хотела бы отметить Екатерину Боброву – Дмитрия Соловьева, Елену Ильиных – Никиту Кацалапова, Екатерину Рязанову – Илью Ткаченко, Кристину Горшкову – Виталия Бутикова. Я не имею права называть имена, но, поверьте мне, в некоторых из них угадываются огромный потенциал и талант.

– Какое впечатление произвела на Вас новоиспеченная пара Яна Хохлова – Федор Андреев?

- Позитивное. Хохлова – Андреев – одна из сильнейших пар, хотя они совсем недолго тренируются вместе и сейчас им очень тяжело. Но у них интересные находки и катаются они на должном композиционном уровне и с большой отдачей.

– А какова ситуация с мужчинами-одиночниками? В недавнем интервью «Российской газете» Илья Авербух назвал ее плачевной.

– Да, ситуация тяжелая. Но подвижки могут быть. Уровень мужчин примерно одинаков, но проявляют они себя неоднозначно, демонстрируют нестабильность, выступая то достойно, то из рук вон плохо. На последнем турнире Гран-при лучше всех смотрелся Артур Гачинский, а здесь в короткой программе получил травму. Очень жаль, что в чемпионате не принимает участия Артем Бородулин: приступить к тренировкам ему тоже не дают старые травмы. Поэтому что ожидает мужское фигурное катание – сказать трудно.

– Татьяна Анатольевна, в прошлом году Вы поставили ледовое шоу «Щелкунчик», в этом – представили на суд публике «Снежную королеву». Чем при Вашей занятости обусловлена потребность быть еще и постановщиком ледовых спектаклей?

– Просто я люблю свою работу, никогда не устаю от нее, и потребность моя заключается как раз в том, чтобы ставить. В шоу задействованы лучшие фигуристы – отбор был очень жестким. Вместе со мной над постановкой работала театральный режиссер Нина Чусова. В спектакле звучит изумительная музыка – Чайковского, Вагнера, Глинки. Сначала я с содроганием думала о том, что будет, если на великую, гениальную музыку наложить слова. Но авторы мюзикла сделали все очень тактично. Мне понравилось такое сочетание.

«Снежная королева» – очень дорогостоящий проект, создававшийся в нескольких странах: декорации привезли из Нидерландов и Бельгии, костюмы – а их около 300 для 28 артистов – из Англии, репетиции проходили в голландском городе Утрехте… Мне еще нигде не было так интересно работать, как в этом мюзикле. Думаю, что на сегодняшний день – это самое лучшее шоу в мире.

- Как прошла премьера?

- Восхитительно! Билеты раскуплены на все показы! Для Москвы это большая редкость, и мне очень приятно.

– Уже четыре года Вы возглавляете жюри ледового шоу на телевидении. Не иссякает у Вас интерес к нему?

– Нет. Я не буду выполнять работу, которая мне не нравится и от которой я устаю. Участие в шоу мне в радость. Я вижу, как артистичны становятся наши спортсмены, как постигают азы фигурного катания актеры и эстрадные исполнители и мне интересно наблюдать это развитие. Я вообще думаю, что этот проект – один из самых человечных, где главная черта – преодоление. И мне это не может надоесть.

Ольга ШУВАЛОВА

— Сейчас с нами на связи заслуженный тренер России по фигурному катанию Татьяна Тарасова. Татьяна Анатольевна, здравствуйте.

— Здравствуйте. Для меня это радостная новость, что Чемпионат будет проводиться у нас в стране, здесь у нас на Ходынке. Я сейчас нахожусь в Центральном спортивном клубе армии на тренировке. Прямо с огромной радостью я могу сообщить, что Чемпионат мира, такое огромное событие.

— Да, но месяц всего на подготовку.

— Состоится, состоится. Во-первых, мы к нему готовились целый год, не надо об этом забывать. Тренерам не надо расслабляться, спортсменам тоже. Он переносится всего на один месяц. Тот, кто готов, готов всегда. Я хочу сказать, конечно, мы все скорбим по поводу Японии, мы каждый день смотрим, слушаем, мы плачем вместе с японцами, мы готовы помогать им, мы готовы сюда взять всех их тренеров, пусть они здесь поработают, пусть они здесь подготовят своих спортсменов, мы вместе с ними. Но в то же время Чемпионат мира должен проводиться. И я счастлива, что руководство страны дало добро на проведение Чемпионата мира. Я думаю, что этот Чемпионат нам очень нужен, что он нам очень поможет. Во-первых, у нас столько народу, который действительно по-настоящему любит и влюблен в фигурное катание, это любимый вид спорта. Во-вторых, у нас новая сборная, абсолютно новая, молодая сборная, которая будет представлять нашу страну потом на Олимпийских играх, которые тоже состоятся у нас, в Сочи. Прежде всего, это Боброва—Соловьев, которые были вторые на Чемпионате Европы, или Ильина—Косолапов, которые были четвертые с первого раза на Чемпионате Европы. Они были чемпионами мира многократными среди юниоров. Ксюша Макарова и Алена Леонова если откатают свои программы и соберутся, то у них может быть результат в шестерке, как я считаю. Это объективно. Готовится Артур Гачинский, молодой воспитанник Алексея Николаевича Мишина. Мы все знаем Мишина, уважаем его работу, и я думаю, что он ее здесь покажет.

— В наших фигуристах мы не сомневаемся нисколько.

— А я не сомневаюсь в том, что Волосожар—Траньков, и Кавагути—Смирнов, и Базарова и Ларионов покажут нам здесь настоящее хорошее парное катание, и все будут на виду, и все будут принимать участие в борьбе за золото на Чемпионате мира. Конечно условия сложные для всех. Я не сомневаюсь в наших организационных способностях ни на одну минуту, потому что я работаю с людьми и знаю, как у нас работают прекрасные люди и знаю, кто у нас работает хорошо, и я думаю, что мы все постараемся.

— То есть хватит гостиниц, с авиабилетами будет все нормально — вы уверены в этом, да?

— Я уверена, я уверена в нашем "Аэрофлоте". Я всегда в нем уверена. Я уверена в других компаниях, таких как Lufthansa, которые привезут спортсменов из любой точки.

— То есть ни одной проблемы нет в Москве?

— Вы знаете, я бы так не сказала. Проблемы есть всегда. Каждый день мы сталкиваемся с проблемами. Это человеческие проблемы. Надо быть прежде всего здоровыми, и я конечно желаю японской команде большого здоровья, потому что то, что они пережили и испытали, не дай бог никому испытать и пережить. А нашим спортсменам я желаю мужества, выдержки и желания проявить себя и оказать себя Москве, стране, где привыкли к настоящим победам.

— Москва уже принимала мировое первенство в 2005 году, но тогда, насколько я помню, турнир такого большого ажиотажа почему-то не вызвал. На этот раз, как вы думаете?

— Я помню, что билета ни одного не было в кассах, а в зале не сидели люди. Я думаю, что билеты все скупили тогда, но, во-первых, это было давно. Я думаю, что сейчас такого безобразия не будет. Потом у нас очень много школ фигурного катания, которым я бы всем рекомендовала заранее купить сейчас билеты для того, чтобы посмотреть на то, что делается в мире, посидеть на тренировках, посмотреть и тренерам и спортсменам, и маленьким детям. Этим можно заполнить любой стадион, потому что у нас занимающихся на каждом катке очень много. Если брать каток Центрального спортивного клуба армии, то здесь, например, до 800 человек иногда занимается. У нас очень сильные традиции, поэтому я думаю, что если не будет никакого воровства и перекупщиков билетов, то с людьми нашими будет все в порядке.

Мария НИКУЛАШКИНА
с Зубовского бульвара

"От себя и от всей российской команды я хочу сказать: мы очень рады, что нам доверили проведение чемпионата мира. Я благодарна, что нас выбрали. Я горда, честное слово! Из всех стран, которые претендовали на проведение этого турнира, именно нам позволили протянуть руку помощи японцам, переживающим страшную трагедию, потерявшим родных и близких, землю и дома. Думаю, что ISU принял такое решение, опираясь на заслуги нашей федерации в мировом масштабе, - сказала Тарасова. – Там же были очень сильные конкуренты! В Канаде все готово после Олимпийских игр, они тоже могли организовать чемпионат мира за три недели, но чемпионат мира отдали нам. Это, конечно, большое счастье".

"Вспоминая тот чемпионат мира, который прошел в Москве шесть лет назад, хочется, чтобы не было никакого плутовства с билетами, чтобы зал всегда был полный. Тогда же пустые места на трибунах были, даже во время церемонии открытия. Этому вопросу должно быть уделено особое внимание", - добавила титулованная наставница.

"Чемпионат должен быть выдающийся! И для нашей молодой сборной участие в таком турнире очень важно, потому что фигуристы сразу получат путевку в жизнь. Конечно, тяжело, что в танцах на льду у нас нет своего судьи. У нас есть прекрасные пары, которые только в начале пути, и если мы будем давить на них ожиданием результата, спрашивать с них сегодня: "Что вы можете?" и "Какое место вы займете?", ничего хорошего из этого не выйдет, - отметила Тарасова. – Они реально оценивают свои силы. Если на последних турнирах наши молодые спортсмены проигрывали по 30 баллов, то они не могут за три недели начать кататься на 30 баллов лучше. Зато могут прокататься в свою силу. И это будет прекрасно! Потому что в каждом из наших спортсменов есть индивидуальность".

"На тренерах лежит очень большая ответственность, - подчеркнула она. – Подготовить спортсменов на месяц позже – это тоже надо уметь. С той формы, когда спортсмен готов выстрелить, его нужно опустить назад, а потом снова поднять. У нас, конечно, работают профессора. Тамару Москвину и Алексея Мишина не надо учить, как это делается. Но в этом все-таки всегда есть опасность".

"Конечно, мы надеемся на наших спортсменов, но спрашивать я с них не буду, давить на них не стану. У нас, например, есть три прекрасные спортивные пары. Как они будут соревноваться? Что они покажут? Как себя проявят? Думаю, что соревнование у них будет, прежде всего, с самими собой. Спортсмен должен себя показать. И к этому нужно относиться с улыбкой, ведь они работают именно для того, чтобы показывать себя. Как сможет каждый себя проявить - в этом-то большой вопрос и большой интерес. А если мы с вами сейчас будем по местам расставлять, никакого интереса не будет. В этом ведь и состоит суть соревнований! – заявила тренер-консультант сборной России. - Я тренер и я всегда верю, что победит сильнейший. Иначе значение нашей тренерской профессии равно нулю. Мы будем верить! Будем смотреть, получим опыт, посмотрим, что нового появилось в мире, в каком направлении нам дальше развиваться".

"Спортсменам же хочу пожелать, чтобы они преодолели себя. А как они вместе со своими тренерами будут это делать, мы посмотрим", - заключила Тарасова.

– К чемпионату мира в Москве подготовка фигуристов уже завершена. Можно ли сделать прогнозы – у кого какие шансы?

– Не хочу вызывать нездоровые волнения у наших молодых спортсменов, подавляющее большинство выступают на чемпионате мира впервые. Что с того, что он «домашний», проходит у нас в столице? При любых вариантах каждый должен выступать в свою полную силу. Что такое «домашний» чемпионат мира, например, для Татьяны Волосожар и Максима Транькова? Они вообще первый раз на соревнованиях такого уровня. Поэтому все готовятся, и мы готовимся. Все в равных условиях.

Думаю, психологически сложнее всего японским фигуристам, которые воочию видели горе, которое произошло в их стране. Не просто по телевизору – далеко оттуда, а там находились. Так же, как и наши Траньков и Волосожар, которых, слава Богу, оттуда вовремя увезли окольными путями, через третьи страны. Поэтому прогнозов – кто какое место займет, позвольте не делать. У нас есть хорошие сильные пары, которые в мировом рейтинге стоят очень высоко, у которых отличные результаты. Есть возможность участвовать в борьбе за медали.

– Было золотое время, не такое уж и давнее, когда наши побеждали всегда. Навка, Костомаров, Тотьмянина, Маринин, Плющенко, Слуцкая – их все знали…

– Трудно было их не знать, ведь их с утра до ночи «Первый канал» показывал. Раньше показывали Роднину и Бестемьянову, потом десять лет вообще никого не показывали.

– Вообще-то их стали приглашать в ледовые проекты уже после того, как они принесли нам 3 золота и 1 бронзу на Олимпиаде-2006. Могли ли они не участвовать в коммерческих шоу, а выступить на чемпионате?

– Я не заведующая по этим вопросам, но с нетерпением жду возвращения Жени Плющенко. Если по здоровью не противопоказано и он вернется, это будет огромная победа с его стороны.

– А как же Ягудин?

– Леша не сможет вернуться. К сожалению. Потому что у него была тяжелейшая операция на ноге.

– Он сейчас выступает в шоу Ильи Авербуха. Может, и нынешним молодым фигуристам, которым предстоит защищать честь страны, стоит обкатывать свои программы на «коммерческом» льду? Это пошло бы им на пользу?

– Да, это был бы большой плюс. Я хотела это сделать. Показательные выступления проводятся по всему миру национальными федерациями. Если мое предложение будет рассмотрено, у нас были бы очень хорошие показательные выступления. В августе и сентябре прошлого года мы делали по 10–15 показательных выступлений за месяц, а сейчас все это сошло на нет. Я сейчас ставлю этот вопрос. Мы с Ильей Авербухом говорили об этом, потому что у него есть структура и можно взять лучшие номера.

– Почему вы говорите только об Авербухе? Наверное, вы могли натаскивать молодых фигуристов и в ваших собственных шоу.

– Нет. Это другое дело абсолютно, в моих шоу выступают только профессионалы.

Японцы хотят тренироваться в России

– Символично, что у нас есть русско-японская пара Юко Кавагути – Александр Смирнов. И именно России доверили поддержать Японию и принять чемпионат.

– Считаю, это было гуманное решение руководства нашей страны. Спасибо большое за это. Конечно, приходится поднапрячься, мы работаем в федерации по 24 часа в сутки. Но у нас грамотные люди, и будет сделано все, чтобы провести чемпионат на очень высоком уровне.

– А ведь не все обрадовались, что Россия получила этот чемпионат, некоторые начали подсчитывать затраты…

– Наверное, деньги надо считать. Но я подобными подсчетами не пользуюсь. Для меня гораздо важнее международный резонанс. То, что из-за случившегося в Японии мы помогли всему миру. Помогли спортсменам всех стран участвовать в чемпионате мира. Для меня это очень важно. Я горда тем, что чемпионат мира пройдет у нас. Это большая радость для всех любителей фигурного катания, для всех школ фигурного катания. Если каждый ребенок, который сейчас занимается этим спортом, придет со своим родителем, то трибуны уже заполнятся. Если не будет безобразия с билетами, как было на прошлом чемпионате. Зрители искали билеты, а их не было, был пустой зал. Есть же специфика нашей страны. Надеюсь, мы этого уже не допустим.

– Среди японских фигуристов у вас есть любимые ученики?

– Я тренировала Дайсуке Такахаси и Сидзуку Аракава. От Сидзуки у меня благодарственное письмо до сих пор хранится, я помогала ей готовить программу на Олимпийские игры. Она выдающаяся спортсменка, я смотрю на нее сейчас и счастлива, что она продолжает совершенствоваться. Ее катание абсолютно идеально, и я рада, что именно я заложила фундамент этого катания.

Три года работала с первой программой будущей чемпионки мира, серебряного призера Олимпийских игр Мао Асада. Были трудности языковые, в понимании, но я сделала ей программу, вместе сделали, казалось, невозможное: на Олимпийских играх она прыгнула два акселя в три с половиной оборота в каскаде. У меня есть потрясающее письмо от ее матери. Мне никогда письменно не признавались в любви, а это письмо – признание в любви, благодарность за то, что я в течение трех лет занималась ее дочкой. Написано на русском языке, совершенно литературным языком, она обращалась к экспертам, чтобы они перевели так, как ей хотелось бы.

– Татьяна Анатольевна, вы помогаете иностранцам завоевывать медали. Не в ущерб ли нашим наградам? Неужели все дело в разном уровне оплаты?

– В этом тоже. В ЦСКА, где мы сейчас с вами беседуем, нищенский уровень зарплат. Безобразие. И ситуация не улучшается. Ждем, пока нас всех тут снимут с работы!

наше досье

Татьяна Тарасова (род. 13 февраля 1947 года) – выдающийся российский тренер по фигурному катанию. Она подготовила больше чемпионов мира и Олимпийских игр, чем какой-либо другой тренер в истории. До 2004 года ее ученики выиграли в общей сложности 41 золотую медаль на чемпионатах мира и Европы, а также 8 золотых олимпийских медалей. Золотые медали под ее руководством завоевывали наши самые прославленные фигуристы – Ирина Роднина и Александр Зайцев, Наталья Бестемьянова и Андрей Букин, Марина Климова и Сергей Пономаренко, Екатерина Гордеева и Сергей Гриньков, Илья Кулик, Оксана Грищук и Евгений Платов, Алексей Ягудин.

- Татьяна Анатольевна, а в честь Артура вы вставали?
- Разумеется! И неважно, что телевизор этого не показал! Я для себя аплодировала стоя. Когда Мишин так тихо готовит, всегда от него чего-то особенно ждешь. Он к этому шел! Но никто, разумеется, не предполагал, что Артур может стать третьим. Вот почему я всегда говорю: не надо давить медальным планом. Дайте спокойно идти, и вы же видите: они пришли! Другие ошиблись, испугались, у кого-то что-то случилось. Но просто так это не бывает. Везет только сильным. Артур делал элемент за элементом и сделал все, что в его силах. Вот это важно понять всем в сборной: нужно делать то, что в твоих силах на сегодняшний день.
- Кто вам еще понравился на чемпионате мира кроме Гачинского и Жубера?
- Жубера я обожаю, обожаю, как он умеет поднимать зал. Козука превосходен, и очень жаль Такахаши… А в новом чемпионе мира нравится то, что за сезон Патрик Чан сумел выучить и исполняет на высочайшем уровне два четверных прыжка, два! И еще понравилось то, что после короткой программы у него было колоссальный отрыв, он мог и не рисковать в произвольной. Но как настоящий спортсмен, понимающий, что настоящим моментом ничего не заканчивается, а для него только начинается, он сделал эти два четверных!
- А что-то стало здесь для вас настоящим потрясением, открытием, или вас уже трудно потрясти?
- Москва (Тарасова неподражаемо всплеснула руками)!
- Интересное признание коренной москвички.
- Да! Просыпаешься и осознаешь, как что-то потрясающее, любой день, потому что он окрашен этим чемпионатом! Эти тренировки фантастические, на которых можно посмотреть перспективу, на тренировках фигуристы делают больше, чем на выступлениях. И это такое удовольствие, что хочется выйти на улицу и кричать!
- Вы сделаете это, Татьяна Анатольевна?
Тарасова, недоуменно покосившись на меня:
- А вы сомневаетесь?!

Позвонил маме в Кишинев: «Я женюсь». Мама: «Как ты можешь жениться, когда я даже не видела твою невесту?» — и потребовала, чтобы мы приехали. Прилетели, познакомились — оказалось, что маме наговорили про Таню много ерунды. И только Марк Григорьевич Фрадкин и его жена Рая, с которыми я дружил (как выяснилось, Таня тоже — у нас нашлось много общих знакомых), позвонили маме, и Рая сказала своим незабываемым басом: «Илечка, Таня замечательная девочка — для Вовы то, что надо».
Мы оба постоянно уезжали, и Танин отец Анатолий Владимирович шутил, что нам нужен в Шереметьеве домик у взлетной полосы. Зимой 1979 года, чтобы нам пожениться, я даже сократил свои гастроли в Польше: их открывали два концерта в Катовице. Начинался подъем профсоюзов, которые вскоре объединила Солидарность, по всей Польше шли забастовки. Добирались мы туда с большим трудом, а меня ждали еще Варшава, Краков, Лодзь. Я понял, что поездка может затянуться, и после Катовице объявил, что прищемил палец и не могу играть. Выехать удалось с трудом, зато я прилетел раньше времени; был конец февраля, до начала марта и Таня, и я оставались в Москве.
Я попросил своих друзей из комсомола: у нас есть неделя, помогите нам поскорее расписаться, позвоните в ЗАГС моего района! Лично пришла директриса ЗАГСа и приняла заявление: Таня была очень известна — хотя и не так, как сейчас, когда ее знает каждый воробей. К тому моменту ей довелось воспитать уже две звездные пары: Ирину Моисееву и Андрея Миненкова, Ирину Роднину и Александра Зайцева. Со стороны невесты свидетелем был знаменитый фигурист Юрий Овчинников, со стороны жениха — Женя Баранкин, бывший свидетелем и на первой моей свадьбе. Нас быстро распи-сали, и директриса спросила: вам понравилось? Ей ведь насчет нас звонили ни много ни мало из ЦК ВЛКСМ. Так понравилось, ответил я, что теперь расписываться буду только у вас!
После этого приехали к нам на Преображенку, отметили событие с моей мамой — Женя, Юра, мы с Таней. Я был за рулем и не пил, а они выпили Киндзмараули. Мы довезли Женю до улицы Неждановой, а сами поехали на Сокол. И Женя мне потом рассказал, как он встретил около дома Андрея Эшпая, и тот удивился: три часа дня, а ты уже выпил! Женя в ответ удивился еще сильнее: меня он очень любил, Таню тоже, и был в таком воодушевлении от нашей свадьбы, что никакого хмеля не чувствовал. Таня собиралась на работу, но потом поняла, что придут гости, а у нас ничего не готово. Пришел Анатолий Владимирович с бутылкой Кубанской, мы сели за стол, Таня в ужасе — надо готовиться к приему! На таком нервном напряжении я прожил весь этот день, и вечером мы принимали гостей.
У Таниной семьи в генеральском доме на Соколе было три квартиры. В одной жили Танина сестра Галя с мужем и сыном, с бабушкой и ее подругой, в другой Таня, в третьей ее родители — Анатолий Владимирович и Нина Григорьевна. В результате многоступенчатого обмена мы с Таней переехали в сказочную трехкомнатную квартиру, а моя мама — в Танину. Это оказался невероятно удачный вариант — теперь мы все были рядом. Моя мама и Танины родители жили душа в душу; Анатолий Владимирович очень любил и уважал маму, преклонялся перед ней как перед фронтовиком и мужественной женщиной, воспитавшей сына.
Мы все подружились, Галю я обожал, она меня. Я всегда говорил, что наша с Таней семья держится за счет двух женщин — мамы и Гали, которые нас опекали, особенно меня. Когда Таня была на месте, в нашей жизни был порядок, у нее все горело в руках, она все успевала — уж не знаю как. Ставила две-три скороварки на плиту, готовила борщ словно на роту солдат, тем более что так оно и было. Нина Григорьевна, когда мы познакомились и начали приходить мои друзья во главе с Женей, самым первым и самым главным другом, говорила: «Господи! Я думала, что артист — это уединенность, тишина... а тут еще хуже, чем у спортсменов...
У Тани, как и у меня, было огромное количество друзей. И вскоре многие мои друзья стали Таниными, и она по сей день с ними дружит. Вначале мои приняли ее в штыки: спортсменка, да еще известная... Жены моих друзей очень ревновали. А потом я всех познакомил, и мы стали одной большой компанией: со мной подружились Танины друзья Марина Неелова, Михаил Жванецкий, Юра и Ира Возиановы. А Володя Панченко, мой ближайший друг, стал и Таниным другом. Первого января вечером часто собирались, он садился за рояль, пел и играл.
К Тане постоянно приходили спортсмены, а ко мне музыканты; у нас собиралось до семидесяти человек. В квартире, куда мы переехали, был длинный коридор, который шел вдоль трех комнат и упирался в ванную. Как-то раз ко мне приехал Владимир Сканави на велосипеде: «Я слышал, что у тебя немыслимый коридор» — и по нему поехал. Из коридора дверь вела в гостиную, за нею был мой кабинет с двумя роялями, дальше — спальня и кухня.
Мы собирались не только по праздникам, но и после моих концертов. Например, московскую премьеру Фортепианного концерта Шнитке в феврале 1980 года пришли отмечать все, кто только мог, включая австрийского и британского послов! Мама знала, что если концерт — надо заранее запасаться едой, потому что после концерта, еще когда мы жили в Зюзине, я всем говорил: «Подтягивайтесь». А Таня тоже невероятно гостеприимный человек. Помню, как несколько лет назад, когда я с Виртуозами Москвы закончил цикл концертов Моцарта, она закатила пир, собрав всю нашу компанию.
Часто приходил Михаил Жванецкий, любивший проверять на нас новые произведения, потому что собиралась очень разношерстная компания: и утонченная интеллигенция, и нисколько не утонченная, и вообще не интеллигенция. Когда он пришел впервые, его посадили в центре; с одной стороны Танины друзья, с другой — мои. Он удивился: «Я впервые в таком обществе: фигуристы и евреи». Среди фигуристов евреев почти не было: среди музыкантов их всегда много, но защищать честь советского спорта евреям доверяли крайне редко. Миша читал свои новеллы, в том числе связанные со мной: «Если Крайнев на экране, значит, в Кремле минус один». Другое его изречение по тому же поводу: «Твои руки напоминают когти грифа над падалью» — под нашу с Дмитрием Китаенко запись Второго концерта Рахманинова хоронили маршала Баграмяна, Михаила Суслова и трех генеральных секретарей ЦК КПСС.
Люди стояли в коридоре, сидели в ванной и разговаривали, на кухне мама и Нина Григорьевна прятали от гостей сладкое. И, конечно, была клюковка: на бутылку водки шел стакан клюквы и две столовые ложки сахара. Клюкву с сахаром заливали водкой и перемешивали миксером. То, что получалось, держали в кастрюле около суток, а потом процеживали через капроновый чулок — и пили. Таня всегда делала много клюковки, она пьется безумно легко, а последствия у нее тяжелые, если о них не знать. Придумал ее, по-моему, Анатолий Владимирович.
Мы съехались 5 ноября, а через два дня к Тане традиционно пришли ее друзья Юра и Ира Возиановы, Юра Рост. Тогда я впервые попробовал клюковку, мне очень понравилось. А еще через два дня мы с Таней поехали к моим друзьям Жене и Ире Табачниковым. Там был Максим Дунаевский, впервые спевший недавно написанную «Пора-пора-порадуемся». Были Павел Чухрай и знаменитый кинооператор Михаил Биц с женой; среди его работ — «Розыгрыш», за который он получил Государственную премию РСФСР, и «Необыкновенные приключения итальянцев в России». Были Саша Зайцев с беременной Ирой Родниной, она родила 23 февраля, а 2 марта мы расписались и на следующий день ездили к ней в роддом. И ее подготовка к зимним Олимпийским играм в Лейк-Плэсиде (1980) происходила уже на моих глазах.
У нас постоянно бывал Марк Зильберквит — мы познакомились на одном из Конкурсов Чайковского, когда он писал работу о музыкальном исполнительстве. Особенно тесно стали общаться, когда я переехал на Сокол и мы стали соседями. Дочь Марка Юля — пианистка, уже концертирующая. Но тогда она училась в Гнесинской школе и иногда приходила мне поиграть. Сам он по специальности тоже пианист, но много писал о музыке. Однажды он рассказал мне о своем замысле книги, задуманной для американского издательства. Я ему наговорил всю свою биографию и еще больше подружился с ним, а Таня — с его женой Леной. Мы стали почти одной семьей; Марк также знал Володю Спивакова и Женю Баранкина, у нас получился своеобразный дружеский четырехугольник — Баранкин, Зильберквит, Спиваков, Крайнев.
Марк всю жизнь рядом со мной, в любой момент готов прийти на помощь. Мы продолжаем дружить, и каждый раз, когда я приезжаю, Марк собирает нашу компанию. С ним, с его женой, с его дочерью Юлей, которая училась в Джульярде у Беллы Давидович, а сейчас сама играет, преподает и растит двух очаровательных детей, нас связывает длинная совместная жизнь: очень преданная и любящая семья. И это взаимно. Когда в 1987 году я собирался играть в США после долгого перерыва, именно у Марка возникла идея устроить наши совместные гастроли с Виртуозами Москвы. Дом Зильберквитов в Москве — уникальное место, где хозяева собирают, кроме близких друзей, известных музыкантов и других совершенно особых людей. Нам с Таней там всегда очень тепло.
Фигурным катанием я интересовался еще до знакомства с Таней. Мы все были поклонниками Людмилы Пахомовой и Александра Горшкова, Людмилы Белоусовой и Олега Протопопова, следили за достижениями Ирины Родниной, в 1974 году перешедшей к Тане. Таня уникальный педагог, она с невероятной проницательностью видит скрытые возможности фигуриста, дополняет и расширяет их. Когда мы познакомились, мне была очень интересна ее работа, и я часто приходил на тренировки, если был в Москве. Она тренировала Ирину Моисееву и Андрея Миненкова, и Танина подруга Елена Матвеева, балерина Большого театра, помогала ей ставить номер. Приехав, я с ходу начал делать замечания: мне казалось, что движения фигуристов не совпадают с фонограммой, а я был уверен, что в музыке понимаю лучше. Таня и Лена только переглядывались и смеялись.
Меня всегда поражало Танино видение музыки — у нее талант превращать звуки в движения. Когда я ездил за границу, Таня просила меня привозить пластинки, которых не было в Москве, и из десятка дисков безошибочно выбирала несколько минут музыки. Тогда она тренировала изумительную пару — Наталью Бестемьянову и Андрея Букина, я специально записал рахманиновскую «Рапсодию на тему Паганини» для их выступления на чемпионате мира (1986). Рапсодию я записывал и прежде, но здесь требовалась обработка, и знаменитый аранжировщик Алик Гольдштейн помог записать четырехминутную компиляцию. Я долго спорил с Таней по поводу отбора вариаций, но она заранее видела, какие из них ей нужны, и в итоге меня убедила.
К сожалению, встречались мы не очень часто — то Таня на сборах или соревнованиях, то я на гастролях. Мне хотелось отчасти забрать Таню из спорта, и я подумал: если Спиваков создал ансамбль виртуозов, собрав лучших московских оркестрантов, почему бы не основать подобный коллектив фигуристов? Ведь они уходят из спорта очень рано, как правило, не позже тридцати лет. И я предложил Тане идею ансамбля, где со своими знаменитыми номерами выступали бы Юра Овчинников и другие одиночники, Роднина — Зайцев и другие пары. Поначалу она категорически отказалась. Тем не менее в 1983 году мы с Юрой пришли в Росконцерт поделиться идеей: речь шла о стадионах-тысячниках по всему Союзу, что обещало Росконцерту огромные деньги. Так под руководством Юры начал работу ансамбль «Все звезды», среди участников которого были Игорь Бобрин, Наталья Карамышева, Ростислав Синицын и много других известных мастеров.
Вскоре стало ясно, что без Тани коллектив распадется, и я стал ее уговаривать возглавить его. Это было накануне чемпионата мира по фигурному катанию в Токио (1985), где первое место получили Бестемьянова и Букин. Перед отъездом я напомнил Тане, что Все звезды ждут от нее обещанного спектакля, и предложил помочь в написании сценария. Пригласил в соавторы Елену Анатольевну Чайковскую, и мы создали программу постановки «И помнит мир спасенный», посвященной 40-летию Победы. Туда вошли как песни военных лет, так и более поздние, в финале звучал «День Победы». Получился потрясающий спектакль, который шел в Москве и в других городах; Елена Анатольевна сделала для него очень много, но основная нагрузка легла все же на Таню. Успех окрылил ее, и мы составили репертуар на несколько лет вперед.
Название Все звезды придумал спортивный журналист Виталий Мелик-Карамов — наш друг и соавтор Таниных книг. Меня оно поначалу смущало — звезд высшей лиги, таких, как чемпионы мира, в этом коллективе все же не было. «Но их же знает страна», — справедливо возразил он, и имя прижилось. Постепенно Таня стала заниматься театром все больше, параллельно ведя Бестемьянову и Букина к олимпийским золотым медалям, которые они получили в 1988 году. Вскоре у Всех звезд появился новый директор Семен Могилевский — в прошлом директор Кемеровской филармонии. Он оказался талантливым менеджером, и с ним работа театра перешла на гораздо более профессиональный уровень.
Тогда же произошла знаменитая история с Аллой Пугачевой; познакомились мы несколькими годами раньше благодаря Виталику. С гастролей я привез видеомагнитофон, и вдруг позвонил Мелик-Карамов: Пугачева просит посмотреть «Весь этот джаз». Я сказал, что мы не против, только мне надо готовиться к концерту, а Таня лежит с головной болью. Алла пришла с Евгением Болдиным, своим тогдашним мужем, я их встретил и пошел заниматься. Когда они посмотрели фильм, я предложил чаю, и Алла стала рассказывать, как София Ротару взяла ее на съемки фильма «Душа». Начала употреблять музыкальные термины — тесситура, гармонизация... Я слушал с большим интересом и кивал. А на буфете стояла Танина фотография со всеми ее питомцами, и Алла перед уходом обменялась с Таней чисто женскими комплиментами: «Таня, если бы не фотография, я бы не узнала вас». — «Алла, если бы Виталик не сказал, что вы придете, я бы тоже вас не узнала сразу».
Они спустились к подъезду, Виталик показал Алле мою Вольво. «А кто у Тарасовой муж, — спросила Алла, — директор универсама? Откуда у него видеомагнитофон и машина?» — «Да это Володя Крайнев», — ответил Виталик. Алла замерла, вспомнив, как сыпала передо мной музыкальной терминологией... Потом она нам позвонила, и мы оба посмеялись. А позже едва не случился скандал: в очередной Таниной постановке был номер на песню Аллы «Балет, балет, балет», звучавшую в записи, а до того выступал ансамбль «Бим-Бом» с пародией на Пугачеву. Мы не подумали, что Алла обидится, и пригласили ее на спектакль. Она начала скандалить, пыталась выйти на лед. Таня взяла ее за руку: «Алла, я тебя очень уважаю, но со мной так себя вести нельзя». Однако Пугачева не успокоилась и ушла обиженная.
Совместный проект с ансамблем Бим-Бом был отчасти вынужденной мерой: к 1987 году в театре Все звезды произошел раскол, остался один солист — Юра Овчинников — и две-три пары. Пришлось вновь набирать труппу и приглашать артистов со стороны. Сложилась ужасная ситуация: инициатором раскола выступил Игорь Бобрин, муж любимой Таниной ученицы Наташи Бестемьяновой. Он хотел забрать название, уже ставшее известным; мне пришлось передать Игорю, чтобы об имени Все звезды он не мечтал — оно придумано нами и с нами останется. Театр продолжал жить; одним из лучших спектаклей стала Русская ярмарка, посвященная русским национальным танцам. О нем высоко отзывался Игорь Александрович Моисеев — для Тани, часто посещавшей его репетиции, это была лучшая похвала. Удачными оказались также спектакли «Танго, танго» и «Русские на Бродвее», в основу которого легли номера из нескольких известнейших американских мюзиклов.
Всего я придумал для Тани десяток спектаклей, среди них «Рапсодия на тему Паганини», «Кармен-сюита», «Половецкие пляски» и «Болеро». С этими постановками Все звезды ездили по всей стране, и директор театра Семен Могилевский надо мной смеялся: дескать, надо еще поставить Ночь просветленную Шёнберга, в Донецке и в Кемерове она могла бы иметь у шахтеров огромный успех. Когда у меня родилась идея театра, я надеялся на то, что Таня сможет уделять спорту чуть меньше времени. Однако моя надежда не сбылась — Все звезды так увлекли Таню, что свободных дней у нее вообще не оставалось.
К концу восьмидесятых мы уже могли вместе ездить за границу — прежде нас выпустили вдвоем лишь однажды. Произошло это в 1980 году, когда пост заведующего отделом пропаганды ЦК я КПСС занимал Евгений Тяжельников. В 1968-1977 годах он был первым секретарем ЦК ВЛКСМ — как раз в тот период я стал лауреатом премии Ленинского комсомола. Тяжельников не только знал меня, но и был страстным поклонником Анатолия Владимировича Тарасова; я обратился к нему напрямую, чтобы он помог нам с Таней вместе выехать — мы так мало виделись! И хотя в Министерстве культуры мне ответили отказом, выездной отдел ЦК позволил нам улететь вдвоем, и мы замечательно провели время в Австрии и Швейцарии. Таня побыла со мной десять дней и уехала, а меня ждали концерты в ФРГ. Как же волновались те, кто нас охранял! «Не волнуйтесь, ребята, — говорил я им, — мы никуда не денемся, но если очень хотите — пожалуйста, ходите с нами».
Когда я получил предложение занять профессорскую должность в Германии, Танин театр базировался уже в Англии: Таня ставила там «Спящую красавицу», «Золушку», «Красавицу и чудовище». На одной и той же площадке игралось до десяти спектаклей, после чего спектакль везли в другой город. Так театр работал на протяжении многих лет, и Таня часто приезжала в Ганновер, обставляла дом и уделяла ему много внимания. Продолжалось это до 1996 года, когда начался распад театра: импресарио предлагали артистам более выгодные контракты. Наступил кризис, и у Тани стал пропадать интерес к этому делу.
В это время она тренировала Илью Кулика: в 1995 году поставила с ним программу, а с 1996 года занялась им всерьез и уехала в Америку. Там Таня продолжала работать с Куликом, затем с Оксаной Грищук и Евгением Платовым. На зимних Олимпийских играх в Нагано (1998) и Кулик, и Грищук с Платовым завоевали золото: сделать так, чтобы твои ученики победили одновременно в двух категориях — одиночник и пара, — по-моему, не удавалось прежде никому. Тане пора в Книгу рекордов Гиннесса — она в мире единственный тренер по фигурному катанию, чьи воспитанники награждены золотыми медалями чемпионов мира в четырех видах: спортивное катание, спортивные танцы, одиночники-мужчины, одиночники-женщины. Ее спортивные достижения уникальны!
В 1998 году Таня стала тренировать Алексея Ягудина, ставшего олимпийским чемпионом 2002 года, четырехкратным чемпионом мира и трехкратным чемпионом Европы. Когда она приехала из Америки, естественно было предположить, что в России ее ждут с распростертыми объятиями: как-никак, на родину вернулся тренер, принесший стране многочисленные золотые олимпийские медали. Однако ее встретили на удивление спокойно, и лишь благодаря невероятной энергии и огромному таланту Таня заняла место, соответствующее ее дарованию. С Ледниковым периодом и Звездами на льду она стала звездой, ее знает русскоязычное население в любой точке земного шара. Сейчас она — главный консультант нашей сборной по фигурному катанию, работает только в России, куда к ней приезжают фигуристы со всего мира.
В 2009 году в одной из передач с участием Тани танцевали танго из оперы Шнитке Жизнь с идиотом, и она сказала: «Очень горда тем, что Альфред посвятил моему мужу Фортепианный концерт, на премьере которого я присутствовала». Зал устроил овацию, было очень трогательно. Хотя, даже при моей огромной любви к Тане, мне горько видеть в таком количестве эти шоу, цель которых — не дать людям задуматься над тем, что происходит в нашей стране. В 1991 году казалось, что подобное уже не повторится. Мы иронизировали над тем, что 19 августа по всем телеканалам показывали Лебединое озеро, и все же это был Чайковский, а не советская эстрада. С которой, в свою очередь, не возможно сравнить нынешнюю российскую. Теперь классическую музыку можно услышать лишь на канале Культура — спасибо Михаилу Швыдкому. К счастью, в Ганновере у нас много каналов, где можно найти оперу или симфонический концерт.
Один из примеров того, насколько мы с Таней близки по натурам, — строительство нашей дачи. На закате СССР мне как народ-ному артисту выделили участок на Николиной горе, и в 1991 году мы начали строить дом — занималась этим в основном Таня. Вскоре после того как дача была достроена, Таня вернулась из Америки: ее встретил Семен Могилевский, директор театра Все звезды, и попросил приготовиться к плохой новости. «Что-то случилось с папой? — испугалась она. — С мамой? С Галей? С Володей?» — «Дача ваша сгорела», — ответил Семен. «Да черт с ней!» — махнула рукой Таня. Был май 1992 года, мы с мамой только недавно приехали в Ганновер и жили у знакомых. Позвонила Таня: «Вова, ты стоишь? Сядь». — «Что случилось, Нина? Толя? Галя? А если нет, что же такое тогда?» — «У нас дача сгорела», — ответила она. «Да черт с ней!» — кричу я. Она стала хохотать, потому что реакция у нас была одинаковая: если с родными всё в порядке, остальное не имеет значения.
Позже Таня выстроила дачу на том же месте, но потом мы ее продали: это помогло сделать нам первый взнос при покупке дома в Ганновере. А когда Таня стала еще более знаменитой благодаря Ледниковому периоду, она приобрела участок в поселке Бузаево; неподалеку, в поселке Петрово- Дальнее, дача у Жени Баранкина. Дом, который построила Таня, получился очень уютным — большим и в то же время камерным. У меня в этом доме прекрасный кабинет с роялем, где висит множество фотографий. Впервые я побывал там за несколько месяцев до Таниного шестидесятилетия, и все наши друзья говорили: «Только Таня могла успеть это сделать к твоему приезду». Ей так хотелось, чтобы дом и сад были поскорее готовы, что она, увидев на шоссе машину с деревьями, немедленно остановила ее и договорилась о том, чтобы назавтра нам привезли деревья и посадили. Сейчас там очень красиво.
13 февраля 2007 года в Ледовом дворце на Ходынском поле состоялось грандиозное празднование Таниного юбилея. Выступали и Владимир Спиваков, и Михаил Жванецкий, и я, не говоря уже о многочисленных фигуристах. Сенсацией стало выступление двукратных олимпийских чемпионов Людмилы Белоусовой и Олега Протопопова, не выходивших на лед в Москве более тридцати лет. После того как в 1979 году во время гастролей они решили остаться в Швейцарии, Таня была первой из соотечественников, кто не побоялся в Европе с ними повидаться. Она понимала, что из-за этого у нее могут быть большие неприятности, но считала эту встречу своим долгом — Таня очень честный и смелый чело-век. Большой смелостью было и то, что после многих лет работы с танцевальными парами она вернулась в спорт, чтобы воспитать Илью Кулика: это все равно как если бы я, обучая пианистов, вдруг взялся бы подготовить к конкурсу клавесиниста.
Увы, сейчас мы не слишком часто бываем вместе: раньше я регулярно летал в Москву, пока концертов было много, теперь это труднее. В последнее время чаще Таня приезжает в Ганновер, чем я в Москву, — на мамин и мой дни рождения, на другие праздники. До 2007 года мама была мобильнее и чувствовала себя лучше, я за нее почти не тревожился и мог на несколько дней оставить одну. Но когда мама позвонила и сказала, что не сможет приехать на Танин юбилей, я понял, что ей действительно плохо. Оказалось, она упала с лестницы, у нее обнаружили синдром Паркинсона. И когда мне наш домашний доктор сказал «ну, это уже возраст», я и слышать ничего подобного не хотел, настолько верил в мамины силы. Когда Таня прилетела в Ганновер, мама была едва ли не при смерти. Таня сразу поняла, что необходим невропатолог, и он подобрал маме такое лекарство, от которого за полгода она буквально воскресла.
Однако нас ждала другая беда: у Таниной сестры Гали оказался крайне неблагоприятный анализ крови. Вскоре стало ясно, что это неоперабельный рак четвертой степени; по прогнозам врачей, Гале оставалось не больше восьми месяцев. Надо отдать должное Тане: она подняла на ноги всех наших знакомых в мире медицины и продлила Гале жизнь на два года. Галя перенесла несколько операций, но она жила, и слава Богу, что за два месяца до ее смерти я успел приехать и с ней увидеться. Мы замечательно посидели с нашими друзьями — все они очень любили Галю, светлая ей память. Это был замечательный, изумительный, выдающийся человек. «Спешите делать добро» — Галин девиз. 14 ноября 2009 года ее не стало.
В последние годы моей концертной деятельности Галя нередко ездила со мной на гастроли. На протяжении многих лет мама и Галя опекали меня по части еды, стирки, сборов в поездки, если Тани не было рядом. Это в большой степени помогло нам с Таней сохранить семью — мы были все время в разъездах, и наш семейный быт нуждался в постоянной поддержке.Спасибо маме за то, что она всегда рядом, сколько я себя знаю, мама — не просто глава моей жизни, она и есть жизнь моя. Когда мы поженились, было ясно, что две такие сильные личности, как Таня и мама, не ужились бы вместе. А после обмена мы все оказались в одном доме, и еще одним ангелом хранителем нашей семьи стала Галя. И она, и мама создавали мне все условия, чтобы я мог играть и ни на что не отвлекаться. Как я всю жизнь отдан своему делу, так и Таня — своему. Мы всегда остаемся единомышленниками и стремимся помогать друг другу.