Ксения Монько: – В произвольном танце на музыку Рене Обри мы изображаем мимов. Кирилл – грустный клоун. Я – веселый.

Кирилл Халявин: – Эту программу нельзя сводить только к образам. За четыре минуты мы проживаем маленькую артистическую жизнь. Передаем свои ощущения, чувства. Эта программа основана на общении партнеров в танце, общении с публикой.

-- Ничего подобного вы еще не делали?

К.М.: – Нет, поэтому трудились над новой программой интересно и с удовольствием. Когда мы ставили ее, то работалось легко и смешно. Придумывали много нестандартных штучек, хотя не все смогли вставить в программу.

К.Х.: – Пока не смогли. Но будем что-то добавлять.

К.М.: – Поначалу, конечно, было непривычно. Я немного стеснялась, когда заставляли «кривляться», что-то такое делать. Но постепенно привыкла, вошла в образ.

-- Идею программы предложил ваш тренер Александр Жулин?

К.М.: – Да, он.

К.Х.: – На самом деле, к этой программе приложили руку и Александр Вячеславович, и наш хореограф Сергей Георгиевич Петухов. Он ставил нам жесты, руки. Все это правил Игорь Оршуляк. По отношениям, по жестам, чтобы смотрелось вкусно, интересно. На тренировках Жулин, Петухов и Оршуляк работали втроем. И если кому-то приходила идея или кто-то что-то видел, то сразу исправляли, переделывали, дополняли.

-- То есть пока нельзя говорить, что это окончательный вариант произвольной программы?

К.М.: – Нет. Произвольный танец будем накатывать. Скорее всего, что-то изменим, доработаем. Программа станет лучше. Надеемся, что она понравится и ее оценят.

-- Что можете сказать о коротком танце?

К.М.: – Над ним работалось также легко. Мне кажется, что мы его уже вкатали.

К.Х.: – Если финнстеп катать с настроением, то он пролетает быстро. Короткий танец в этом сезоне намного легче, чем произвольный. Круг финнстепа, на этом же ходу твиззлы и полпрограммы есть. Затем медленная часть и «добиваешь» быстрой.

К.М.: – На медленной части отдыхаешь, на дорожке немного вкатываешь и третьею часть выдаешь изо всех сил, что имеются в запасе. Короткий танец поставлен очень удобно, все одно за другим, очень логично выстроено.

-- Прошлый сезон стал для вас «переходным», и о каком бы виде спорта речь не шла, переход к новому тренеру всегда требует привыкания к его методике тренировок. Летом, понятно, вы работали иначе, потому что уже все знали. Чему уделяли внимание в большей степени?

К.М.:– Работали над катанием, скольжением, чтобы появилась легкость. Меня все время заставляли держать спину. Определенные сдвиги чувствуются.

-- Палку привязывали к спине, как когда-то балеринам, чтобы держали осанку?

К.М.: – Нет, палку не привязывали, но постоянно говорили, говорили, говорили. В конце концов, это осело в памяти.

-- Легкость отрабатывалась на льду или благодаря физическим упражнениям?

К.Х.: – Хореографией, ОФП. Но мы еще в конце сезона работали с тренерами по ОФП из ЦСКА. Нам реально помогли  Игорь Петрович и Петр Степанович Красновы. Мы хотели начать с ними тренировки сразу после чемпионата мира, но, если помните, из-за болезни двух наших танцевальных пар поехали на командный Кубок мира в Японию, чему, конечно, очень рады. По возвращению оттуда сразу приступили к тренировкам по ОФП.

К.М.: – Красновы -- очень правильные дядечки и хорошие специалисты. Они говорили дельные вещи. После сезона мы были безумно уставшие, приходили и стонали: «Все, больше не можем», но тренировки не прерывали. Тренеры по ОФП нам обещали: «Сейчас вы устали, после отдохнете, и в начале сезона почувствуете силу». Как сказали, так и получилось. В Латвии мы, действительно, ощутили прилив сил.

К.Х.: -- На сборе в Латвии тренировались интенсивно. Старались работать по-новому, чуточку умнее.

-- Что значит умнее?

К.Х.: – Не впустую пахать. А как в математике: шаг за шагом, чтобы вся информация наслаивалась и суммировалась. Пропустил какой-то момент – все развалилось. Так что на всех тренировках старались предельно концентрироваться на объяснениях тренеров, ничего не пропускать.

К.М.: – В прошлом сезоне, когда перешли к Александру Вячеславовичу, для нас все было новым. Я полгода не могла понять, как можно так кататься. А сейчас уже привыкли и стали осознаннее походить к работе. Если что-то не получается, не бежим сразу к тренеру с вопросами, мол, помогите, тут не так. Пытаемся сами анализировать, почему это происходит, в чем проблема. То есть в какие-то моменты самостоятельно делаем работу над ошибками.

К.Х.:– Мы освоились в группе. Повзрослели. Сейчас уже нет желания, которое присутствовало в прошлом сезоне, с самого начала всем и все доказать. Мы четко понимаем, что следует правильно распределять свои силы, чтобы их хватило до конца сезона, поэтому и двигаться вперед надо спокойно.

-- По вашим ощущениям, в чем вы прибавили?

К.М.: – Не знаю, как со стороны, но мне кажется, что мое катание стало более выразительным.

К.Х.: – Шире стали кататься. Но в целом, над техникой еще предстоит работать. Вместе с тем, мне кажется, что у нас появилась внутренняя уверенность. Лично я перестал «тыкаться» и суетиться по пустякам.

К.М.: – А когда не «дергаешься», не «тыкаешься» в паре, не играешь «в тяни – толкай», то получается совсем другое катание.

-- Сейчас вы поедете на прокаты в Сочи, что дальше?

К.М.: – После прокатов отправимся в Пермь на первый этап Кубка России, в конце сентября предсезонный турнир в Германии, затем этап Гран-при во Франции. Возможно, после «Небельхорн Трофи» выступим еще где-то.

К.Х.: – Очень хотелось бы выступить еще на одном этапе Гран-при в Москве. Но сейчас самое главное для нас – прокаты. Хочется услышать мнение специалистов. Да и вообще хочется уже показать свои новые программы.

Беседовала Ольга ЕРМОЛИНА

- Ксения, Кирилл, в произвольном танце удалось вам исправить ошибки после короткого?
Ксения Монько: В произвольном катались получше, но все равно очень тяжело.
Кирилл Халявин: Все говорят, что здесь очень непросто ехать. Все еле докатываются.
КМ: Может быть высокогорье повлияло, и очень ранняя тренировка тоже, конечно, не способствовала. Были свои недочеты, креативную поддержку упростили. Приехала я сюда здоровая, а выступала заболевшая - уже здесь простудилась. Тоже кататься было с этим тяжело.
- Что в произвольном танце получилось по уровням сложности?
КМ: Тренер сказал, что дорожки шагов - третий и второй уровни. А все остальное - четвертый. Это достаточно хорошо. Если бы короткий еще хорошо откатали, то вообще было бы все замечательно. Сама не могу сказать, что там произошло. Не волновалась перед стартом, не чувствовала дискомфорта никакого. Но в обязательной части, в финнстепе произошел небольшой сбой. Может быть, для зрителей и не очень заметный, но после этого меня переклинило. Сама не могу объяснить, честно. Грустная ходила - и вчера весь день, и позавчера вечером. Но поняла, что слезами горю не поможешь, надо двигаться вперед - и в произвольном собралась.
- Произвольные танцы в нынешнем сезоне у большинства дуэтов классические. А вы сделали веселую постановку. На контрасте решили сыграть?
КХ: На контрасте, конечно. Вообще все классику взяли.
КМ: Ну и решили отойти от своего привычного образа и сделать что-то новое и необычное.
- В чем суть вашего танца?
(Здесь Кирилл попросил разрешения уйти, сказав, что плохо себя чувствует, дальше интервью давала Ксения - прим. автора).
- Это история двух мимов. Я - веселый мим, а Кирилл - грустный. Мы показываем несколько пантомим, из которых и складывается история. Первая и третья части музыки - это Рене Обри, а вторая – (Гаэтано) Доницетти.
- Идею ваш тренер Александр Жулин предложил, или сами?
- Предложил тренер, а потом уже вместе двигались. Помогал также Сергей Георгиевич Петухов. Таким тандемом они с нами над этим танцем и работали.

- Комфортно себя чувствуете в этом новом образе?
- Да. Как ни странно. В начале, конечно, было какое-то стеснение, когда нам приходилось дурачиться на тренировках. Но сейчас уже абсолютно комфортно.
- В прошлом сезоне вы звонко постучались в сборную, когда заняли место в тройке лучших после короткого танца на чемпионате России…
- Надеемся в этом сезоне не остановиться на достигнутом. Но борьба, я думаю, будет очень трудная. Олимпийский сезон, никто не сидит без дела, все работают, все пытаются пробиться в эту тройку. Мне кажется, на чемпионате России будет очень тяжело. Но будем стараться.
- Вы тренируетесь у Александра Жулина уже примерно полтора года. Он недавно в интервью говорил, что ему необходимо три года, чтобы сделать из пары то, что он хочет. А вам сколько понадобилось - или понадобится - времени, чтобы почувствовать, что это "ваш" тренер?
- Мне, честно говоря, сразу же, как только мы перешли к нему в группу, понравилась обстановка там. Но чтобы окончательно почувствовать, что он "наш" тренер, наверное, понадобилось где-то полсезона. На чемпионате России мы это поняли. То есть мне и до этого, еще раз повторю, очень нравилось работать с Александром Вячеславовичем. Он говорит правильные и нужные вещи. Но вот после этого чемпионата России мы начали понимать друг друга с полуслова. Он что-то нам хочет сказать - а мы уже поняли и все исправили. До этого, может быть, ему надо было нам объяснять, что так делать не надо, а надо делать иначе. Теперь мы уже сами понимаем, как и что. После каждой ошибки не бежим к нему и не спрашиваем, что не так.
- В чем главный метод работы Жулина? То есть, понятно, что у такого творческого человека это не может быть палка.
- Наверное, метод в том, как он сам говорил, что, если пара хочет работать и работает - то он будет с ней заниматься. Если так, катается, условно говоря, балду гоняет - то работать с ней он не будет. То есть мы сами должны завоевывать его внимание. Если хотим, чтобы он на нас начал смотреть, то мы должны сделать что-нибудь такое, прямо "ах" - чтобы он увидел, что да, ребята действительно хотят и стараются. Значит, надо им помочь.
- Когда вы перешли в группу Жулина, то стали там сильнейшей парой. Потом к вам присоединились Екатерина Боброва с Дмитрием Соловьевым. Это вечный спор, что лучше - спарринг-партнерство или быть первой парой на деревне. Что вы об этом думаете?
- Знаете, когда к нам перешли Катя и Дима, я немного расстроилась. Потому что мы от Светланы Алексеевой и Елены Кустаровой уходили, чтобы стать первой парой у Александра Вячеславовича. А тут они ушли вслед за нами, и мне это немного не понравилось. Но потом я поняла, что, в принципе, это хорошо, что они к нам перешли! Мы смотрим на них - и тянемся за ними. А они чувствуют соперничество и пытаются от нас убежать. На тренировках мы все время конкурируем, и это, как мне кажется, и нас, и их подстегивает. Я, например, вижу, что у них что-то получается - и стараюсь сделать так, чтобы у нас это было в десять раз лучше.
- Лишнего нервного напряжения эта конкуренция не добавляет?
- Нет, совершенно. Мы с ними очень хорошо общаемся, никакой неприязни между нами нет. Они очень хорошие ребята.
- Но помимо Бобровой и Соловьева, у вас в группе еще и турецкая пара Алиса Агафонова/Альпер Учар, которая каталась здесь, в Оберстдорфе, и кого только еще там нет. Внимания-то тренерского хватает?
- Конечно, хватает, у нас же не только один Александр Вячеславович. Олег Геннадьевич Волков еще есть, Сергей Георгиевич Петухов. Максим Ставиский приходит, Яна Хохлова с нами начала работать с этого сезона. Глаз хватает на всех - без дела ни одна пара не стоит.
- Чем Яна в вашей группе занимается?
- Лично нам она очень хорошо помогла с обязательным танцем - финнстепом. Она его катала, когда он был четыре или пять лет назад. Понимает в нем, подсказывала нам, как что делать.
- Вы перешли из юниорского во взрослое фигурное катание в 2011 году, хотя многие считали, что вы вполне могли шагнуть на новую ступень на год раньше - когда уходили из юниоров во взрослые Елена Ильиных и Никита Кацалапов. Не считаете, что зря в юниорах задержались?
- Мне так не кажется. Мы прекрасно понимали в тот год, что если перейдем в мастера, то не попадем в тройку. Решили, что лучше покататься еще сезон в юниорах и занять свое первое место на юниорском чемпионате мира.
- Не скучно было кататься в тот сезон? У вас же практически не было соперников.
- Нет, как ни странно, нисколько не скучно. У нас в группе тогда ребята подрастали - Вика Синицина с Русланом Жиганшиным, мы с ними конкурировали. Они точно так же нас подстегивали, как мы сейчас Катю и Диму. Так что у меня нет таких мыслей - вот, надо было уходить раньше, почему мы остались… К тому же это уже прошлое, что смотреть назад?
- Хорошо, тогда последний вопрос - про будущее. Если не получится отобраться на Олимпиаду, расстроитесь?
- Конечно, расстроимся (смеется). На самом деле, не хотелось бы сейчас об этом думать. Мы стремимся выступить на Олимпиаде в Сочи, она же у нас дома, это, мне кажется, так клево. Но всякое бывает, и если что-то, тьфу-тьфу-тьфу, получится не так, то мы расстроимся очень сильно, но, естественно, не опустим руки, не бросим спорт…
- Тем более еще год будет до обещанных Жулиным трех…
- Да, так что будем обязательно работать дальше, чтобы уж на следующую Олимпиаду точно попасть. Тем более она будет в Корее. А я в Корее была, и мне там очень понравилось.