Заявленная Евгением Плющенко сложность произвольной программы сама по себе отнюдь не являлась уникальной. Для любого крупного турнира одиночников она, скорее, могла считаться рядовой. Уникальность намерений заключалась в том, что в последний раз программу с таким набором элементов олимпийский чемпион исполнял десять с лишним лет назад, а с тех пор стало только сложнее: многократно возросли требования ко всем элементам и соответственно исчезла возможность лишний раз перевести дух.

К тому же олимпийский чемпион в силу своего возраста представлял еще то поколение фигуристов, которое было научено заходить на прыжки не со сложных шагов, как того сейчас требуют правила, а разбегаясь через добрую половину катка и таким образом набирая достаточную скорость. Соответственно любые попытки приспособиться к требованиям правил давались Евгению гораздо более дорогой ценой, нежели остальным. Плюс – бесконечные травмы.

Еще десять с небольшим лет назад, когда из-за тяжелейшей травмы тазобедренного сустава свои выступления в любительском спортсе завершил олимпийский чемпион Солт-Лейк-Сити Алексей Ягудин, начались разговоры о том, что дальнейшее усложнение прыжков становится в фигурном катании неоправданно опасным. Прогресс мужского катания эти предсказания, разумеется, остановить не могли, но было понятно, что техника прыжковых элементов должна неминуемо претерпеть изменения. Когда я разговаривала на эту тему с известным специалистом одиночного катания Виктором Кудрявцевым, который занимается ныне исключительно консультационной работой, тренер стал вспоминать времена своей работы с Ильей Куликом. Игры в Нагано этот спортсмен выиграл под руководством Татьяны Тарасовой, но технику прыжков ему ставил как раз Кудрявцев. Который придумал менять положение спортсмена на коньках, чуть наращивая ему высоту каблуков.

– Я руководствовался исключительно законами биомеханики, – объяснил тренер. – Если фигурист чуть отклонен назад относительно лезвия, любые прыжки на льду сразу увеличивают нагрузку на мыщцы спины. Если же поднять заднюю часть ботинка, то между мышцами ног и спины возникает гораздо более мощное взаимодействие. Что, естественно, увеличивает высоту прыжка.

Интересно, что Алексей Мишин, под руководством которого олимпийским чемпионом стал сначала Алексей Урманов, а затем – Евгений Плющенко, поступал на протяжении своей тренерской карьеры диаметрально противоположным образом – спиливал фигуристам каблук, уменьшая его высоту вдвое. Такой прием позволял добиться более амплитудной работы голеностопа и на самом деле был задействован в фигурном катании задолго до того, как Мишин начал свою тренерскую деятельность. Первым это стал практиковать прекрасный и, к сожалению, рано ушедший из жизни свердловский тренер Игорь Ксенофонтов, правда ботинки со спиленными каблуками он использовал исключительно для обучения фигурам. Тем же самым занимался, работая со спортсменами на Украине, Валентин Николаев.

Оба, правда, сразу пришли к заключению, что использовать такие коньки для того, чтобы в них прыгать, не имеет смысла: слишком велик риск травм. Ведь для того, чтобы спины спортсменов выдерживали резко возрастающую нагрузку, нужно регулярно и гораздо больше, чем обычно, заниматься закачкой и одновременной растяжкой мышц спины.

Как бы то ни было, Евгению Плющенко методика подошла гораздо лучше, чем многим другим – проблемы со спиной начались у него значительно позже, чем предполагали те сложнейшие программы, которые фигурист демонстрировал начиная с 1998 года, когда впервые стал призером взрослого чемпионата мира.

Еще один громаднейший плюс заключался в том, что спортсмен не просто был идеально научен прыжкам с детства, но и ни разу на протяжении своей карьеры не менял тренера. То есть его не пытались переучивать. Поэтому стабильность прыжков и должна была стать главным козырем россиянина на последней в его жизни Олимпиаде. Главное – чтобы на все задуманное хватило физических сил.

По жребию олимпийскому чемпиону предстояло выйти на лед сразу после канадца Кевина Рейнольдса – имеющего точно такую программу, как та, на которую в этом сезоне сделал ставку Максим Ковтун, поставивший перед собой задачу обыграть Евгения в битве за место в олимпийской сборной: с тремя четверными прыжками в произвольной программе и двумя – в короткой. За минувший год Рейнольдс очень заметно прибавил как в гладкости катания, так и в выразительности. Понятно, что результат его противостояния с российским фигуристом не играл в воскресенье ровным счетом никакой роли, но сравнение программ двух фигуристов, представляющим на льду “Айсберга” две разные эпохи, обещало быть интересным. Тем более что Кевин справился со своими четверными блистательно – как и с остальными элементами программы, кроме тройного акселя, приземление на котором получилось не слишком идеальным. Соответственно высоким вышел результат с технической оценкой 89,00.

Плющенко получил за технику только 81,34. Он обошелся без второго четверного прыжка, сдвоил сальхов и риттбергер, но и того, с чем он справился, было вполне достаточно, чтобы считать выступление удавшимся.

То, что в итоговой таблице Евгений оказался на 0,28 выше канадца, выглядело, честно говоря, несколько обескураживающе: для того, чтобы уйти из любительского спорта героем ледового эпоса, великому спортсмену совершенно не нужна была такая подачка.