Пожалуй, впервые за много лет количество выигранных медалей не имело никакого значения, а обладатели четвертых мест не расстраивались и не комплексовали по этому поводу. Чего расстраиваться, если дождавшись, наконец, реальной взрослой жизни, сразу целая стайка недавних юниоров понеслась по этой жизни вприпрыжку, осваивая свои университеты экстерном.

Если бы меня попросили назвать спортсмена, чья заслуга в случившемся витке достижений наиболее значима, я бы назвала Липницкую. То, что фигуристка на своем первом мировом первенстве уступила лишь его безусловной героине, уже трехкратной чемпионке мира Мао Асаде, на самом деле второстепенно. Свою главную победу Юля одержала в начале февраля, когда вышла на лед олимпийского командного турнира и показала – нет, не миру, а таким же девчушкам, как она сама, да и не только им, что взрослая жизнь и взрослые задачи это трудно, порой страшно, но преодолимо. Просто нужно очень захотеть добиться цели.

Позволить себе иронизировать над собственным результатом в конце столь сложного сезона – тоже очень по-чемпионски. "Нет, ну что вы, какое золото? При чем тут падение на сальхове? Вы видели, какой разрыв остался между мной и Мао Асадой? Ну и что мог изменить этот сальхов, даже если бы я его прыгнула? Работать надо! Над сальховом – в том числе. Довольна ли я своим серебром? Вы не напомните, каким был результат российских девушек на чемпионате мира год назад? То-то и оно..."

Согласитесь, есть что-то очень правильное в том, что наиболее значимых результатов в этом сезоне добились те, для кого год складывался совсем не просто. Да что там – год назад никто вообще не рассматривал ту же Липницкую, как спортсменку, способную пробиться на Олимпийские игры. Как и Федора Климова с Ксенией Столбовой. На все их предсезонные неудачи – роковые, как казалось самим спортсменам, – мир реагировал небрежным пожатием плеч: что говорите? Партнер ногу сломал, а партнерша руку? Ну, бывает. Что об этом переживать, третья ж пара. Не они – так кто-то еще...

Третья пара стала трижды серебряной, выиграв медали этого достоинства на чемпионате Европы, Играх и мировом первенстве, и ценность каждой из этих наград совершенно особенная.

А ведь были еще Сотникова, от которой если чего и ждали в Сочи, так максимум бронзы, Максим Ковтун, переживший за год столько, сколько не каждому доводится пережить за целую спортивную жизнь, Аня Погорилая, не вылезавшая из травм и сомнений и заметившая в Саитаме: если бы за полгода до чемпионата мира ей сказали, что она будет там выступать, не поверила бы. И за три месяце не поверила бы. И за месяц. Но приехала – и произвела фурор вместе со своим тренером Анной Царевой. Хотя той, подозреваю, было до жути страшно первый раз в жизни наблюдать от борта, как бьется с целым миром ее первая ученица. На равных бьется, замечу.

Тренеры – вообще отдельная история. Думаю, столь массового дебютного успеха, когда блистательный результат сделали люди, имеющие не бог весть какой опыт и стаж, в фигурном катании еще не случалось. Для большинства российских наставников и тех, кто им помогал, олимпийский сезон тоже стал своего рода экстернатом, когда год идет за три, все решения принимаются, как теннисная подача – с лёта, и когда уже отбив этот ком очередных и порой нечеловечески тяжких испытаний, каким-то шестым чувством понимаешь: "Есть!"

Тренеры, а не спортсмены, пишут историю спорта своими нервами, а порой – кровью. Я не называю имен, но лишь потому, что просто боюсь не вспомнить кого-то из тех, о ком Царева очень хорошо сказала в своем интервью: "Мы выросли вместе со своими спортсменами и продолжаем расти".

Ребята, вы – классные! Спасибо!