Испанский хореограф Антонио Нахарро известен далеко за пределами своей страны: он руководит танцевальной труппой, гастролирующей по всему миру с шоу, в которых испанский танец совмещается с такими видами хореографии и музыки, как танго и джаз. И эти новаторские постановки пользуются большим успехом. Для мира фигурного катания Нахарро - в первую очередь автор знаменитого оригинального танца Марины Анисиной и Гвендаля Пейзера, с которым они выиграли олимпийское золото в 2002-м, и создатель "Фламенко" Стефана Ламбьеля - одной из самых красивых программ последних лет в мужском одиночном катании. Это лето для Антонио выдалось жарким: он работал с несколькими танцевальными парами и возобновил сотрудничество с мужчинами-одиночниками. На этот раз - с чемпионом мира-2007 Брайаном Жубером и двукратным чемпионом США Джереми Эбботтом.
О новых программах, об особенностях работы хореографа, который никогда не был фигуристом, и о направлении, в котором Нахарро хотел бы развивать фигурное катание, - в интервью корреспондента "СЭ".
Антонио, одной из самых интригующих новостей межсезонья было сообщение о том, что вы планируете работать с Эбботтом и Жубером. Как началось ваше сотрудничество?
- Это была инициатива фигуристов, они сами вышли со мной на связь. С тех самых пор, как в 2002-м я поставил олимпийскую программу Анисиной и Пейзера, я регулярно получаю от фигуристов предложения о сотрудничестве. Видимо, их привлекает мой подход: я работаю с ними, как с настоящими танцорами, мы много занимаемся в студии, на полу, до того, как выходим на лед. Мне кажется, в конечном итоге публика очень хорошо понимает разницу: они видят на льду не просто отдельные движения, но танцоров.
Жубер и Эбботт - очень разные фигуристы. Но обоих одинаково сложно представить в "испанском стиле".
- Мне кажется, что хороший хореограф должен прежде всего понять стиль фигуриста и создать номер, подходящий именно для него. Не просто поставить шаги, позы, движения рук, одинаковые для всех, а отталкиваться от личности. За час работы в студии я уже многое могу понять о человеке, потому что характер всегда отражается в том, как человек двигается. Так же и с танцорами: личность всегда находит отражение в танце.
Например, Брайан - очень сильный, мужественный. Это облегчает мне задачу, потому что мужчины во фламенко должны быть именно такими. Но с ним сложнее работать над движениями. Джереми более гибкий, более плавный. Ему сложнее быть сильным внешне, но, с другой стороны, он способен показать более сложную хореографию, иначе двигаться, использовать движения из современного танца. Как видите, получается совсем разный подход.
Случалось ли вам отказывать фигуристам, если казалось, что ваш стиль им не подойдет?
- Нет, никогда. Я ведь не только хореограф фламенко. Да, фламенко - это мой "родной язык", но я учился танцу с пяти лет, изучал и классический балет, и современный танец.
Мне кажется, я знаю, чего не хватает миру фигурного катания. За правилами и техническими требованиями мы забываем, что в фигурном катании самое важное - личность фигуриста. В итоге ведь именно личность запоминается публике. Если посмотрите, каких фигуристов помнят и любят, это будут в первую очередь яркие личности. Почему люди помнят фламенко Анисиной и Пейзера? Или фламенко Ламбьеля? Безусловно, и из-за хореографии тоже, но в первую очередь из-за них самих.
Я стараюсь развивать у фигуристов эмоциональность. Начинаю с самых разнообразных движений, но уже на третий день мы приступаем к работе над эмоциями. Каждое движение должно передавать эмоцию, потому что движение само по себе - ничто. Эмоции без техники - тоже ничто. Все должно быть взаимосвязанно.
Обычно я встречаюсь с фигуристами два-три раза в течение сезона, поскольку моя хореография очень сложна и ее очень непросто сразу выучить и абсорбировать. С Джереми и Брайаном я встречался в июне и потом еще раз в августе. Возможно, мы поработаем с ними еще раз перед их основными стартами.
Я также всегда стараюсь приезжать с фигуристами на соревнования, когда я не слишком занят со своей танцевальной труппой. Мне кажется, очень важным увидеть их в этой обстановке. Хоть я и не был фигуристом, но знаю, каково это - быть на сцене.
Вас не смущает, что вы ставили программы прямым соперникам?
- Поскольку Джереми с Брайаном очень сильно отличаются друг от друга по стилю катания, я знаю, что и программы будут совсем разными. Кстати, случайно получилось так, что и произвольные программы они поставили у одного и того же хореографа - Дэвида Уилсона.
В этом году я также работал с двумя французскими танцевальными парами. В начале лета на неделю приезжал в Москву и работал с Натали Пешала и Фабьеном Бурза над вальсом и танго ("La Valse d'Amelie Poulain" Тирсена и "Fuga y Misterio" Пьяццоллы. - Прим. "СЭ"), которые они решили соединить для короткого танца. Тренер этих фигуристов Александр Жулин остался очень доволен моей работой. С Пернель Каррон и Ллойдом Джонсом я работал в Лионе. Поставил для них произвольный танец на оригинальное сочетание из "Болеро" Равеля и "Paint It, Black" "Роллинг Стоунз".
Кто обычно выбирает фигуристам, с которыми вы работаете, музыку для программ?
- Для Ламбьеля выбирал я. Некоторые из этих музыкальных произведений потом использовал и в моих шоу. Музыка короткой программы Джереми Эбботта - "Viejos Aires" - тоже из моего последнего шоу. Жубер выбрал музыку сам, это интересная версия "Малагеньи" с металлическими гитарами. Он показал мне музыку, спросил мое мнение, она мне понравилась.
Я заметила, что в вашем шоу детали костюма непосредственно участвуют в хореографии танца. Вы предлагаете фигуристам и идеи костюмов тоже?
- Я создаю многие из костюмов. Стефан шил костюмы в Мадриде, у моего дизайнера. Джереми и Брайану я предложил эскизы, сделанные в Мадриде, они как раз на днях должны решить, хотят ли их использовать. Разумеется, костюмы очень важны в программе. Я не могу ставить хореографию и не думать о том, в какой "упаковке" она будет подана. Все должно соответствовать.
Есть ли фигуристы, с которыми вы хотели бы поработать? Которых, как вам кажется, вы могли бы чему-то научить?
- Таких много. Например, я очень люблю канадскую пару - Тессу и Скотта (Вирче/Мойр. - Прим. "СЭ"). У них такое чистое, безупречное катание...
Вы видели их оригинальный танец последнего сезона? Интересно ваше мнение: это было действительно фламенко?
- Сложный вопрос... Их танец был очень хорош, но это не было настоящим фламенко. Многие думают, что фламенко - это только определенное выражение жесткости жестов или движения юбки. На самом деле нужно работать над очень многим, включая движения пальцев, взгляды, прически. Чтобы добиться идеала, нужно, как мне кажется, чтобы танец был поставлен хореографом фламенко. Причем хореографом, достаточно опытным - для того, чтобы адаптировать этот танец для льда. Таких хореографов в Испании немного. Например, Марина и Гвендаль (Анисина/Пейзера) до того, как обратиться ко мне, пробовали работать с очень известной танцовщицей фламенко - Кристиной Ойос (Cristina Hoyos) - она показала им движения фламенко в студии, но этого оказалось недостаточно. В Испании я считаюсь хореографом, который много использует в хореографии движения рук. Обычно во фламенко основное внимание уделяется ногам, но вы видели это в моем шоу: я использую руки, голову. Такой подход помогает мне и в работе с фигуристами. Разумеется, с ними я работаю больше над верхней частью тела, но в дорожках шагов, например, стараюсь приблизиться к танцу: не один к одному, конечно, но так, чтобы сохранить напряженность и энергию шагов фламенко.
Дает ли фигурное катание какие-то преимущества, которых нет в классическом танце?
- У нас нет таких скоростей. Как и возможности многооборотных вращений: танцор может сделать семь пируэтов - и это уже много.
Вы сами катаетесь на коньках?
- Да, но не часто. Для меня, как для танцора, это очень опасно: нужно беречь ноги. Так что я не надеваю коньки, когда ставлю хореографию спортсменам. Но всегда нахожусь с ними на льду.
Я всегда интересовался фигурным катанием, любил его, но одновременно с этим чувствовал, что этому виду спорта чего-то недостает. Это потрясающий вид спорта, очень сложный, очень техничный. Но раз фигуристы катаются под музыку, значит, у их программ должна быть тема. Они должны рассказывать о чем-то. Почему "Фламенко" Ламбьеля до такой степени запомнилось людям? Потому что он разговаривал с ними посредством движений...
Все окружение спортсмена обычно ссорится со мной, потому что я как хореограф требую все больше и больше, а они думают только о прыжках и других технических элементах. Я могу их понять, но считаю, что подход к программам в целом пора изменить. Конечно, многое зависит от самого фигуриста. Например, Ламбьель сам очень интересуется искусством - театром, кино, костюмами, и это помогает хореографу.
Это извечный спор, что важнее в фигурном катании: артистизм или техника. Образ - это замечательно, но ведь фигурное катание - в первую очередь спорт.
- Я всегда говорил, что было бы идеально, если бы фигуристы показывали две программы: одну - только с техническими элементами, а другую - более художественную. Но совершенно уверен: спустя годы зрители будут вспоминать не количество четверных прыжков, а те программы, что пробудили в них чувства.[/img]

«Мужское» и «женское» фламенко. Характерной чертой танца фламенко традиционно считается "сапатеадо" - отбивание ритма каблуками, ритмичный барабанный звук ударов каблуком и подошвой ботинка по полу. В начале существования танца фламенко сапатеадо исполнялось только танцорами-мужчинами. Поскольку такая техника исполнения требует затрат немалой физической силы, сапатеадо долго ассоциировалось с мужественностью. Для женского танца были более характерны плавные непрерывные движения рук, запястий и плеч. Однако в XX веке разница между «мужским» и «женским» фламенко практически исчезла, поскольку женщины тоже стали исполнять сапатеадо. Женский танец отличается от мужского плавными изгибами рук и движениями кистями, пальцами, которые сравнивают с раскрывающимся и закрывающимся веером (floreo, флорео). Движения рук танцора-мужчины более сдержанные и строгие. Помимо сапатеадо танцоры используют "питос" (прищелкивания пальцами), "пальмас" (ритмичные хлопки скрещенными ладонями).

Героиня фламенко. Женственность в искусстве фламенко особая, это не восточная женственность для мужчины - слишком уж самодостаточна. Да, здесь есть восточные плавные изгибы рук, но они не по-восточному сильны; выписывая флорео, они продолжают сопротивляться незримому врагу. Скорее не изгибы – изломы рук. Да, здесь много двигаются бедра, есть кокетливые движения плечами, но это далеко не рафинированная, девичья эротичность, привычная европейскому глазу. Женщина здесь остается женщиной до последнего, лишенная только одной особенности, характерной для прекрасной половины, - слабости. Отсюда и кокетство – не кокетство, а шаманство; и сексуальность - не сексуальность, а гордость за свою принадлежность к женскому полу и к земному, плодоносящему началу.

Герой фламенко. Фламенко обладает мужской энергетикой: сила, страсть, борьба, самодостаточность, индивидуализм – все эти ценности фламенко традиционно считаются мужскими. Поэтому фламенко особенно психологически достоверно получается именно у мужчин-байлаоров. Герой фламенко – далеко не распахнутый наружу, добрый простой парень, как в русских народных танцах. Он сложен, сдержан, благороден. В отточенных, не допускающих ничего лишнего, движениях байлаоров – подчеркнутая мужественность, воинственность и даже суровость. И даже в позитивных, праздничного характера танцах (тангос, булериас, алегриас и др.) всегда найдется место драме и войне.

Даже когда мужчина и женщина танцуют фламенко вдвоем, они почти не касаются друг друга. Каждый из них – отдельная единица, самодостаточная личность. Они пристально смотрят друг другу в глаза, иногда неясно – любовники это или враги; но ни он, ни она не посмотрят друг на друга снизу вверх или сверху вниз.