Неудача Юлии Липницкой в произвольной программе стала поводом задуматься о чисто психологических аспектах спорта. Например, о том, что неправильно относиться к выступлениям до такой степени всерьез. Не случайно ведь вплоть до прошлого сезона много писали и говорили о том, что первая российская олимпийская чемпионка Аделина Сотникова никак не может избавиться от ошибок в своих программах только по той причине, что чрезмерно задавлена ответственностью. И как следствие сначала сама превращает себя в клубок оголенных нервов, опасаясь гипотетических ошибок, а потом, когда эти ошибки случаются, долго и тяжело переживает, расплачиваясь, опять же, собственными нервами.
Под громадную ответственность сам того не желая попал год назад и Максим Ковтун. Не потому, что хотел этого сам. Просто все мы так долго ждали появления фигуриста, способного дать бой Евгению Плющенко, что нагромоздили кучу ожиданий сначала на Артура Гачинского (возможно, подломив его именно этим), а затем – на Ковтуна. Масла в огонь изрядно подлила и олимпийская история из которой Ковтун вышел нервно-потрепанным, но не сломавшимся, что вполне успешно продемонстрировал на чемпионате мира.
Разговаривая перед мужским финалом с Алексеем Мишиным я намеренно затронула тему суперсложных прыжков. Речь мы вели о тройном акселе, появление которого вполне вероятно в произвольной программе Елизаветы Туктамышевой уже в этом сезоне.
– Понимаете, в чем дело, – сказал профессор, – технически Лиза готова к этому прыжку. Но тут встает вопрос выбора. Хочется же, чтобы спортсмен продолжал побеждать. А сложный прыжок наверняка какое-то время будет ломать программу. Этот процесс бывает в нашем виде спорта долгим.
Со своим намерением во что бы то ни стало выполнять два четверных прыжка в короткой программе и еще три – в произвольной, Ковтун обрек себя на такую же точно ломку. Прыгнуть все пять четверных в прошлом сезоне не вышло ни разу, хотя по отдельности фигуристу несколько раз удавалось попеременно справляться то с короткой, то с произвольной программой. Первое выступление в Шанхае – с двумя четверными и ошибкой на самом уверенном из прыжков – вполне вписывалось в продолжающийся процесс психологических мучений. Мишин даже поиронизировал, что при таких прокатах, как случились в пятницу, его ученик Евгений Плющенко точно не выглядел бы в Шанхае лишним.
Нынешний сезон, кстати, вполне может стать у мужчин-одиночников рекордным по числу всевозможных ошибок. Все уже успели понять, что к Играм-2018 – если рассчитывать там на высокие места – нужно в обязательном порядке усложнять программы. Точно так же очевидно, что "безнаказанно" включить четверной прыжок (и тем более – два) не удавалось еще ни одному фигуристу в мире. Значит, нужно время на то, чтобы элементы ультра-си "притерлись" друг к другу. Ну и когда же заниматься усложнением программ, если не сейчас, когда любительский спорт покинули сразу несколько лидеров, а олимпийский чемпион никак не очухается от свалившегося на него титула, а заодно и от новых пропорций собственного тела, изрядно осложнивших координацию на льду?
Высшая ступень шанхайского пьедестала была до начала финала в равной степени открыта для каждого из первой тройки. Но перед началом сильнейшей разминки случилось непредвиденное: Юдзуру Ханю и Хань Янь столкнулись на большой скорости, после чего японца с рассеченным подбородком унесли со льда, да и китаец не сумел продолжить разминку – отправился приходить в себя в раздевалку.
Сильнейшие разминки вообще бывают непредсказуемы. У тех, кто туда попадает впервые, неизменно возникает ощущение, что нечем дышать – настолько сгустившимся кажется воздух. После столкновения поначалу казалось, что серьезно пострадал лишь Ханю. Но когда кататься вышел Хань Янь стало понятно, что ему досталось тоже не слабо: фигурист попеременно держался то за ушибленную челюсть, то тер грудину, то морщась шевелил левым плечом, явно испытывая при этом сильный дискомфорт.
Возможно допущенные Хань Янем ошибки стали следствием удара. То, что спортсмен испытывает некоторые проблемы с прыжками было видно и накануне, но в финале этих ошибок случилось слишком много. В том числе и совершенно нехарактерных для спортсмена такого уровня. В результате китаец угодил сразу под трех фигуристов, выступивших раньше него – Ричарда Дорнбуша, Нама Нгуена и Мишу Ге.
Отказаться от выступления Ханю не пожелал, хотя, наверное, стоило бы: то, что фигурист (возможно, с тяжелым сотрясением мозга) вообще не контролирует происходящее и катается на абсолютном автопилоте, стало понятно примерно к середине программы. Падения шли одно за другим. Всего их набралось пять.
На этом фоне Ковтун угодил в достаточно сложную для себя ситуацию: когда золотая медаль сама плывет в руки, от этого порой клинит ничуть не меньше, чем от блистательного проката соперника. Именно это, судя по всему, произошло с Максимом: на льду он был сам не свой.
С первого из своих четверных Ковтун упал и остался без запланированного каскада. Второй прыжок был выполнен хорошо, но каскада тоже не получилось. Третий заход на четверной завершился прыжком в три оборота.
По сумме двух программ россиянин все-таки стал первым – было бы совсем уж удивительно, если бы этого не произошло. Но сам прокат хотелось немедленно выкинуть из головы.
Наверное, это самое правильное, что сейчас действительно стоит сделать Ковтуну, а заодно и Липницкой. В конце концов этапы "Гран-при" это соревнования, где значение имеет только занятое место. И черт с ними – с баллами!
Мужчины. 1. КОВТУН – 243,34. 2. Ханю (Япония) – 237,55. 3. Дорнбуш (США) – 226,73.
