– А есть спортсмены или тренеры, которым вам бывает трудно отказать?

– Есть. Например, я всегда очень хорошо относился к Елене Кустаровой, всегда сочувствовал ей, когда от нее уходили те или иные спортсмены, и год назад согласился поставить программу Елене Ильиных и Руслану Жиганшину прежде всего потому, что чисто по человечески очень симпатизировал людям, которые оказались "за бортом", но при этом не прекращают бороться. Такая же история была с Юлей Липницкой. Это сейчас она героиня сочинских Игр, лицо Олимпиады, а за год до тех Игр у Юли все шло из рук вон плохо, и она так же металась, как мечется сейчас. Когда мне позвонила ее тренер Этери Тутберидзе, это был фактически крик о помощи. И я просто не мог не откликнуться.

– В свое время Николай Морозов сказал мне, что никогда не знает, насколько удачной окажется та или иная постановка и как сильно она "прозвучит".

– Коля сказал вам чистую правду. Когда ставишь программу одиночнику, всегда оказываешься заложником того, как спортсмен эту программу исполнит. Понимаю, что я сейчас плюю в свой собственный колодец, но если человек безукоризненно и на кураже выполняет все элементы, становится совершенно неважно, что именно он катает. Если же спортсмен падает после первого каскада, а потом начинает "гоняться" за прыжками, становится не до образов – идет совершенно мертвое докатывание. Хотя, конечно же, для того, чтобы программу не просто запомнили, но и полюбили, нужно не только качественное катание, но и хорошая постановка.

В олимпийской произвольной программе Липницкой нам удалось главное: поймать правильное настроение. Юле свойственна некая отстраненность в катании, она – интроверт. То есть не пытается покорять зал, как прекрасно умеет делать Аделина Сотникова, а как бы сразу дает понять: принимайте меня такой, какая я есть. Это – не наигранный образ, а вся ее суть. Если бы Липницкая стала катать "Список Шиндлера", играя на публику, программа могла бы очень легко скатиться в банальность и пошлость. А в нашем случае получился колоссальный эмоциональный взрыв. Очень интимная, не предназначенная для чужих глаз история.
– Почему же тогда вам до такой степени не удались программы следующего сезона?

– На мой взгляд, Юле нужно было идти дальше и становиться законодательницей мод. Кстати, первый вариант программы, которую мы сделали и которую никто не видел, я до сих пор считаю определенным прорывом. Там была неизвестная, незаезженная музыка, возможно, странная, абстрактная хореография, но я до сих пор уверен, что эта программа Липницкой бы подошла. Суть в двух словах заключалась в том, как предельно закрытый человек "выпускает" себя в окружающий мир и полностью раскрывается.

Кстати, эта программа очень понравилась Тутберидзе. Но это был тот самый случай, когда весомее оказалось мнение Юлиной мамы, которая не "увидела" свою дочь в этой программе. А Юля в этом плане очень к маме прислушивается.

– Переубедить не пытались?

– Нет. Если человек чувствует в постановке дискомфорт, он не будет прыгать. И значит, программа все равно не "прозвучит". Программу нужно полюбить.

– Может быть, все банальнее? И дело просто в том, что всем девочкам в определенном возрасте хочется побыть Джульеттой?

– Та "Джульетта", которая у нас в итоге появилась, была поставлена уже не от хорошей жизни. Скорее, от полной безысходности. Понятно, что я был расстроен, но утешал себя тем, что дело не столько в программе, сколько в том, что ни один из участников Олимпийских игр не смог избежать негативных последствий. Штормило-то всех без исключения.

– Почему-то эту фразу произносят большей частью применительно к российской сборной.

– Ну почему же? Посмотрите, что происходило весь сезон с олимпийским чемпионом Юдзуру Ханю. Многие спортсмены вообще завершили карьеру. Или, как минимум, не выступали весь год.

– До сих пор не могу отделаться от мысли, что Игры в Сочи хоть и сделали Липницкую победительницей командного турнира и кумиром всей страны, слишком сильно ударили по ее психике. Что она оказалась совершенно к этому не готова.

– Ну а кто знает, будут ли в ее жизни еще одни Олимпийские игры? Спорт в этом отношении слишком непредсказуем. Тем более когда речь идет о женском одиночном катании. Здесь же все сошлось: удачные программы, возраст, взгляд маленькой невинной девочки, плюс – сама ситуация, когда всем нам позарез нужен был герой Олимпиады. Символ. Им Липницкая навсегда и останется, хотя саму Олимпиаду в Сочи выиграла Аделина Сотникова. Как лично для меня символом Олимпиады в Калгари навсегда остается Катя Гордеева. И совершенно неважно, выиграет Юля в своей жизни еще какие-то соревнования, или нет.