- Я не хочу, чтобы моя партнерша билась о лед.
Эту фразу Максим Траньков произнес еще осенью 2010 года во время первого нашего интервью после того, как он и Татьяна Волосожар встали в пару. Речь шла о выбросах в четыре оборота, которые уже тогда пробовали исполнять их главные на тот момент соперники в России Юко Кавагути и Александр Смирнов.
- Пока кто-то инвалидом не станет, четверные выбросы будут продолжаться.
А это цитата из интервью Транькова, которое он дал агентству «Р-Спорт» в ноябре 2015-го. А в промежутке были еще масса цитат, суть которых была одной и той же: он и Волосожар никогда этот элемент делать не будут.
После чистого проката короткой программы на чемпионате России в Екатеринбурге я намеревался поговорить с Татьяной и Максимом все на ту же тему. Доказали ли их товарищи по группе тренера Нины Мозер Ксения Столбова и Федор Климов своими высочайшими оценками на финале «Гран-при» в Барселоне, что побеждать и бить рекорды можно и без четверных выбросов?
Но для начала нарвался на замечание. Признаю, совершенно заслуженное.
- Узнал из ваших репортажей, что Ксения и Федор фактически побили наш рекорд по набранным баллам в произвольной программе, - начал Траньков.
Речь здесь о том, что Столбова и Климов в Барселоне уступили рекордному результату Волосожар и Транькова 0,06 балла, но по старым правилам, когда действовала 10-процентная надбавка за элементы во второй части программы, эта сумма должна была получиться на несколько баллов больше.
- С экспертами обычно не спорю, - в эти слова Максим вложил всю имевшуюся у него в этот момент иронию. - Но хочу заметить, что, действительно, как вы пишете, после Олимпийских игр в Сочи убрали надбавку за элементы во второй половине программы, но при этом — о чем вы умалчиваете - повысилась стоимость и прыжковых, и парных элементов. Поэтому говорить о том, что Столбова и Климов якобы побили наш рекорд, неправильно. Они его не побили не фактически, ни физически.
- Признаю, исправляюсь. Но все-таки, Ксения и Федор, на ваш взгляд, доказали, что рекорды бить можно и без четверных выбросов?
- Всем, кроме самих себя - они продолжают учить четверные выбросы, - ответил Траньков, а потом сделал сенсационное заявление. - Может быть, и правильно делают. Я не говорю, что мы с Таней не будем делать четверной подкрут или четверной выброс. Мы сейчас поменяли технику выбросов, возможно, что-то попробуем. У нас к 2018 году есть план-стратегия, которой мы будем придерживаться. И к Сочи когда готовились, не сразу стали прыгать выше головы. Так и сейчас мы не будем выходить на пик раньше времени.
- Надо сначала прыгнуть, а потом уже говорить, - добавила Волосожар.
- Отсутствие Ксении и Федора для вас здесь плюс или минус?
- Для нас это все равно, - констатировал Максим. - Нам важен наш чистый прокат, а дальше рассудят арбитры. У нас с Федором и Ксенией нет какого-то соперничества в плане борьбы за место под солнцем. Мы друг другу всегда желаем удачи, у нас очень дружная команда. Да и в жизни мы с Федором большие друзья.
- У вас с Федей, получается, нет принципиальных споров по поводу четверных выбросов?
- Я Феде только говорю — учи подкрутку, - улыбнулся Траньков. - Больше ничего. Если серьезно, мы не разговариваем на тему того, что кому делать. Раньше, до Олимпийских игр в Сочи, я что-то мог подсказать. Но сейчас, наверное, с моей стороны будет нетактично лезть с какими-то советами к олимпийскому чемпиону. Что-то и Федор, тогда уж, может и мне посоветовать. В жизни да, мы друзья и советуемся, а в том, что касается спорта, каждый за себя.
«Спасибо Робину за немецкую стельку»
Также фигуристы рассказали о своих ощущениях от проката в Екатеринбурге.
- Мы были очень хорошо сконцентрированы на том, чтобы сделать техническую часть, - подчеркнул Максим. - Рады, что тодес исполнили на максимальный уровень сложности. Выброс Таня прекрасно сделала, хотя мы до сих пор этот элемент тренируем очень мало и в щадящем режиме из-за ее ножки. Плюс я всего пару недель катаюсь на новых ботинках.
- Травма ноги, слава богу, уже не беспокоит, - отметила партнерша. - Спасибо врачам, которые с нами работают, и немецкому специалисту, который сделал для меня специальную стельку.
Максим Траньков: Робин Шолковы, который работает в нашей группе, нам помог — заказал у себя дома в Хемнице эту стельку и привез ее нам.
- Кажется, Робин ведь с вашей парой не работает.
Татьяна Волосожар: Робин очень открытый человек. Даже когда он еще катался, для него никогда не существовало принципа «соперник на льду — соперник в жизни».
Максим Траньков: Когда Нина Михайловна уезжала в Америку на этап «Гран-при» с Федором и Ксенией, и до этапа в Канаде мы оставались с Робином. Он с нами занимался, снимал, когда нам нужно было, видео, что-то подсказывал в хореографии, в дорожке.
- Привыкли видеть его у себя в группе?
Максим Траньков: Мы-то с Таней к нему четыре года совместного катания привыкали (смеется). Таня еще и в Германии с ним каталась в группе. Для нас он хороший друг, боевой товарищ. Соперник, с которым было приятно соревноваться. Алена и Робин — не из воздуха созданная пара, как некоторые. С такими было приятно.