Мало кто знает, что до того как встать в пару с Татьяной Волосожар, фигурист Максим Траньков собирался уходить из большого спорта. А в Татьяну, когда она переехала в Москву, чтобы стать партнером Максима, вообще мало кто верил. В конце августа выходит автобиография двукратных олимпийских чемпионов и супругов, в которой они честно делятся самыми судьбоносными моментами своей жизни. О мечтах и работе на преодоление, о любви и страхах они подробно рассказывают в книге "Две стороны одной медали". HELLO.RU выбрал 5 ярких цитат-фрагментов.

Максим о том, как все началось:

Помню, мы пришли на каток, сели с родителями на трибуну и смотрели, как катаются старшие ребята.
- Хочешь так же? - спросили меня. С равным успехом я ответил бы утвердительно, если бы меня спросили о том, хочу ли я кататься на велосипеде или карусели. Я мало что понимал. Катаются, значит, им весело.
- Хочу! - ответил я.
- Ну все, будешь кататься!

Так состоялся судьбоносный диалог, задавший направление моей жизни. Небеса не раскрылись, никаких особых запоминающихся моментов или знаков. Меня просто отвели на каток Дворца спорта "Орленок" тогда на улице Карла Маркса, сегодня Сибирской, чтобы я был "при деле". И там я остался на многие годы.

Максим о смерти отца накануне Чемпионата Европы:

Мама сказала, что папы больше нет. Сердце. В магазине стало плохо, вызвали скорую, но не спасли. У меня шок. Нина Михайловна и Таня пытаются успокаивать, но мне только хуже. Я выхожу на лестницу и сажусь. Отец в 500 километрах от Москвы, в морге, машины нет, что делать? Звоню брату, он в Перми по делам. Говорю, что отменю поездку на чемпионат Европы, но вдруг Леша мне отвечает, что я должен ехать, потому что отец этим жил, потому что он был моим самым большим фанатом. Отец даже больше меня хотел нашей победы над немецкой парой, заранее просчитал по программам, у кого контент сложнее. Я должен исполнить мечту отца. Я должен ехать!...

Выходя на лед, я посмотрел наверх, надеясь, что папа видит, и вдруг почувствовал, что он сидит в зале и смотрит. Я верующий человек, всегда относился скептически к таким рассказам до этого момента, но тут сам почувствовал. Это помогло, как-то меня подстегнуло.

На произвольной я ехал просто на автопилоте, Тане приходилось работать за двоих. Помню, что заходя на последнюю поддержку, я подумал, что не подниму ее. Руки опускались, сил не было. Я пустой. В голове только - откатаем как откатаем. Но при этом я выходил на старт и чувствовал, что он в зале, что он рядом, следит и поддерживает нас. На сальхове чуть не упал - практически вниз головой летел, но удержался и каким-то невероятным образом выехал. Я точно знаю, что мне помог отец

Максим о пережитом землетрясении:

Чемпионат мира 2011 года в Японии. Мы прилетели в Японию ровно в день одного из самых разрушительных землетрясений в истории страны....

На следующий день наконец заработали телефоны, и я набрал родителям, сказать, что все в порядке. У мамы почти истерика, она рыдает, ругается. Что случилось, не понимаю. "Ты что не мог позвонить раньше? Ты видел, что пишут, выйди в интернет!" Успокоил ее, сказал, что у нас все в порядке, просто не было связи. Потом залез в Сеть, а там - ад: "Российские спортсмены пропали в Японии", "Волосожар-Траньков могли бы быть чемпионами" и так далее и так далее. То есть пока мы двое суток были не на связи, до нас попытались дозвониться, и когда не смогли, можно сказать, нас просто похоронили, быстро состряпав новости о том, что нас смыло цунами. Кому какое дело до чувств близких, если можно первым напечатать сенсацию. За эти два дня наших родных просто достали звонками и довели до предынфарктного состояния...

Максим о том, как в детстве попал в полицию во Франции:

Я сейчас, когда вспоминаю свое детство, понимаю, что это был другой мир. Не только по сравнению с сегодняшним. Даже тогда в Москве и Питере дети уже знали какую-то другую жизнь. У нас же не было ничего. Сникерсы - и те как мечта. Жвачку турецкую у спекулянтов выманивали и жевали неделями. Стояли в очереди за едой по талонам... Однажды нас вывезли на показательные выступления во Францию. Для моих родителей это были бешеные деньги. Чуть-чуть дали с собой, и я в первый же день все потратил. Причем не на жвачки и конфеты, как другие. Я зашел в какой-то супермаркет - чуть ли не "Ашан", и обалдел от изобилия, набрал тут же вещей: мяч футбольный дерматиновый, флисовую кофту и коробку ручек - я ими потом еще лет 10 писал. И все - деньги закончились. Я был счастлив. Мне казалось, что обычный простой отель чуть ли не в деревне - рай.

А когда нас отвезли в Диснейленд, это стало настоящим приключением. Я фотографировался с Тигрой - моим любимым диснеевским персонажем - и сходил с ума от счастья. Потом с ребятами зашли в сувенирный магазин, и это был какой-то праздник - такого изобилия мы никогда не видели, но вот денег уже ни на что не было. Ребята подбили меня снять пищалки и стырить, что плохо лежало. Конечно, мы попались и оказались в полиции. Нам влепили штраф, так что родители еще года два отдавали деньги за тот выезд. Мы же детьми не осознавали, что творим - бедные были, голодранцы.

Татьяна о победе на Олимпиаде:

Трудно поверить, но после Олимпиады прошло уже 4 года... А события перед глазами стоят так, будто были вчера. Я помню эти моменты. Помню, как Максим наклонился и после получения командных медалей мне тихо сказал: "Я хочу еще". Помню, что я тоже хотела выиграть Олимпиаду, как ничего в своей жизни. Это было самым важным на тот момент. И это останется со мной навсегда.