культура: С течением времени не просто восстановить в памяти детали некоторых событий. В таком случае прибегали к художественному вымыслу или старались максимально честно рассказать свою историю?
Траньков: Мы стремились не отклоняться от реальных событий и даже в деталях ничего не приукрашивали. Правда, иногда отступали от хронологии, но когда вспоминали важную историю, то сразу же думали, в какую часть книги ее «пристроить». Диктофон всегда старались держать под рукой, и если эпизод или более длинная история всплывали в голове, мы тут же ее записывали. Помогали и автомобильные пробки. Было время подумать и отметить важные мысли. Некоторые моменты приятно пережить заново.

культура: История ваших взаимоотношений в книге описана подробно и откровенно. Максим говорил, что у него зародились чувства во время посещения Ниагарского водопада...
Волосожар: Со мной это произошло немного раньше. Вслух не говорила, но эмоциями старалась показать, что человек как минимум мне симпатичен и хочется развивать отношения. Не могу назвать точную дату, когда наша дружба переросла в любовь. Хотя некоторые счастливые пары в подобных случаях вспоминают день и даже час столь судьбоносного момента. Меня же довольно долгое время мучили сомнения. Четко осознавала, что люблю Максима, но при этом говорила себе: если это чувство у нас не будет взаимным, то надо постараться к нему остыть. К счастью, все получилось так, как было в моих мечтах.

культура: Редактор сильно поработал над окончательным вариантом автобиографии?
Траньков: То, что я говорил, сильно не изменилось. Частично убраны словечки и выражения из моего уральского диалекта (улыбается). Конечно, у меня нет филологического или журналистского образования, и эти недостатки профессионалы по мере возможности исправляли. Но делали это так, чтобы не пострадали интонации, которыми мы хотели поделиться с читателями. Уже после того, как основная часть книги была завершена, со мной занимались педагоги по культуре речи, но это относилось к работе в качестве комментатора на телевидении. Сейчас немного сожалею, что это не произошло раньше, перед тем, как мы с Таней решили написать автобиографию.

культура: На старте обозначили запретные темы?
Волосожар: С самого начала старались не обойти вниманием те события, которые нас действительно волнуют. Рассказали людям о нашей любви, семейном быте, спортивной жизни. Постарались избежать перекосов и соблюсти гармонию, чтобы книга была интересна тем, кто далек от фигурного катания. История успеха в различных сферах деятельности должна затронуть самых разных людей и мотивировать их на личностный прогресс.

культура: Некоторые автобиографии бывает скучно читать в силу излишнего желания авторов кого-нибудь случайно не обидеть.
Траньков: Мы не боялись срывать маски. Показали некоторых известных людей более реалистично, чем их привыкли видеть на экране телевизора. И в первую очередь это относится к нам самим. Из книги «Две стороны одной медали» вы лучше всего узнаете, кто такой на самом деле Максим Траньков.

культура: Сколько времени занял весь процесс?
Волосожар: Работа над текстом продолжалась около года. Кроме того, потратили определенное время на подбор фотографий из многих архивов в разных городах. Еще обложка, шрифт, подписи под снимками, организационные дела. Готовые книги привезли из типографии, когда нашей дочке исполнилось полтора года. А начинали писать до ее рождения.

    Прямая речь

Нина Мозер, заслуженный тренер России по фигурному катанию:

     — Таня и Макс пришли ко мне взрослыми, сложившимися людьми, уже добившимися определенных успехов. Так что мы сразу решили: добиваться спортивного результата, а не жить общей жизнью. Поэтому не ставила себе задачи воспитывать подопечных. Их личные взаимоотношения не влияли на рабочий процесс, ребята всегда показывали себя профессионалами высокого уровня. Однажды, заметив их сложное душевное состояние, пыталась войти в положение и поменять график тренировок. Но Траньков твердо сказал: «Мы — не мужчина и женщина, а партнеры по спорту. Работаем, как запланировано. Не надо послаблений».

    Я не удивилась, что вышла их автобиографическая книга. Думаю, читателям будет интересно с ней ознакомиться. Максим обладает великолепным даром рассказчика. В этом убедилась с первых же дней нашего знакомства. Он очень эрудирован — перечитал русскую и зарубежную литературу разных эпох. После того как Траньков пересказывал произведение, у меня всегда создавалось ощущение, что я его прочла.

- Считается, что олимпийские чемпионы знают о спорте то, чего не знает никто другой, потому и становятся первыми. Вы уже несколько месяцев работаете под руководством Максима Транькова (двукратного чемпиона Игр в Сочи). Что нового для себя вынесли из этой работы?

Владимир: Было много нового и интересного. Не столько в методическом плане – все-таки мы с Максимом долгое время вместе тренировались в школе Нины Михайловны Мозер – сколько в плане психологии. Это реально нам помогает.

- Могли бы привести пример?

Евгения: Максим довольно часто нас разделяет, говорит мне, допустим: "Женя, пойди пока одна покатайся", – а сам ведет беседы с Володей. Иногда отправляет кататься Вову, а какие-то вещи объясняет мне. Помимо того, что мы постоянно узнаем от него какие-то новые для себя вещи, сама манера сильно подкупает: постоянно чувствуется, что тренер старается найти максимальный контакт с каждым из нас.

Владимир: Такая поддержка особенно важна, когда устаешь и что-то перестает получаться. Это, естественно, расстраивает, заставляет нервничать, а Максиму удается очень быстро убрать негативные эмоции, убедить нас, что подобные спады – это нормально. И совершенно не стоит придавать им значение.

- В свое время вы тренировались с Максимом и его партнершей Татьяной Волосожар на одном льду. Насколько отличаются друг от друга Траньков-фигурист и Траньков-тренер?

Владимир: Мне кажется, сейчас Максиму сложнее. Когда ты что-то делаешь на льду сам, то соображаешь гораздо быстрее, чем человек, которому ты пытаешься объяснить, как повторить все то же самое.

- Я не совсем об этом. Много раз слышала, что, когда у самого Максима что-то не получалось в тренировках, надо льдом начинали летать ножи и копья. Вы же рассказываете о том, как быстро тренер умеет вас успокоить.

Евгения: Наверное, нам просто больше повезло – у нас есть Максим. А у него, когда катался, возможно, такого человека рядом не было.

- Как долго вам пришлось притираться друг к другу?

Владимир: Я уже не маленький спортсмен, поэтому не составляло труда объяснить, что нам удобно в плане тренировок, а что нет, к чему мы привыкли, чего бы хотели. Поэтому притирки как таковой не было, мы сразу нашли общий язык. Максиму мы полностью доверяем, а это, как мне кажется, главное.

- И вас вообще не смущал тот факт, что у Транькова нет никакого тренерского опыта?

Евгения: Главное, что у него есть понимание фигурного катания и совершенно уникальный собственный опыт. Максим прошел в спорте очень большой путь, работал с большим количеством выдающихся тренеров, от каждого что-то взял.

- Как происходил процесс принятия вами решения сменить тренера?

Евгения: Первые мысли на эту тему зародились после того, как Нина Михайловна (Мозер) объявила нам о своем намерении временно отойти от практической деятельности. Мы стали думать, что делать дальше, поскольку понимали, что без Мозер нам будет сложно.

- Наталья Забияко и Александр Энберт оказались в похожей ситуации, и тем не менее предпочли остаться с прежним тренером Владом Жовнирским. Почему вы не стали продолжать работу с Андреем Хекало?

Владимир: Для нас первостепенным было желание развиваться, расти. В прежней группе мы просто уткнулись в потолок. Понимали, что прогрессировать, оставаясь в прежних рамках, скорее всего, не сможем.

- Насколько эффективно, на ваш взгляд, прошла летняя работа?

Владимир: Самое главное, что мы находимся на правильном пути.

- Простите, но это всего лишь общая фраза. В чем этот правильный путь для вас с Женей заключается?

Владимир: Сама работа пошла в ином направлении. Технические элементы все остаются прежними, мы так же, как и раньше, над ними работаем, но стараемся найти другие образы, другие эмоции.

- Условно говоря, ту самую харизму, в отсутствии которой вас постоянно упрекали?

Владимир: Можно сказать и так. Мы стали обращать очень много внимания на детали. Вплоть до того, как руку друг другу на льду подаем.

- В лице Транькова вы получили как бы играющего тренера. Не думали о том, что работа могла бы идти эффективнее, если бы с вами занималась еще и Таня Волосожар?

Евгения: На самом деле для меня есть очень много плюсов в том, что нас тренирует Максим. Как раз потому, что он – партнер, мужчина. Некоторые поддержки я сначала делала с ним и уже потом сама что-то подсказывала Вове. Да и вообще, как только чувствовала, что в какой-то из поддержек мне становится не совсем удобно, тут же говорила об этом Максу, и он все быстро исправлял.

- Не страшно чувствовать, что на достаточно большую высоту тебя поднимают другие руки?

Евгения: Скорее наоборот: я сразу поняла, что Максим не уронит меня ни при каких обстоятельствах. И постоянно чувствовала себя немного неуклюжей маленькой девочкой, которую так легко переворачивают и поворачивают в воздухе, что самой даже делать ничего не приходится.

- Подкруты и выбросы вы с тренером не исполняли?

Евгения: Нет. Один раз попробовали одинарный выброс, но этого хватило, чтобы понять, что со своим партнером делать эти элементы мне намного удобнее.

- Сколько времени вы с Владимиром провели в Сочи?

Евгения: Почти два месяца. Уехали туда 10 июля.

- Не утомительно было постоянно подстраиваться под график тренера?

Евгения: На самом деле, Максиму было сложнее. Ему постоянно приходилось подстраиваться под нас. Когда заканчивалась вторая тренировка, он уже не успевал заехать домой и сразу шел на спектакль.

- Вам не предлагали принять участие в шоу хоть в каком-то качестве?

Владимир: Нет, но мы бы и не согласились. Две полноценных тренировки в день – это много, третья уже никак не "заходит".

- Чем вы спасались от однообразия режима и гостиничных стен?

Евгения: Ходили в горы. На Агурские водопады, к Орлиным скалам. Когда в Сочи к нам приезжал наш тренер по физподготовке Виталий Юрьевич Москаленко, мы практиковали такие походы с ним вместо ОФП. Пару раз даже на море выбирались.

- То, что всего пару раз, хорошо видно по цвету вашей кожи.

Владимир: Я за последний месяц был на море всего один раз. Знакомые даже смеются. Тоже замечают, что я как-то не слишком загорел за два месяца.

- После прокатов вы возвращаетесь в Сочи?

Евгения: Да, будем там до 24 сентября. Потом возвращаемся и уже останемся в Москве.

- Что вам больше всего сейчас нравится в ваших программах?

- Владимир: Необычность. Хореографией наших программ занимался Евгений Присяжный, который ставит шоу у Ильи Авербуха. Мы сами его нашли еще в Москве, сами оплачивали каждое занятие. Добавили благодаря этому целый ряд растанцовок. Посмотрим, как оценят все это специалисты.

Евгения: Сами программы нам ставил Петр Чернышев. С ним всегда очень интересно работать, хотя и не слишком просто. Петя всегда ставит очень сложные шаги.

- Я слышала, что Чернышев любит намеренно ставить шаги в "неудобную" для фигуриста сторону.

Владимир: К этому мы давно привыкли. Но зато программы Чернышева всегда очень логичны. В них нет беспорядка. Особенно хорошо это понимаешь, когда программа уже вкатана.

- И насколько же вкатаны ваши программы сейчас?

Евгения: Уже в достаточной мере, чтобы хотеть их показать публике.