Мы поговорили с Максимом о его теперь уже тренерской деятельности, любимых книгах и отношении к вещам.
В нашем инстаграме мы провели прямой эфир с фигуристом Максимом Траньковым. Максим родился в Перми, здесь начал заниматься фигурным катанием. В 15 лет уехал в Петербург и продолжил спортивную карьеру, стал многократным чемпионом Европы и России, двукратным олимпийским чемпионом. Многие помнят его звездное выступление в паре с Татьяной Волосожар на зимних Олимпийских играх в 2014 году. Сейчас Максим является тренером пары Евгении Тарасовой и Владимира Морозова и комментирует соревнования и шоу по фигурному катанию. Во время эфира с нашими подписчиками в Instagram спортсмен находился в своем московском доме, где живет уже десять лет.
Часто ездил на ипподром

— Когда ввели режим самоизоляция, вы находились не дома?

— Так получилось, что ее начало застало меня и семью во Флориде, в США, где я тренирую Евгению Тарасову и Владимира Морозова. Помогаю советско-канадскому тренеру и хореографу Марине Зуевой. Из-за пандемии нам пришлось оттуда улететь.

— И вы сразу сдали тест после возвращения?

— Да, моя мама сейчас в Москве, хотя живет в Перми. У нее есть сахарный диабет, хоть он и несерьезный, но все равно она находится в зоне риска. После возвращения мы ушли на карантин, а она это время жила по соседству. Сдали тесты, они оказались отрицательными
— Мудрое решение. Ваша мама — талантливый воспитатель?

— Да, она уже больше 40 лет проработала в детском саду. Когда-то тоже занималась спортом (легкой атлетикой. — Прим. редакции), полупрофессионально. Тогда все были им увлечены, сдавали нормы ГТО, она разрядник — кандидат в мастера спорта. Нельзя сказать, что спорт был целью ее жизни, но он был в ее жизни.

— Он был первым мастером конного спорта на Урале, два раза выигрывал Спартакиаду народов РСФСР, где всегда представлял Пермский край. В отличие от меня, не уехал в другой регион и оставался в Перми до конца, хотя его звали в Москву — в ЦСК. До сих пор в Перми проходят соревнования его имени, и я очень этим горжусь и благодарен людям за память. К сожалению, ни разу на них не присутствовал, меня не приглашали. Если будет такая возможность, с удовольствием поучаствую в роли гостя. Для меня это важно.

— А вас он научил ездить верхом?

— Я вырос на ипподроме, он часто брал меня маленького с собой. Мы доезжали до остановки «Дениса Давыдова» на втором троллейбусе. Ехали через весь город — из Свердловского района, где сейчас гипер «Семья», там была наша квартира, мимо Центрального рынка. Недавно проезжал мимо и видел, что там все очень изменилось. Печально это видеть. Раньше там был сосновый бор, где мы катались с папой на лошадях. Для меня это знаковое и любимое место.

— В каких видах соревнований он участвовал?

— Они назывались стипль-чез, сейчас их запретили, потому что это было травмоопасно — погибали лошади и люди. Сейчас это кросс. На первой Спартакиаде он выиграл кросс, на второй — конкур (преодоление препятствий в высоту. — Прим. редакции).

— Когда-то ваша мама рассказала нам в интервью, что в детстве вы с братом очень любили читать книги. Осталось у вас это увлечение?

— Вот сейчас сижу у себя в библиотеке, книги до сих пор играют для меня большую роль. К электронным я так привыкнуть и не смог, по-прежнему читаю бумажные. Сейчас, когда начал тренерскую деятельность, книги стали для меня большим подспорьем — читаю труды специалистов, это очень помогает. Ведь в ролике на YouTube не всегда все понятно. Художественную литературу могу читать любую — периодами фантастику, биографии, могу перейти на серьезную литературу или классику. Чтобы повыпендриваться, могу сказать, что люблю жанр кайдан — японская мистика. Кто смотрел фильм-ужастик «Звонок» (18+), поймет. Кстати, фильм создан по книге одного из любимых писателей Кодзи Судзуки. Есть нелюбимый жанр — дамские романы.

Хотел выбросить олимпийские коньки
— Во многих интервью говорится, что вас привели в фигурное катание, но версии разные — то брат, то мама. Так кто же?

— Это уже легенда. Брат шел из кинотеатра «Октябрь» и увидел объявление на дворце спорта «Орленок». Он пришел домой и рассказал маме. Родители привели меня на ледовую арену, показали и спросили: «Хочешь так же?» Мне было года три с половиной, и, как все дети, хотел все. Поэтому согласился.

— А свои первые коньки помните?

— Так как мама работала в детском саду, то умудрялась находить дефицит. Так у меня появились чехословацкие ботинки «Ботос». Конечно, они были не новые, но я очень ими гордился: у всех мальчишек были белые, клинской фабрики, как у девчонок, а у меня бордовые. Но потом я все равно катался в белых. Вообще я не придаю значения вещам. Свои олимпийские коньки хотел выбросить, но у меня их кто-то забрал. Не держусь за прошлое, не придаю значения подобного рода артефактам, мне это смешно, нужно двигаться вперед. У меня даже нет полки с призами и медалями, они лежат в ящиках. Дочка с ними иногда играет, а так я бы их не доставал.

— Начинали как одиночник?

— Все начинают как одиночники. Встать в пару в четыре года невозможно. Парником ты можешь стать в тинейджерском возрасте, нужно, чтобы сформировались кости и позвоночник, в паре нужно поднимать вес. Я встал в 11 лет, и это очень рано. Девочки растут быстрее, поэтому в юности мы меняем партнерш, за лето девочка могла меня перерасти.

— Правда ли, что фигуристы много тренировочного времени проводят в спортзале, а не на льду?

— Очень много, до 80 процентов отрабатывается на полу.

Неспортивный чемпион

— Четыре года назад вы закончили с профессиональным спортом и сейчас только тренируете? А Таня?

— Я случайно начал тренировать, никогда этого не хотел. Пока у меня одна пара. Таня занимается своим проектом, который сейчас повис из-за коронавируса, — Центром Татьяны Волосожар, где дети учатся фигурному катанию. Мы ждем, когда достроится каток. Таня в нем больше организатор, а не тренер. Она окончил МГУ как менеджер спорта. В центре она работает с Алексеем Васильевым, они партнеры. В инстаграме и на своем сайте она проводит прямые эфиры со звездами фигурного катания. А я больше занят на телевидении, где веду проекты на Первом канале и на «Матч ТВ», также там выходила моя рубрика «Мастер спорта с Максимом Траньковым» (6+). Также мы заняты в ледовых шоу за границей. В России очень много чемпионов, и занять свою нишу очень тяжело — мы с Таней оказались за бортом российского рынка. Но мы не бедствуем за границей, и получать гонорары в валюте сейчас приятней.

— Как вы относитесь ко взрослым любителям?

— Очень положительно. Фигурное катание — очень разносторонний вид спорта. Например, я знаю очень много классической музыки, художников, балет, мировую культуру. Всегда поражаюсь одержимостью этим видом спорта. Взрослые любители вызывают у меня недоумение и одновременно уважение. Недавно был на соревнованиях в Москве, вел с Дмитрием Губерниевым гала-вечер. Думал, что любители будут просто кататься, а они делали сложные вращения и двойные прыжки.

— Как сейчас поддерживаете физическую форму?

— Провожу, записываю и отправляю видеоуроки своим ученикам. Хорошо, что моя супруга — это и моя партнерша по спорту. Поэтому урок можем показать прямо у себя на лужайке перед домом. И это единственное. Хоть я и олимпийский чемпион, но в этом плане абсолютно не спортивный. У нас есть маленький зал с беговой дорожкой, но я не занимаюсь и все время себя ругаю. Спорта мне хватило в жизни, натренировался. И с удовольствием поиграл бы в футбол или баскетбол, но собираться больше двух человек нельзя.

— А дочка хочет заниматься на льду?

— Очень, и у нее неплохо получается, во время занятий она все время прогрессирует и уже может сама скользить. Если осенью откроют секции, то научится кататься. Мы не очень хотим, но если хочет, то пусть.

— Не будете препятствовать, если захочет стать фигуристом, а не музыкантом, скажем?

— Скорее всего, буду препятствовать, если захочет стать музыкантом.

— Почему?

— Брат играет на гитаре, в детстве я все его репетиции слушал. Не представляю, как родители отдают на скрипку и потом весь день слушают это пиликанье. Слава богу, она этим не увлекается. Зато поет детские песенки и читает «Лукоморье». Поэтому на вокал бы ее отдал.

— Брат у вас тоже разносторонний человек — окончил филфак, занимался программированием, увлечен музыкой, а сейчас еще и варит пиво.

— Не знаю, насколько варит, но у него есть два питейных заведения, он недавно начал этим заниматься. У меня тоже был маленький бар, но из-за коронавируса закрылся. Там можно было посмотреть спортивные репортажи и трансляции, включая фигурное катание, поиграть в настольные игры. У нас была хорошая оценка от «Яндекса» — 4,5, и диплом сохранился. Но в Москве весь малый бизнес умер практически весь из-за эпидемии. В Перми цены пониже, поэтому брат с бизнесом как-то держится.

Ходят в ботинках по льду и разглядывают следы

— В интервью тренеров и фигуристов за рубежом попадается выражение «базовое катание». Что это?

— Раньше был такой вид программы, как школа, — исполнение обязательных фигур. Она закончилась на моем поколении. Я видел, как ее выполняли старшие ребята в «Орленке», мне не хватило буквально года, когда ее отменили. Северная Америка и Япония продолжают ее выполнять на тренировочном уровне, поэтому их владение коньком, умение кататься по дугам, ребрам, частота исполнения шагов намного выше, чем у русских спортсменов. Нужно еще учесть, что наша сборная какое-то время состояла из спортсменов с периферии, таких как я. В маленьких городах тренерские кадры отличаются от столичных. Их задача — научить максимально хорошо делать элементы, но кататься сейчас особенно никто не учит. У нас был Миша Коляда, который круто катался и получал хорошие оценки за это. Но за последние годы это единственный спортсмен, который реально круто катается. Я не имею в виду прыжки и вращения, а именно катание. Я хоть и олимпийский чемпион, но кататься, как Патрик Чан, не умею. Меня очень сильно не любят, когда я об этом говорю, ведь нас воспитывают так, что мы самые лучшие и у нас самые крутые фигуристы.

— Что мешает вернуть эту школу?
— Не знаю, остались ли те тренеры, которые ею владели. Там же даже другие коньки были. Я проехал тур в Канаде и видел, как там тренируются, мы не делаем этого. У нас цель — прыжки, а не скольжение. Но в фигурном катании правила меняются почти каждый год, и мы не знаем, куда они повернутся. Пока ценятся прыжки, и мы тянем, но если будет наоборот, то будем проигрывать.

— А почему ее отменили?

— Из-за телевидения, потому что это не самая зрелищная программа. Зрители не будут ее смотреть. Можете посмотреть ролики на YouTube, как проходят соревнования по базовой школе: лед поделен на квадраты, и человек буквально рисует фигуры и катается по своему же следу. А судьи ходят в ботинках по льду и разглядывают следы. И это абсолютно не зрелищно.

Лед и семья — две разные вещи

— Таня и вы — пара на льду, насколько помогает этот партнерский опыт в жизни?

— Наоборот, нам это только мешало в спорте. Когда ты относишься к партнеру не только как к коллеге, то можешь сильнее перейти грань как в хорошую, так и в плохую сторону. Становится меньше субординации. Это совершенно разные стези. Мы всегда оставляли за бортом все наши бытовые проблемы, если приходили на тренировку. А если цапались на льду, то не несли это домой. Это две разные жизни, и хорошо, если ты умеешь их разделять.
— В вашей семье есть маленький друг — шпиц Декстер. Им и Анжеликой наполнен ваш инстаграм.

—У них с Анжеликой сейчас какая-то особая любовь. Собаке уже десять лет, Анжелике немного меньше, но она его очень любит и так тискает, что мне кажется, он может ее укусить. Но пес всегда терпит — наверное, понимает, что она маленькая. Хоть что-то понимает. Есть, конечно, любители шпицев, но, если вы захотите завести эту породу, тыщу раз подумайте. Он очень милый и симпатичный, но иногда его поведение заставляет желать намного лучшего. Декстер достался мне в приданое, он был у Тани еще до наших отношений. Это абсолютно Танина собака, он ею одержим и готов следовать всюду, даже в парилку, если мы идем в баню.

— В детстве у вас тоже была собака?

— Очень умная немецкая овчарка Рэм. Он был практически членом семьи и все понимал. В семь лет умер от рака. Я уже был в Питере, все произошло без меня.

Питер казался волшебством

— Вы уехали в Питер в 15 лет? Было страшно одному в большом городе?

— Я очень хотел. Когда ты подросток, очень мечтаешь вырваться из-под родительского контроля. Кроме того, Санкт-Петербург всегда был Меккой фигурного катания и его родиной в России. Он казался волшебством. Этот город вечно конкурирует с Москвой, но если взять последний чемпионат Европы, то Петербург выиграл.

— За какой парой вы следите сейчас?

— Симпатичны французы Морган Сипре и Ванесса Джеймс, год они пропустили, но вроде собираются вернуться. Мне нравится, что делают китайцы, как они пытаются работать в old school — старом стиле, я его очень люблю. Не очень нравится, как они это делают, но их путь, энергетика и желание мне симпатичны. Российских спортсменов мне очень сложно оценивать, потому что конкуренты и еще очень молодые — вчерашние юниоры. Но у них очень хорошие перспективы.

— Читатели интересовались, сложно ли вам комментировать рядом с Татьяной Тарасовой?

— Сложно и мне, и другим. Потому что Татьяна Анатольевна — это Татьяна Анатольевна. Но она меня вырастила как комментатора, и благодаря ей я попал в эту профессию, я ее очень уважаю и люблю, и она это знает. В последнее время мы редко вместе работаем: я сконцентрирован на парном катании и одиночном мужском, а она занимается больше танцами на льду и женским одиночным катанием. И только чемпионат России вместе комментируем. На международные старты нас делят, потому что очень сложно двух людей, которые много говорят и много знают, соединить в очень короткое время.

— В Перми проходит турнир ее имени, она приезжала в прошлом году и должна была в этом, но не смогла.

— Этот интересный момент был для меня неожиданностью. Как-то мы разговаривали с ней, и она сказала, что ее пригласили в Пермь на соревнования. «Еду награждать детей, но я кроме Грязева никого больше не тренировала из Перми и там никогда даже не была». Я подумал, что это круто, конечно, но есть же пермяки — олимпийская чемпионка Татьяна Тотьмянина, тренеры, спортсмены. Почему их не позвали?

— Есть вопрос про закулисье — принимают ли фигуристы участие в создании костюма?

— Конечно, хотя это по-разному происходит. Бывает так, что фигуристу наплевать, в чем он катается. Бывает и так, что он прав на слово не имеет — его одевают, обувают и говорят, как кататься. Мне больно смотреть записи в бытность последних лет в Петербурге, тогда мне готовили костюмы. Когда стал заниматься у Нины Михайловны Мозер, мы вместе придумывали образы, и я даже сам учился дизайну и технологии, делал эскизы молодым спортсменам. Они вызывали много споров, но любой спор значит, что костюм заметили.

— А в подборе музыки тоже было право за вами?

— Практически все программы мы ставили вместе с постановщиком Николаем Морозовым, и многие идеи принадлежали мне.

— Гримируют ли фигуристов?

— Это индивидуально, но особенно практикуется в танцах на льду. Причем девочки гримируют своих партнеров, да и мальчики сами умеют гримироваться и краситься. У нас даже шутка была, когда на сборах мы играли в футбол и кто-то опаздывал. На вопрос «Где же Вася?» отвечали: «Да он красится!» Я тоже делал грим на некоторые программы, если хотел создать какой-то определенный образ. Но не всегда.
— Чем занимаетесь во время самоизоляции?

— Упражнениями для спортсменов — записываю на видео. У дочки проходят онлайн-уроки по балету и в детском клубе, где их учат считать и писать. Когда есть ребенок, есть чем заняться — накормить, погулять. Мы живем в своем доме, здесь всегда работа найдется. Сейчас, например, подключал айпад, и у меня отвалилась планка. Вот буду клеить. Я люблю все сам руками делать. Прибрался в подсобке, в гараже, выкинул кучу ненужных вещей, все расставил.

— Поставить программы в России с тренером на удаленке почти нереально. Многое зависит от того, когда ребята вернутся в США. В принципе они могут въехать туда хоть сейчас, российских спортсменов американские власти пускают. Но наши границы пока закрыты. Сейчас надо раскатать новые коньки и начать тренировки на полу, нас ждет очень большая работа по физической подготовке. Раньше были проблемы с координационными элементами, в последнее время полезли ошибки в силовых, парных, а это как раз ко мне. Восстановить форму после такого перерыва займет минимум два месяца.

В целом после переезда в США изменился стиль тренировок, да и чего скрывать, есть проблемы личного характера у ребят, которые мешают тренироваться. Приходится преодолевать себя. Не секрет, что между ними года три назад были определенные неурядицы.

Не могу сказать, что последствия этого чувствуются, они дружные ребята. Но на тренировках, бывает, эмоции побеждают рациональность. По себе знаю, что всю тренировку можно потерять из-за эмоций. Евгения и Владимир — взрослые люди, они понимают, что на их место в сборной претендует не одна и не две пары. Сейчас есть ощущение, что у пары другой настрой. Нам надо всем повзрослеть. Если удастся правильно расставить приоритеты, этот сезон будет лучше двух предыдущих. (Дмитрий Кузнецов)