Еще недавно Дайсуке тренировался у российского специалиста Николая Морозова. Мики  работает под его руководством с сезона 2006-2007 и по сей день.

О своих японских и русских учениках, а также их перспективах Николай Морозов рассказал корреспонденту "РГ".

Российская газета: Николай, у вас огромный опыт работы с японцами. Чем они отличаются от наших спортсменов?

Николай Морозов: Они в принципе не вписываются в наши представления, причем не только как спортсмены. У нас вообще с ними мало общего. Если  все же перейти к спорту, то они более дисциплинированные. Хотя менее эмоциональные. Это самая большая проблема, потому что они сами по себе стеснительные, закрытые. Но мне удалось их минусы превратить в плюсы. Мики Андо на сегодняшний день одна из самых эмоциональных фигуристок в Японии.

Даже не знаю, что про японцев еще сказать. Все говорят, они такие классные, хорошие. Но ведь у них всего по два-три спортсмена и то только в одиночном женском и мужском катании.

РГ: Перечислите, пожалуйста…

Морозов: Дайсуке Такахаси, который катался у меня. И иначе никакого места бы на чемпионате мира не занял. Нобунари Ода, который от природы очень талантливый. И Такахико Козука, который родился в семье тренера и занимается фигурным катанием с детства. У девочек была сильная группа. Они не растолстели, как может случиться с теми же европейками, поэтому и продолжают кататься: Шизука Аракава, Мики Андо, Мао Асада. Сейчас в Японии популярно катание, как и у нас в России. Все тащат детей секции, но ничего за этим не стоит.

У них нет истории парного катания. У них одна спортивная пара, которая только-только появилась, но, на мой взгляд, не заслуживает серьезного обсуждения. Мальчик из Канады, а девочка тренировалась в Китае. У них есть танцевальная пара, которую я им, можно сказать, подарил. Оба партнера родились и выросли в Америке. Про эти виды можно не разговаривать.

Что касается одиночного катания, то в течение шести лет я был на национальных чемпионатах, кроме тех спортсменов, которых все видят и знают, больше ничего хорошего нет. Так что не могу сказать, что я в большом восторге, что столько лет проработал с японцами. Надоело. Я поэтому и вернулся в Россию.

РГ: Но, тем не менее, они же являются претендентами на медали чемпионата мира?

Морозов: Женский турнир в этом плане будет похож на Олимпиаду. Увидим вновь основной состав, который был в Ванкувере, кроме Джоани Рошетт. Это кореянка Ю На Ким, Мао, Мики, итальянка Каролина Костнер. Не думаю, что кто-то сможет ввязаться в борьбу.

В мужском катании список претендентов побольше: канадец Патрик Чан, японцы Такахаси, Ода, Козука, французы Брайан Жубер и Флоран Амодио, чех Томаш Вернер.

РГ: Понятно, что россияне не попадают в топ, но чего ждете от них?

Морозов: Хотелось, чтобы как можно лучше откатались, показали результат повыше, потому что от этого зависит квота на следующий год - сколько людей смогут выступать на следующем чемпионате. Все будут болеть и переживать именно за это. Чтобы был не один мальчик, а, по крайней мере, два. Когда одно место в сборной, мотивация у многих падает. Так как знают, что шанс попасть на чемпионат мира невелик. К сожалению, не видел наших одиночников после чемпионата Европы. Леонова, Макарова, Гачинский - все они питерские и не тренировались в Новогорске. Приедут в Москву накануне старта

РГ: А вы в Новогорске были со всей свой интернациональной группой?

Морозов: Я работаю пять-шесть тренировок. Из них три-четыре - с русскими спортсменами. Также помогаю другим тренерам.

И, кстати, считаю, что для российских одиночников было бы неплохо покататься вместе с иностранцами. У них многому можно научиться.

Сережа Воронов и юниор Максим Ковтун, с которыми я работаю, были в Новогорске.

РГ: Правда, что вы даже обрадовались, что Сергей Воронов не попал на основные турниры в этом году. Почему?

Морозов: Он не отобрался в этом голу, поменялось в голове видение того, что нужно делать. Ну, поехал бы он на чемпионат Европы, занял какое-нибудь восьмое место. Это не результат. Любой кризис приводит к улучшению. Он тренироваться, работать, думать стал по-другому. Много сдвигов произошло.

РГ: Во время соревнований вам приходится переживать за стольких учеников. Как выдерживаете такое напряжение?

Морозов: Конечно, это тяжело, но я привык. Все равно есть основные спортсмены. Будет много тренировок, которые я не успею посетить, физически не смогу на них присутствовать. Но, например, однозначно, что к Мики Андо и Флорану Амодио пойду на все тренировки. 

РГ: Вы работаете с парой Волосожар-Траньков. Что о ней скажете?

Морозов: Все будет зависеть от их катания на этом турне. Вплоть до того, что могут его выиграть. Что касается планов на будущее, то надо работать и прогрессировать. Поэтому предложил им поехать на Бродвей, поучиться. Каждый человек должен что-то делать, чтобы развиваться. 15 мая жду их в Америке.

РГ: Вы пытаетесь найти новый стиль, новый путь развития парного катания, как это сделали танцоры американцы и канадцы в Ванкувере?

Морозов: А почему нет?! Результаты увидим в следующем сезоне.

Не сомневаюсь, что в мужских соревнованиях борьба за золото развернется между японскими фигуристами и прошлогодним чемпионом мира канадцем Патриком Чаном. Перед своим учеником Амодио я даже не ставлю задачу вмешаться в эти разборки. Это на чемпионате Европы перед Флораном стояла цель победить. В Москве он может подняться на высшую ступень пьедестала почета только в случае собственного безупречного проката и нескольких грубейших ошибок основных претендентов на золото.

В Берне не было японцев, не было Чана. Сражаться же с ними на равных Амодио пока не готов. Он ведь первый сезон катается на столь серьезном уровне.

Судьи уже выработали свои приоритеты, и нарушить существующую иерархию достаточно сложно.

Мы с Флораном делаем ставку на следующий сезон. Перспективы Артура Гачинского оцениваю достаточно высоко. Парень освоил сложные прыжки и, если не дрогнет, выдержит психологическое давление, может не только в десятку войти, но и попытаться попасть в сильнейшую разминку для исполнения произвольной программы. Если это удастся, может случиться все.

У женщин спор за медали развернется между двумя японками, олимпийской чемпионкой Ю-На Ким и итальянкой Каролиной Кестнер. Конечно, хотелось бы видеть на высшей ступеньке пьедестала почета мою ученицу Мики Андо. Только, если этого не произойдет, драматизировать ситуацию не буду. Андо уже выиграла чемпионат Японии и чемпионат четырех континентов. Она чувствует себя достаточно комфортно и катается в свое удовольствие. На Андо перенос чемпионата мира не повлиял. Фигуристка она опытная, три дня потренировалась – и уже в форме.

Мне было очень интересно работать с парой Волосожар – Траньков.

Пусть меня и сочтут нескромным, но программы у них чемпионские. Все будет зависеть от проката. В соревнованиях спортивных пар круг претендентов на медали ограничен: китайцы Кинг Панг – Джиан Тонг, немцы Алена Савченко – Робин Шолковы и две российские пары. Не думаю, что как-то скажется фактор «своего поля». Победит тот, кто справится с психологическим давлением и будет меньше ошибаться.

В соревнованиях танцевальных пар безоговорочными фаворитами являются ученики Марины Зуевой и Игоря Шпильбанда канадцы Тесса Вирту – Скотт Мойр и американцы Мэрил Дэвис – Чарли Уайт. Очень хотелось бы увидеть на третьей ступеньке пьедестала почета Екатерину Боброву и Дмитрия Соловьева. Мы же все-таки в Москве соревнуемся!

Уровень организации ЧМ-2011 высочайший. В экстремальной ситуации все службы сработали великолепно. Этими соревнованиями Россия показывает всему миру: мы многое можем и многое хотим.

Николай такой загорелый, как будто месяц на Карибах отдыхал. Но я-то знаю, что он с учениками был в Японии во время страшного землетрясения.

- Потом мы в Нью-Йорке месяц тренировались, а там тепло! - объясняет свой «курортный» вид тренер. - На катке, правда, -7, экономят американцы на отоплении. В Новогорске условия намного лучше. Сразу сюда не поехали, потому что никто не знал, куда перенесут чемпионат мира из Токио.

У Морозова не группа, а интернационал: японка Мики Андо, француз Флоран Амодио, сенсационно победивший на чемпионате Европы, испанец Хавьер Фернандес, итальянский дуэт Анна Капеллини и Лука Ланотте. Российский ученик Сергей Воронов в сборную не пробился. Так что Николай если и поможет России завоевать медали, то лишь как хореограф - он ставил программы паре Татьяна Волосожар - Максим Траньков. 

-  В России теперь нет звезд, как Ягудин, Плющенко, Слуцкая... Почему?

- Систему судейства, мне кажется, поменяли как раз из-за того, что на пьедестале было слишком много русских. Мы у всего мира отобрали 20 лет в мужском катании! Петренко, Урманов, Кулик, Ягудин, Плющенко - наши олимпийские чемпионы выигрывали за счет техники. С тех пор как ввели новые правила, больше не нужно прыгать четыре оборота, чтобы стать чемпионом мира. Это можно сделать за счет других элементов и уровня катания. Но наши упорно продолжают тренировать четверные - и проигрывают. Дело не в том, что российские одиночники стали хуже кататься. Они просто не соответствуют новой системе. Ничего, догоним. За этим я в Россию и вернулся. Плохо, что мы помогаем иностранцам выигрывать, чего уж врать-то.

- Иностранные ученики тоже сюда переедут?

- Думаю, да. Пока мы только наездами здесь, живем в Новогорске. Не «Мариотт», но мне все равно где спать, я весь день на катке.

Кто раньше слышал про фигуристов из Испании и Бразилии? Там же в футбол играть умеют! Морозов взялся тренировать мальчишек из неледовых стран. И пожалуйста: родившийся в Бразилии французский фигурист Флоран Амодио в январе чемпионат Европы выиграл. А испанец Хавьер Фернандес порадует москвичей программой под музыку из «Ну, погоди!». 

- Чем отличается фигурист из России с ее школой от спортсмена из Испании или Бразилии?

- Это все равно что природной красоты алмаз - и обработанный бриллиант. Алмаз можно обточить, сделать любые грани. У Хавьера природный талант. Он быстро учится, очень сильный физически, напоминает мне Ягудина. И харизма такая, что даже по телевизору видно! Сейчас только такие фигуристы и выигрывают. «Ну, погоди!» он посмотрел, посмеялся. Не сказал, мол, что за глупость, не хочу под мультики кататься, хочу под «Лебединое озеро». Флоран тоже самородок. Родился в Бразилии, мама его бросила, а французская семья усыновила. Хорошо играет в футбол, кстати.

Личная жизнь Николая тоже интернациональна. Первая жена - французская фигуристка Каролин Доуарин, вторая - чемпионка мира из Канады Ше-Линн Бурн. С обеими разведен. В первом браке у Николая родилась дочь Анабель Николь, 2 мая ей исполнится 10 лет. Крестные у девочки знаменитые - Алексей Ягудин и Татьяна Тарасова.

- С дочкой видитесь?

- Она только что в Америку к маме улетела, неделю провела в Москве. Жила в Новогорске, каталась вместе с моей группой. Хорошо уже катается! Пока не знаю, за Россию, США или Францию выступать будет. 

- По-русски Анабель говорит?

- Да. И по-французски, и по-английски.

- Вот плюс интернациональных браков!

- А плюсов очень много. Анабель путешествует постоянно. На зимние каникулы ездила во Францию к бабушке с дедушкой. Ко мне в Японию прилетала. Она первый раз летела, когда ей было 6 месяцев! Без мамы, со мной - в люльке. Стюардессы как увидели, так умились, что всю дорогу пеленали, качали, я вообще ничего не делал.

- За что так ребенка мучили?

- Моя мама в Москве хотела внучку увидеть, я ей привез. Прилетел и понял, что ребенку негде спать - ни кроватки, ни коляски. И она у меня спала в комоде - открыл ящик, постелил там. С 6 лет Анабель одна летает из Америки в Москву и обратно. Недавно летел вместе с ней, стюардесса ее узнала: ой, это же девочка, которая все время одна, а тут наконец-то с папой.

-  Мы только в 9 вечера смогли встретиться. Каждый день так - тренировки с утра и допоздна?

- Я так привык, постоянно много работаю. После чемпионата отдохну... У меня квартира на Арубе, с дочкой езжу туда. Позагораем, поплаваем.

- Говорят, вы были женаты на Татьяне Навке.

- Слухи! Хотя... Может и был, сейчас припоминаю. Она же сама украинка, каталась за Белоруссию с Самвелом Гезоляном. И когда мы с Татьяной встали в пару, чтобы мне стать «белорусом», это и придумали. Чего только не сделаешь... Но свадьбы не было.

- У вас еще три партнерши были, почему они не добились таких успехов, как вы и Навка?

- Зря вы так говорите. Все они замужем - кто в России, кто в Америке, кто в Англии, у всех дети. Один я что-то все работаю. Может, лучше имел бы я троих детей, жил бы где-нибудь на даче. Но не получается.

В МОСКВЕ ПОЛУЧИЛИ ШАНС ТЕМНЫЕ ЛОШАДКИ

Вторая часть беседы с крестным отцом чемпионов проходила в редакции наших коллег из «Советского спорта», куда Морозов был приглашен на «Прямую линию».

- Вся эта суматоха с переносом чемпионата мира из Токио в Россию может как-то сказаться на результатах?

- В какой-то степени да. Потому что люди готовились выйти на пик формы в марте, а выступать приходится в конце апреля. Не исключено, что кто-то из лидеров подойдет к стартам не в лучшей форме и выстрелить смогут темные лошадки.

- У россиян есть шансы на медали?

- Одиночникам сложно рассчитывать на пьедестал. У женщин фавориты - японки Андо и Асада, кореянка
Ю На Ким. У мужчин очень сильны канадец Патрик Чан, японцы Такахаши и Козука. Им могут составить конкуренцию европейцы, Жубер, Амодио, Вернер. В танцах наши позиции тоже не очень сильны. А вот в парном катании Татьяна Волосожар и Максим Траньков могут побороться за медали. Я бы не сбрасывал со счетов Юко Кавагути и Александра Смирнова. Для наших складывается благоприятная ситуация. Немцы Савченко - Шелковы, похоже, уже идут с ярмарки. Китайцев тоже можно не бояться, они возрастные и в этом сезоне взяли паузу, тренируются не в полную силу.

- А кто из ваших учеников может подняться на пьедестал?

- Я рассчитываю на Мики Андо, она выиграла в этом году чемпионат Японии и турнир четырех континентов. Амодио хоть и выиграл чемпионат Европы, но на мире может взять «золото», только если японцы с Чаном упадут. И не один раз.

- К Сочи-2014 картина может измениться?

- Я для этого и вернулся в Россию. Со следующего сезона у меня появятся новые русские ученики. А на работу с иностранцами придется наложить мораторий. Нельзя выращивать себе конкурентов.

Свой первый чемпионат мира Андо выиграла четыре года назад в Токио. Мне очень хотелось, чтобы она сделала золотой дубль именно в Москве. Хоть и твердил постоянно, что цели победить у нас нет, но именно такую задачу ставил перед своей ученицей.

Просто хотелось оградить ее от дополнительного давления.
Сейчас ведь все переводят информацию, которая появляется на сайтах, посвященных фигурному катанию. Андо подошла к главному старту сезона в оптимальной форме, а главное – каталась абсолютно раскованно.

У Мики не было «комплекса Ким», которым, как мне кажется, страдает другая японская фигуристка Мао Асада. На выступлении кореянки, конечно, сказалось длительное отсутствие соревновательной практики, хотя этот фактор не стал решающим. Олимпийская чемпионка Ванкувера может собраться и показать лучший прокат в нужный момент. Просто в Москве ей он не удался.

Нельзя сказать, что Андо продемонстрировала весь свой арсенал. Эта программа по элементам даже ниже среднего ее набора. Зато она очень лиричная и красивая, нравится публике. Мики принципиально не стремится усложнить свои композиции до максимальной степени сложности. Хотя ей достаточно недели, чтобы стабильно исполнять необходимые прыжки и каскады.

Необходимости такой пока не возникло.
Очень внимательно наблюдал за выступлениями российских участниц. Со следующего сезона переключаюсь на серьезную работу с потенциальными олимпийцами. Это не означает, что я сразу же прекращу сотрудничество с теми фигуристами, которых готовил к нынешнему сезону. Наоборот, катаясь с сильными фигуристами, такими, как Андо и Флоран Амодио, молодые российские спортсмены будут быстрее расти.

Впервые за последние годы российские фигуристки стали полноценными участницами медальных разборок. Пожалуй, на выступлении Ксении Макаровой сказался последний стартовый номер. Очень трудно не перегореть, наблюдая если не за выступлениями, то за оценками конкурентов. Не будем забывать, что Ксения всего лишь второй сезон выступает на таком уровне.

Здорово откаталась Алена Леонова. Она уже выходит на качественно новый уровень. Ну, а побеждать российские фигуристки будут. Я ведь переключаюсь на работу со сборной России. Шучу, конечно. Настроение хорошее!

Когда представители японской федерации поздравляли меня с победой Андо, я им уже совершенно серьезно сказал: «Это последняя чемпионка, которую для вас подготовил».
Если говорить об общих тенденциях развития женского фигурного катания, то все будет определять стабильность. Безусловно, усложнятся каскады «3+3». Девчонки будут делать первым прыжком и флип, и лутц, но главное все же – стремиться откатать программы максимально чисто и заработать плюсы от судей.

При прочих равных многое будет решать внешний вид. Не случайно ведь в Москве победила самая красивая фигуристка, Мики Андо. Конечно, это мой субъективный взгляд, но его ведь и арбитры поддержали.

- Кроме Мики Андо, выигравшей золото, хорошие результат в Москве показали и ваши ученики-мужчины. И Флоран Амодио, и Хавьер Фернандес вошли в первую десятку.

- Считаю, это очень хорошие результаты. Это максимум того, что они могли сделать. Я в принципе доволен всеми своими спортсменами, которые здесь выступали. Все они показали хорошие результаты.

- Для Амодио включить в программы четверной прыжок - задача уже следующего сезона?

- Вы знаете, он на самом деле четверным-то владеет. Но проблема в том, что сейчас у него очень старые ботинки. Если бы он в них еще и прыгал четверной, они бы совсем развалились (смеется). Две недели назад он все же начал прыгать четверной и все-таки сломал ботинок до конца. Поэтому я очень волновался за его короткую программу. Он прыгает четверной сальхов - а это левый ботинок. Так что я переживал за лутц и за флип, потому что это совсем другие ощущения.

- Со следующего сезона вы действительно планируете сосредоточиться на работе с российскими спортсменами?

- Да. Тренировать иностранцев я, разумеется, не перестану. С кем-то мы действительно расстанемся, а кто-то останется. Считаю, что россиянам еще нужно многому учиться. И большой плюс в том, что они с иностранцами будут кататься вместе. Но количество зарубежных фигуристов в группе видимо уменьшится. И основанная моя цель в том, чтобы у россиян были результаты в Сочи.

1. Вы ведь были в Японии, когда произошла трагедия?

Да, со всей моей группой. Это экс-чемпионка мира Мики Андо, чемпион Европы Флоран Амодио, приезжали Татьяна Волосожар и Максим Траньков… Но не волнуйтесь: мы были далеко от эпицентра — за 900 километров. Поэтому даже не поняли, что произошло. Нас не трясло, не было никаких толчков, и даже по лицам японцев, которые узнавали новости, не сразу было понятно, что происходит что-то трагическое.

2. Зачем Москве нужен был этот чемпионат?

В преддверии Олимпийских игр в Сочи это очень большой шаг. Сейчас заканчивается первый сезон после Ванкувера, и все довольно расслаблены, еще есть время. Но все равно нам важно, чтобы наши спортсмены — молодая команда — приучались выступать в своих стенах, перед своей публикой. Я думаю, для них это станет хорошей тренировкой перед Сочи. Да и мир привыкнет, что мы можем проводить такие турниры.

3. На подготовку чемпионата было всего три недели. Как справился оргкомитет?

Подготовились просто шикарно. Все на очень высоком уровне: каток, лед, тренировки. Спортсмены жили в пяти минутах от катка — лучше и желать было нельзя.

4. Что означал для спортсменов перенос чемпионата?

Это большой стресс: мы готовили их к определенному месяцу, определенной дате, выводили на пик формы именно к чемпионату мира, чтобы на нем каждый из них показал все, на что способен. А потом оказалось, что всю работу надо начинать заново, — это было нелегко. Пришлось опять отпустить их отдыхать на пару недель, а затем снова наращивать форму. Но вроде нормально справились.

5. Что вы скажете о молодой российской сборной?

Хорошая и перспективная команда. Только с ней нужно работать. Я, правда, танцы в этом году практически не видел, так что пока даже не понимаю, как оценивать произошедшие в них изменения. Но вот наши пары и одиночники радуют. Взять Артура Гачинского: не могу сказать, что мне нравится, как он откатался, но он прыгает четверной прыжок, и это отлично. Ведь на прошлых Олимпиадах Ягудин и Плющенко прыгали по два четверных. Так что мы уже отстаем в фигурном катании лет на десять. Надо постепенно это исправлять.

6. Сейчас, перед Сочи, как никогда хочется, чтобы наши тренеры работали только с нашими спортсменами и не подтягивали конкурентов. Это из области фантастики?

Не думаю. Это раньше у нас были плохие условия, а сейчас посмотрите: уровень жизни в стране растет, зарплаты повышаются, катков уже очень много, фигурное катание на пике популярности. У нас много хороших специалистов, которые востребованы везде, но я думаю, что рано или поздно мы все равно придем к тому, что российские тренеры будут работать с российскими спортсменами. Вот я лично ничего против этого не имею, меня в мировом фигурном катании ничто не держит, кроме желания просто закончить то, над чем я столько времени работал. А потом, если будут предложения, я готов сосредоточиться только на русских ребятах.

7. В этом сезоне упразднена система random draw, когда из судейских оценок компьютер случайным образом выбирал лишь несколько. Это сделало судейство более объективным?

Для по-настоящему сильных спортсменов это совершенно неважно. Соревнования проходили при разных системах судейства, и выигрывали все равно сильнейшие. Да, можно было спорить, кто из двух фигуристов больше заслужил победу, но в этом наш вид всегда будет субъективным. А такого, чтобы из-за судей выигрывал откровенно слабый спортсмен, не было никогда.

А значит, самое время «выйти из сумрака».
Тренер

C: Николай, вы – один из самых успешных в мире тренеров по фигурному катанию. А какие-нибудь другие виды спорта вас увлекают?
Нет, у меня даже нет на это времени. Но, с другой стороны, мне нравится, что его нет. Я очень люблю свое дело. Даже в отпуск не могу поехать больше чем на три дня, потому что начинаю звонить своим ученикам и спрашивать, как они себя чувствуют, что у них происходит. Не могу без работы, без нее неинтересно жить. Свободное время мне попросту не нужно.

C: Тогда поговорим о том, что вам близко. Этот сезон в фигурном катании получился длиннее, чем обычно. Каким он стал для вашей группы спортсменов и лично для вас?
Он стал очень удачным. В этом году мои фигуристы стали победителями чемпионата Европы и мира. Я доволен: не зря работал! (Улыбается.)

C: А что можете сказать о российских спортсменах? Прошедший недавно в Москве чемпионат мира принес нашим фигуристам серебро и бронзу. Это успех?
Безусловно. Более того, такого от наших спортсменов никто и не ожидал.

C: Фигурное катание в России считается чуть ли не национальным видом спорта, отсутствие медалей в нем сродни трагедии. Как фигуристам живется под таким прессингом?
Лично я с этим еще не сталкивался, я ведь только начал работать в России. У меня до недавнего времени был всего один российский фигурист – Сергей Воронов, но он не отобрался на чемпионат мира. У него были травмы по ходу сезона, и я даже рад, что он не участвовал в мундиале. Иногда плохой сезон для фигуриста – это тоже полезно.

C: Это мотивирует спортсмена?
Да, безусловно. Любая кризисная ситуация заставляет развиваться.

C: Все мы помним «золотое поколение» наших фигуристов – Ягудин, Плющенко, Слуцкая, Бережная с Сихарулидзе. Действительно ли за то время, пока они выигрывали, у нас не воспитали новое, конкурентоспособное поколение, и этим объясняются последующие провалы российских спортсменов?
Дело, скорее, в том, что многие молодые спортсмены, которые появились тогда, просто не могли поехать на крупные турниры, потому что фигуристы, которых вы перечислили, постоянно занимали призовые места. Молодежь не имела возможности даже попытаться составить им конкуренцию. Именно поэтому многие из них довольно рано завершили карьеру, некоторые ушли в ледовые шоу, потому что не видели перспективы и понимали, что вряд ли смогут бороться со звездами.

C: Получается, все дело в том, что молодые фигуристы просто не верили в то, что способны достичь таких же высот?
Да, все именно так.
Зритель

C: Почему в Америке ледовые спектакли уже давно стали популярным развлечением, в то время как в России подобные шоу – относительно новое явление?
Сейчас подобные шоу в США уже не так популярны, как раньше. Несколько лет назад они пользовались большим успехом, так как в них участвовали звезды. Именно это сейчас происходит у нас, ведь ледовые шоу в России собрали настоящих звезд фигурного катания прошлых лет. Фигуристы «золотого поколения», о которых мы говорили, завершили карьеру, и появился смысл задействовать их в подобных проектах. Так всегда происходит, когда в стране есть имена, которые любит публика.

C: И благодаря именно таким шоу фигурное катание в последние годы стало невероятно популярным, если не сказать модным.
Да, и это как раз благодаря тем людям, которые эти проекты создают.

C: Одним из самых первых создал, кстати, призер олимпийских игр Илья Авербух. Вы видели какие-нибудь из этих шоу? Можете поделиться впечатлениями?
Если честно, не видел ни одного проекта, правда, много слышал о том, что их уровень очень высокий. Все-таки в них работают профессионалы, потому качество в принципе не может быть плохим. Что касается самих спортсменов, я рад, что у них есть возможность зарабатывать деньги и выступать в своей родной стране, для которой они так много сделали. Их здесь любят и узнают, а это очень важно. Если бы не было этих шоу, многие бывшие фигуристы остались бы без работы.

C: Вам предлагали принять участие в каком-нибудь из подобных телепроектов?
Да, предлагали давно, когда они еще только появились. Тогда телеканал «Россия» предложил мне принять участие в шоу, но я отказался, потому что нельзя одновременно и тренировать спортсменов, и заниматься подобными «театральными» проектами. Может быть, кому-то и удается, но у меня так много фигуристов, что я не смог бы совмещать два дела. Мне интереснее спорт, потому я отказался.

C: Ледовые шоу часто ругают за то, что они, по сути, дискредитируют спорт, давая понять, что практически любого человека за относительно короткое время можно научить сносно кататься. Это так?
Нет, это неправильно. Я и сам много раз слышал такую точку зрения, но люди не совсем понимают, что шоу и спорт никак не пересекаются. Правда, при этом ледовые телепроекты очень положительно повлияли на имидж фигурного катания в России.

C: На программах часто шутили о том, что из звезд шоу-бизнеса можно вырастить спортсменов к Олимпиаде. Шутки шутками, но чисто теоретически возможно за несколько лет вывести неподготовленного человека на такой уровень, чтобы он смог хотя бы просто принять участие в настоящих соревнованиях?
Нет, это совершенно невозможно. Чтобы принять участие в настоящих соревнованиях, нужно положить всю жизнь.
Фигурист

C: Вы с четырех лет на коньках. Признайтесь, у вас детство-то было?
Конечно, было, а как же?

C: …И прошло оно на катке?
Да! (Смеется.) Не могу пожаловаться на свое детство. Помню, что постоянно ездил на сборы, а значит, было много общения, так что детство у меня было интересное.

C: А как же школа?
По утрам я тренировался на катке, потом днем была школа, а вечером – снова на каток.

C: Многие фигуристы начинают тренироваться в одном виде фигурного катания, а затем уходят в другой. В вашем случае это был переход из мужского одиночного в танцевальные пары. Тяжело дался этот период?
У меня переход состоялся довольно поздно, мне было уже почти семнадцать. Конечно, это было нелегко, пришлось ведь поменять одиночное катание на, по сути, другой вид спорта. Они совершенно не похожи как в спортивном, так и в психологическом плане. Одиночники отвечают только за себя, а в паре приходится думать еще и за партнершу. Можно испортить все за двоих, а можно, наоборот, сгладить чужую ошибку. Но зато прыгать не надо, и поначалу кажется, что вроде бы ничего сложного и не делаешь. Зато нужно налаживать отношения в паре. Некоторые фигуристы постоянно ругаются. Зато сейчас мне одинаково легко тренировать как одиночников, так и пары.

C: Почему вы ушли именно в танцы, ведь можно было попробовать себя в спортивных парах, где нужно прыгать?
Для этого вида я не подходил по росту. Так сложилось, что ушел именно в танцы.

C: А самому больше нравилось быть одиночником?
Нет, мне больше нравились именно танцы, в них я смог выйти на совершенно новый уровень и теперь абсолютно не жалею о своем переходе.

C: За время спортивной карьеры у вас было четыре партнерши. Видимо, вы не понаслышке знаете о том, что отношения в паре не всегда складываются. Именно поэтому завершили карьеру уже в 23 года?
Ну да, не было смысла оставаться дольше, потому что танцы – довольно долгий вид спорта, в том смысле, что для достижения результатов недостаточно просто хорошо кататься. Нужна еще своеобразная выслуга лет, нужно дождаться своей победы. И я решил, что нет смысла мне продолжать этим заниматься.

C: Складывается впечатление, что у вас очень неблагодарный вид спорта. Спортсмены ежедневно тренируются часами, получают тяжелые травмы, многие завершают карьеру, не достигнув и 25 лет, а через некоторое время их уже никто и не вспоминает. И, понимая все это, многие молодые ребята все равно хотят стать фигуристами. Какова же их мотивация?
В моем случае все объяснялось просто. Я занимался фигурным катанием в эпоху перестройки, когда сама возможность ездить на соревнования, встречаться с разными людьми казалась чем-то фантастическим. Я тренировался в Америке, и мотивация продолжать эти изнурительные тренировки была, потому что была и перспектива вырваться из своей обычной жизни и выйти на совершенно другой уровень. Сейчас у ребят с мотивацией сложнее, ведь в России сегодня живется не хуже, чем за границей. И молодежь, конечно, прекрасно понимает, что ради высоких результатов принести в жертву придется очень многое, а гарантий никаких нет, ведь чемпионами все равно становятся единицы.
Хореограф

C: Известность к вам пришла уже после завершения спортивной карьеры. Впервые привлекли пристальное внимание в 2002 году, когда Алексей Ягудин выиграл Олимпийские игры, откатав программу, которую вы ему поставили уже в качестве хореографа…
Если честно, начало тренерской карьеры уже понемногу забывается. С тех пор мне постоянно приходится работать с фигуристами очень высокого уровня, и у меня перед ними такая же ответственность, как у врача перед пациентами. Во всяком случае, я это воспринимаю именно так. Если что-то не доработаю, у спортсмена не будет результата, а это означает, что жизнь у него пойдет по совершенно другому руслу.

C: Вы поставили очень высокую планку. Как справляетесь с этим?
А что делать – остановиться-то невозможно! И потом, опыт уже не позволяет совершать ошибки или лишние движения.

C: Помните день, когда приняли решение завершить карьеру? Подобные кардинальные решения всегда трудно принимать – всегда страшно, что будет дальше.
Конечно, страшно. Тем более что я не имел ни малейшего представления о том, что мне делать в дальнейшем, ведь, кроме фигурного катания, все равно больше ничего не умею. Подумывал о том, чтобы снова пойти учиться, овладеть какой-нибудь новой для себя профессией.

C: Татьяна Тарасова, ваш бывший тренер, сразу предложила вам помогать ей в качестве хореографа?
Да. Видимо, почувствовала во мне какую-то жилку. За время работы с Тарасовой я, можно сказать, перешагнул тридцать лет жизни, получил огромный опыт за короткое время. Еще очень помогло то, что я практически сразу начал работать с выдающимися спортсменами. Уверен, что если бы не работа с ней, то у меня бы ничего и не получилось как у тренера.

C: Потом вы все же расстались с Татьяной Анатольевной и стали работать самостоятельно. Каково это – ссориться с мэтром тренерского цеха?
Причиной стало обычное непонимание. Это даже не имело отношения к фигурному катанию, дело было в личных отношениях – просто так сложились обстоятельства.

C: А как произошла ваша метаморфоза от хореографа к тренеру?
У меня просто не было другого выхода, ведь когда мы расставались с Татьяной Анатольевной, у меня осталось очень много спортсменов и не было времени даже осознать, обдумать ситуацию. Я просто продолжал делать то же, что и всегда.
Москвич

C: Несколько лет назад тренеры и фигуристы жаловались на отсутствие в нашей стране нормальной инфраструктуры для тренировок – в Америке жить и тренироваться гораздо удобнее. За последние годы что-то изменилось в этом смысле?
Да, у нас появилось очень много катков – практически в каждом районе, и все они в хорошем состоянии. Думаю, за последние годы инфраструктура намного улучшилась. Хотя лично для меня это не имеет большого значения: я могу тренировать в Италии, во Франции, в Японии. Мои ученики последуют за мной.

C: Раньше многие спортсмены уезжали туда, где есть условия для тренировок, и вы тому пример. В связи с улучшением инфраструктуры в России уже наметилась обратная тенденция? Спортсмены возвращаются?
В основном вся российская команда, конечно, тренируется в Москве и в Петербурге. В России сейчас стало очень удобно и условия предоставляются вполне комфортные.

C: Государство как-то этому способствует?
Государство сейчас старается максимально помогать спорту. Такого, кстати, никогда не было раньше. На одном из наших недавних собраний Алексей Николаевич Мишин тоже отметил, что впервые видит такую активную поддержку спорта. Это очень радует! Конечно, чиновники все делают правильно, не желая, чтобы наши спортсмены тренировались где-то за границей. Рестораны открыли, автосервисы построили – пора и о спорте подумать.

C: Вас тоже «переманили». А вашим фигуристам нравится приезжать с вами в Москву?
С одной стороны, у них нет выбора, а с другой – они и сами не против. Москва – хороший город, здесь всегда есть куда пойти, чем заняться. Мне тоже здесь очень нравится – все, кроме пробок.

C: Решение переключиться на российских спортсменов было связано исключительно с Олимпиадой в Сочи?
Да, меня вдохновляет то, что Олимпийские игры пройдут в России. Я ведь все же русский, сам родился в Москве.

C: Как долго вы живете в Америке?
Шестнадцать лет.

C: Скучаете по Москве?
Я приезжаю в Москву раз в год и, конечно, скучаю. Но когда приезжаешь и стоишь в пробке по четыре часа, хочется обратно. (Смеется.) Но в целом я везде себя чувствую комфортно. Мне приходится так много путешествовать, что часто я и двух недель не провожу в одном месте.

C: А любимый город есть?
Париж. Моя первая жена была француженка, и я хорошо знаю этот город. Мне нравится бывать там: ресторанчики, маленькие улочки, Сена, Нотр-Дам.

C: Где же тогда ваш дом – в Америке, во Франции или все же в России?
Сейчас я и сам не могу понять. С одной стороны, дом у меня всегда был здесь, в Москве, но с другой – я крайне редко приезжал домой: в октябре уезжал, а возвращался в конце марта. Хотя в этом году получалось чаще.
Психолог

C: Считается, что, тренируясь у вас, фигуристы приобретают собственный стиль. Как происходит поиск индивидуальности спортсмена?
Со всеми складывается по-разному. Я люблю сложных спортсменов. Например, когда Ягудин начал тренироваться у Тарасовой, первые два года никому и в голову не могло прийти, что он способен выиграть у Плющенко. А в итоге Ягудин выиграл у него три чемпионата мира да еще и Олимпийские игры в придачу. Такие ситуации меня всегда «подстегивают». А вот еще один пример. Я пять лет проработал с японскими фигуристами. Японцы – очень эмоциональные люди, но они с детства приучены скрывать чувства. У меня ушло четыре года, чтобы чемпионка мира в женском одиночном катании Мики Андо заплакала на показательных выступлениях. Она единственный человек во всей Японии, который может себе такое позволить! Мне очень интересен этот психологический процесс, очень интересно, смогу ли я «раскрыть» человека.

C: Многие фигуристы-парники, которые вместе выступают, постоянно вместе тренируются, часто в жизни являются супругами. Неужели, работая постоянно вместе, спортсмены не только не устают друг от друга, но еще и влюбляются в партнера?
Дело в том, что фигуристы проходят вместе очень долгий участок жизни. Многие семейные пары не доходят до такого уровня отношений, до которого доходят спортсмены, потому что постоянно делят на двоих эмоциональные подъемы и провалы, которые обычным парам просто негде испытать. От этого отношения становятся крепче. Кроме того, фигуристам очень тяжело быть с кем-то еще, разговаривать по вечерам о чем-то, не связанном со спортом. Даже если есть возможность общаться с представителями других профессий, фигуристы так много отдают работе, что их всегда тянет к «своим». (Смеется.)

C: То есть они готовы не только бесконечно долго тренироваться, но и все оставшееся время обсуждать тренировки и соревнования?
Именно. У нас очень богатый вид спорта и всегда есть о чем поговорить.

C: Говорят, разлука не идет на пользу паре. Как человек, который постоянно в разъездах, вы наверняка знаете, насколько это осложняет отношения?
Да, безусловно. Но это касается не только семейных пар в фигурном катании, но и любых других. У меня, к сожалению, нет ответа на этот вопрос…

C: Вы расстались с двумя супругами, обе фигуристки. Вам тоже было легко строить отношения с представительницами вашей профессии?
Да, легко. Хотя, если честно, никогда не пробовал построить отношения с представительницами других профессий, поэтому трудно сказать, как бы все повернулось в этом случае. (Смеется.) Сложность еще и в том, что мир фигурного катания очень тесен: все друг друга хорошо знают. Если ты с человеком расстался, вряд ли ты с ним больше никогда не увидишься. Такое возможно в обычной жизни, но не в фигурном катании. То же самое касается людей из балета и бальных танцев. Но, как и обычные пары, фигуристы расстаются, понимая, что больше не могут быть вместе. И причины на это могут быть тоже самые обычные, просто спортсмены всегда больше на виду, к их личной жизни приковано больше внимания. Точно так же и я в своей жизни сталкивался и с радостями, и с разочарованиями.

C: У творческих людей личные переживания, как правило, отражаются на работе. Вам это знакомо?
Что бы у меня ни случалось, будь то хорошее или плохое, – меня это всегда заставляет работать лучше. А если происходят неприятности в личной жизни, работа позволяет забываться.

C: А творческие кризисы бывают?
Пока не было. (Смеется.)
Манипулятор

C: Вы стараетесь контролировать своих подопечных вне льда?
Когда ты с человеком каждый день работаешь, ты и так знаешь о нем все. Конечно, я не хожу и не проверяю, легли они, к примеру, спать или нет. (Смеется.) Но между тренером и спортсменом обязательно должно быть полное доверие, иначе ничего не получится. И почему я должен отдавать фигуристу всю свою силу и эмоции, если он не возвращает их обратно?

C: Любой тренер, работая над программами для фигуриста, старается понять, раскрыть характер и возможности спортсмена…
Я всегда стараюсь исходить из характера человека. Например, одиночник Флоран Амодио приходит на каток и все время включает хип-хоп. Я это вижу и, конечно, не собираюсь предлагать ему Рахманинова. Но я не всегда иду на поводу у спортсмена, и бывает, что подбираю ему нечто, на первый взгляд совершенно для него не подходящее, чтобы фигурист двигался вперед, развивался.

C: В одной из программ вы выбрали для Амодио музыку с текстом, хотя за это судьи снимают баллы. Неужели фигурист не испугался?
Ну и пускай снимают! Конечно, Флоран немного испугался, но все мои спортсмены мне доверяют. К тому же он не претендовал на медали, поэтому было не так важно, какое он займет в итоге место – шестое, седьмое... Ведь на чемпионате мира есть только три места. Никогда нельзя бояться рисковать, а эта ситуация была с моей стороны чистой воды риском и авантюризмом!

C: Но баллы ведь так и не сняли. Кстати, почему?
Видимо, судьи после его проката настолько растерялись, что даже не поняли, что им нужно делать. Но он ведь откатал хорошо! А если бы он откатал плохо, упал несколько раз, что бы тогда все сказали? «Ну что за идиоты придумали программу? Мало того что взяли музыку с текстом, так еще и спортсмен постоянно на льду валяется!» А если бы он, наоборот, откатался настолько хорошо, что до бронзы не хватило бы тех самых баллов за музыку? Не каждый тренер пойдет на такой риск. Но мне это было интересно, мне было важно понять, насколько этот спортсмен силен. Это была проверка, хотя я и не сомневался, что все получится. Зато после такого даже выступление на олимпийском льду покажется ерундой. Без риска неинтересно: что хорошего в том, чтобы быть как все?

C: А люди со сложными характерами, с которыми тяжело сработаться, вас тоже мотивируют?
Да, и еще больше! Например, когда я только начинал тренировать, все мои спортсмены были старше, чем я. К тому же они были еще и более титулованные – выигрывали у меня, пока я не стал их тренером.

C: Смотрели на вас, наверное, сверху вниз?
Пожалуй, поначалу так оно и было. Но очень быстро прошло.

C: Что вы сделали? Вели себя как «свой парень» или, наоборот, пытались подавлять тренерским авторитетом?
Нет, я просто старался быть честным и открытым, помогать, не желая никакой личной выгоды.

C: Победы ваших спортсменов дают какую-то моральную компенсацию за то, что за время спортивной карьеры по разным причинам не удалось выиграть вам?
Пожалуй, нет. Скажу больше: меня уже и победы как таковые не особенно интересуют. Самое главное – не выиграть соревнования, а суметь изменить человека, чтобы он правильно думал, правильно мыслил и правильно жил. Если у меня это получается, значит, работа удалась. Что с того, что спортсмен выигрывает медаль? Выиграл – ну и что? Ведь жизнь медалью не заканчивается, она с нее только начинается. Многие спортсмены выиграли Олимпийские игры, а потом у них ничего не произошло. Очень важно знать, что потом с этой медалью делать и как продолжать прогрессировать, зарабатывать деньги и при этом оставаться хорошим человеком, чтобы тебя продолжали любить болельщики и друзья.

C: Нравится что-то менять в людях?
Да, конечно. А иначе в чем смысл? Это учит спортсменов жить, они становятся сильными, уверенными, отвечают за себя. Мне кажется, я заставляю их делать то, чего они сами от себя не ожидают. Именно такие вещи и «подстегивают» меня.

C: Вы – в хорошем смысле слова манипулятор?
Конечно.
|Мастер-класс от Николая Морозова

Конечно, просить Николая Морозова провести мастер-класс специально для корреспондента «Спорта день за днем» было неожиданно. Но, как выяснилось, журналисты и сами любят непростые задачи. Поэтому, отыскав в бабушкином шкафу коньки, я приехала прямо к нему на тренировку. Казалось бы, чему можно научить взрослого человека, не катавшегося с самого детства? К тому же в коньках прошлого века, которые так и не удалось заточить, и пришлось выходить на лед как есть.

Но Морозов взялся за мастер-класс профессионально и с энтузиазмом. Показав для начала, как катались фигуристы много лет назад, он с легкостью нарисовал коньками на льду несколько аккуратных фигур. «Помню свой первый выход на лед», – поделился с нами тренер. «Мама привела на каток, потому что доктор посоветовал заниматься спортом на свежем воздухе».

Спасибо доктору – в итоге мы имеем востребованного во всем мире тренера по фигурному катанию.

Оценив мои коньки, Морозов сразу предложил научиться грамотно тормозить. Отличная идея! Для новичков этот навык, пожалуй, самый ценный. Тренер терпеливо наблюдал за моими неудачами на льду и предлагал освоить разные способы торможения. Сам Морозов при этом демонстрировал такую пластику, что я невольно пожалела о том, что не помню его как фигуриста.

К концу нашего мини-занятия стало ясно, почему он так популярен и как тренер. И дело, пожалуй, не только в профессионализме. Морозов улыбчив, приветлив и, похоже, никогда не повышает голос. «Молодец, отлично!» – оценивал тренер мою кривую «ласточку» и неловкое вращение, которым сам же меня и научил. И с такой мотивацией, честное слово, хочется развиваться и двигаться дальше.

Наталия Соломатина

– Николай Александрович, вы работаете с Леной и Никитой, перешедшими к вам от Александра Жулина, уже четыре месяца. Это, конечно, не время, чтобы подводить какие-то итоги, но уж первыми впечатлениями вы наверняка можете поделиться?

– Вы знаете, если я скажу, что я рад тренировать их, это будет преуменьшение. Я получаю огромное удовольствие от работы с ними. Потому что оба этих спортсмена невероятно талантливы. И я даже, если честно, не ожидал, что с ними мне будет так легко и комфортно.

– Как они впитывают ваши идеи?

– Очень быстро и легко. По крайней мере, они стараются это так делать. Между нами очень хорошее взаимопонимание. И я действительно очень доволен тем, что у нас с ними получается.

– Бытует мнение, что если фигуристы переходят от одного тренера к другому, то работа с ними начинается практически с нуля – в плане техники, восприятия тренерских методик и тому подобное. Даже если переход произошел в зрелом возрасте, даже если это большие мастера. Ильиных и Кацалапов – не вчерашние, конечно, юниоры, но позавчерашние точно. Многое вам пришлось у них менять?

– Нет, совершенно. Я вообще не сторонник каких-либо кардинальных изменений в подобных ситуациях. Я стараюсь сделать так, чтобы спортсмены улучшались – и в конечном итоге показывали более высокие результаты. А задачи что-либо изменить в их технике – или показать, что, вот, это они делали так, а теперь делают иначе, у меня нет. Я хочу, чтобы у Лены и Никиты был прогресс. Хотя большая часть работы, которую мы проводим для реализации этой цели, естественно, связана в том числе и с какими-то изменениями.

– Но не с радикальными, если я вас правильно понимаю?

– Правильно. Скорее, с точечными. Радикально в 20-летнем возрасте, во-первых, ничего менять нельзя и не получится. А во-вторых, в данном случае этого и не надо. Ребята абсолютно талантливы, профессиональны. У каждого есть свои хорошие, сильные качества.

– Их отношением к работе вы довольны? На молодежь вообще тренеры часто жалуются…

– Лена и Никита – фигуристы действительно молодые, но при этом очень целеустремленные. Они знают, зачем и почему они катаются. И это очень сильно чувствуется в работе с ними.

– Многие называют Ильиных и Кацалапова главными олимпийскими надеждами России в танцах на льду на Олимпиаде-2014 в Сочи. Вы наверняка испытываете ответственность в связи с тем, что реализация этих надежд в настоящее время зависит от вас. Эта ответственность пугает или вдохновляет?

– Я ее не боюсь, этой ответственности, и никогда не боялся, это совершенно точно. Меня это не пугает, а, наоборот, заставляет мобилизоваться. Это моя работа, которую я делал на протяжении многих лет. Просто я ее делал до настоящего времени в других странах, а теперь делаю в России. Что касается того, осознаю ли эту ответственность: да, я понимаю, что моя работа - это нечто важнее, чем выйти и выкопать какую-нибудь яму или что-нибудь продать в ларьке. Мы занимаемся реально серьезными, важными вещами, и меня это не пугает, а заводит, мне это очень интересно.

– В заключительный день контрольных прокатов сборной России в Балашихе многие болельщики ожидали увидеть новый произвольный танец Ильиных/Кацалапова, но их ждало разочарование…

– Да, действительно, Лена и Никита катались не под ту музыку, под которую они будут выступать. Отвечая на вопрос ведущей вечера Натальи Бестемьяновой, я сказал, что мы хотели выступить перед российской публикой под русскую музыку, но на самом деле, мы, скорее, не хотели, чтобы видеоролик с их новым произвольным танцем уже сейчас появился где-нибудь на Youtube. В той программе, которую они катали, многие вещи отличаются от того, что в итоге будет у них в произвольном танце.

– То есть, сознательно решили пока оставить танец в секрете?

– Да. На соревнования Ильиных и Кацалапову выходить еще не скоро, они выступают на Гран-при в Японии и Франции, уже ближе к концу серии. До стартов еще два месяца, и обнародовать произвольный танец сейчас не было смысла.

– Но короткий танец Лена и Никита показали накануне в ледовом дворце "Мечта" хотя бы настоящий?

– Он еще сырой и тоже будет меняться. Я очень рад, что они его прокатали, потому что мне со стороны стало видно, в каких корректировках он нуждается. Вообще, это был первый их полноценный прокат – что короткого, что произвольного танца.

– Насколько я знаю, летом они занимались в Америке обычными танцами. Насколько удается им перенести то, чему они научились, с паркета на лед, и трудно ли вообще это сделать?

– Удается, и в принципе, это не трудно. Просто надо много работать, чтобы танцы на льду действительно смотрелись так же выигрышно, как смотрятся танцы на полу. И чтобы не было это похоже на самодеятельность, как у нас часто с танцами на льду происходит. Когда берут музыку, делают два-три движения руками – и называют это танцем. Так что, конечно, при должной работе паркетные танцы очень помогают. 

– В прошлом году, как известно, на вас резко усилилось давление по поводу многочисленных иностранных учеников. Пришлось принимать какие-либо решения?

– Пришлось. Я избавился от двух иностранных учеников. Остальные остались. На сегодняшний день у меня тренируется (чемпионка мира из Японии) Мики Андо – правда, я не уверен, что она будет продолжать кататься.

– Вообще не будет продолжать или возьмет паузу?

Российские фигуристы Елена Ильиных и Никита Кацалапов выступают с произвольной программой в танцах на льду на открытых контрольных прокатах сборной России по фигурному катанию.

– Очень вероятно, что вообще. Все-таки она выступала много лет. Также у меня продолжает кататься чемпион Европы француз Флоран Амодио – и катается он очень хорошо. Плюс я работаю с итальянской танцевальной парой Анна Каппеллини/Лука Ланотте.

– Вы для них в статусе тренера или консультанта?

– В прошлом сезоне я их консультировал, а в нынешнем, с начала лета, Анна и Лука находятся со мной почти постоянно. Мы вместе были в Америке, потом они улетели на неделю в Италию, и на днях они должны прибыть в Новогорск. Так что сейчас это уже не консультации, а совместная работа.

– Хочу еще спросить вас про другую вашу новую ученицу - Алену Леонову. Многие обратили внимание на радикальную смену имиджа фигуристки. Тяжело было уговорить ее отойти от привычных образов?

– Совершенно не тяжело. Алена, мне кажется, сама очень рада, что это произошло. Ей нравится то, что мы сейчас делаем, она получает от этого удовольствие.

– Раньше ведь большинство ее программ носили характер такого гротеска…

– Да, а сейчас произвольная программа у Леоновой очень серьезная, в короткой она предстает в легком, но в то же время в необычном для нее стиле. Мне кажется, обе программы ей идут, она раскрывается в них по-новому.

– В ее технике какие-то вещи надо было менять?

– Нет, не сказал бы. Все она делала нормально и раньше. Да и вообще, если честно, тут нельзя сказать – много или не много. Просто работаем каждый день, и в совокупности фигуристка становится раскатистее, увереннее, она прогрессирует – и в результате все встает на свои места.

Леонова в субботу завоевала бронзу Финала Гран-при, который проходит в Квебеке, уступив итальянке Каролине Костнер и Акико Сузуки из Японии. На этапе серии Гран-при в Москве россиянка заняла второе место, в Японии Леонова заняла третье место, в Канаде - четвертое.

"У Алены проблемы с ногой. Я, может быть, буду просить российскую федерацию, чтобы они разрешили ей пропустить чемпионат России. Она четыре турнира катается хорошо и должна безоговорочно ехать на чемпионат Европы и мира. У меня будет обращение к (президенту ФФККР) Горшкову Александру Георгиевичу, чтобы ее освободили от чемпионата России", - сказал в телефонном разговоре Морозов.

Тренер добавил, что надеется на понимание со стороны руководства федерации. "Я надеюсь, что нам пойдут навстречу, и у Алены будет время на отдых, восстановление и подготовку к чемпионату Европы. У нее есть все шансы завоевать медали на чемпионате Европы и на мире, что очень бы хотелось сделать. Федерация, полагаю, должна идти навстречу своим ведущим спортсменам. Нельзя же человеку выступать четыре турнира подряд, а потом еще ехать на чемпионат России. Все равно молодые девочки, которые тоже хорошо катаются, в этом году еще не могут ехать на чемпионат Европы или мира, поэтому к Алене, которая неплохо сейчас выступает, не должно быть вопросов. Борьба в основном будет идти за второе-третье место", - отметил собеседник агентства.

Морозов подчеркнул, что бронза Финала Гран-при - очень неплохой результат для Леоновой.

"Конечно, третье место - хорошо. Это, наверное, лучший ее результат. Если честно, то я пока не видел проката и не знаю, что получилось, а что - нет. Я же в Москве, ночью трансляцию не смотрел. Мы поговорили с Аленой после короткой программы, после произвольной она звонила, а я в это время уже спал. А в Канаду я не поехал, потому что мне надо подготовиться к чемпионату России в танцах на льду (Морозов тренирует пару Елена Ильиных/Никита Кацалапов). Алену как-то подтянули в троечку, а теперь хотелось бы и танцы подтянуть", - заметил старший тренер сборной России.

Морозов добавил, что отношение к турнирам серии Гран-при у специалистов неоднозначное. "Для судей этот результат, наверное, важен. Они создают какое-то свое мнение о соревнованиях, которые были в начальные периоды сезона. С другой стороны, сколько было спортсменов, которые не ездили на финалы и выигрывали Олимпийские игры и чемпионаты мира", - сказал Морозов.

- Какое событие завершившегося чемпионата Европы вы считаете наиболее значимым?
- Конечно, золото Евгения Плющенко. Я в восторге от его катания! В произвольной программе Евгений продемонстрировал такой уровень, который в нынешнем сезоне не смог показать даже канадец Патрик Чан. Многие говорят, что баллы за компоненты были завышены, но я бы поставил Плющенко более высокие оценки! Евгений обладает харизмой, которая необходима настоящему чемпиону.

-  Артур Гачинский прибавил по сравнению с прошлогодним чемпионатом мира, где выиграл бронзу?
- Он возмужал, стал выходить на мужской уровень. Все-таки, на чемпионате мира в Москве Артур смотрелся, как подросток. Очень рад, что два первых места достались российским фигуристам. Я ведь вернулся домой, чтобы помочь нашим ребятам вернуть утраченные позиции. Продолжаю работать с французом Флораном Амодио, но переживаю, прежде всего, за российских фигуристов.

- В танцах на льду появились какие-то новые тенденции?
- Ничего революционного я не заметил. А вот в прошлом сезоне было любопытно посмотреть, как тренеры и фигуристы будут соединять упраздненные обязательный и оригинальный танцы в одном коротком.

- Российские танцоры могли обыграть французов Натали Пешала и Фабьнва Бурза?
- На этих соревнованиях – нет. Распределение мест в коротком танце абсолютно не соответствовало классу фигуристов. Три сильные пары были отодвинуты вниз, а в сильнейшую разминку попали англичане и литовцы.

- В нынешнем сезоне вы ставили программы паре Татьяна Волосожар – Максим Траньков. Они выиграли в Шеффилде золото, но при этом сказали, что хотят поменять музыку.
- Это будет усилением программы. Не всегда с первого раза удается попасть с музыкой в "десятку".

- А о чем вы так долго беседовали после завершения женских соревнований со своей подопечной Аленой Леоновой?
- Она очень расстроилась после неудачного проката. Постарался объяснить Алене, что жизнь чемпионатом Европы не заканчивается. В этом году мы прошли очень большой путь, но впереди еще длинная дорога. Уверен, что Леонова далеко не исчерпала свой потенциал.

- Сильнейшие европейские фигуристки смогут составить конкуренцию японкам и американкам на чемпионате мира-2012?
- На этапах Гран-при Алена Леонова на равных соперничала с Мао Асадой. Сейчас японки не столь сильны, как несколько лет назад. Кто-то прыжки не докручивает, у кого-то с компонентами проблемы.

- Сложно работать с большим и интернациональным коллективом?
- Я всегда так работал. Только раньше в Америке, а теперь в России. Да и российских спортсменов у меня не было. Сейчас появились.

- Возможно, вы не согласитесь, но со стороны показалось, что больше всего внимания в Шеффилде вы уделяли Флорану Амодио.
- Просто на сегодняшний день он - ведущий фигурист моей группы. Любимцем назвать его никак не могу. А больше всего времени я уделяю Елене Ильиных и Никите Кацалапову. Ребята проявили в Шеффилде настоящие бойцовские качества, сумев подняться с седьмого места в короткой программе на итоговое третье.

- Французский фигурист, завершив прокат произвольной программы, расплакался.
- Тяжело ему пришлось. Флоран неважно начал сезон. Его преследовали травмы. Последнюю он получил на чемпионате Франции, растянув спину. Катался Амодио, превозмогая боль. Когда все получилось, сложно было сдержаться. Это были слезы радости.

- С кем сложнее работать - с российскими спортсменами или зарубежными?
- С российскими. Подробностей излагать не буду.