Карпоносов полон творческих сил, работает тренером и гордится своими учениками - не менее талантливыми и именитыми спортсменами.

Геннадий Карпоносов - Наталья Линичук. И на слух, и по сути эти два имени неотделимы уже почти 40 лет. Он был уже известным фигуристом, она робкой 15-летней девочкой. Его на самых серьезных чемпионатах в паре с Еленой Жарковой знала вся страна, а она на тренировках еще копировала движения старших товарищей. Когда же пара Карпоносов -Жаркова распалась, все затаили дыхание: кто же станет его новой королевой.

Геннадий Карпоносов, заслуженный тренер России по фигурному катанию: "И поскольку я был завидный партнер, я думаю: ну, сейчас начнется селекция. Как сейчас говорят, кастинг девочек. И я в нем буду играть главную роль. Уже звонки пошли, от девочек, от родителей".

Но тренер Елена Чайковская сказала, как отрезала: Линичук, видишь, катается? Вот и весь твой выбор.

Наталья Линичук, заслуженный тренер России по фигурному катанию: "Я и мечтать не могла, что меня поставят с ним в пару, и когда это произошло, я не думаю, что он был очень рад этому, потому что я молодая, зеленая, неопытная. А он уже весь такой именитый мастер".

Сегодня, будучи уже сами заслуженными тренерами и преданными супругами, они считают это сверхинтуицией. Разглядеть в совершенно разных людях пару, которая не раз поднимется на высшую ступень пьедестала. После двух лет тренировок у Геннадия и Натальи буквально выросли крылья. Бронза на Чемпионате Европы в 1974 году, золото на чемпионате мира в 1978 году и совершенно невозможно - первое место на зимней Олимпиаде-80 в США. Той самой, когда сборная СССР проиграла большинство запланированных медалей. Той самой, когда спортсменов Советского Союза встречали крайне недружелюбно.

Геннадий Карпоносов, заслуженный тренер России по фигурному катанию: "Когда мы приехали в Лейк-Плэсид, весь город был увешан плакатами: "Русские, убирайтесь вон из Афганистана, убирайтесь с Олимпиады", "Кто это: агрессоры или спортсмены?" Ответственность была очень высокая. Мы помнили, что за нами Советский Союз. И после этого начался такой мандраж, что я до сих пор не помню, как было награждение на Олимпийских играх".

Волнения за собственные выступления с годами сменились не менее острыми переживаниями за учеников. Уехав в 90-е в Америку - в России знаменитым фигуристам просто не давали лёд - они вырастили целое поколение мастеров в танцах на льду: Грищук и Платов, Крылова и Овсянников, Лобачева и Авербух признаются: это тренеры, которые из лучших делают избранных.

Илья Авербух, фигурист, ученик Г.Карпоносова и Н. Линичук: "Геннадий Карпоносов - настоящий Тренер с большой буквы, который, где-то смирив свои олимпийские амбиции, ушел в тень. Но тот труд, который он делает, то, что он сделал для каждой из пар, - переоценить невозможно".

Массимо Скали, призер международных соревнований по танцам на льду (Италия): "Это высокие профессионалы, мы мечтали тренироваться у Геннадия и Натальи еще 4 года назад. И вот сейчас наша мечта сбылась. Мы тут же вышли на принципиально новый уровень".

Итальянцы Федерика Фаэло и Массимо Скали, которые в эти дни в Москве участвуют в Гран при по фигурному катанию, уверяют: русские тренеры относятся к ним как к собственным детям, несмотря на разную школу, разный темперамент и разные языки. И узнав о том, что Карпоносову 60, шутят: фигуристам не бывает ни 60, ни 70. Они всегда в том возрасте, когда завоевали свою самую главную медаль.

21 ноября на Первом канале смотрите трансляцию показательных выступлений одного из этапов Гран-при по фигурному катанию "Кубок России". Начало в полночь.
Екатерина Качур

- Геннадий Михайлович, первый вопрос как олимпийскому чемпиону: а как получилось, что попали именно в фигурное катание? Ведь в стране тогда совсем другие виды спорта в почете были.

- Ну да, футбол, хоккей, бокс, баскетбол... Получилось так – я заболел в детстве очень сильной ангиной, которая дала осложнение на сердце. Врачи порекомендовали заниматься спортом на воздухе. Родители стали думать, куда меня отдать - а у нас во дворе жили два фигуриста. Для того времени такое совпадение – нонсенс. Это Алексей Уланов и Георгий Проскурин, будущие партнеры, соответственно, Ирины Родниной и Татьяны Тарасовой. Оба положительные, послушные, в магазин ходили, родителям помогали, а Уланов умел еще и на баяне играть. Вот, в общем, мама посмотрела и подумала: наверное, фигурное катание воспитывает по-настоящему классных ребят. А двор у нас вообще-то бандитский был, честно говоря, Хорошевка, сами понимаете... Ну что, права голоса я тогда не имел, так что подчинился. Привели меня на стадион "Труд", стоял такой на Красной Пресне, сейчас уже снесен. И вот я катался на свежем воздухе. Что интересно, катался всего полчаса, а потом мы всей группой шли греться, потому что холодно было. Отогревались мы минут двадцать, полчаса. И за это время нам давали задание: выучить новое стихотворение. Родители были, в общем, от всего этого в восторге. Мало того что мальчик на воздухе, так еще девочки вокруг, никаких драк, разбитых носов и глаз. И стихи вдобавок учит.

- Ну а сами-то как к своему занятию относились?

- Против был с детства. И когда мама решила отвести меня в школу фигурного катания на Стадион юных пионеров, без энтузиазма это воспринял. Но в итоге прошел жесточайший отбор – как сейчас помню, конкурс был шестьдесят человек на место. Почему меня тогда взяли – до сих пор не понимаю. Но в итоге лучше относиться к фигурному катанию я не стал. Еще и потому, что попал в группу, где были одни девочки. Ребята-то в фигурное катание не шли. А девчонки все катались вдобавок лучше меня. Я пытался бунтовать - меня заставляли ходить на тренировки силой. Последнюю попытку побега предпринял, когда уже катался более-менее прилично, было мне лет 12-13. У нас рядом на СЮПе был велотрек. Вот я в трековые гонки и ушел. Месяца три прозанимался втихую. А потом тренеры домой позвонили и говорят – мы думали, мальчик-то ваш болеет, а тут его на велотреке видели. Разговор с родителями был очень серьезный. После этого все, больше не бегал.

- И когда окончательно поняли, что фигурное катание – ваше навсегда?

- В 1965 году, когда в Москве проходил чемпионат Европы. Мы все впервые живьем увидели фигурное катание. И меня поразили танцы на льду. Тогда Ева и Павел Романовы из Чехословакии стали чемпионами, а все остальные места на пьедестали заняли англичане. Вот английская школа танцев-то окончательно и заставила меня влюбиться в то, чем я занимался. Это было очень красиво. Спина, руки, сидящий литой фрак.  Была такая пара, Джанет Собридж/Дэвид Хикинботтом, вот это и были мои кумиры. Настоящий, знаете, такой танцевальный лорд. Потом юристом работал, кстати, на пенсии сейчас уже наверное.

- Как известно, до того как встать в пару с Натальей Линичук, вы катались с Еленой Жарковой. Но высоких достижений добиться с этой партнершей вам не удалось. Почему?

- Если честно, даже не знаю. Вроде бы даже все у нас получалось. Но ехали на чемпионат Европы и занимали там шестое место, а на чемпионате мира – восьмое. И вот из года в год такая штука. Менялись спортсмены, кто-то уходил, кто-то приходил, а у нас все то же самое: шестое – восьмое, шестое – восьмое. Может быть, суховатые мы были немножко, не очень танцевальные. Но на самом деле, мне трудно об этом вспоминать, потому что Лена очень рано ушла из жизни, нелепо – из-за врачебной ошибки.

- Как бы то ни было, на момент начала вашей совместной карьеры с Натальей Владимировной вы были, получается, уже опытным спортсменом...

Танцевальная пара Наталья Линичук и Геннадий Карпоносов на Международных соревнованиях по фигурному катанию и спортивным танцам на льду "Московские коньки". Дворец спорта в Лужниках, 9-13 декабря 1972 года.

- Ну опытным – это хорошее слово применительно к 22-летнему парню (смеется). Газеты, помню, тоже тогда писали – и вот опытный Геннадий Карпоносов теперь будет кататься в паре с юной Натальей Линичук. Но сначала я думал, что у меня будет большой кастинг. Хожу такой, весь в мыслях – вот, сейчас девочки приедут, будем пробоваться, смотреться, туда-сюда... Весь в ожидании этого кастинга прихожу на тренировку. А Наташа у нас к тому моменту уже год в группе каталась. Спрашиваю у Елены Анатольевны Чайковской, нашего тренера – когда кастинг? Она отвечает – он уже прошел. Вот, Линичук, знаешь такую? Говорю, знаю, конечно, давно. Ну вот, продолжает Елена Анатольевна, вставай с ней – и поехали. Видимо, какое-то тренерское чутье действительно сработало, потому что мы в принципе ни по каким параметрам друг другу не подходили. Мы совершенно разные. Возможно, именно в этом и была задумка Чайковской.

- Поверили сразу, что у вас с Линичук получится добиться результата?

- Нет, ну что вы. Пробиться же в танцах наверх очень сложно. В первый раз на чемпионате Советского Союза мы, по-моему, пятое место заняли. И после этого я для себя подумал: еще один такой год, и я заканчиваю. У нас ведь не было тогда никаких "Танцев со звездами", показательных туров... Деньги мог заработать как – пойти в балет на льду и через 20 лет получить пенсию. Ну или тренировать. Вообще же я учился в Московском университете на экономическом факультете и не считал еще спорт своей основной профессией. И в этот период у нас был такой старт в Англии. Попали мы на него довольно случайно, без тренера, поехали как бы в нагрузку с другой парой. Там был очень сильный состав – призеры чемпионатов мира и Европы. И вдруг мы занимаем второе место. И боремся наравне за первое. Тогда-то как раз и написали – Геннадия Карпоносова мы знаем, а с ним в паре приехала очаровательная "мисс Икс". Вернулись назад – и к нам совсем другое отношение. Рейтинг в глазах Федерации-то поднялся. Сразу второе место на чемпионате СССР, а на нашем первом чемпионате Европы мы выиграли бронзовые медали. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы, потому что сейчас такого произойти не может. Особенно в танцах. Тогда, получается, соревнования все-таки были объективными еще.

- Что сейчас вспоминается в первую очередь от победной вашей Олимпиады 1980 года в Лейк-Плэсиде? Момент награждение, само катание, олимпийская деревня-тюрьма...

- Эпизод один вспоминается. На одном из корпусов этой тюрьмы висел плакат-таблица – медальный зачет Олимпиады. Виды спорта, кто сколько наград завоевал и так далее. Стою, в общем, в день произвольного танца, на балкончике, думаю себе о чем-то. А у нас в составе делегации были представители ЦК партии, комсомольские чины, люди из ВЦСПС... То есть те, кого мы до этого видели только издалека снизу вверх. И вдруг один из таких подходит ко мне и говорит – ну что, Гена, как дела? Да ничего, отвечаю, нормально. Ну смотри, продолжает, не подведи, страна за тобой. А ведь тогда мы действительно получали телеграммы, письма, то есть на самом деле ощущали ответственность. Говорю, хорошо, не подведу. Тут через пять минут еще один человек такого же ранга подходит – с теми же речами. Потом третий с таким же разговором. Думаю, что-то здесь не то. И тут на глаза этот самый плакат с медальным зачетом попадается. Смотрю – оказывается, наша золотая медаль в танцах на льду является ключевой в борьбе с командой ГДР. И тут-то до меня все дошло – какая на нас действительно лежит ответственность. Отключило меня напрочь из-за этого. Как катался – крайне смутно помню, а награждение вообще вылетело из головы.

- Могли ли предположить, что уже через год вас по сути вынудят уйти из спорта?

Международные соревнования по фигурному катанию на приз газеты "Московские новости". Мастера спорта международного класса, призеры чемпионатов мира и Европы Наталья Линичук и Геннадий Карпоносов. 1 место в танцах на льду. Дворец спорта Центрального стадиона имени В. И. Ленина в Лужниках.

- Как сказать... Сейчас люди катаются и до 35 лет на высоком уровне в танцах. А Наташе тогда было всего 24-25. Но нам мягко намекнули – пора бы вам уже коньки, как говорится, на стенку. Дать дорогу перспективной молодежи. Так что я да, довольно быстро понял, что ставку уже собираются делать на следующее поколение. Но нам, надо сказать, повезло. Сейчас-то многие спортсмены с трудом находят себя в жизни после большого спорта, а тогда вообще – те двери, которые для тебя были открыты, мгновенно закрывались. А у нас с работой нормально сразу получилось. Хотя никогда не забуду, как после нашего прощального выступления на фуршете Наташа вдруг начинает плакать. Спрашиваю – в чем дело? А она, оказывается, услышала, как наши знакомые за ее спиной перешептывались: ну вот, Линичук к нам в "Динамо" тренером просится. Ключевые слова – "к нам". Понимаете, этот человек в "Динамо" на тот момент месяц был или два. А Наташа динамовка с детства. И тут ее упрекают, что она просится тренером. Хотя ей предлагали работу и в горкоме комсомола, и на Центральном телевидении, где она даже некоторое время вела передачу – утреннюю зарядку. А она хотела быть тренером.

- Вы же, если не ошибаюсь, в тренерскую работу не сразу пришли.

- Да, только через десять лет. До этого в ЦК комсомола пять лет проработал, и считаю, что это была очень сильная школа управления. Сейчас принято считать, что все аппаратчики были пьяницами и развратниками. Но мы делали свое дело, и неплохо делали. Помню, готовили фестиваль молодежи и студентов 1985 года – у нас месяца четыре даже выходных не было. С утра до вечера на работе. Вот, а после этого перешел я на работу в "Динамо", на пост заместителя председателя московского совета общества. Ну а когда настал период совсем уж крутой перестройки, деньги на спорт вообще перестали из бюджета поступать. Динамовская же организация всегда была достаточно самостоятельной в плане финансов. Деньги поступали, в основном, от предприятий. Но при разделе СССР большинство их остались за пределами России, и у нас тоже наступили трудные времена. Остались без денег. Крутились как могли, но когда понял, что просить помочь финансами больше некого, присоединился к Наташе в тренерской работе. За год мы подготовили несколько пар для сборной – Грищук/Платов, Крылова/Овсянников, Лобачева/Авербух... Денег же не выделяли ни копейки. Тренировались мы в "Олимпийском", и каждый день к нам приходили люди и спрашивали – ну когда же вы заплатите за лед? Я бегал по всей Москве с протянутой рукой, как нищий, и просил – подайте хоть что-нибудь. Но спонсоров тогда почти не было. Еле-еле нашли одного, но он три месяца всего продержался, потом деньги снова закончились. Вот поэтому, когда нам поступило предложение со всеми парами уехать в Америку на отличную базу – это было в 1994 году - мы его приняли.

- Скажите, а не обидно, что при всех этих обстоятельствах вас с Линичук функционеры при каждом удобном случае упрекают – вот, мол, льют воду на чужую мельницу, воспитывают иностранных спортсменов. Были ведь у вас и Белбин/Агосто, и Денкова/Ставиский, другие зарубежные дуэты...

- Действительно, вспоминать, при каких обстоятельствах мы уезжали, никто почему-то не хочет. И ведь с другой стороны, с 1995 года мы подготовили многих чемпионов мира – Грищук/Платова, Крылову/Овсянникова, Лобачеву/Авербуха, Домнину/Шабалина... На кого же мы, не на Россию разве работали? А те, кто здесь, в России, работал – многих в танцах подготовили? И не стоит забывать, что финансово нас из России никто не поддерживал эти годы. Когда еще "Динамо" было, что-то платили. А потом когда перестали, у нас начались очень серьезные проблемы. И когда мы готовили Лобачеву/Авербуха, нам очень сильно помогали американцы.

- Сейчас ситуация вроде бы меняется. Вернуться не хотите?

- Вы знаете, я как бы и не считаю, что мы так уж насовсем уехали. У нас здесь дом, родные... А там лед. Пять часов в день. Плюс зал хореографии, тяжелой атлетики. Прекрасная экология, отличное питание. Чем же эта база плохая?

- Геннадий Михайлович, такую школу, как у вас с Натальей Владимировной, обычно называют кузницей чемпионов. Вот скажите – вы продолжаете ощущать от своей работы кайф? Испытывать драйв, чувствовать энергетику? Или это уже чисто монотонный такой процесс...

- Да продолжается, конечно. Самое главное, когда выходят твои спортсмены на лед – продолжаешь нервничать. Вроде бы сто лет стоим у бортика – а чувствуем то же самое. Назовите это как хотите – драйв или кайф. Конечно, все это присутствует. Как только это уйдет из души – значит, и нам пора будет уходить.

– Вы знаете, поздравляя Людмилу Белоусову с юбилеем, я сразу же отмечу, что разделять их с Олегом Протопоповым нельзя – они и сами себя считают единым целым. Считаю, что именно они являются родоначальниками нашего, советского стиля в парном катании. Мне они ближе, чем, например, то, что делал Станислав Жук. Общение с ними в свое время произвело на меня неизгладимое впечатление. Я к ним пришла маленькой девчонкой, мне было 14 или 15 лет. Ни о парном, ни вообще о фигурном катании толком ничего не знала. И вот Люда и Олег нас, нашу группу, всему учили, то есть, по сути, вводили нас в фигурное катание. Причем не только что-то показывали или рассказывали, но и давали смотреть уникальные фотографии, киноленты.

– Можно ли словами передать тем, кто никогда не видел Белоусову и Протопопова на льду вживую, то эмоциональное впечатление, которое производило их катание?

– Честно скажу, когда я на них смотрела – особенно после долгого перерыва – то всегда плакала. Словами эти эмоции, конечно, не передать – такой восторг! Эти ощущения, наверное, и сформировали все мое отношение к фигурному катанию.

– Но государство отнеслось к ним, несмотря на все их заслуги, безжалостно…

– Я не согласна с тем, что это именно страна заставила Белоусову и Протопопова уехать на Запад. Совершенно четко считаю, что они сами не захотели мириться с тем образом жизни, который у нас существовал. После окончания спортивной карьеры они переходить к тренерской деятельности в то время еще были не готовы. Попали в балет на льду. А там вокруг – алкоголь, табак, все остальное… Для Людмилы и Олега все это было шоком. Понимаете, они очень преданные своему делу люди. Я бы даже сказала так: в целом они – эгоисты и борцы за свою идею. Они считали и считают, что должны пропагандировать правильный образ жизни. И тогда не согласились жить так, как все жили, отказались принимать существующие порядки. Вот и уехали. Каждый волен сам распоряжаться своей судьбой.

– Многие фигуристы и тренеры рассказывали, что когда за границей видели на чемпионатах мира и Европы Белоусову и Протопопова, то боялись к ним подходить…

- Да, это было, но я, когда в первый раз еще в советское время выехала на чемпионат Европы, увидев их, сразу к ним бросилась. Они мне говорят: ты что, нельзя к нам, тебя накажут! А я отвечаю, ну и пусть, мне все равно! Потому что у меня особое отношение к этим людям, и они хорошо ко мне всегда относились. Специально приезжали, например, в те места, куда я отправлялась с учениками. Мы всегда очень рады были видеть друг друга.

- Когда последний раз виделись?

- В прошлом году в Америке на этапе Гран-при, их приглашают на такие мероприятия. Но, к сожалению, они в последнее время замкнулись в себе и практически ни с кем сейчас не контактируют. Даже самые близкие их друзья, с которыми я тоже тесно дружу, раньше еще переписывались с ними, а сейчас уже потерялись связи. Знаю только, что в Америке они получили грин-карты и больше проводят времени там. В Швейцарии, где они жили все последние годы, денег ведь не заработаешь, фигуристов там мало. А в Штатах возможностей больше. Правда, когда я их спросила – тренируете ли вы кого-то, они ответили: не тренируем, но консультируем. Форма для них очень важна. И еще они продолжают тренироваться сами. Катаются по ночам, когда лед стоит дешевле. С деньгами-то, думаю, дела у них все равно не очень хорошо обстоят...

– Как вы думаете, хотели бы Белоусова и Протопопов вернуться?

- Я думаю, да. Проблема здесь в том, что у нас их воспринимают как бывших фигуристов. А они бы вернулись, если бы к ним относились как к людям, все еще стоящим на коньках. Кроме того, мне за них больно вот еще в каком плане. Мы в Америке стояли с Милой, разговаривали, а мимо проходят русские и перешептываются – кто это, мол? Ей наверняка так обидно было в этот момент…

- Может быть, кому-то из руководства страны стоило бы разыскать их?

- Обязательно надо постараться вернуть их назад! Предложить им приличные условия, потому что они их заслужили. Но, к сожалению, у нас и поныне огромное количество заслуженных людей влачат жалкое существование. Далеко за примерами ходить не надо: у нас в Петербурге двукратный олимпийский чемпион Артур Дмитриев работает и получает за это жалкие гроши. Слава богу, не сдается…

– Что бы вы пожелали Людмиле Евгеньевне в ее день рождения?

– Главное – хочу пожелать здоровья. Хочу пожелать Люде и Олегу вернуться, мне кажется, что в нашей стране они бы чувствовали себя лучше. И очень хочу все же им пожелать, чтобы их узнавали. Потому что это великие люди, оставившие в истории нашей страны неизгладимый след. И для меня, например, главные в жизни люди.

http://rian.ru/interview_sport/20101122/299546179.html

Юбилей легенды льда (фото)

После 20 лет жизни в США олимпийский чемпион 1972 года в парном фигурном катании вернулся в Россию. Он намерен передать свой опыт детям Николаю и Ирине Улановым, открывшим в Петербурге школу фигурного катания «Династия», которая базируется на катке «Гранд Каньон Айс». В беседе с корреспондентом «НВ» Алексей УЛАНОВ, первый партнер Ирины Родниной, рассказал о возвращении в Россию, причинах конфликта со Станиславом Жуком и проклятии великих тренеров.

–К своему 35-летию мой сын Николай уже стал директором школы, а я после своего 60-летия прошусь к нему на работу, – Уланов начал нашу беседу с шутки. – Я приехал сюда, чтобы передать моим детям те знания, которые накапливал в течение всей жизни. Все то, что мы сделали с моей партнершей и супругой Людмилой Смирновой, было интересно и прекрасно. Всего за два года мы как бы перенесли фигурное катание из эпохи Ирины Родниной в следующую эпоху. Завязав с большим спортом, мы ушли в балет на льду, где занялись поиском будущего фигурного катания. И, в общем-то, небезрезультатно.

– Расскажите, чем именно вы занимались в последнее время?

– Как и всю жизнь – фигурным катанием. Последние 15 лет в Америке я занимаюсь тем, что пытался объяснить самому себе, как правильно тренировать детей, начиная с 3- и 4-летнего возраста. Поэтому я и приехал в Петербург, чтобы помочь детям, передать им свою методику, по которой нужно заниматься с детьми. Это моя профессия. Я профессиональный музыкант. Я закончил Училище имени Гнесиных по классу баяна, а также Ленинградскую консерваторию по балетмейстерскому отделению. Это были лучшие годы в моей жизни, я встретил великолепных педагогов, получил знания, которые меня вдохновляют.

Я всем говорил, говорю и буду говорить, что в фигурном катании нужна система, как в классическом балете. Должны создаваться хореографические школы на льду, где будут отбирать самых талантливых детей и где их будут учить самые талантливые тренеры. Но для того чтобы заниматься профессиональным спортом, нужен не только его талант, но и деньги родителей. Я считаю, что будущее спорта в России за частными школами, весь мир существует за счет них.

– Как должны взаимодействовать частные школы с федерациями фигурного катания?

– Сложный вопрос. Но я точно знаю, что сейчас тренеры, которые работают в школах высшего спортивного мастерства, только и ждут, когда им кто-то подготовит талантливых детей, а они возьмут и представят их на соревнованиях. Но так быть не должно. Если тренер берет ученика, через три месяца везет его на чемпионат мира и тот становится чемпионом, это называется воровство или бандитизм. Потому что этого спортсмена на протяжении 15 лет тренировали и вкладывали душу одни люди, а всю славу получают другие.

– У вас были предложения о работе в России?

– Два года назад я был в Петербурге и у меня состоялся телефонный разговор с председателем спорткомитета Вячеславом Чазовым. Он мне сказал: «Иди, начинай детишек маленьких тренировать, как все тренеры! Но мы тебе больше двадцати тысяч рублей в месяц предложить не можем». А за эту зарплату надо будет работать на льду по восемь часов в сутки. Я ответил: «Хорошо, спасибо», положил трубку и снова уехал тренировать в Америку. Мы, кстати, по телефону разговаривали, потому что Чазов мне сказал, что у него нет времени встретиться. Видимо, им не нужен опытный специалист в лице олимпийского чемпиона.

– Ваше творческое кредо – отыскать талант и добиться с ним успехов?

– Но надо всегда быть готовым, что талантливый человек в любой момент может предать. Это судьба всех великих тренеров. К примеру, буквально несколько месяцев назад корейская фигуристка Ким Ю-На ушла от своего наставника, олимпийского чемпиона Брайана Орсера, который много в нее вложил. Или знаете, почему американская фигуристка, пятикратная чемпионка мира Мишель Кван, выступавшая на четырех Играх, так и не стала олимпийской чемпионкой? Известный тренер Фрэнк Кэрол взял ее в уже почти взрослом возрасте и вывел на чемпионат мира. А когда папа Кван узнал, что она платит своему тренеру один миллион долларов в год из тех 15 миллионов, что зарабатывает, то он подумал, зачем Мишель платит наставнику, пусть платит мне, и стал ее тренером. Ну какой папа может быть тренером? Это я могу быть хорошим тренером для своих детей, я – олимпийский чемпион, но не человек, который владеет ресторанчиком.

– Кэрол подготовил и Эвана Лайсачека, победившего на Олимпиаде в Ванкувере...

– Да, но мало кто знает, что Лайсачека в свое время тренировал Виктор Кудрявцев, наш с Милой (Людмилой Смирновой. – Прим. ред.) наставник, два года работавший с нами, когда мы выступали на любительском льду. Когда Лайсачек тренировался в Чикаго у полячки по имени Мари, Кудрявцев приезжал на две-три недели и помогал ей. И тогда Эван сказал: «Виктор, а вы можете тренировать меня постоянно?» Но Виктор Николаевич отказался, сославшись на работу в России. И тогда Лайсачек ушел к Кэролу.

– В отличие от Станислава Жука, создавшего вашу с Родниной пару, Кудрявцев ведь более спокойный человек?

– Да, Кудрявцев – прекрасный специалист, но очень мягкий человек. А Жук всем мозги чистил, на уши ставил ради победы. Но у Жука был один недостаток – он терпеть не мог балет. Поэтому у меня и были разногласия с Родниной и наставником. Я видел фигурное катание как искусство, как продолжение того, что делал Олег Протопопов.

– Почему в свое время вы предпочли именно спорт, а не искусство?

– У меня не было другого выбора. Мне хотелось кататься. Именно кататься, а не завоевывать медали любой ценой. Кто думает о медалях, тот никогда ничего не выиграет. Но я счастлив, что окунулся в мир балета и хоть немного, но понимаю в нем, имею свое мнение.

– Что вы скажете о нынешней системе судейства?

– Жук как профессионал очень хотел, чтобы арбитраж был более объективным. Он хотел, чтобы каждый элемент оценивался по достоинству, по тому, как он исполнен. Поскольку сейчас компьютер может показать, на какую высоту прыгнул спортсмен, какую длину он пролетел, то все это и должно оцениваться. Не судьями, а компьютерами. Правда, и такой подход может породить споры.

– А как же оценки за артистичность?

– В жюри должны сидеть профессиональные балетмейстеры и музыканты, к которым судьи, работающие на чемпионатах мира и Европы, не имеют никакого отношения. Они ничего не понимают в музыке, ничего не понимают в хореографии. А ведь главным условием в хореографии является взаимоотношение твоих элементов с музыкой. Это была моя мечта. Там, где есть музыка, создается образ, который ты выражаешь через свою пластику. Поэтому нелепо смотрится, когда играет ноктюрн Шопена, а ты «бацаешь» что-то из танца жок. Повторюсь, вот именно поэтому у меня были разногласия с Жуком. Хотите расскажу, какую гениальнейшую авантюру в истории фигурного катания провернул этот человек?

– Было бы любопытно услышать.

– Многие помнят, что на чемпионате мира 1973 года в Братиславе в середине произвольной программы пары Ирина Роднина – Александр Зайцев остановилась музыка, но они под аплодисменты зала докатали до конца. Это был первый чемпионат мира после распада нашей с Родниной пары, и перед этими соревнованиями Жук дал обещание, что Ирина с новым партнером выиграют в Чехословакии золотые медали. На чемпионате СССР в Ростове-на-Дону Зайцев 30 секунд простоял на двух ногах, потому что не вписался в дорожку и забыл шаги. Роднина делала дорожку, а он стоял. И Жук побоялся, что Зайцев не выдержит напряжения, потому что на чемпионат мира он ехал первый раз. И тогда Станислав Алексеевич, как настоящий гений, сделал неповторимую вещь – попросил на середине программы остановить музыку, вставить в аппаратуру отвертку. У Жука были очень хорошие друзья в Чехословакии. В этой стране ненавидели СССР после событий 1968 года, но Жука по всему миру преподносили как борца с советской системой. Ирине же с Александром он сказал, что бы ни случилось, продолжать выступление. У них все было отрепетировано.

– А почему старший судья не прервал выступление?

– Тогда не было правила, согласно которому, когда старший судья поднимает руку, спортсмены обязаны прекратить прокат.  После выступления Родниной – Зайцева старший судья предложил им: или вы прокатываете программу еще раз после всех, или мы оцениваем то, что уже увидели. И Жук сказал оценивать, что есть, потому что откатали они действительно хорошо. А если бы ошиблись, то у пары появилась бы вторая попытка. А у Жука в любом случае было оправдание перед тогдашним министром спорта Сергеем Павловым, если бы пара Роднина – Зайцев не стала первой. Ведь кто может удачно прокатать две произвольные программы на одном чемпионате? Это исключительно тяжело. Поэтому Жук снимал с себя все возможные претензии. И это, еще раз подчеркну, была гениальнейшая авантюра.

«ГАСТРОЛИРОВАТЬ ПО ЕВРОПЕ КОМФОРТНЕЕ»

Вчера в самарском дворце спорта ЦСК ВВС был аншлаг. С успехом отгремело ледовое шоу Игоря Бобрина «Мери Попинск» в главной роли с прославленной фигуристой Натальей Бестемьяновой. Знаменитые спортсмены самарцев балуют своими визитами нечасто. До этого в наш город фигуристы приезжали четыре года назад, когда представляли юбилейную программу «Нам 20 лет». Тогда в шоу приняли участие знаменитые фигуристы – Евгений Плющенко, Ирина Слуцкая, Максим Маринин, Татьяна Тотьмянина и другие. Правда, Бобрина и Бестемьянова признались, что охотнее гастролируют по Европе. Вот и в этот раз «Театр ледовых миниатюр» вернулся из Франции, где дивертисмент, то есть разнообразные шутливые номера во втором отделении были обкатаны на местном зрителей.

- Гастролировать по Европе намного комфортнее, - объяснила Наталья Бестемьянова. - Например, во Франции на автобусе расстояние в 1 100 километров можно преодолеть всего за 7 – 8 часов! У нас же такое путешествие растянется на целые сутки. Все дело в качестве дорог, которое в России страдает, поэтому от гастролей на автобусе здесь мы отказываемся.

По России Игорь Бобрин и Татьяна Бестемьянова решили прокатиться на поезде. Но и тут не обошлось без приключений. Из-за природных катаклизмов в Москве парализовало работу аэропортов. Поток пассажиров двинулся на железнодорожные вокзалы. Увы, и здесь поезда ходили с перебоями. «Театру ледовых миниатюр» пришлось вместе с реквизитом проторчать целых три часа в ожидании вагона! В Самару поезд двинулся не в девять утра, в 12.45.

- Стояли на улице, потому что в другом месте приткнуться было просто нереально, - описал последствия транспортного коллапса Игорь Бобрин. - Вокзал был забит пассажирами до отказа, в основном толпились детские группы, уезжающие с Кремлевской Елки.

В итоге в Самару поезд прибыл в понедельник на полтора часа позже. Но это артистам ничуть не помешало. Самое шоу было назначено на среду, что было нам на руку. Фигуристы выспались, были в хорошем настроении и выкроили полчана на общение с «Комсомолкой».

НАПУГАЛИ ПИРОТЕХНИКОЙ В КИЕВЕ

Самару Игорь Бобрин и Татьяна Бестемьянова помнят и любят. Пожалуй, самой запоминающейся для фигуристов, стала гастроль 20-летней давности, которая состоялась еще в Куйбышеве. Тогда Игорь Бобрин приехал в Самару без своей супруги, зато со своим любимцем, огромным догом.

- Собаку не с кем было оставить в Москве, пришлось выгуливать ее на самарской набережной, - улыбнулся Бобрин. - Отлично помню радостный спуск к реке и очень тяжелый подъем обратно. По-моему, она съела тогда всю тушенку, которая была в Куйбышеве. Тогда это был дикий дефицит.

И все же больше всего по душе артистам гастроли по Европе. Последние 10 лет, например, «Театр ледовых миниатюр» непременно гостит в Киеве. Каких только случаев в столице Украины не было! проводили в Киеве. Среди них - даже весьма и весьма опасные казусы.

- В прошлом году пиротехникой чуть не "подорвали" автобус на Крещатике! - вспомнила Наталья Бестемьянова. – Наши молодые артисты гурьбой высыпали из ресторана и стали пускать в небо разноцветные ракеты. Неожиданно из-за угла вырулил туристический автобус. Одна из ракет почему-то изменила траекторию, залетела под авто и полностью отгрохотала там. Водитель дико испугался, а артисты не успели сообразить, как это случилось. Надо сказать, артисты спросили разрешение на пуск пиротехники у стражей порядка, но все равно вышел такой казус.

В этот раз гастроли завершаться аккурат под Новый год. 2011-й Бобрин и Бестемьянова встретят дома, на подмосковной даче.

- Слава богу, мы отказались от всех дружеских компаний! – Бестемьянова. Так что будем встречать Новый год только вдвоем дома со своей собакой. 31-го накатаемся на лыжах, напаримся в бане, а на следующий день будем принимать гостей.

- Я долго готовил свой подарок для Наташи – спектакль «Кармен», - резюмировал Игорь Бобрин. - Спектакль идет с живым оркестром и с живыми вокалистами. Премьера его состоялась в январе этого года в Сеуле на юбилее Бестемьяновой. Она с Андреем Букиным играет главную роль. К слову, за прошедший год «Кармен» шел на льду сорок раз в Москве, Питере, Корее, Франции и Швейцарии.

- Я вдруг осознала для себя, что мой труд никуда не уходит – вслух подумала фигуристка. – Я вечно неуверенна в себе, вечно суечусь. Наконец-то на рубеже 50 лет я поняла, что все накапливается и работает на нас потом. Это дало мне покой и уверенность в том, что я живу правильно.

СПРАВКА «КП»
«Театр ледовых миниатюр под руководством Игоря Бобрина»– первооткрыватель жанра ледового театра в России. Труппа Игоря Бобрина более двадцати лет покоряет зрителей. Оригинальная хореография, уникальный стиль и сложные драматические построения прославили шоу Бобрина во всем мире. За 25 лет существования театр поставил «Высоцкого» и «Распутина», «Фауст ХХ век», и «Танго нашей жизни», «Щелкунчик» и «Лебединое озеро», «Алису в стране чудес» и «Золушку», «Ромео и Джульетту» и «Мэри Поппинс». И всякий раз, в каком бы городе мира не проходили спектакли, люди плачут и смеются, непременно аплодируют стоя. Театр провел более 3 000 спектаклей в 20 странах. Ледовое шоу рассчитано на фанатов фигурного катания любого возраста. Среди артистов – Олимпийские призеры, чемпионы мира и Европы, мастера спорта, участники национальных и международных спортивных состязаний, а также артисты цирка. Ведущими артистами театра являются чемпион Европы, заслуженный тренер России Игорь Бобрин – он же режиссер шоу, а также 5-кратные чемпионы Европы, 4-кратные чемпионы мира, чемпионы Олимпийских игр, чемпионы мира среди профессионалов Наталья Бестемьянова и Андрей Букин.

Он должен был приехать в ноябре для участия в туре Ари Закаряна "Короли Льда", вместе с которым объездил бы добрую половину нашей необъятной страны и познакомился бы наконец-то со многими российскими городами, ведь раньше представлялась возможность побывать лишь в Москве да в Санкт-Петербурге. Но тур неожиданно отменился, что поселило горечь в душах не только российских поклонниц этого талантливого фигуриста, но и в его швейцарской.

Тем не менее, аккурат перед Рождеством, когда должны сбываться мечты и должны происходить чудеса, Стефан Ламбьель согласился принять участие в шоу Ильи Авербуха "Лёд и Пламень", премьера которого прошла в Санкт-Петербурге. Визит в Северную столицу продлился всего лишь 24 часа - в день шоу он прилетел в Петербург, а уже следующим днём улетел обратно к себе на родину. Выступить с двумя программами на арене спортивного комплекса "Ледовый" ему не помешало ничто: ни задержка рейса, ни новые коньки, ни усталость. 24 часа, проведённые Ламбьелем в Петербурге, были расписаны буквально по минутам, но задать ему несколько вопросов всё же удалось.

- Стефан, во время поездки в Москву в октябре вы сказали, что хотели бы научиться готовить борщ, спрашивали про рецепт. Научились ли в итоге его готовить?

- Пока нет. Но как только у меня появится свободное время, то я сразу же стану мастером этого великого искусства - искусства приготовления борща.

- Можете рассказать нам что-нибудь о том дне, когда у вас была "московская прогулка"?

- Это был отличный день. Я впервые смог действительно посмотреть город, раньше не было времени. Когда был чемпионат мира, швейцарские журналисты организовали поездку по городу с целью сделать фотосъёмку, но она была такой короткой... Да и они были не очень хорошими гидами; толком не знали, что показать. В этот раз у меня была возможность увидеть гораздо больше. Я гулял по Арбату, вокруг Красной площади. Много массивных зданий, всё как мне нравится. Там чувствуется история.

- А представилась ли в итоге возможность попасть в Большой театр? Или, возможно, в Мариинский?

- Вообще-то я был однажды в Мариинском театре вместе с Алексеем Мишиным. Мы смотрели, кажется, "Спящую красавицу". Мне очень понравилось! Но с тех пор (разводит руками) - нет времени! В этот раз я был здесь, в Санкт-Петербурге, всего 24 часа - как за это время можно успеть сделать всё?!

- Возможно, вы хотите что-нибудь рассказать о весеннем туре "Королей льда"? Как прошёл переезд из Санкт-Петербурга в Москву?

- Это была очень забавная ночь! Как вы знаете, фигуристам нравится праздновать, а когда мы все заперты в поезде на такое долгое время, сразу пойти спать очень сложно. Так что у нас была отличная небольшая вечеринка.

- Как, к слову, прошёл перелёт между Швейцарией и Россией в этот раз? И каково это - кататься в двух разных шоу в двух разных странах в течение двух дней подряд? Наверное, ошибки в программах в воскресенье были именно из-за усталости?

- Я очень волновался по поводу перелёта, т.к. мой рейс из Женевы в Цюрих отложили, и я боялся, что не успею на самолёт их Цюриха в Санкт-Петербург. Но мне сложилось удачно: меня смогли довезти от одного самолёта до другого, помогли найти багаж, и я буквально вбежал в самолёт - самым последним. Так что мне действительно очень повезло.

Выступать два дня подряд в двух разных странах было действительно нелегко, возможно, ошибки были именно из-за этой усталости. Но основная причина - новые коньки. Я начал кататься в них всего неделю назад и просто ещё не успел к ним приспособиться, "наладить контакт".

- А почему на шоу "Лёд и Пламень" вы решили катать именно Let The Good Times Roll и Ne Me Quitte Pas?

- "Травиату" я не мог катать, т.к. мой костюм нуждается в починке. А с "Теллем" я выступал осенью в Москве. Поэтому выбрал Ne Me Quitte Pas - она для меня очень особенная, и, мне кажется, она прекрасно подходит для этого предрождественского времени. Да и вторая программа тоже. Let The Good Times Roll - это празднование, а в Ne Me Quitte Pas наоборот немного грустная атмосфера, так что... Получилась хорошая комбинация.

- Вы упоминали, что сейчас на тренировках работаете сразу над восемью программами. Можете немного рассказать о новых программах на 2011 год?

- Первая на музыку Джейми Каллума, на его версию песни Please Don't Stop The Music. Мне очень нравится эта версия, она такая... Интимная, что ли. Так что программа, как я уже говорил прежде, будет "секси" и немного "мачо". А вторая программа, наоборот, очень классическая на музыку Петра Чайковского (Концерт для скрипки с оркестром ре мажор, соч. 35 - Прим. "Чемпионат.ру"). Я смотрел фильм "Концерт" - это французский фильм, но действие происходит в Москве, и там героиня актрисы Мелани Лоран исполняет этот концерт. Я в течение очень долгого времени хотел сделать программу на музыку Чайковского, так что... Похоже, время пришло!

- Хотелось бы спросить о тройном акселе. Вы продолжаете тренировать этот прыжок?

- Не часто, но несколько раз я делал его.

- Мы все знаем, что у вас были некоторые проблемы с этим прыжком. Патрик Чан сейчас тоже их испытывает. Но, тем не менее, вы оба отлично исполняете четверные прыжки. Как думаете, почему так происходит?

- У Патрика есть проблемы с тройным акселем? Вообще, я не знаю, почему так происходит, правда. Я могу ответить только за себя: потому что моя левая нога недостаточно сильна, плюс травма. Из-за неё у меня было много проблем. А правую ногу я, к сожалению, не могу использовать для того, чтобы исполнять тройные аксели, так что... (смеётся).

- А что вы вообще думаете о Патрике?

- Я... Мне действительно нравится он - и как человек, и как фигурист. Но я не понимаю, почему, зачастую делая много ошибок, он получает очень-очень высокие оценки. Как на Skate Canada, к примеру. В короткой и произвольной программах было четыре падения, четыре больших ошибки, а он всё равно смог выиграть. Это впечатляет - выиграть с четырьмя падениями.

- Но вы, к слову, тоже были однажды в подобной ситуации - выиграли с тремя падениями на турнире Skate Canada в 2006 году.

- Окей, но три падения - это на одно меньше чем четыре. И может просто другие фигуристы попадали? (смеётся)

- В своём блоге вы не так давно написали, что были на концерте Lady Gaga. Расскажите о своих впечатлениях.

- Я был на концерте Lady Gaga и ещё был на концерте группы MGMT. Это были два замечательных концерта! На концерте Lady Gga я сидел в чём-то вроде VIP Lounge, вокруг был только бизнесмены, которые реагировали вот так (тихонько хлопает в ладоши), так что возможности покричать особо не было. А вот на MGMT всё было совсем по-другому. Была только молодёжь, я был в центре толпы и делал вот так (прыгает, подняв руки). Так что это были два очень разных концерта.

- В августе вместе с Джоанни Рошетт вы посетили детскую больницу, а год назад писали в своём блоге об ассоциации, которая помогает женщинам в Кении и борется за их права. Кажется, вы действительно заинтересованы в благотворительности. Не могли бы вы рассказать о своей позиции в этом вопросе?

- Думаю, важна именно та цель, которую я хочу достичь, принимая участие в благотворительных акциях. Многие организации просят меня о разрешении использовать мою фотографию для одной из своих кампаний. Но, знаете, я не могу просто взять и сказать им: "Используйте мою фотографию". Если я участвую в благотворительной кампании, то я хочу быть активным, а не просто дать разрешение на использование своего изображения в каком-нибудь каталоге или в чём-нибудь вроде этого. Вот почему, когда я сказал "да" SOS Children's Villages, я своего рода поставил условие - я хочу встретиться с этими детьми и подарить им подарки. Иначе я просто не смогу вам помочь. То же самое было с Maasai Aid Association. Я посетил мероприятие, на котором они презентовали свой проект, я хотел помочь им, в том числе финансово. И, даже если сумма небольшая, это всё равно настоящая помощь, а не просто фотография или что-то вроде. Так что моя позиция в вопросе благотворительности такова: хочешь помочь - помогай, но не просто говоря :"Я - спортсмен, я знаменитый, можете использовать мой снимок". Именно поэтому я предпочитаю помогать лишь нескольким организациям; я считаю, что это лучше, чем говорить "да" всем, а потом от этого не будет никакой настоящей пользы.

- Стефан, мы знаем, что вы говорите на пяти языках. Французский - родной, немецким и английским вы тоже очень хорошо владеете. Но как насчёт итальянского и португальского, как хорошо вы владеете ими?

- Итальянский я очень хорошо понимаю и неплохо говорю на нём, но... Это странно, но я иногда смешиваю итальянский с испанским. А на португальском я говорю в основном с бабушкой; говорю бегло, всё понимаю. Но я никогда не использовал португальский язык в мире фигурного катания, только для общения с бабушкой. Португалия - очень особенная для меня страна.

- А какие-нибудь ещё языки вы бы хотели выучить?

- Да, я бы очень хотел. Две мои мечты - выучить русский и японский. Но это, похоже, так и останется мечтами.

- Когда вы были ребёнком, то у вас, наверное, были те же цели, что и у других фигуристов - выиграть. А сейчас, когда карьера позади, каковы ваши новые цели и мечты?

- Я знаю наверняка, что никогда вновь не испытаю тех же чувств, что испытал, когда выиграл в Москве, или когда выиграл в Калгари, или когда завоевал серебряную медаль на Олимпийских играх. Но я верю, что в моей жизни ещё будут прекрасные моменты - к примеру, когда родится мой племянник или племянница. Так что в моей жизни ещё будут происходить события, которые подарят мне потрясающие эмоции. В показательных выступлениях я всё ещё чувствую этот адреналин и эту страсть к фигурному катанию. И я надеюсь, что смогу кататься так долго, как... А моя цель... Моя цель - день за днём становиться лучше, совершенствоваться каждый день.

Прославленный спортсмен Александр Жулин (чемпион мира, Европы, СССР, бронзовый и серебряный призер Олимпиады в паре с Майей Усовой) добился блестящих результатов не только в качестве фигуриста, но и в качестве тренера – его подопечные Татьяна Навка и Роман Костомаров стали олимпийскими чемпионами в Турине. После возвращения в Россию вместе с бывшей женой Татьяной Навкой для съемок в проекте первого канала «Ледниковый перид» Александр обрел всенародную популярность, выступая в паре с актрисой Ингеборгой Дапкунайте. Александр с Ингеборгой уступили пальму первенства в этом соревновании лишь Татьяне Навке в паре с Маратом Башаровым. В следующих сезонах этого рейтингового шоу Александр принимал участие в качестве тренера, а сейчас он активно занят постановочной работой в проекте первого канала «Лед и пламень». Параллельно Жулин тренирует российский дуэт Елену Ильиных и Никиту Кацалапова и французов Натали Пешала и Фабьяна Бурза. Мастер мечтает о новых собственных ледовых шоу, ведь опыт постановки ледового спектакля у него уже есть – в мае состоялась премьера «Ледового посвящения» - Бондианы в интерпретации знаменитого фигуриста и тренера. Несмотря на плотный рабочий график Александр нашел время для интервью с Мариной Долиной.

Марина Долина: Александр, вы 13 лет жили в Америке. В чем принципиальная разница в работе тренеров в России и за рубежом?

Александр Жулин: Ну, как минимум, в зарплате (смеется), а если серьезно, то на западе подход к работе с учениками-фигуристами совершенно другой – более тактичный, более щадящий. У нас же из человека, в буквальном смысле слова, душу вынимают.

М.Д.: Вам лично какая система больше импонирует?

А.Ж.: Мне, наверное, западная. Не люблю на тренировках крика, истерики. Наши ребята очень забитые именно из-за такого стиля работы с будущими звездами. Палитру фигуристов хронический стресс на тренировке очень обедняет, так как после таких жестоких опытов над психикой спортсменов «выдавить» из юноши или девушки нужную эмоциональную краску при постановке программы для выступления на серьезных соревнованиях необыкновенно тяжело – у ребят способности раскрываться на льду отбиты в детстве. Наши звезды первой величины Женя Плющенко, Леша Ягудин очень сильные личности, которые появились не благодаря, а вопреки российской системе работы с потенциальными олимпийцами.

М.Д.: Многие спортсмены не скрывают, что большой спорт помог им выбиться из нищеты. По вашему мнению, сейчас молодые российские спортсмены имеют достаточные материальные стимулы, чтобы выкладываться на тренировках на 150%?

А.Ж.: Знаете материальные стимулы и большой спорт – вещи взаимосвязанные, но не на 100%. В Америке у моего друга Игоря Шпильбанда тренируются мальчики из очень богатых семей. У них нет материального стимула, но есть творческий потенциал, который им хочется раскрыть. Более того, они готовы буквально жить на катке, хотя суммы, которые они получают в качестве призового фонда за свои победы – ничто по сравнению с состоянием их родителей.

М.Д.: В советское время молодые фигуристы, подающие надежды, тренировались бесплатно. Как сейчас обстоят дела с подготовкой достойной смены олимпийцев?

А.Ж.: Сейчас если ребенок перспективный – успешно выступает на соревнованиях – ну для начала, хотя бы входит в сборную команду Москвы, он тоже тренируется бесплатно. Хотя говорить о том, что у мальчика или девочки есть большое спортивное будущее в фигурном катании, можно примерно лет с 11.

М.Д.: Как вы считаете, от чего зависит, превратится ли одаренный ребенок в прославленного фигуриста или нет?

А.Ж.: От совокупности факторов. Все усилия ребенка может перечеркнуть банальная гормональная перестройка организма в переходном возрасте. Поправится девочка на 20 кг, и все, «прощай фигурное катание». Хотя бывают и куда более грустные ситуации, когда и способности у ребенка отличные, и тренер выкладывается на все 100%, и родители стараются (ребенка на тренировки на другой конец города возят), но… нет у человека силы воли, упорства биться до последнего с самим собой: с ленью, усталостью, плохим самочувствием. Ведь наш вид спорта предполагает постоянные тренировки, в том числе, через боль. Сколько олимпиад и серьезных соревнований фигуристы выигрывали с тяжелыми травмами… И это личный выбор спортсмена – дойти до финишной прямой или лечь в больницу. В общем, главное – это бойцовские качества у будущего профессионального фигуриста. Хотя фактор судьбы тоже нельзя сбрасывать со счетов. Например, из 11 человек нашей группы одиночников выбился в люди только я, да и то в танцах.

М.Д.: Сколько времени вам нужно, чтобы определить, возьметесь ли вы тренировать спортсмена?

А.Ж.: Немного, хотя, увы, бывают и промахи. Иногда очень талантливые ребята не умеют преодолевать мандража перед выступлением, и тогда все наши усилия «горят синим пламенем». Гораздо ценнее если ребенок неяркий, но трудолюбивый и собранный, ну и целеустремленный, конечно.

М.Д.: В каком возрасте молодой спортсмен должен принять решение, станет он профессиональным фигуристом или нет?

А.Ж.: Лет в 12-13.

М.Д.: Вы тренируете всего две пары фигуристов: российских чемпионов мира среди юниоров Елену Ильиных и Никиту Кацалапова и французский дуэт Натали Пешала и Фабьяна Бурза. Почему не переключаетесь на подготовку маленьких детей, среди которых вы с вашим опытом тренерской работы могли бы разглядеть будущих олимпийских чемпионов?

А.Ж.: Я работаю на льду 10 часов, из которых пять часов тренирую профессиональных фигуристов, которых вы назвали, а еще пять часов ставлю программы для телепроекта «Лед и пламень». И надо понимать, что сопоставить мою зарплату на телевидении и ставку тренера младшей группы фигуристов, увы, невозможно. Вот почему заняться малышами я по финансовым причинам не могу себе позволить. Помимо моих собственных бытовых привычек, которые у меня появились за 13 лет жизни в Америке и нескольких лет работы в Москве в проекте «Ледниковый период», я должен заботиться о дочери: Александра серьезно занимается теннисом, а персональные тренировки в этом виде спорта стоят немалых денег.

М.Д.: Российская федерация фигурного катания не выражает вам своего неудовольствия от того, что вы тренируете конкурентов наших фигуристов?

А.Ж.: Это общемировая практика. Я не делаю ничего необычного, тем более, Натали и Фабьян – спарринг партнеры Елены и Никиты. Первые выкладываются на тренировках на 100%, чтобы молодые спортсмены понимали, что такое высочайший уровень мастерства в фигурном катании (дать слабину при вчерашних юниорах очень стыдно), а Лена с Никитой, недавно начавшие выступать во взрослом фигурном катании, видят, что им есть, к чему стремиться, над чем работать. Это очень полезная в спорте ситуация. Так что я не испытываю чувства вины перед Родиной и федерацией фигурного катания соответственно.

М.Д.: У вас есть очень успешный опыт работы с азиатскими спортсменами – японская одиночница Фуми Сугури стала одной из самых прославленных спортсменок в своей стране во многом благодаря вашим усилиям как тренера. В чем разница в процессе подготовки европейских и азиатских спортсменов?

А.Ж.: Европейцы могут себе позволить «заболеть», не явиться на тренировку «по причинам личного характера», а азиаты работают как швейцарские часы – у них не бывает сбоев в процессе тренировок. Такой дисциплины у европейцев, конечно, нет. Это факт. В этом смысле тренеру работать с азиатами проще.

М.Д.: Ваши ученики Роман Костомаров и Татьяна Навка одно время говорили о том, что не исключают возможности участия в Олимпийских играх-2014 в Сочи, но потом от этой идеи отказались. В чем причина?

А.Ж.: Причин несколько. Главная – изменение правил судейства в нашем виде спорта. Если прежде артистизм позволял завоевать золото, то сейчас на первом месте чистота катания и некоторая «механистичность», ведь баллы спортсмены теперь получают за определенные элементы, которые необходимо включить в свою программу. Из-за этого программы становятся более скучными с творческой точки зрения, а это влечет за собой отток зрителя с трибун. Мы видели возвращение в большой спорт Жени Плющенко и, увы, он не стал олимпийским чемпионом именно из-за того, что не учел всех особенностей новой системы судейства. По ранее действовавшим правилам – победа однозначно досталась бы Плющенко, но по новым – Эван Лайсачек обогнал Женю по скорости вращения, и это оказалось важнее. Рома с Таней решили не рисковать своим титулом. И я их поддержал.

М.Д.: Каков экспортный потенциал российских фигуристов? Могут ли они кататься за рубежом в ледовых шоу и составлять конкуренцию западным спортсменам (хотя бы с точки зрения оваций зала)?

А.Ж.: Разумеется! И я, и Татьяна Навка, и практически все отечественные звезды – призеры олимпиады и чемпионатов Европы и мира – с успехом катались или катаются во многих зарубежных ледовых шоу. Талантливых фигуристов знают везде, и им не только громко аплодируют, но и очень неплохо платят за участие в шоу.

М.Д.: Как вы считаете, рост количества ледовых шоу в России сейчас – это позитивная тенденция или негативная?

А.Ж.: Пока позитивная. Мы (организаторы ледовых шоу) общаемся друг с другом достаточно активно, и некоторые недочеты в шоу каждого из нас берем на вооружение.

М.Д.: В Америке ледовых шоу было очень много, однако потом этот «рынок» начал постепенно сжиматься. Как вы считаете, есть ли риск «перекормить» зрителя фигурным катанием?

А.Ж.: Да, такой риск существует. В жизни вообще обычно «полоска жира – полоска мяса», поэтому интенсивный рост (во всем) может резко привести к спаду. Но пока конкуренция идет нашему общему делу только на пользу: сначала соревновались между собой первый и второй канал, ледовые шоу устраивали Илья Авербух, Женя Плющенко, я. Сейчас активно развивается жанр ледовых спектаклей, который постепенно вытесняет более академичную подачу разрозненных номеров участников программы. В борьбе за зрителя каждый продюсер старается сделать какой-то яркий шаг вперед. А это помогает всему фигурному катанию. Более того, за годы существования «Ледникового периода», когда звезды первой величины побывали на гастролях в десятках городов России, а также Ближнего и Дальнего Зарубежья, в России появилось огромное количество детей, которые, как и мы в юности, равнялись на Роднину, так нынешние ребята мечтают кататься как Ягудин, Навка. Благодаря широкой популяризации нашего вида спорта, надеюсь, российское фигурное катание в недалеком будущем вернет себе лидирующие позиции в мире. Это, кстати, разговор, про «курицу или яйцо». Дело в том, что чем больше в стране собственных чемпионов – мастеров международного класса, тем выше интерес аудитории к развлекательным проектам в этом виде спорта.

М.Д.: Если ледовые телепроекты закончатся, останетесь ли вы в России или постараетесь искать лучшей доли за рубежом?

А.Ж.: Это зависит от тех финансовых условий, в которых я окажусь в России. Пока мне все очень нравится: льда достаточно, ученики как российские, так и иностранные, показывают отличные результаты, я активно занят в телепроектах и ледовых шоу. Но если уровень материального благосостояния пошатнется, боюсь, мне придется серьезно задуматься, как жить дальше. На 40 тысяч рублей – зарплату российского тренера – прожить в таком дорогом городе, как Москва, как минимум тяжело. Тем более, когда 13 лет в Америке работаешь за адекватные своим трудозатратам гонорары.

М.Д.: В мае состоялась премьера вашего ледового спектакля «Ледовое посвящение». Если бы вы запускали проект сегодня, каких недочетов постарались бы избежать?

А.Ж.: Как говорят, на ошибках учатся, а не ошибается только тот, кто ничего не делает. Некоторые огрехи в моем проекте были, но их прекрасно проанализировал Илья Авербух, который в своем проекте «Огни большого города» все эти недочеты минимизировал. Если говорить о тех ошибках, которые я бы во второй раз не повторил, то, конечно, сейчас я бы не стал стартовать в мае. Это не самый выигрышный момент для премьеры нового шоу. С постановочной точки зрения я бы отдал приоритет действию на льду, а не разговору. Сейчас я понимаю, что в нашем спектакле было слишком много диалогов. Причем, из-за технических нюансов, которые не были отлажены в полной мере, зритель слышал звук совсем не того качества, как мне бы хотелось. Наконец, уровень звезд в своем шоу всегда хочется иметь топовый, но по финансовым причинам добиться этого получается не всегда.

М.Д.: Какая сумма нужна для того, чтобы сейчас поставить ледовое шоу?

А.Ж.: Это возможно и на $30 тыс., и на несколько миллионов долларов. Просто надо понимать, что отдача от шоу за $30 тыс. будет соответствующая вложениям: мы не сможем задействовать звезд фигурного катания первой величины, использовать спецэффекты, обеспечить грамотную рекламную кампанию мероприятию. Вот почему минимально приемлемый порог – хотя бы несколько сотен тысяч долларов.

М.Д.: Что в процессе подготовки шоу увлекает вас лично больше всего?

А.Ж.: Разумеется, постановочная часть! Если бы мне сказали: «Саша, ни о чем не думай, только занимайся работой художественного руководителя, а организационные вопросы мы возьмем на себя», я был бы счастлив. При моей занятости в проекте «Лед и пламень» и тренировке учеников-фигуристов профессиональных спортсменов на продумывание рекламной кампании и бухгалтерские отчеты меня уже не хватает.

М.Д.: Возможно ли появление в России новых ледовых шоу, созданных не фигуристами, а любителями фигурного катания?

А.Ж.: Я думаю, что любители фигурного катания, безусловно, могут продюсировать интересные ледовые шоу – это очень выигрышный способ вложения средств, так как, помимо дивидендов, человек получает еще и широкомасштабный пиар. Однако создавать шоу или спектакль, разумеется, надо в тандеме с профессионалами в области фигурного катания. Проведу параллель: вы можете сказать профессиональному архитектору, в каком стиле вы хотели бы видеть свой будущий дом и корректировать проект на уровне эскизов, но ведь вы не будете самостоятельно делать чертежи и расчеты. Также выглядит и подготовка шоу: продюсер может высказать свою идею, вокруг которой режиссер-постановщик выстроит ледовый спектакль с учетом финансовых возможностей заказчика: свет, звук, костюмы, декорации – все это может варьироваться по цене многократно.

М.Д.: А что самое важное в подготовке шоу?

А.Ж.: Ни для кого не секрет, что люди покупают билеты, в большинстве своем, чтобы посмотреть на выступление любимого фигуриста, поэтому приоритет номер один в ледовом проекте – это звезды – чемпионы первой величины.

М.Д.: Есть ли сферы, в которых вы категорически не талантливы?

А.Ж.: Я не бумажный червь! Никогда бы не взялся за организацию гастролей своих подопечных, чего стоит заполнить анкету на визу! Это настоящая пытка. Так что сфера делопроизводства – не мой конек.

М.Д.: А какой у вас талант, помимо тренерской работы?

А.Ж.: Я хорошо разбираюсь в недвижимости. Чувствую тренды. Думаю, был бы в качестве инвестиционного консультанта очень успешен. Жаль, не имею столько собственных средств, чтобы делать собственные крупные вложения в недвижимость так часто, как мне бы того хотелось.

М.Д.: Ваша любимая девушка Наталья Михайлова – ваша ученица. Есть ли у вас планы на ее спортивное будущее?

А.Ж.: Наташин партнер получил серьезную травму и ушел из большого спорта, подобрать ему замену не получилось. На «семейном совете» мы с Наташей решили, что спортивных достижений нам хватит с лихвой из моей биографии, а она будет кататься со мной на шоу и искать себя в других творческих профессиях: станет фотографом, дизайнером одежды или же попробует себя в чем-то другом. Так как Наташа моему опыту доверяет и понимает, что я хочу ей только добра, она согласилась с такой концепцией своего будущего, чему я очень рад. Сейчас мы вместе обустраиваем нашу новую квартиру. А это очень приятный и ответственный процесс, которым моя любимая сейчас полностью поглощена. И для меня обустройство нового гнезда – волнующий и радостный момент.

М.Д.: Ваши пожелания нашим читателям:

А.Ж.: Желаю всем топ-менеджерам мечтать с размахом и добиваться своих амбициозных целей, ну а себе, пользуясь случаем, хочу пожелать большого количества новых знакомств с любителями фигурного катания, которые готовы рассматривать наш вид спорта в качестве хорошего бизнес-проекта.

Со времени развода известной пары фигуристов Ирины Лобачевой и Ильи Авербуха прошло три года. Все это время пресса пристально следит за перипетиями личной жизни экс-супругов. Про Ирину вот недавно написали, что она замуж выходит. За бывшего партнера по ледовому шоу Дмитрия Марьянова. Но фигуристка нас разубедила: в загс она пока не спешит. Хотя любимый мужчина у нее действительно есть.

Когда все видели их с Ильей на льду, восхищались: такая красивая пара, чемпионы, гордость российского спорта… Для них – и цветы, и медали, и любовь зрителей. А они в это время мечтали о том, что когда-нибудь у них будет свой собственный дом, родится ребенок и они наконец начнут жить как нормальная семья. Потом все это появилось, а брак распался. Выходит, спорт и был тем самым стержнем, на котором держались их отношения? Пережив развод, Ирина твердо намерена устроить свою личную жизнь. Вот только партнера себе ищет такого, который не связан ни с фигурным катанием, ни со спортом.

Ирина, с какой фигурой, пируэтом на льду вы могли бы сравнить свою жизнь?

Ирина Лобачева: «Какой интересный вопрос! Даже не знаю. Думаю, что с восьмеркой. Прошла полностью один круг, а сейчас иду на второй. Какого-то особого разнообразия в моей жизни не наблюдается, все так или иначе связано с фигурным катанием».

— Вы впервые встали на коньки в семь лет...

Ирина: «Да, и это был мой приговор. (Смеется.) Я росла в довольно бедной семье, а коньки тогда стоили дорого, кроме того, найти их было практически невозможно. В то время фигурное катание было очень популярным видом спорта, просто какой-то бум. У всех на устах были имена Ирины Родниной и Александра Зайцева, родители записывали детей в секции фигурного катания. Катки заливали практически у каждого дома. И когда счастливчики, которым купили коньки, выходили на лед, все остальные, кто пришел просто поиграть в снежки, им страшно завидовали. Конечно, я очень хотела кататься, но о большом спорте и не мечтала лет до девяти».

— Вы сразу «почувствовали лед»?

Ирина: «Я была достаточно координированной девочкой, поэтому сразу встала и поехала. Тренировалась сначала в детском городке в Солнцеве, там же получила свою первую медаль. Радость была огромная! Папа мной очень гордился, говорил, что я должна стать фигуристкой. И вот тогда я впервые подумала о спорте. Кроме того, Роднину ведь тоже звали Ириной, так что все говорило в пользу того, что я стану чемпионкой». (Смеется.)

— А кто был вашим первым партнером?

Ирина: «Я очень долго, лет до пятнадцати, была одиночницей. Но потом возникли проблемы с коленями (которые так до сих пор и остались). И меня поставили в пару с Олегом Онищенко. Хороший такой парень из Одессы. Но танцевать с ним мне казалось чем-то ужасным.

Я не понимала, как можно взять мальчика за руку, обнять его. В общем, была ужасной дикаркой. Мама меня успокаивала, говорила, что это только танцы. (Смеется.) Вот такая девичья история. Конечно, потом мы с Олегом друг к другу привыкли, но катались вместе недолго. После него моим партнером был Леша Поспелов. Он сейчас живет в Швейцарии и весь такой из себя немец-немец. Я его даже не сразу узнала. Мы пересекались года два назад на чемпионате Европы, куда я приехала со своей белорусской парой». (Ирина тренировала танцевальную пару Ксения Шмырина – Егор Майстров. – Прим. авт.)

— Поспелов был вашей первой любовью?

Ирина: «Нет, моя первая любовь – это вот как раз Олег Онищенко. Молодые тогда были – пятнадцать лет, кровь играла… Но он не захотел больше кататься, уехал в Одессу, а я твердо решила, что стану чемпионкой. Так наши пути разошлись».

— Переживали?

Ирина: «Это смотря с чем сравнивать. Если с моими нынешними переживаниями, то все, что было тогда, – просто детские присыпки. Конечно, слезы я по Олегу лила, но это довольно быстро закончилось. Жизнь бурлила: тусовки, бары, кабаки после тренировки».

— Вы нарушали спортивный режим?!

Ирина: «Еще как нарушала! (Мечта-тельно улыбается.) Тогда я могла «зажигать» до четырех утра, а в восемь поехать на тренировку и работать целый день. Сейчас мне такое не под силу».

— У фигуристов, которые катаются в паре, очень часто завязываются романтические отношения.

Ирина: «В большом спорте жизнь очень ограниченна: сборы, тренировки, выступления. Отношения завязываются там, где проводишь основную часть времени. Не всегда в паре, на льду, но в кругу спорт-сменов. Мы ведь ездили на сборы и с легкоатлетами, боксерами. На недостаток поклонников я никогда пожаловаться не могла, я была хорошенькая».

— Илья Авербух в интервью нашему журналу рассказывал, что ваша совместная работа свела на нет всю романтику. Можете с этим согласиться?

Ирина: «Могу. Мы с Ильей познакомились, когда нам было по семь лет. Мы вместе катались в группе у Анны Громовой. Я его, конечно, тогда никак не воспринимала. Но через девять лет мы встретились снова. И выяснилось, что нам интересно друг с другом, и как-то нас друг к другу потянуло… Я не хотела кататься с Ильей. Вспоминала свою первую любовь – Олега Онищенко: я считала, что развитию наших с ним отношений помешала именно работа. И не хотела повторения ситуации. Но тренеры настояли, и мы с Ильей начали кататься в паре».

— Трения на льду переносятся в жизнь?

Ирина: «И обратно – из жизни на лед. «Ты почему не вынесла мусорное ведро?» – «А ты почему не сделал поддержку так, как надо?!» Когда мы с Ильей уехали в Америку и стали жить вместе, потихоньку научились разделять жизнь и работу. Но все равно, наверное, все эти мелочи накапливаются, накапливаются и переполняют чашу терпения».

— А почему вы не остались в Америке?

Ирина: «Нам там все не нравилось: люди, местность. Мы жили в штате Делавэр – деревня деревней. Мы с Ильей как только приехали, сразу решили, что вернемся в Россию, даже не стали оформлять грин-карту. Мечтали, как приедем в Москву, Илья будет делать свое собственное шоу, я займусь тренерской работой. Что наконец-то у нас появится свой дом, родится ребенок. Все так и вышло. Только наш брак это не спасло. Я читала какое-то интервью Ильи, в котором он сказал: «Я не хочу вспоминать прошлое». Честно говоря, это меня задело. Ведь наше прошлое было достаточно ярким, интересным. К тому же будущее очень тесно связано с прошлым и зависит от него. Мне кажется, эгоистично вот так перечеркнуть все то, что было раньше. Но, с другой стороны, я Илью понимаю. Легче забыть то хорошее, что нас связывало, чтобы разойтись спокойно и не трепать нервы».

— Может, в нем обида говорит?

Ирина: «Думаю, нам не на что обижаться друг на друга. Мы вместе работали, шли в одной упряжке. Бывали у нас ссоры и разногласия – но у кого их нет? Мне кажется, дело в другом. Утром мы вставали вместе, проводили вместе каждый день, приходили с работы домой. Все то же самое. Однообразие, замкнутый круг. А у мужиков, когда им стукнет тридцать лет, начинается какой-то сдвиг по фазе: а вдруг я чего-то не успею, не узнаю в жизни? Надо попробовать!»

— Вы с Ильей друг другу доверяли?

Ирина: «Да. Кроме разве что последних двух лет. Когда родился Мартин, я заметила, что что-то изменилось. Я, кстати, очень много встречала таких пар, которые, прожив вместе много лет, расставались после рождения ребенка. Может, дело в том, что мужчине начинает не хватать внимания? Его женщина начинает заниматься не только им, любимым, но еще и этим маленьким любимым, которому надо поменять памперсы, накормить, которому тоже нужна забота».

— Илья сказал, что ваш брак был в большей степени партнерством...

Ирина: «Может, это у него были партнерские отношения. А у меня была любовь! Если он так сказал, значит, он абсолютно ко мне несправедлив. Зачем тогда было создавать семью и рожать ребенка?! Он, как нормальный мужчина, не эгоист, должен был расставить точки над «i» еще до того, как родился Мартин. Зачем портить нервы маленькому человеку – слабому, беззащитному? Ему ведь не объяснишь, что он появился на свет потому, что у нас были партнерские отношения. Я не могу поверить, что все это он носил в голове с шестнадцати лет. Скорее всего просто ляпнул сгоряча… Илья никогда не был подлецом и, надеюсь, им не станет. И я не думаю, что все годы, которые мы прожили вместе, он считал, что мы всего лишь партнеры. Если это так, я просто перестану его уважать. Сейчас я Илью уважаю. Все, что он может делать для Мартина как отец, он делает. Не только алименты (это само собой), он еще полностью оплачивает его обучение, мне помогает. Многие отцы, уйдя из семьи, про детей просто забывают».

— Судя по его интервью, он Мартина просто обожает.

Ирина: «Наверное, потому, что мы оба обожаем Мартина, мы и разошлись. Чтобы ребенок не видел скандалов и ссор, мы решили поступить вот так. Оба решили, а я сделала».

— Вы поняли, что как женщина исчерпали все возможности сохранить семью?

Ирина: «Мы разошлись, потом опять сошлись, продержались две недели. И поняли, что больше не сможем. Я считаю, мы правильно поступили. Еще бы чуть постарше стал Мартин – и все было бы гораздо сложнее. Ему тогда исполнилось три года, и он не понимал, что произошло. Илья ведь у нас был виртуальным папой. Вроде бы и есть, но все время на работе. Уезжал, когда Мартин еще спал. Приезжал, когда он уже спал. В основном сын находился со мной или, когда мы с Ильей вместе отправлялись в тур, с бабушками. Наверное, как и всем мужчинам, Илье был неинтересен кроха. Зато сейчас, когда Мартин подрос, что-то понимает, они с отцом не разлей вода: с удовольствием играют вместе в футбол или компьютерные игрушки».

— Илья часто видится с сыном?

Ирина: «Гораздо чаще, чем когда мы жили вместе».

— А со свекровью у вас какие отношения? В прессе писали, что при разводе вы даже оговорили условие, что она не будет видеться с внуком.

Ирина: «Ну, это глупости. Никто им общаться не запрещает. В принципе у нас никогда не было особых отношений с Юлией Марковной. Не знаю, почему так. С папой Илюшиным мы всегда хорошо общались. Недавно она позвонила и попросила позвать к телефону Мартина, чтобы услышать его голос. А потом и мы довольно долго разговаривали, нашли какие-то точки соприкосновения, поняли друг друга как женщина женщину. Я ни на кого зла не держу. У меня своя жизнь, Мартин растет. У него уже девочки появились».

— В школе?

Ирина: «Нет, пока в детском саду. В школу мы решили отдать его с семи лет. Но это такой детский сад, после которого Мартин сразу может пойти во второй класс. Они уже не только палочки-крючочки в прописях выводят, но и таблицу умножения изучают, и примеры с иксами решают. И вот он пришел и говорит: «Мамочка, я на Новый год хочу костюм султана, у меня будет несколько девочек». Я думаю: боже мой, что же с тобой будет дальше, какой сердцеед из тебя вырастет!»

— Замечаете у него тягу к фигурному катанию?

Ирина: «Совсем нет. Этот вид спорта для него точно закрыт. Мы с Ильей пытались поставить сына на коньки. Правда, никто его специально не тренировал. Сразу было видно, что тяги нет. Вот футбол ему интересен».

— Вас по телевизору смотрит в ледовом шоу?

Ирина: «Себя он смотрит. (Смеется.) Он же цветы приносит после каждого нашего выступления. Говорит: «Мама, а ты видела, как я выбежал? А ты видела, вот тут я чуть не упал?»

— Кем собирается стать?

Ирина: «Я знаю, что Илья в детстве хотел стать дальнобойщиком. Представьте, у Мартина точно такая же мечта! Когда я ему говорю, что надо учиться, чтобы потом выбрать хорошую профессию, он отвечает, что будет водить машины. В общем, поговорка про яблоню и яблоко верна».

— Ирина, в Интернете пишут, что якобы вы снова собираетесь замуж.

Ирина: «Это неправильная информация. Замуж я не собираюсь, но личная жизнь у меня есть. Есть мужчина, с которым мне комфортно и хорошо».

— И которого вы тоже нашли на льду...

Ирина: «Все о чем-то думают не о том».

— Все думают про вашего бывшего партнера по ледовому шоу Дмитрия Марьянова.

Ирина: «Не буду называть фамилий. Да, сейчас у меня есть мужчина. Но я и до этого со многими встречалась, была, так сказать, в активном поиске. Не могу со стопроцентной уверенностью сказать, что нашла именно то, что искала. (Смеется.) Но жизнь покажет, как будут развиваться наши отношения».

— И ваш новый герой не связан с фигурным катанием и ледовыми шоу?

Ирина: «Не связан ни с каким видом спорта, слава богу».

— Вы живете вместе, как семья?

Ирина: «Нет, пока только встречаемся».

— А Мартина вы с ним познакомили?

Ирина: «Конечно. Мне очень важна реакция сына. Как он воспримет человека, с которым я, возможно, соберусь связать свою жизнь. Со всеми мужчинами, с которыми я встречалась за эти три года после развода, я Мартина знакомила. Я хочу, чтобы в общении с этим человеком он чувствовал себя комфортно».

— А если вдруг Мартин не примет вашего избранника, откажетесь от отношений?

Ирина: «Нет, я выберу мужчину. Я понимаю, что ребенок вырастет. Уйдет из дома. Не успеешь оглянуться, скажет: знакомься, мама, это моя жена, а вот тебе и внук. Глядя на Мартина, я думаю, что он с этим затягивать не будет. На примере своей мамы я понимаю, как тяжело одной. Хотя и я рядом, и Мартин тоже. Но это совсем другое. Я не хочу быть одна».

— Ваша известность и чемпионский титул влияют на отношения с противоположным полом?

Ирина: «Во-первых, никто не знает, кто я такая. В гриме, на катке я выгляжу иначе, чем в обычной жизни. Узнать меня сложно. А сама про себя я много не рассказываю».

— «Я Ира, на коньках катаюсь...»

Ирина: «Ну что-то вроде того. Если спрашивают про профессию, я отвечаю, что она связана со спортом. Потом люди, конечно, докапываются до сути».

— И у них шок...

Ирина: «Бывали такие ситуации. (Смеется.) Я встречалась с молодым человеком, который был моложе меня на десять лет. Когда он узнал, что я чемпионка мира, серебряный призер Олимпиады, для него это действительно был настоящий шок».

— А где вы с ним познакомились?

Ирина: «Познакомились случайно, в самолете. Ну где еще я могу знакомиться, если я все время в разъездах? Самолет, поезд, автомобильные пробки – мои любимые варианты». (Смеется.)

— Ну и что – его напугал ваш статус?

Ирина: «Нет, не напугал. Но обязал как-то – что надо соответствовать, много зарабатывать… Вообще-то со всеми, с кем я встречалась после развода, у меня остались дружеские отношения. Мы перезваниваемся. Я довольно жесткий, скандальный человек в работе, но в отношениях мягкая, белая и пушистая. Никогда не рву грубо. Оставляю надежду: может быть, жизнь такая штука, все может быть…»

— Чаще отношения заканчиваете вы?

Ирина: «Во всех ситуациях, которые у меня были в жизни, я. Но тоже не просто так, на все свои причины. Я сама очень постоянный человек, и если я в ком-то не уверена… Сейчас, пережив развод, я к таким вещам стала спокойнее относиться, а раньше мне надо было точно знать, что мой мужчина не ходит куда-то на сторону. И я все держала под контролем».

— В спорте вы уже добились всех мыслимых наград. Думаете о том, чтобы переключиться на что-то иное?

Ирина: «Я думаю о том, чтобы попробовать себя в качестве инструктора по фитнесу или гимнастике. Все же мечтают похудеть. (Смеется.) Мне хочется отойти от фигурного катания, узнать что-то другое. На снег уже смотреть не могу – везде каток чудится. Я тренировала белорусскую пару, и достаточно успешно, но работать за зарплату в пять тысяч рублей и получать тычки от руководства мне надоело. Кроме того, и площадок не хватает. Бегать кого-то просить, платить свои деньги – те, что я заработала на проектах, – я не могу. У меня сын подрастает».

— А Илья не зовет вас в свои шоу?

Ирина: «Последние два года – нет. Думаю, так будет и в этом году. С чем это связано, не знаю. Я с ним не разговаривала на эту тему. Он продюсер, директор – приглашает, кого считает нужным. Я считаю себя личностью и не хочу унижаться и просить. Нет так нет. С голоду не умираю».

— А участие в телевизионных ледовых шоу приносит вам удовольствие?

Ирина: «Конечно, это общение, новые люди. Новые знакомства. Но и, естественно, это тяжелая работа. Когда начинался проект «Лед и пламень», мы с Денисом (партнер Ирины Денис Матросов. – Прим. авт.) тренировались по десять часов каждый день. А иногда его отпускали со съемок уже поздно вечером, и на каток мы приезжали за полночь. У меня день смешался с ночью. Но участие в шоу – это еще и хороший заработок. К тому же я не могу находиться дома. Два дня посижу – и все уже, тоска».

— А вы переживаете из-за оценок, полученных на проекте? Хочется вам выиграть?

Ирина: «Лично я не переживаю. Мне-то к чему уже стремиться, я свои медали заработала. А партнер, конечно, очень хочет одержать победу. Мы потом отсматриваем номера, за которые получили низкие оценки, он возмущается, что нас засудили. Но я понимаю, что проект – это прежде всего зрелищное шоу. Поэтому отношусь ко всему спокойно и с иронией».

— С кем из партнеров вам было особенно хорошо танцевать?

Ирина: «Ни с кем. К любому из них я лезла в поддержку и молила: «Господи, спаси и сохрани. Мне еще ребенка растить». Знаешь, что нужно сделать эту поддержку, чтобы хотя бы пять девять получить. (Смеется.) Все мои партнеры были по-своему хороши. Валера Сюткин – очень позитивный человек. Димка Марьянов – очень сильный, крепкий, с ним можно было какие-то сложные, интересные поддержки придумывать. Володя Шевельков – очень серьезный и ответственный: работать надо, кататься надо. Денис Матросов – трудоголик. Я ухожу с катка, а он еще продолжает тренироваться, отрабатывает трудные элементы. Катается до тех пор, пока его не прогонят. С партнерами мне везло, а то иной раз такие попадаются – от коллег наслышана…»

— С Димой Марьяновым у вас действительно был роман?

Ирина: «У нас и сейчас хорошие отношения остались. Наши дети дружат. Мы вместе отдыхаем иногда… Я уже не могу про эту «свадьбу» говорить. Как развелась, так меня несколько раз замуж выдавали и беременность приписывали».

— А слабо пойти под венец?

Ирина: «Легко! Сейчас у меня самый интересный возраст. Раньше я смотрела на мужчин сквозь розовые очки. А теперь научилась в них разбираться, вижу насквозь. Вот он сидит, врет тебе в глаза, а ты думаешь: ну-ну, что ты еще скажешь! С иронией отношусь ко всему. Белое платье? Раньше я хотела настоящую свадьбу с фатой и платьем. А сейчас… ну тоже можно. Только потом куда его девать? Лучше уж что-нибудь более практичное».

Гордееву и Сергея Гринькова представили друг другу в августе 1981 года, когда ей было 10 лет, а ему 14.
В 1985 году Катя и Сергей стали чемпионами мира среди юниоров и в том же году, на чемпионате Советского Союза среди взрослых заняли VI место, что было огромным успехом для юных дебютантов. Они перешли тренироваться к Станиславу Жуку и уже на следующий год (1986) стали чемпионами мира, Кате тогда было 14 лет, и она стала самой юной чемпионкой мира за всю историю парного катания. Всего они стали двукратными олимпийскими чемпионами: 1988 и 1994 годы и четырехкратными чемпионами мира в 1986, 1987, 1989 и 1990 годах.

Их тренерами были Станислав Жук (до конца 1986 года) и Станислав Леонович (до 1990 г.). В разные годы Екатерина Гордеева и Сергей Гриньков работали также с Татьяной Тарасовой (профессиональный спорт, 1990-1991 гг.) и своим первым тренером Владимиром Захаровым (любительский спорт, сезон 1993–1994 гг.).

В Америке, куда они уехали после окончания любительской карьеры, Гордееву и Гринькова называли G&G – Джи энд Джи – по первым буквам фамилий (Gordeeva and Grinkov). С 1991 по 1995 годы они выступали в CША в известном ледовом шоу «Stars on Ice».

Катя и Сергей поженились 20 апреля 1991 года и обвенчались через 8 дней в Москве.

Дочь Дарья родилась 11 сентября 1992 в Морристоуне, штат Нью Джерси (США). А через три неполных года, 20 ноября 1995 года во время тренировки на льду американского Лейк-Плэсида Сергею стало плохо и он потерял сознание. Гриньков скончался практически на месте, помощь немедленно прибывших медиков была уже бесполезна. Причиной смерти был назван сердечный приступ. Катя снимала с него, мертвого, коньки. Ему было 28 лет.

Последней программой Гордеевой и Гринькова, с которой они выступали в Олбани, был «Реквием» Моцарта. Отпевали Гринькова в ЦСКА, прямо на льду. Священником был отец Николай, который когда-то крестил крохотную Катюшу Гордееву, спустя двадцать лет венчал ее с Сергеем, еще через год крестил Дарью... Сергея Гринькова похоронили 25 ноября 1995 года на Ваганьковском кладбище.

Екатерина в США выпустила книгу: «Мой Сергей. История любви». Эпиграфом Катя взяла слова Анны Ахматовой

Я улыбаться перестала,
Морозный ветер губы студит,
Одной надеждой меньше стало,
Одною песнью больше будет.
И эту песню я невольно
Отдам на смех и поруганье,
Затем, что нестерпимо больно
Душе любовное молчанье

А во вступительном слове Катя написала:

"Я посвящаю эту книгу Сереже. Моему любимому, моему мужу и лучшему другу, отцу моего ребенка и великому спортсмену. За свою короткую, яркую жизнь Сергей подарил многим людям прекрасные мгновения. Он жил для земной любви и умел делиться ею с другими, потому что это было естественное состояние его души. Я благодарна Сереже за каждый прожитый рядом с ним день, за каждую его улыбку, за каждое доброе слово. Сережа, я сберегу чудесную сказку, в которой мы жили, и расскажу ее нашей дочке!».

По этой книге в Америке вышел документальный фильм, который так и называется «My Sergei». Фильм построен как рассказ Кати, ее родителей и друзей о Сергее, включает интервью, постановочные кадры и документальную хронику выступлении Кати и Сережи разных лет.

Впоследствии появилась и вторая книга – «Письма к Дарье». Там есть такие строки: «На Олимпийских играх столько размахивают знаменами: некоторые люди болеют за страны, а не за спортсменов. Но ни один наш тренер не говорил нам: «Ты делаешь это для родины!» или «Иди и победи для Советского Союза!». В нас жил дух команды, и, естественно, я чувствовала себя частью русской сборной. Но моей настоящей командой, моей командой, были Сергей и я…».

— «Живите своим искусством!» — напутствовал как-то нас журналист Аркадий Галинский, — сказал Олег Алексеевич Протопопов, распахнув двери квартиры для корреспондента «Спорта». — Мы так и живем.

…Два часа дня. Шпильштадтштрассе. Трехэтажное шале «Ааммолтра», что на местном диалекте означает «Вишня» — в Швейцарии, как в Англии, дома когда-то не имели нумерации и получали «эксклюзивные» названия. На вишню, кстати, здание непохоже. Ну разве что раскраской. По соседству — коттедж «Ласточкино гнездо». Вспомнилось: когда Людмила и Олег еще катались в Советском Союзе, болельщики именно их называли «ласточками».

Шале по гриндельвальдским меркам весьма скромное. Без вычурности, свойственной многим домам в этом горном поселке. Никаких разукрашенных ставень и тем более резного палисада. Помимо Протопоповых живут в нем еще пять семей. Зато «Ааммолра» — в двух шагах и от катка, и от вокзала: фигуристам в Гриндельвальде не нужна машина. Везде ходят пешком.

Возле входной двери — фонтан. Он выглядит как сельская колонка, но работает. Даже зимой. Смешной пузатый бюргер грозно ухмыляется, глядя на нас с почтового ящика: «Стоп! Никакой сюда рекламы». Сразу чувствуется правильный подход — наш ответ спамерам.
Внимание, вас снимает скрытая камера…

Квартира Протопоповых — три комнаты и кухня. Гостиная, спальня и комната, похожая на киностудию.

— Аппаратура — антиквариат, — полушутя-полусерьезно признается Олег Алексеевич.

Здесь они работают над фильмом о самих себе. И еще — над книгой. Обстановка — беспорядок, отнюдь не творческий.

Что может стоять в центре гостиной дома, где живут фигуристы? Телевизор? Шкаф? Журнальный столик? Нет. У Протопоповых там — телекамера, обернутая в полиэтилен. Здоровый агрегат на колесах — таким, наверное, снимали операторы соревнования еще в 1960-х.

К слову, тренер Тамара Москвина на тренировках в «Юбилейном» тоже применяла видеокамеру. Но — портативную, которая удобно помещалась на ее миниатюрной ладони.

— Маленькие камеры сейчас у всех, они уже обыденность. А вот у нас телекамера — вещь, раритет! — демонстрирует ее Олег. — Мы этот аппарат возили по Швейцарии, когда снимали фильм.

…На полу — 25-фунтовая гантель. Что удивительно, одна. И поворотный круг, который помогает Протопопову преодолевать последствия болезни. Олег Алексеевич каждый день встает на этот круг, толкается одной ногой и крутится вокруг своей оси в разные стороны — то приседая глубоко, то вытянувшись в струнку. «Приносит облегчение», — говорит он.

Из окна виден пик Айгер. Высотища! Красотища! За Айгером — гора Юнгфрау, воспетая Альфонсом Доде в «Тартарене в Альпах».

— Однажды я поднялся на Юнгфрау, — вспоминает Протопопов, слезая с поворотного круга. — Сейчас уже, конечно, не смогу.
Мы тут на всем экономим!

Самое главное — нет и намека на то, что спортсменам грозит переезд. А ведь и в Питере, да и в Москве корреспондента «Спорта» люди, «приближенные» к фигурному катанию, уверяли: у Людмилы и Олега в Гриндельвальде возникли проблемы с жильем. Дескать, аренду не продлили — фигуристы оказались чуть ли не на улице.

— Мы даже не оплачиваем счета за квартиру — деньги за аренду регулярно списывает банк, — удивляется Людмила. — Каких только небылиц про нас не сочиняли! Писали, что мы судимся с руководителями ледового шоу «Эскапейд». Что за границей отыскалась наша тетушка, которая оставила нам миллионное наследство, и мы на эти деньги якобы безбедно существуем. Хотя мы здесь экономим буквально на всем! Один швейцарский журналист состряпал информацию о том, что мы храним в коробке орден Ленина (на самом деле Белоусова и Протопопов получали ордена Трудового Красного Знамени — причем дважды. — «Спорт»).

— То есть собственностью в Гриндельвальде не обзавелись?
— Нет. Это дорого. После того как в 1979-м мы уехали из СССР, первые два-три года действительно жили в отеле «Швайцерхоф», владельцы которого — наши друзья. Нужно было экономить. А в 1982-м вселились в «Ааммолтру». И с тех пор никаких проблем с жильем у нас не было.

— А почему, когда вы в августе 1979-го остались в Швейцарии, то обосновались здесь, в горах?
— Мы уже тогда знали, что в Гриндельвальде есть каток, который работает осенью. Нам тут очень хорошо: много замечательных людей, они нас поддерживают.

— Сложно было получить швейцарское гражданство?
— Гражданство здесь дает не государство, а жители города, где ты прожил определенное количество лет. В Гриндельвальде есть специальный орган, уполномоченный местным населением. Он насчитывает 350 человек. Они собрались, проголосовали. А швейцарское правительство это решение, что называется, «проштамповало».

…Людмила с трудом произносит слова. Не потому что позабыла русский — застудила горло в Берне, где на «Постфинанс-арене» глава города Александер Чеппет устроил небольшой банкет в честь знаменитых фигуристов прошлого — Белоусовой и Протопопова, а также Марики Килиус и брата и сестры из Берна Герды и Руди Йонер. Хотелось как лучше. А получилось… почти по-нашему.
Нужно же еще кататься уметь

— Сейчас начнут кататься девушки, надо бы посмотреть, — Протопопов приглашает за стол, обращая взор на участников чемпионата Европы. — К тому же мы еще не завтракали. Только что встали с постели.

Завтрак — скудный: ломтики швейцарского сыра, песочный тортик с ягодной начинкой, чай. Людмила Белоусова строго следит за семейной диетой. На маленькую пенсию не пошикуешь — даже Интернетом фигуристы стараются не пользоваться.

…Людмила Евгеньевна берет тазик с тестом, отправляется на кухню — печь хлеб по собственному, «деревенскому», как она говорит, рецепту: грубая мука, вода, немного дрожжей и соли.

— Ваша супруга простудилась из-за безобразной организации чемпионата по фигурному катанию, которую критиковали сами бернцы, — говорю Олегу. — Странно это для Швейцарии, ведь здесь уровень жизни считается очень высоким…
— Когда в Швейцарии проводятся чемпионаты по фигурному катанию, бардак — обычное дело, — соглашается он. — Нечто похожее было в Лозанне в 2002-м. Швейцарская федерация фигурного катания очень слаба. Например, в Гриндельвальде есть школа горных лыж и сноуборда. А школы фигурного катания нет. Хотя каток очень хороший — на нем проводятся матчи национального чемпионата по керлингу.

— Президент Международного союза конькобежцев Оттавио Чинкванта заявил, что не должен извиняться перед зрителями и спортсменами за плохую организацию чемпионата…
— Потому что офис Чинкванты — в Лозанне. Швейцарцы, должен вам сказать, в два счета могут выпихнуть его из собственной страны. Зачем же рисковать тепленьким местом? К тому же в Старом Свете мало городов, желающих принять турниры по фигурному катанию: расходы — велики, доходы — мизерны. В Берне захотели, и Чинкванта этим удовлетворился.

— Насколько справедливы, на ваш взгляд, итоги чемпионата Европы? Прежде всего в парном катании?
— Пожалуй, русских зажимали. Обратите внимание: в Европе, кроме Алены Савченко — Робина Шолковы, нет хороших пар. А от России на чемпионате выступили сразу три сильных дуэта. Наверное, в ИСУ не хотели выпускать их лидерами Старого Света в новый олимпийский цикл. Судейство пар было как минимум спорным — в произвольной Шолковы упал, а Савченко сорвала вращение.

— Савченко позже объясняла: дескать, она думала, продолжать ли программу.
— Да кого интересует, что она там думала! У них в программе был «минус элемент». Считать прокат немецкой пары в произвольной чемпионским как минимум спорно. Как минимум!

— А как вам в целом современный уровень фигурного катания?
— Когда катались мы, то создавали на льду настоящие художественные постановки. Музыка определяла те движения и элементы, которые мы делали, а также их последовательность, компоновку. Образы продумывались до мелочей, чтобы программа обрела законченность и целостность. А нынешнее парное катание довольно скучное. Это акробатика, а не искусство. Спортсмены словно затянуты в корсеты. Им зачастую все равно, под какую музыку прыгать — никакого стиля, никаких программ и ярких образов.

— Я заметила, что девушки стали чаще кататься под классическую и лирическую музыку, — добавляет Людмила.

— Но очень многие из них умеют прыгать только возле бортика, — продолжает Протопопов. — Зритель думает: это рискованнее, потому сложнее. А на самом деле — моветон. Ведь бортик — это ориентир. Вокруг тебя целый каток — огромное пространство, пожалуйста, прыгай! Нет — она шагает-шагает, а толкается около борта, рискуя сорвать элемент. Нынешних, увы, так с детства учат — это уже не исправишь.

— Что скажете о наших одиночницах, оставшихся в очередной раз без медалей?
— Ксении Макаровой пора переходить от слов к делу. Макарова, с которой мы катаемся в Лейк-Плэсиде, неправильно приземляется: ставит конек поперек льда и только потом «выезжает». А это чревато падениями. Леонова немного выпендривается. Сейчас одиночницы научились использовать свое женское обаяние: ахи, вздохи, кокетство, заламывания рук. Но ведь надо еще и кататься уметь, а не только красиво хвататься за голову после проката — ах, не получилось, мол!
Лекарство от возраста и жалоб

В Гриндельвальде Белоусова и Протопопов только зимуют. Весну и лето фигуристы проводят в Америке: выступают в бостонском шоу, катаются в Лейк-Плэсиде. На льду, когда здоровье позволяет, проводят по три часа в день. И сами тренируют — если их о том попросят в США или в Швейцарии.

— Понимаете, Швейцария — свободная страна, — объясняет Олег Алексеевич. — Каждый, кто хочет кататься, может приехать к тренеру и взять урок.

— Мы здесь, в частности, работали с одной девочкой, — вспомнила Людмила Евгеньевна. — Ее папа держит банк во французской части страны. Сын его катается на горных лыжах. И пока он тренируется там — наверху, мы занимаемся с его сестрой здесь, внизу — на катке.

…В июне Белоусова и Протопопов собираются в Лейк-Плэсид. Организаторы очередного тура обещают, как обычно, им лед. За это Людмила и Олег дадут там несколько уроков детям — это «лучшее лекарство от возраста и жалоб».

Маленькая девочка, которую корреспондент «Спорта» застал на катке гриндельвальдского центра, пролепетала: «Знаю Протопоповых. У них все будет хорошо!»

Гриденвальд — Петербург
|В тему

Хрущев и Протопопов

Как-то на банкете Никита Сергеевич Хрущев, развивая мысль о преимуществах грядущего коммунизма, в частности сказал, что надо строить дома. Эти слова подхватил молодой человек из числа приглашенных:

— Надо строить не только дома, но еще и катки, — сказал он.

— Кто это? — поинтересовался Хрущев.

— Протопопов Олимпийский чемпион, — доложили ему.

— Ах Протопопов — Хрущев явно сменил интонацию.

История не сохранила подробностей окончания этого банкета, но доподлинно известно, что чуть ли не на следующий день было отдано высочайшее распоряжение о строительстве ленинградского Дворца спорта.

Калгари-88

После того как Людмила и Олег покинули Советский Союз, имена фигуристов вычеркнули из всех отечественных справочников, рассказывающих об олимпийских достижениях. На Олимпиаде в Калгари в 1988 году легендарный дуэт пригласили принять участие в показательных выступлениях вместе с другими чемпионами и призерами прошлых Игр. Но в последний момент стало известно об ультиматуме председателя Госкомспорта СССР Марата Грамова. Он заявил, что если Белоусова и Протопопов выйдут на лед, советская делегация церемонию закрытия проигнорирует. А чуть позже в газете «Известия» появилась статья, утверждавшая, что двукратные олимпийские чемпионы Людмила Белоусова и Олег Протопопов собирались устроить в Калгари скандал с политической подоплекой.

Верность дружбе

Земляки Белоусовой и Протопопова Тамара Москвина и Алексей Мишин, готовясь к чемпионату Европы, создали великолепный показательный номер под цыганские мелодии. Но дуэт будущих великих тренеров не получил приглашения на заключительный ледовый бал. Людмила и Олег известили организаторов, что если эта оплошность не будет незамедлительно исправлена, то они (чемпионы!) тоже не выступят с показательной программой.

Так весь мир увидел зажигательную цыганочку Москвиной и Мишина.

Даже когда не задался их последний, олимпийский сезон, зрители ставили им балл, отличный от судейского. Но сегодня Яна делает карьеру в Америке, а Сергей – в родной Москве.

БЫЛА «МЕЧТА»

– Сережа, получается, что самая яркая часть вашей с Яной спортивной биографии прошла между двумя московскими чемпионатами мира.

– Да, в 2005-м мы еще не были в основном составе. Могли бы не поехать и на следующий год в Калгари – сразу после Олимпиады попали в автокатастрофу, я был за рулем. Меня врачи «собрали», а Янка вроде бы легко отделалась. Потом уже выяснилось, что выступала она с переломом ноги. Но как же можно не поехать на свой первый «мир»!

Визитка
Сергей НОВИЦКИЙ

Родился 16 мая 1981 года в Москве. Заслуженный мастер спорта по фигурному катанию (танцы). Основных успехов добился в дуэте с Яной Хохловой. Двукратный чемпион России, чемпион Европы (2009), бронзовый призер чемпионата мира (2008). Дуэт выступал за ЭШВСМ «Воробьевы горы» и УОР №4. Тренеры – Александр Свинин и Ирина Жук. 29 апреля 2010 года спортсменам были торжественно вручены удостоверения ЗМС. В этот же день Яна и Сергей объявили о том, что их дуэта больше не существует.

– Когда накануне Ванкувера мы сидели в ледовом дворце «Мечта», беседовали для новогоднего номера «М-СПОРТА», вы уже думали об уходе?

– Тогда еще речи об этом не шло, мы не притворялись. Но колено мое, естественно, болело. Сезон олимпийский, тяжелый, да еще мы меняли программы. На Олимпиаде было уже очень трудно, и я после Игр сказал, что чемпионат мира для меня последний. Нет смысла выступать и проигрывать тем, кто шел за тобой. Когда ты на подъеме, судьи простят пару ошибочек, но стоит дать слабину – сожрут. Будут рассматривать под микроскопом. Я не знаю, можно ли назвать объективными наши ванкуверские оценки, но в начале чемпионата мира мы поняли, что на медаль не накатаем. Дальнейшее вам все известно. Мы с Янкой общаемся, когда выпадает возможность, и я желаю ей удачи. Ведь она на пять лет моложе, шанс еще есть.

– Кто помог тебе в первое, самое трудное время?

– Я благодарен Федерации фигурного катания России, которая оплатила курс реабилитации, ведь надо было лечить ногу. Московская федерация сделала мне годичную медицинскую страховку. Помогла и директор СДЮШОР «Сокольники» (сейчас школа входит в объединение «Юность Москвы») Светлана Петровна Любу шина.

Сегодня я занимаюсь тем, что по-хорошему «разрываюсь» между родным катком в «Сокольниках», ЦСКА и «Москвичом», где помогаю маленьким одиночникам. Недавно московская федерация ввела тесты на скольжение. По сути, это то, что раньше называлось «школой», на которой в лохматые времена сыпались советские одиночники, – «тройки», «крюки», «выкрюки», «фонарики» и «дуги». Потом «школу», к счастью, отменили, но, наверное, это обстоятельство резко отразилось на уровне скольжения, владения коньком. Вот в этом я им помогаю.

– Будешь тренером?

– Не знаю, хватит ли терпения. Оказывается, сильно напрягает, когда ты показываешь, а спортсмен не может повторить. Колено тоже дает о себе знать. Вот сегодня, в субботу, я простоял на льду с 7.15 до часу дня. Вообще планирую на следующий год подступиться ко второму высшему образованию, не имеющему отношения к спорту. Скорее, к госслужбе.

РАЗНИЦА В ГЛУБОКОМ ДЕТСТВЕ

– В «Мегаспорт»-то пойдешь?

– Конечно! Но исключительно в качестве зрителя.

– Тебе нравилось соревноваться дома
? Александр Горшков говорил, что на самом деле это сложно: все родственники, друзья, специалисты, журналисты стремятся тебя напутствовать добрым словом.

– Зато какая поддержка! Хотя, если честно, мне тоже было сложно выступать в Москве. Я все время представлял, сколько моих знакомых видят меня на льду. Но, может, это я один такой стеснительный? Конечно, «Мегаспорт» особенный дворец, большой, да еще с разноцветными трибунами, это поначалу непривычно. У работников дворца огромный опыт, я уверен, что они все сделают во благо фигуристов.

– Знаешь, не все понимают, что такое за месяц организовать чемпионат мира. Вроде лед есть, гостиницы есть, а фигуристы знай себе катайся.

– Пусть для разминки попробуют хотя бы составить расписание тренировок для всех участников, по четырем видам, перед квалификацией, а потом короткой и произвольной программами. Больше так говорить не будут.

– Кстати, как тебе новые правила в танцах?

– Я сам «шорт-данс» не катал, но многие говорят, что стало сложнее. Ведь все равно существует серия обязательных элементов, которую надо сделать безукоризненно, и вроде ты в нее весь вкладываешься. При этом до или после надо откатать и «оригинальную» часть.

– Твой прогноз на медали в танцах?

– Если приедут все, кто собирался, то, на мой взгляд, места распределятся так: Вирту–Мойр (Канада), Дэвис–Уайт (США), Пешала–Бурза (Франция). Все-таки в нашем виде все довольно консервативно. Но существует и правило, согласно которому судьи лояльнее к хозяевам льда. Если Катя Боброва и Дима Соловьев выступят на сто процентов, судьи могут отдать им предпочтение перед французами. Еще я буду особенно болеть за Никиту Кацалапова и Лену Ильиных – очень люблю их и как спортсменов, и по-человечески.

– Что такого умеют пары Зуевой–Шпильбанда, чего не умеем мы, законодатели мод в танцах на льду?

– Так и у тренеров школа советская (смеется). А если серьезно – думаю, что разница началась в глубоком детстве. Ведь неслучайно Москва сейчас обратила такое внимание на скольжение. Когда канадцы катаются, никто не замечает – вот поддержка, вот твиззлы, все так легко, без напряжения, сплошное удовольствие. Ну и к парт нерше совершенно другое отношение на льду. Посмотри, как Скотт представляет Тессу, будто королеву.

– Я почему-то вспомнила, как вы с Яной в качестве почетных гостей открывали «Синюю птицу». Тогда было много разговоров – престижно ли заниматься на окраине Москвы, когда все лучшее только в Америке и Канаде. А теперь на «Птице» у Алексеевой и Кустаровой уже вторая пара становится чемпионами мира среди юниоров, а Боброва и Соловьев – вице-чемпионы Европы. На бибиревской «Мечте» работают ваши бывшие наставники Свинин–Жук. В Строгине заработал «Конек Чайковской».

– Это очень здорово! А есть еще школа ЦСКА, «Москвич», который, кстати, вовсе не в центре города, и ряд других катков. В нашем деле главное, чтобы у хорошего тренера был свободный лед. И то, что сейчас у жителей многих районов есть возможность отвести детей заниматься поближе к дому и рядом с чемпионами, – просто счастье.

Российская газета: Катарина, почему вы согласились на эту сложнейшую работу, итоги которой станут известны лишь после выборов на сессии МОК в южноафриканском Дурбане? Видел вас на презентации заявки Мюнхена и был поражен: вы относитесь к работе с такой искренностью и сердечностью.
Катарина Витт: Когда Томас Бах (вице-президент МОК и один из наиболее вероятных претендентов на пост главы этой организации. - Авт.) предложил мне эту должность, я еще по-настоящему не понимала, что это такое - стать председателем заявочного комитета. Но зато я знала с самого начала, что хочу помочь тем, кто приглашает Олимпийские и Зимние паралимпийские игры в Мюнхен, Гармиш- Партенкирхен и на озеро Кенигзее. Мое решение было принято сердцем. Убеждена, что наша заявка фантастическая, поэтому и все, что я делаю ради нее, это откровенно и искренне - от сердца.

РГ: Но все же эта работа - нечто новое для знаменитой фигуристки. Наблюдал, как подавались, выигрывались и проигрывались десятки заявок на Олимпийские игры. Но не припомню, чтобы когда-либо заявочный комитет возглавляла дама.
Витт: У меня есть одно преимущество. Как бывшая спортсменка, я точно знаю по собственному опыту, что нужно и важно для олимпийцев. С гордостью заявляю: олимпийская заявка Мюнхена подана от имени спортсменов и для спортсменов. В основе наших предложений как раз то, что требуется для участников. У Мюнхена 125 послов, и все или почти все участвовали в Олимпиадах и Паралимпиадах. На эту команду приходится 100 медалей этих Игр.

Роль послов не только в том, чтобы носить шарфики с нашей эмблемой и раздавать автографы. Она гораздо шире. Благодаря спортсменам и их опыту мы как раз и выявляем маленькие детали, которые и являются исключительно важными для олимпийцев. Помогает и другое. Я хорошо знакома с членами олимпийской семьи. Думаю, что как раз из-за всего этого и заняла высокий пост. Меня совсем не смущают сложности, наоборот, я отвечаю на непростые вызовы своей работой. И уж, конечно, я не вижу никаких проблем в том, что руководителем заявки является женщина. Совсем наоборот - горда, что отношусь к поколению женщин, оказывающих влияние на мировой спорт.

РГ: Каковы шансы Мюнхена по сравнению с конкурентами - с французским Аннесси и южнокорейским Пхенчханом в этой битве "большой тройки" за Игры-2018? Полно слухов, будто МОК не может не принять во внимание настойчивость корейцев: они выдвигают свою кандидатуру в третий раз подряд...
Витт: Знаете, если спортсмен дважды подряд выигрывает "серебро", это совсем не значит, что в третьей попытке ему возьмут и автоматически отдадут "золото". Каждые соревнования начинаются с нуля. Это новая попытка и новые обстоятельства. И наша гонка между тремя городами-кандидатами продолжится до самого финиша в Дурбане.Что касаетя разговоров о том, кому вести спорт в будущее, то необходимо поддерживать определенные традиции, не отрываться от корней, бережно относиться к странам, где спорт за долгие годы стал частью национальной культуры. Если Олимпийские игры будут отправляться лишь в те регионы, где их раньше не видели, то интерес ко всем этим событиям в других региона может потихоньку снизиться, даже исчезнуть.

РГ: В чем же, на ваш взгляд, сила Мюнхена?
Витт: В том, что именно здесь очень естественно спортивные традиции переплелись с традициями большой культуры. Самое важное: интерес к зимним видам в Германии неимоверный. В этом сезоне у нас в стране прошло 12 Кубков мира, и мировых чемпионатов по дисциплинам, входящим в олимпийскую программу. За ними наблюдали миллионы болельщиков и около миллиарда телезрителей. Видите, как разыгрался наш спортивный аппетит? Идея проведения Игр в Мюнхене получает огромную поддержку населения: по самым последним данным, 75 процентов - "за". Такого в Германии еще не бывало.

РГ: Теперь обратимся к фигурному катанию. В Москве только-только завершился чемпионат мира...
Витт: ...и тут прежде всего я хотела бы поблагодарить Москву, российских организаторов за успешно выполненный тройной аксель. Организовать чемпионат так быстро и так эффективно за столь короткий срок - это здорово. Знаю, что всем спортсменам у вас понравилось.

РГ: Катарина, а что вы цените в фигурном катании, четверные прыжки с их сложностью, артистизм или нечто другое? О ценностях фигурного катания сейчас спорят?
Витт: Я не разрешу этот спор, лишь замечу: фигурное катание - исключительно сложный, технически непростой вид. Тут требуются огромная скорость и высота прыжков, поэтому фигурное катание в определенной степени занятие опасное. И здесь ты должен не только прыгать, кататься, преодолеть все эти сложности, но и всем своим видом показывать, что это дается тебе без особого труда, и одновременно не забывай демонстрировать такое важнейшее качество, требующееся чемпиону, как искусная хореография. Все это должно тронуть сердца. Кому подобное удается, тот и вписывает в историю красивейшего вида спорта свою строку.

РГ: Давайте вернемся во времена вашего чемпионства. У вас были свои идолы, кумиры? Вы кому-то подражали?
Витт: У каждой эпохи свои идолы - и я уверена: невозможно сравнивать мастерство фигуристов разных поколений, пересекая и нарушая временные границы. Молодые болельщики всегда выбирают собственных идолов. Когда о тебе помнят, знают твое имя, не смешивая его с фамилиями чемпионов прошлого или будущего, это и есть признание. Добилась такого, следовательно, ты уже создала себе памятник.

РГ: Помню, вы дружили со спортсменами советской сборной. Связи сохранились? Вы и по-русски говорили прекрасно.
Витт: Во время туров, которые следовали после выигранных состязаний, я выступала вместе со спортивной парой Еленой Валовой - Олегом Васильевым. И еще с Наташей Бестемьяновой, Андреем Букиным - танцевальным дуэтом, который бы я назвала иконой танца на льду, великой русской танцевальной парой. Я восхищалась, мы были друзьями. Не забуду легендарные русские вечеринки, устраиваемые прямо после показательных выступлений во время этих международных туров. После них выходить на лед становилось своеобразным нелегким вызовом.

РГ: Понимаю, на что намекаете.
Витт: А теперь о моем русском. Помню до сих пор, как учила его в школе, эти уроки мне страшно нравились, но, к сожалению, сейчас я язык почти забыла. При этом каждый раз, когда хоть на пару деньков возвращаюсь в Россию, многое оживает в памяти. И каждый раз я удивляюсь самой себе: мой русский забыт не до конца!