- Судя по вашим первым комментариям сразу после завершения японского этапа, вы остались довольны выступлением Кавагути и Смирнова в азиатской части "Гран-при".

- На сайте ISU уже есть таблица, в которой ребята пока удерживают первую позицию среди спортивных пар. По результатам двух этапов они набрали 30 баллов, что гарантирует им попадание в финал серии. Правда, сейчас еще нельзя однозначно сказать, каким номером они поедут в Канаду, поскольку впереди еще два турнира - в Париже и Москве. И Татьяна Волосожар/Максим Траньков, и Алена Савченко/Робин Шелковы также еще могут набрать по 30 баллов. Но то, что Юко и Саша уже стопроцентно в финале - это хорошо, поскольку в прошлом году им там выступить не удалось.

- С результатом все ясно. Что касается непосредственно катания, здесь вас все устроило?

- Да. Я довольна. В нашем виде спорта все ведь относительно. Имеет значение не только твое персональное выступление, но и то, как катаются соперники. Тут на фоне других пар ребята выглядели хорошо.

- Насколько серьезна травма плеча, полученная Кавагути перед началом соревнований в Японии?

- Не понимаю, откуда журналисты это взяли. Там было небольшое растяжение, такое случается. В короткой программе оно было совсем свежим, поэтому сказалось на прокате. Но с произвольной мы уверенно справились. Можете сами судить: ребята не стали убирать там никаких элементов, а значит, ничего серьезного не случилось.

- Японские СМИ подняли настоящую панику, написав, что Юко увезли прямо с тренировки - видимо, отсюда и слухи о травме.

- Никуда ее не увозили. Даже специально врача не вызывали. Всегда у кого-то что-то болит.

- Ей предстоит какое-то лечение?

- Ничего серьезного мы не планируем.

- Насколько сложно было настроить ребят перед произвольной программой после того, как в короткой они остались пятыми?

- Ну, такие ситуации в жизни бывают. Не всегда же все получается гладко и по плану. Тем более что у нас полно разных обстоятельств. В этом-то и заключается воспитание характера спортсменов, чтобы они продолжали выполнять то, что готовили, несмотря ни на что. На произвольную программу настрой был именно такой. Поэтому не вижу оснований говорить, что было сложно. Ну да, пятое место. У всех бывает.

- Но ведь в такой ситуации человеку легко слишком сильно расстроиться и опустить руки.

- Ну, наверняка ребята не были довольны пятым местом. Но в том и заключаются мастерство спортсмена и правильный настрой, чтобы это преодолеть и найти в себе мотивацию, не позволив неприятностям тебя сломить.

- В Стране восходящего солнца вашу пару, судя по трансляции, принимали просто превосходно. Что для Юко наверняка было особенно приятно.

- Да, там были и российские флаги, и японские, публика очень тепло реагировала. Это мы привыкли думать, что если Юко сменила гражданство, к ней должны быть какие-то претензии со стороны японцев. Ее же оценивают там как фигуристку, рожденную в этой стране, но в силу обстоятельств выступающую за Россию. В принципе люди там доброжелательные и смотрят на мастерство спортсмена, а не на флаг, за который он катается. Ни единого свистка или крика в ее адрес не было. Совсем наоборот: Хитоми, руководитель нашего японского фан-клуба, потом рассказала мне, что с трибун кричали: "Красавица ты наша! Красавица!".

- На зрителей наверняка произвел впечатление показательный номер пары под "Очи черные", где Юко предстает в образе цыганки, который в Японии ребята откатали особенно ярко.

- Этот танец мы ставили вместе с Натальей Бестемьяновой и Игорем Бобриным. Решили, что в преддверии Олимпиады в Сочи российскую публику надо радовать тем, что близко нашей культуре, нашему духу. Поэтому и сделали такой русско-цыганский танец. В Японии всегда очень тепло принимают такие номера. В Китае он, кстати, тоже всем очень понравился.

- Юко сразу органично себя почувствовала в этом образе?

- Ей сразу понравилась музыка, и она очень любит постановки Натальи и Игоря. Нам хотелось вытащить ее артистическое нутро. Поэтому и выбрали такой показательный номер. И, как мне кажется, он удался.

- Возможно ли сделать в подобном ключе олимпийскую программу, раз уж тема пошла так хорошо?

- До олимпийского года надо еще дожить. Но в принципе все возможно. Музыкальных тем - миллион, хотя пока еще рано об этом говорить.

- На этапах в Китае и Японии у Юко были разные костюмы в короткой программе. Это поиски наиболее подходящего для этой постановки образа?

- Дело в том, что, с одной стороны, мы смотрим с трибун, как костюм соотносится со зрительным залом и льдом. А с другой, надо учитывать и телевизионную картинку. Не всегда эти впечатления бывают одинаковыми. Поэтому мы ищем, какой из вариантов является наиболее удачным.

- Еще не определились?

- У нас еще не все костюмы опробованы. Есть и другие варианты.

- На Cup of China в концовке короткой программы случился небольшой сбой, когда ребята во время финального вращения немного не уложились в музыку. С чем это было связано?

- Да, был такой момент. Кажется, у них там что-то зацепилось. Вращение они доделали, но чуть потеряли скорость и потому не успели закончить вовремя. И не смогли договориться, в какую из приготовленных нами поз встать.

- Можно ли говорить о том, что программы на этот сезон проверены, все составляющие найдены, и теперь остается только работа над качеством? Или же какие-то изменения еще планируете?

- На самом деле сколько программу катают, столько и идут какие-то перестройки, наладки. Например, на финале "Гран-при" в Квебеке будет каток другого размера, канадский. Поэтому постоянно идет процесс доведения. И потом, одна бригада судей может оценить какой-то элемент так, а другая - иначе. Поэтому процесс совершенствования никогда не останавливается.

- Максимальный результат на первых двух этапах не поставит под сомнение третий старт в серии, который у Кавагути/Смирнова запланирован в Москве?

- Нет. Сейчас ребятам как раз предстоит период непростого отдыха перед московским стартом. Для ребят важно выступить на домашнем этапе. Своих зрителей надо радовать.

- С точки зрения психологии им будет проще выступать в Москве, когда формальная задача выхода в финал серии уже выполнена?

- На этапах "Гран-при" главная задача ведь не только выйти в финал, но и хорошо кататься и соревноваться с конкурентами. Это основное.

- Что вы имели в виду, говоря о непростом отдыхе?

- Ребята за эти две недели привыкли к другой временной и климатической зоне - организм успел адаптироваться. И сейчас нужно срочно перестраиваться обратно. Эту задачу мы и должны сейчас решить.

- Вам ведь в ближайшее время предстоит еще одна такая перестройка - финал "Гран-при" в Канаде состоится через полторы недели после московского этапа.

- Но это же всех касается. Ведь и китайцам, и немцам, и другой российской паре тоже придется туда лететь. Такая у нас профессия - надо уметь перестраиваться. Другой вопрос, что у кого-то получится, а у кого-то, возможно, и нет.

Четырнадцатилетняя Камилла Гайнетдинова и Иван Бич, которому во вторник исполнилось 19 лет, катаются в паре с начала лета 2011 года. Фигуристы тренируются в группе Москвиной, непосредственной их подготовкой занимается Оксана Казакова, олимпийская чемпионка 1998 года в паре с Артуром Дмитриевым. В начале февраля Гайнетдинова и Бич стали бронзовыми призерами юниорского первенства России.

"С китайцами на чемпионате мира среди юниоров соперничать Гайнетдиновой и Бичу будет трудно, потому что те выступают вместе уже давно, а наша пара - новая, катается только первый сезон, - отметила Москвина в телефонном разговоре с корреспондентом "Р-Спорт". - За хорошую хореографическую подготовку дуэта надо сказать спасибо хореографам Ивану Козлову и Валерию Печерскому, а за сильные технические стороны катания фигуристов я бы хотела поблагодарить Марину Кудрявцеву, у которой занималась Гайнетдинова, и предыдущего тренера Бича Аллу Пятову".
"Я бы хотела обратиться с призывом и к другим тренерам: не жалейте отдавать одиночников с хорошими прыжками в парное катание, - добавила Москвина. - Если вы видите, что из них не получится олимпийских чемпионов в одиночном катании, отдавайте в парное. Посмотрите: Гайнетдинова и Бич катаются вместе чуть больше полугода - и уже едут на юниорское первенство мира".

Иван нашел Камиллу по интернету

Тренер рассказала, что Бич, искавший партнершу, нашел ее по интернету.

"Ваня - сын Игоря Бича, ныне технического специалиста Международного союза конькобежцев (ISU), а когда-то фигуриста, который катался у меня в паре с Ларисой Костенич. Иван как одиночник тренировался у Аллы Яковлевны Пятовой, а потом, когда решил перейти в парное катание, стал искать партнершу. И нашел ее по интернету в Москве - Камиллу Гайнетдинову, которая тоже была одиночницей и каталась в группе Марины Кудрявцевой", - сказала Москвина.
"Я сначала не поверила, что Камилла хочет переехать из Москвы в Питер, и спросила родителей - вы уверены? Они ответили - да, хотим, чтобы дочь тренировалась у вас", - добавила тренер.

По словам Москвиной, отец Бича изначально был против того, чтобы пара участвовала в соревнованиях уже в нынешнем сезоне.

"Он считал, что пока им рано выходить на старты, - пояснила специалист. - Но я поговорила на эту тему с одним из руководителей федерации, и он сказал папе Вани: зачем время-то терять? Теперь стало ясно, что расчет был правильный".

Ну что, "минус старт"?

Важная часть работы с Гайнетдиновой и Бичом, рассказала собеседница "Р-Спорт", заключалась в психологической подготовке спортсменов.

"Как только они стали у меня кататься, то сразу сказали: наш главный недостаток состоит в том, что мы исполняем программы на соревнованиях хуже, чем на тренировках. Это называется "минус старт". И я стала сразу проводить с ними психологическую работу. Параллельно дала им прозвище - пара "минус старт". Сейчас они приехали с медалью чемпионата России среди юниоров и путевкой на юниорское первенство мира, и я их этими словами и встретила - ну что, "минус старт?"
Москвина не стала заострять внимание на уникальности параллельного тройного лутца, который Гайнетдинова и Бич исполняют в программе. Лутц - самый сложный зубцовый прыжок, в парном катании встречающийся крайне редко.

"Это не уникальный элемент, параллельный тройной лутц прыгает еще канадская пара, - отметила тренер. - Правда, не помню, исполняли ли они этот прыжок на соревнованиях, но это неважно. Не надо сейчас превозносить пару. Мы же не шумели, когда ее создали, тихо готовили - и вывели в призеры юниорского первенства России. Теперь будем без шума готовить ее к чемпионату мира".

Первенство мира среди юниоров пройдет в Минске 29 февраля - 4 марта.

В среду в московском ледовом дворце "Мечта" проходят открытые прокаты сборной России по фигурному катанию. Кавагути и Смирнов выступают с двумя программами в один день - короткой и произвольной.

"Короткая программа поставлена под вальс Штрауса, а произвольная - произведение называется "Февраль", его автор - Леонид Левашкевич. Это современный российский композитор. Как нашли эту музыку - особая история, - рассказала Москвина агентству "Р-Спорт". - Помог случай. Меня пригласили в консульство Украины в Санкт-Петербурге - вручать подарки. Там генеральный консул мне говорит: "Мы можем чем-нибудь быть вам полезными?" Я оглядела помещение, увидела лежащие на полке компакт-диски и говорю: "Можете. Дайте послушать вот те диски". Она мне сразу их дала, говорит: "Вот этого композитора (Левашкевича) я знаю, если надо будет, я вас соединю".

По словам тренера, когда она "сразу начала слушать", "проматывала по 10 секунд каждой мелодии", ее "не зацепило".

"А потом как-то ехала на дачу, играла музыка с этого диска, и я вдруг подумала: так вот же! Оно! - продолжила Москвина. - Потом поняла, почему не обратила внимания на этот трек сразу: у него начало несколько непонятное. Принесла на каток, ничего ребятам не сказала, поставила диск. И вдруг Саша Смирнов подъезжает и говорит: "Тамара Николаевна, что это за мелодия? Нравится".

"Вот и получился "Февраль 2014-го", - со смехом добавила тренер, имея в виду Олимпиаду в Сочи. - Шучу. Еще все может произойти, возможно, сменим программу".

По ее словам, фигуристы "не смогли выступить на закрытых прокатах и показать свои программы", потому что у Смирнова "был случайный порез пальца".

"Поэтому решили кататься больше здесь. Это не значит, что им не хватает нагрузки. Просто надо как можно больше выступать, использовать шанс. Но, возможно, мы еще изменим график прокатов", - отметила Москвина, сообщив, что хореографами новых программ Кавагути и Смирнова являются Петр Чернышов и Александр Матвеев.

Травма Смирнова - дело прошлого

Летний подготовительный период фигуристы провели в Санкт-Петербурге, рассказала собеседница "Р-Спорт".

"Саше летом провели операцию на колене, поэтому никуда не уезжали, чтобы он мог проходить полноценную реабилитацию. Подробнее о травме, как о сводке с поля боя, рассказывать не хочется. Сделали две новые программы, элементы все восстановлены - вот это важно. А теперь будем наращивать качество исполнения в рамках программ", - подчеркнула Москвина.

На данный момент Кавагути и Смирнов не планируют усложнять программы по сравнению с предыдущим сезоном, сказала тренер.

"Ребята и так исполняют самые сложные элементы. Четверной выброс продолжаем тренировать, - отметила Москвина. - Сейчас, конечно, исполнять его не будем. Новые программы требуют вкатывания, плюс надо себя хорошо показать на этапах Гран-при, чтобы попасть в Финал".

Фигуристы, по словам Москвиной, планируют до начала серии Гран-при выступить в сочинском Кубке Федерации, тестовом соревновании для дворца спорта, которое пройдет в начале октября.

"До старта в Гран-при будет месяц, им этого времени вполне хватит, чтобы подготовиться", - заключила тренер

- Смотрела, но весьма выборочно.

- А кто вас интересовал, помимо Татьяны Волосожар/Максима Транькова и четырехкратных чемпионов мира Алены Савченко/Робина Шелковы?

- Любопытно было увидеть, как катаются канадская и американская пары – да вообще все, кто выступал в сильнейших разминках.

- И каковы впечатления?

- Все очень сильно прибавляют и в плане сложности элементов, и в хореографии, и в постановках.

- Вы действительно считаете канадцев и американцев серьезными соперниками для своих фигуристов?

- А почему я должна считать иначе? Те же Кирстен Мур-Тауэрс и Дилан Москович, знаю, исполняют параллельный тройной сальхов, комбинацию из двух тройных тулупов, делают все выбросы во второй половине программы, получая за это надбавки, то есть стараются изыскать любую возможность для того, чтобы получить как можно более высокие баллы. Вплоть до того, чтобы поставить во вторую часть программы шесть элементов. Это пока делают лишь Савченко/Шелковы, и Волосожар/Траньков.

Второй момент – уровни сложности. Все стремятся к тому, чтобы элементы оценивались наиболее высоким уровнем – четвертым. Еще один из приемов зарабатывания баллов – делать все элементы на "плюс". Например, в поддержке четвертого уровня сложности должны быть смена позиций, сложный заход, выход и так далее. А вот если в этой поддержке ты дополнительно сделал какую-то "фишечку" - либо сверхсложную позицию, либо интересный выезд – за это судья плюсует к стоимости самой поддержке дополнительные баллы. Так называемое GOE – надбавка за качество элемента.

- Кто из пар-соперников произвел на вас наиболее сильное впечатление в этом сезоне?

- Прежде всего Волосожар и Траньков. Хотя на свой лучший уровень они еще не вышли – катают программы нестабильно. Но сейчас, в начале сезона, еще никто не катается стабильно. Вообще не припомню ни одной пары, которая в начале сезона каталась бы без ошибок. Немцы тоже выглядят неплохо. Хотя какой-то особенной оригинальности в их программах я не увидела.

- А как же креативные костюмы?

- Костюмы не оценивают. Хотя снять могут. Тем более, что у Савченко и Шелковы они сделаны с нарушением правил – партнеру не позволяется кататься в лосинах.

- А что скажете о китайцах Цинь Пан/Цзян Тун?

- Они мне понравились уже на первом этапе, несмотря на то, что допускали ошибки. Я увидела и неплохую скорость, и плавность движений. Прибавилось слитности скольжения, взаимодействия. Четкость прыжков немного ушла – говорят, что из-за травмы - но судьи ведь не оценивают причины ошибок? Мне вообще не очень нравится, когда после не очень удачного по качеству выступления, как, например, было у тех же Савченко/Шелковы в Канаде, спортсмены начинают говорить о причинах, помешавших показать высокий результат. Вышел на лед – катайся. Никого не волнует, был ли ты травмирован, простужен или что-то еще. По этой же причине я сама не люблю оправдываться, когда неважно катаются мои спортсмены. Либо сиди дома, либо не жалуйся.

- В свое время вы с Кавагути и Смирновым затратили много времени и сил на то, чтобы выучить выброс в четыре оборота. Сейчас этот элемент не делает никто, в том числе и ваши фигуристы. Получается, запредельная сложность не оправдывает себя?

- Это относительно. Алена Савченко показала в прошлом сезоне и продолжает делать сейчас выброс тройной аксель, а это ничуть не менее сложный элемент. Вроде бы вращений на пол-оборота меньше, но прыжки и выбросы "аксель" очень специфичны: спортсмен во время вращения как бы "вываливается" наружу и падения из таких положений крайне болезненны и травмоопасны. Вторая сложность заключается в том, что когда тройной аксель прыгает одиночник, он отталкивается со своих ног и может в какой-то степени корректировать положение тела в воздухе, изменяя угол отталкивания. Если же отталкивание получается не совсем правильным в парных выбросах, ошибка многократно усиливается инерцией, которую придает партнерше мужчина, выбрасывая ее во вращение. В общем, получается слишком много слагаемых, чтобы контролировать весь процесс и гарантировать удачное исполнение.

- Знаю, в паре трехкратных чемпионов мира среди юниоров  Вэнцзинь Сюй/Цун Хань партнерша травмировалась как раз при попытках исполнять выброс в четыре оборота.

- Девочки в парном катании вообще более подвержены риску травм. Все-таки им, в отличие от партнеров, приходится не только прыгать, но приземляться после амплитудных пролетов на выбросах, делать очень сложную акробатику в поддержках. Что касается китайцев, осведомленные люди мне сообщили, что у девочки сильное воспаление костной ткани, так что кататься она не будет как минимум полгода. Видимо, она делала много сложных выбросов в то время, когда организм активно рос. Вот ослабленные кости и не выдержали. Тяжелая травма и  у японцев Такахаши/Тран: партнерша заработала вывих плеча – ту же самую травму, что несколько лет назад была у Кавагути. Жаль. Эта пара мне всегда нравилась.

Вообще нам следовало бы говорить о красоте фигурного катания, о каких-то новых находках, а не о травмах. Но о находках особо говорить не приходится. Для того, чтобы показать элемент определенного уровня сложности, нужно выполнить целый ряд требований. И на оригинальные находки просто не остается времени. Более того, такая находка может оказаться либо лишней, и тогда оценка будет снижена, либо ее вообще никак не оценят. Вот и кажется, что все программы одинаковы – все фигуристы делают одни и те же элементы.

- Вас, как тренера, это раздражает?

- Я отношусь к этому с позиции c’est la vie. Куда денешься? С другой стороны, все равно хочется придумывать что-то новое.

- Что вы, кстати, скажете о новых китайских парах, две из которых дебютируют в сборной на этапе "Гран-при" в Шанхае?

- Пока их не видела, но уверена, что в их исполнении мы увидим характерный для Китая стандартно высокий уровень сложных элементов.

- Я бы сказала, что для этой страны достаточно нехарактерно выставить на крупных соревнованиях сразу двух дебютантов. Все-таки последние восемь лет за Китай выступали одни и те же спортсмены.

- Ну, у них просто сложилось так, что партнерша Хао Чжана перестала кататься, ему нашли новую. Вторая пара пока совсем юниорская. Должна сказать, что юниорских пар в Китае достаточно много. Для развития парного катания это очень важно: сразу появляется широкая возможность "тасовать" партнеров по мере их взросления, создавая таким образом более сильные пары. 

- На протяжении многих лет Кавагути и Смирнов были сильнейшей парой из всех российских. Сейчас в лице Татьяны Волосожар и Максима Транькова появились объективно более мощные и постоянно прогрессирующие лидеры. Это стимулирует ваших учеников, или "придавливает" их?

- Мы ведь соревновались не столько с российскими парами, сколько смотрели вперед. На тех, кто выступает на чемпионатах мира, на Олимпиаде. А там соперников всегда хватало и спереди, и сзади. Точно так же мы смотрим вперед и сейчас.

- Насколько принципиален для вас вопрос, попадут Кавагути и Смирнов в финал "Гран-при", или нет?

- Финал "Гран-при"  - это элита, сливки фигурного катания. Конечно же мне хотелось бы, чтобы мои ученики были в этой компании.

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ03.11.2012 13:34

– Тамара Николаевна, что с Сашей? Насколько серьёзна ситуация?

– У Кавагути и Смирнова был такой план: выступить на чемпионате Европы в Загребе, а затем провести реабилитацию – подлечить маленькие осложнения, которые накопились у Саши за время его спортивной деятельности. До чемпионата мира ещё полтора месяца. Надо было не то чтобы выйти из формы чуть-чуть, а заняться другими важными делами. Мы планировали начать изучение элементов к следующему сезону, попробовать новое музыкальное сопровождение и так далее.

Но Федерация фигурного катания России рекомендовала рассмотреть вопрос участия в финале Кубка. И я подумала: пожалуй, ребятам это не повредит. Мы начали усиленно готовиться, с прокатами программ. Но природа взяла своё: у Саши возникли проблемы со здоровьем. Сначала – ОРЗ: в течение недели нам пришлось тренироваться с ограничениями. А на следующей неделе – осложнение, видимо, из-за того, что простуду Саша перенёс на ногах. Возникли мелкие, но неприятные боли в спине. Мы потеряли ещё четыре тренировочных дня. Так что в этой ситуации я обратилась к федерации с просьбой следовать нашему первоначальному плану – спокойно готовиться к чемпионату мира. Тем более что они своё право участвовать в этом чемпионате подтверждают на протяжении всего сезона. Нам пошли навстречу.

– Ваши ученики впервые за историю своих выступлений на чемпионате Европы остались без наград. Как вы оцениваете произошедшее?

– Саша с Юко выступили в Загребе неудачно. Да, я увидела немало позитивных моментов. Но главный критерий оценки – результат, а он – неудовлетворительный. Можно, конечно, искать оправдания в неблагоприятной жеребьёвке или кивать на не очень хороший лёд. Но это неправильно. Мои спортсмены не смогли реализовать то, что они подготовили в тренировочном процессе.

– Какие же вы увидели позитивные моменты?

– В этом году у Кавагути и Смирнова очень хорошие программы – это первое. Второе: у них улучшилось взаимопонимание. Юко стала ещё более женственной, более артистичной. Появилось то самое противное английское слово chemistry, то есть «химия», взаимодействие партнёров по сюжету, по музыкальному сопровождению. А ещё – у них красивые костюмы, стильные причёски. То есть эта сторона отработана. И если они катаются безошибочно, то тогда программы блестят. Но вот в Загребе – не блеснули. Бывает, смотрю на их успешный прокат и думаю: «О! Наконец-то мы нашли приём! Схватили его за хвост и за голову. И теперь, повторяя его, будем и дальше кататься чисто». Но не получается, на следующих соревнованиях этот приём не срабатывает.

Да, я вижу, что и у других элитных спортсменов тоже не всё идёт по нарастающей. Там тоже колебания, которые связаны с высокой сложностью программ, с острой конкуренцией. А ещё – с воздействием каких-то возмущающих факторов. Словом, в каждой избушке – свои погремушки. И тренер пытается сложить эти погремушки так, чтобы всё получилось наилучшим образом. Это и является главной задачей. На чемпионате Европы у меня этого не получилось. Хотя готовы Юко с Сашей были хорошо.

– Не могу не задать важный вопрос: если взглянуть на современное парное катание, мы увидим всего четыре дуэта класса «люкс» – Кавагути – Смирнов, Волосожар – Траньков, Пан – Тун и Савченко – Шолковы. Всё. А ведь ещё два-три олимпийских цикла назад таких пар в мире был едва ли не десяток.

– От себя добавлю, к этой четвёрке способны приблизиться две канадские пары. Но у них компонент «артистичность» пока не полностью раскрыт, хотя технически они сильны. Что же до уменьшения количества пар экстра-класса, может быть, причиной тому наше ностальгическое: «Раньше трава была зеленее и сахар слаще»? (Смеётся.) Но должна сказать, что сейчас сложность программ сильно выросла. И многие пары имеют в своём активе гораздо более сложный набор элементов, чем представители того, «золотого» поколения, про которое вы говорите. И с этой сложностью надо справляться. Получается не у всех, то одно, то другое провисает.

– Но есть ещё один неприятный момент: спортивных пар вообще становится меньше.

– А это потому, что более сложные элементы требуют соответствующего «исходного материала» – с более серьёзной технической и прыжковой подготовкой. Когда мы сейчас зазываем к себе юных одиночников, то они должны иметь в своём активе два тройных прыжка и двойной аксель. Как минимум! Потому что мы знаем: пока мы дуэт будем готовить, а на это уйдёт три-четыре года, парное катание уйдёт вперёд. Помимо прыжков фигуристы должны иметь подходящее соотношение роста и веса, а также хорошую акробатическую подготовку. И чтобы фигуристы жили поблизости друг от друга и от катка.

– Есть ещё одна проблема: не все родители горят желанием отдавать детей в парное катание.

– Мы уже давно повесили в Академии фигурного катания и в «Юбилейном» объявления: «Группа Тамары Николаевны Москвиной (тренеры Тамара Москвина, Елена Бережная, Оксана Казакова) приглашает заниматься парным катанием. Требования – такие-то...» Рядом висело аналогичное объявление от группы Людмилы и Николая Великовых. Кто-нибудь пришёл? Никто! Точнее – одна девочка всё-таки пришла, что было крайне удивительно. И ещё – это, правда, случилось уже два года назад – из Москвы к нам приехала Камилла Гайнетдинова. Из Москвы! Это почти нонсенс!

Люди из других городов, может, и хотят к нам приехать. Но где они будут жить? Кто будет детей содержать, воспитывать, учить? Куда их определять? В интернат? Я такую ответственность на себя перед родителями взять не могу. В Москве, говорят, есть средства, жильё. Поэтому туда и едут. У нас, к сожалению, таких возможностей нет.

Что касается местных детей – родители, как правило, видят в них новую Слуцкую или Плющенко. И все говорят: «Я боюсь». Но особо страшных травм в нашей дисциплине нет! Мы стараемся не калечить людей. Однако парное катание всё равно не такой распространённый вид спорта и не так пышно подаётся в прессе и по ТВ, как одиночное. Поэтому не такое пристальное внимание к нам. Хотя медаль – и олимпийская, и мировая, и европейская – такая же.

– Да и с точки зрения карьеры после ухода из большого спорта парное катание ничем не хуже одиночного. Чемпионы-парники столь же востребованы в ледовых шоу.

– Да, это так. Тем более, перейдя в парное катание, спортсмен фактически обретает вторую профессию. Вспоминаю себя – когда я пять раз была чемпионкой СССР в одиночном катании и мы с семьёй обсуждали – то ли закончить выступать вообще, то ли рискнуть попробовать себя в парном катании. И папа мой сказал: «Тамара, позанимайся парным катанием! Получишь ещё одну профессию. Вдруг пригодится?!» И теперь, оглядываясь назад, вижу, что отец был прав. У меня в итоге получилась тренерская карьера. А ведь мы с Алексеем Николаевичем Мишиным могли, в принципе, и в балете на льду долгое время кататься. Это тоже был бы заработок.

Я заметила, кстати, что дети, которые приходят к нам в парное катание, уже не возвращаются в одиночное. Потому что парное катание – очень интересный вид. И в коллективе всегда веселее. Правда, девочкам приходится преодолевать страх, ведь в поддержке они работают на высоте почти трёх метров. А ещё же улыбаться при этом нужно…

К сожалению, мы не можем создать массовое парное катание. Потому что на льду одновременно могут уместиться только четыре пары, пять – от силы. Иначе они друг другу станут мешать. Потому что вдвоём с намеченного направления элемента, если девочка на руках у партнёра, уже не вывернуть. Поэтому у нас – штучное производство. Но, как следствие, мы строго подходим к составу пар. Если пару составили и научили – то нужно её сохранять как можно дольше. Ведь создать новую пару – это как создать новый коллектив. Требуется много времени, чтобы он устоялся, чтобы партнёры притёрлись друг к другу. Но это – данность. Мы не жалуемся.

– У меня складывается ощущение, что в Питере катастрофически не хватает льда для «большого» фигурного катания. Реальная работа на результат идёт только в Академии фигурного катания и «Юбилейном». Все заметные места на соревнованиях занимают только те, кто работает на этих двух аренах.

– А может, нам и не надо много групп для спорта высоких достижений? Пусть лучше будет огромная поляна детей, которые занимаются фигурным катанием. А потом уже они придут в спортивные группы – в «Юбилейный» и на Туполевскую (на Туполевской улице находится Академия фигурного катания. – Прим. ред.). Из «коликчества», как когда-то говорили, всегда должно идти «какчество». С другой стороны, количество в качество не перейдёт, если не будет профессионального тренерского коллектива. Потому что цели и умения тренеров, которые работают в массовом спорте, на привитие детям любви к катанию, они совершенно другие. Поэтому должен быть особый отбор и тренерского коллектива тоже.

// Беседовал Олег Алексеев

— Тамара Николаевна, вы уже приступили со своими подопечными к подготовке к Олимпийских программ или ребята пока отдыхают и занимаются восстановлением?
— Мы уже приступили к работе. Сейчас у нас начался постановочный период, занимаемся поиском музыки. У нас много разных предложений и вариантов в работе. Плюс попутно решаем вопросы, связанные со здоровьем.

— Недавно вы посетили концерт Леонида Левашкевича, под "Февраль" которого ребята катались в минувшем сезоне. Программа получилась драматической, запоминающейся. Планируете продолжить работу с этим автором и использовать его произведения для ещё одной постановки?
— Пока не могу ответить на этот вопрос. Сейчас ребята только-только приступили к тренировкам. Есть задумки, намётки, но о чём-то конкретном говорить рано. Скорее всего, для короткой программы возьмём музыку советского композитора, для произвольной – российского. Пока тайн раскрывать не буду.

— А какую музыку вы сами предпочитаете слушать, например, в машине?
— Разную. Люблю классическую музыку, лёгкую, оперетту, современные аранжировки, музыку к спектаклям.

— Какие-то новые поддержки будут — и то, что составляет кружева на льду?
— Мы только начали сезон и до пока поддержек не дошли. Занимаемся исключительно подбором музыки. Но, конечно, планируем всё из перечисленного.

— Где планируете готовиться? Как со льдом в летний период в Северной столице?
— Со льдом у нас всё прекрасно. У членов сборной никогда никаких проблем не было. За последнее время у нас построено несколько новых катков, но мы предпочитаем заниматься на своих постоянных базах: во дворце спорта "Юбилейный" и на льду СДЮШОР по фигурному катанию.

— А какие-то выездные сборы есть в планах? Группа Александра Жулина, например, в восторге от Латвии…
— Такие сборы в плане есть, но пока мы не определились, воспользуемся этим планом или нет. В Латвию точно не поедем. Мы там были, кажется, в позапрошлом году. Там хорошо, но пар там нет, не с кем кататься. В основном лёд занимают танцевальные дуэты и одиночники. А одним скучно кататься.

— Поэтому Максим Траньков и Татьяна Волосожар говорили в прошлом сезоне, что им было бы интереснее и полезнее, чтобы рядом на катке была ещё одна сильная пара: дух конкуренции. В Санкт-Петербурге Александру и Юко есть с кем кататься?
— Да. С нами в одной группе катается сильная пара Катарина Гербольдт/Александр Энберт.

— Дальше также планируете продолжать готовиться с ними?
— Да. Больше к нам никто из других городов не приезжает, поэтому будем работать с ними.

— В последнее время приходят как раз обратные новости. Чем, на ваш взгляд, обусловлен переход многих спортсменов из Санкт-Петербурга в Москву?
— Всё просто: финансовая составляющая пребывания в Москве гораздо привлекательнее, чем в Петербурге для спортсменов. Москва обеспечивает спортсменов дополнительно, поддерживает школы фигурного катания. Это касается не только нашего вида спорта. Уровень заработной платы в Москве любого специалиста выше.

— Сейчас ряд спортсменов приняли участие в разного рода шоу-программах, другие — собираются. Боброва с Соловьёвым катались в программе Ильи Авербуха, Сотникову и Ковтуна пригласила Мао Асада. Планируют ли ваши подопечные где-то выступить?
— Если состояние здоровья позволит, то да. Весь прошлый сезон у ребят были сложности с этим вопросом. И, к сожалению, легко он не решается. Сейчас мы уделяем ему много времени и внимания. Впереди Олимпийские игры, и реабилитация, отдых после сезона и восстановление здоровья гораздо важнее участия в шоу.

— К чемпионату мира ребята подошли в хорошей форме. Казалось, проблемы со здоровьем остались позади ещё тогда…
— Да, к самому чемпионату они были хорошо готовы. Но сейчас у нас в приоритете постановка новых программ, подготовка к Олимпийским играм. Если представится возможность и позволят обстоятельства, конечно, они примут участие в каких-то показательных выступлениях, куда их пригласят.

— У Кавагути и Смирнова всегда обращает на себя внимание фантастическая синхронность вращений. Как вы этого добиваетесь?
— Знание техники, приёмов координации движений плюс много работы. У нас постоянно идёт серьёзная тренировка самого элемента. Возьмите Бережную и Сихарулидзе, Валову и Васильева, Мишкутёнок и Дмитриева – все наши пары всегда отличались синхронностью вращений.

— Недавно вы узнали о том, что вам предстоит пронести Олимпийский огонь по Санкт-Петербургу. Как восприняли это известие?
— Я совершенно случайно об этом узнала. Пока официального предложения не поступало, но недавно мне позвонили и сказали, что, возможно, я стану факелоносцем. Но так как организаторы не знают точных сроков, а мы не знаем точных дат нашего участия в этапах Гран-при, то вопрос моего участия в несении факела пока ещё остаётся открытым. Ведь сроки моего пребывания в Санкт-Петербурге и путешествия Олимпийского огня могут просто не совпасть.

- Подготовка к олимпийскому сезону у нас проходит интенсивно, - сказала Тамара Москвина. – Все фигуристы сейчас занимаются поиском музыки для короткой и произвольной программ. И мы – не исключение. В течение последнего месяца занимались постановкой, но интригу пока сохраним, какие программы поставили, не скажем. Мы хотим, чтобы наши программы были интересными, позитивно выигрышными как для российской, так и для международной публики. Стремимся чем-то поразить – патриотической музыкой и какой-то изюминкой.

- В предолимпийском сезоне вы всех поразили произвольной программой «Февраль».
- В этом сезоне мы тоже к этому стремимся, но пока не могу сказать, как называется наша музыка, потому что ещё никто не раскрывает карт. Уверена, что программа будет не хуже, чем «Февраль» – мы стараемся всё сделать в таком же оригинальном, интересном, драматическом ключе.

- Кто ставит программы вашей паре в этом сезоне?
- Всё без изменений – над постановкой программ работает Пётр Чернышёв. А поскольку мы стараемся, чтобы у нас все компоненты программ были интересными, привлекаем дополнительных специалистов - например, акробатов. Но сейчас это явление уже достаточно традиционное.

- Набор элементов в программах поменяется?
- У нас есть определённые требования, согласно правилам Международного союза конькобежцев (ISU), которые мы не вправе менять. Выше заявленного набора не прыгнешь – даже если сделать какой-то дополнительный элемент, это будет караться судьями. Мы делаем положенный набор элементов, но стараемся их расцветить, сделать необычными. Над этим работают все фигуристы, но каждый ищет свою изюминку. Это сейчас для нас – самое главное.

- Где сейчас проходит подготовка?
- Мы готовимся в Санкт-Петербурге, а дальше рассматриваем разные варианты. Пока ещё не определились, потому что хотим на 100 процентов использовать потенциальные возможности, которые нам предоставляют специалисты в Петербурге. Пока мы никуда не можем уехать, потому что Юко пишет диплом, а Саша заканчивает лечение, чтобы войти в олимпийский сезон полностью готовым. Состояние здоровья Смирнова не позволяло нам проводить полноценные тренировки в предолимпийском сезоне, а так как всё это происходило по ходу соревновательного сезона, невозможно было проводить лечение оперативным путём. И собственно такого вмешательства не требовалось. У спортсменов бывают разные болячки – из-за очень интенсивной подготовки иногда происходят какие-то сбои со здоровьем.

- Проводить сборы за заграницей не планируете?
- У нас запланирована одна поездка в Америку, где мы проведём совместный сбор вместе с танцевальными дуэтами Марины Зуевой. Скорее всего, в июне, но определённости пока нет.

Но для своего супруга Игоря Борисовича Москвина я варю вишневое варенье без косточек, потому что он их не любит. Мы собираемся с сестрами и готовим для моего любимого мужа «персональное» вишневое варенье.

Допинг №2. Папа одного из моих учеников в свое время работал в космической отрасли, а теперь имеет пасеку. Следующий допинг, который мы заготавливаем на зиму, для своей семьи, моих учеников Юки и Саши – домашний мед. И запасаем мы его трехлитровую банку.

Допинг №3. Персональный допинг для Юки.

Моя дочь Оля прекрасно готовит борщ и разные супы. И часто на тренировки я привожу в специальных контейнерах что-то такое, что скрыто полиэтиленовым мешком и тайно передаю Юке. Или просто ставлю в раздевалке. Непосвященные интересуются, а что это такое? И мы честно отвечаем: «Допинг».

Допинг №4. Когда мама Саши Смирнова приезжает к нему в гости из Твери в Питер, то она готовит наивкуснейшие блинчики с мясом. Правда, для нас Сашей – это антидопинг, а для Юки – самое то. Каждый раз Сашина мама приносит на тренировки этот замечательный «допинг», каждому свою порцию. И представляете, что мне стоит удержаться от соблазна и не съесть такой вкуснятины больше, чем положено.

Поверьте мне, опытному тренеру, перечисленные виды «допинга» будут очень полезны всем. Не только спортсменам.

Тамара Н.Москвина

-- В какой момент вы почувствовали, что состоялись как тренер?

-- Это случилось не сразу, и точной даты я, конечно, не назову. Желание тренировать появилось, когда мы еще выступали в паре с Алексеем Мишиным. В нашей группе, как я рассказывала, было заведено, что старшие помогали младшим, что-то подсказывали, советовали, показывали, передавали свой инвентарь, костюмы. В те годы ситуация с инвентарем была сложная, не то, что сейчас. И когда мы вырастали из своих коньков, костюмов, то отдавали их ребятам помладше…

Окончательное решение пойти учиться на тренера я приняла, поговорив с отцом. После окончания средней школы с серебряной медалью (допустила одну ошибку в сочинении, поэтому в аттестате была единственная четверка по русскому языку) надо было выбрать вуз. Я очень неплохо знала математику, и раздумывала, куда поступать: на физико-математический факультет Ленинградского университета или в институт физкультуры? Спросила у папы. Он у меня был кандидат наук. «Поступай в Лесгафта, -- сказал отец. – В СССР математиков много, а хороших тренеров мало». А так как в то время я еще сама каталась, то совмещать учебу и практику было разумно.

-- Часто приходится слышать, что из хороших спортсменов не всегда получаются хорошие тренеры. Почему?

-- Потому что одно дело самому исполнять элемент. И совсем другое, научить этому исполнению ученика. Зачастую ты учишь не тому, как это делаешь сам, даже противоположным вещам, потому что нужно, чтобы спортсмен понял, приспособился и научился делать.

Тренером нельзя стать сразу. Необходимо время, опыт, знания. После института я окончила аспирантуру, защитила диссертацию и в течение 15 лет работала преподавателем-доцентом. Учила фигуристов и продолжала тренировать.

Часть моих студентов были моими учениками. Я читала лекции, писала планы, разработки, много внимания уделяла подготовке курсовых работ. Темы выбирала с прицелом на практическую деятельность. Например, «Анализ последовательности элементов в программах сильнейших фигуристов мира» или «Влияние прокатов программ и различных упражнений на сердечно-сосудистую систему спортсменов». Мы со студентами проверяли пульс, давление после прокатов макета программы и программы с элементами.

У меня был разработан план студенческих работ, которые впоследствии и мне, и им пригодились в тренерской работе. Это были достаточно серьезные исследования, которыми занимались мобильные научные студенческие группы.

«Уход из спорта был заранее спланирован»

-- Переход от активной спортивной деятельности к тренерской работе я четко спланировала заранее, поэтому он и не сопровождался, как сейчас принято говорить, депрессивным состоянием, -- продолжала Тамара Москвина. – Мы с супругом Игорем Борисовичем Москвиным все чаще стали задумываться о детях, потому что семья без детей – не семья. Да и потом в какой-то момент медали перестали приносить то удовлетворение, которое испытывали раньше.

В одиночном катании я была пятикратной чемпионкой Советского Союза, в паре с Алексеем Николаевичем Мишиным мы завоевали серебро чемпионата мира в Колорадо-Спрингс в 69-м году. За год до этого на чемпионате Европы также стали вторыми. На Олимпийских играх в Гренобле были 4-ми, и это был наш лучший результат на Олимпиадах.

Мы с мужем подумали - что дальше? Еще одни соревнования, еще одна медаль? Договорились, что 69-й год станет последним в нашей с Алексеем спортивной карьере. И я сразу переключилась на другую деятельность, родила двух дочек.

«Дочери часто ревновали нас к ученикам»

-- Когда у нас появились дети – дочки Оля и Аня, мы с Игорем Борисовичем были тренерами сборной команды страны. Это была не просто работа, а огромная ответственность, и мы прекрасно понимали, за какой результат отвечаем.

К сожалению, в то время в Петербурге условия со льдом были плохие. Я уже рассказывала о катках с искусственным льдом, поэтому система подготовки фигуристов сборной была организована таким образом, что много сборов проводилось на выезде. По профсоюзной линии мы выезжали в Ростов, Запорожье, Северодонецк… С точки зрения развития фигурного катания в стране, это было правильно, потому что фигуристы от разных тренеров из разных городов собирались вместе, учились, перенимали опыт. А для нас, питерцев, это была еще и возможность кататься на льду.

По объективным причинам нам с Игорем Борисовичем приходилось часто уезжать, и с нашими детьми дома оставались моя свекровь, Александра Васильевна Москвина, и моя мама, Серафима Степановна Братусь. Поначалу, конечно, маленьких девочек мы брали с собой на сборы. До сих пор помню, как перед поездками запасались бумажными пеленками.

Тогда в СССР слово памперсы еще никто не знал. Вместо них появились дефицитные бумажные пеленки. В свободной продаже их, естественно, не было, потому что тут же сметали с прилавков. И я приспособилась действовать хитростью. Звонила в управление торговли города, представлялась администратором гостиницы, в которой живет американская семья с детьми. Сочиняла, что у них закончились пеленки, и мне говорили адрес магазина и дату, когда их должны доставить. Конечно, сейчас это выглядит смешно, потому что в то время иностранцы, которые ехали в Советский Союз, подобные вещи привозили с собой. Но так я узнавала нужную информацию, бежала в магазин, где должен быть завоз, и покупала эти бумажные пеленки коробками.

Вспоминаю, как мы ехали на сбор в Вологду, и Игорь Борисович тащил на себе огромный рюкзак, набитый этими пеленками. Сумок на колесах тогда еще тоже не было.

Во время тренировок и занятий родители учеников, которые иногда сопровождали на сборах своих детей, гуляли и с нашими девочками. В общем, получалось, что дочки росли как бы отдельно. Конечно, они часто ревновали нас к ученикам. Когда я начинала что-то говорить Оле, то та отвечала: «Иди, учи своих фигуристов».

Мы пытались организовать, чтобы девочки начали кататься. Но личной машины у нас не было. А возить детей на каток на трамвае долго, да и не под силу было бабушкам.

Одно время Аня занималась фигурным катанием. Помню, привезешь ее на каток, бросишь в раздевалке в надежде, что кто-то из родительниц или бабушек поможем ей переодеться, а сама бегом на работу. В группе вместе с Аней тогда занимался мальчик по имени Алеша. Вот бабушка этого Лешеньки, впоследствии олимпийского чемпиона Алексея Урманова, и помогала всегда нашей дочери.

Постепенно количество тренировок на катке стало увеличиваться, и мы просто перестали справляться с таким расписанием, не успевали. Забрали Аню из фигурного катания. Отдали девочек сначала в художественную гимнастику, потом в музыкальную школу…

Пока их учили преподаватели, мы воспитывали, поднимали по жизни и строили судьбу других детей. Нам повезло, что нашим девочкам встретились очень порядочные и хорошие педагоги. Одна дочь до сих пор сохраняет доверительные отношения с учительницей, репетитором по истории КПСС (Коммунистической партии Советского Союза). Другая очень дружна с преподавательницей по классу флейты из музыкальной школы. Вроде бы столько лет прошло, а они до сих пор общаются.

Беседовала Ольга ЕРМОЛИНА