– На чемпионате России, проходившем в декабре 2008 года в Казани, Вы впервые стали призером национального первенства и назвали сразу две версии прихода в фигурное катание…
– Меня тогда все время спрашивали: «Как ты начала заниматься фигурным катанием?» У меня и вправду две версии. По одной из них в спортивном лагере, где работал отец, познакомилась с девчонками-фигуристками, по другой – меня пригласили в секцию на уроке физкультуры в школе. До сих пор не знаю, какая из этих версий ближе к истине. Родители каждый раз рассказывали мне по-разному о том, как я попала в фигурное катание.
– Какие воспоминания детства не нуждаются в различных версиях?
– Прекрасно помню, какой отчаянной девчонкой была. Дружила с мальчишками, обожала дворовые игры. Любимой одеждой были джинсы, футболки и кроссовки. Сейчас у меня несколько иное представление и о себе, и о моде. Джинсы, конечно, удобная одежда, но мне очень нравится появляться на публике в платьях, юбках, туфлях на каблуках. Хотя каждый выход в свет с соблюдением подобного дресс-кода отнимает много сил. Ходить на каблуках после завершения соревнований на льду и тренировок достаточно трудно.
– Это единственная сложность, с которой Вы столкнулись в переходном возрасте?
– Далеко не единственная и не главная. Было сложно привыкнуть к новому телу. Все тройные прыжки освоила еще девчонкой, а поменять технику невозможно. Нужно было привыкнуть к другому организму, который до сих пор формируется. Постепенно приноровилась, и прыжки стали даже мощнее, чем год или два назад.
– Насколько сложным был переход от юниорских соревнований к взрослым?
– Разницу между ними вообще не ощутила. Перед первым полноценным взрослым сезоном соревновалась с опытными соперницами на этапах Гран-при. Да и та же Каролина Кестнер не считает себя старушкой, конкурируя со мной и Аделиной Сотниковой. Удивляет только нагнетание страстей перед ответственными стартами. На чемпионате мира в Лондоне в марте меня просто огорошили информацией о том, что я приехала побеждать олимпийскую чемпионку Ю-Ну Ким. Как-то никто мне об этом до начала соревнований не говорил. С кореянкой мы даже на тренировках во время ЧМ–2013 не пересекались. Главная соперница для меня – я сама. На других просто не обращаю внимания. Так проще настроиться на собственное выступление.

– Вас уже с полным основанием можно считать жительницей культурной столицы России?
– Раньше я приезжала в Санкт-Петербург из Глазова на короткое время вместе с первым тренером Светланой Веретенниковой, сейчас перебралась окончательно. Работающий сейчас со мной Алексей Мишин увидел меня на соревнованиях в Белгороде, которые носят его имя. Приехав в Питер, куда меня пригласил Мишин, попала в совершенно иной мир. Могла ли я мечтать о том, что буду тренироваться на одном льду с Евгением Плющенко и другими сильнейшими российскими фигуристами? Поначалу страшно комплексовала. Даже заговорить боялась. Сейчас многое поменялось. Закомплексованной себя уже не чувствую. Поняла, что по жизни легче идти с улыбкой.
– Как обосновались на новом месте?
– Живу в квартире, которую предоставил нам с мамой и сестрой Михаил Кузнецов. Он помогает всем ребятам из группы Алексея Николаевича, но мне особенно. Мы живем в самом центре города, на Галерной улице. Рядом памятник «Медный всадник», Исаакиевский собор, Мариинский театр. Да и до Дворца спорта «Юбилейный», где тренируюсь, совсем недалеко. После тренировок и занятий свободного времени почти не остается. В выходные люблю ходить в кино или кафе, просто гулять по городу. Всегда стараюсь собрать компанию, чтобы не было скучно.
– По Глазову не скучаете?
– Мне очень не хватает отца, которого мы похоронили в моем родном городе. Папа работал тренером по футболу и часто давал профессиональные советы. Постепенно боль утраты стихает, но отца мне очень не хватает. Мама – учительница математики и помогает по своему предмету, когда я прошу. Раньше мне очень нравилась алгебра, но сейчас приходится сдавать экзамены по всем предметам экстерном. Когда пришли первые успехи в фигурном катании, я даже мысли не допускала, что буду заниматься чем-то другим.
– На надежду российского фигурного катания Профессор, как называют Мишина, смотрит по-другому?
– По-моему, за годы совместной работы он совершенно не изменился. Я прекрасно понимаю и его требования, и его своеобразный юмор. Тренироваться у Алексея Николаевича интересно. Не думаю, что в какой-нибудь другой группе есть такое количество оригинальных устройств и тренажеров, как в нашей. Их разработал Мишин. Без них осваивать прыжки и вращения было бы намного сложнее.
– Даже в 11–12 лет для Ваших программ тренеры и хореографы подбирали очень серьезную, «взрослую» музыку…
– Многие говорили, что в таком возрасте сложно воплотить на льду образы из «Лебединого озера», не говоря уж про «Мемуары гейши». Категорически не согласна с таким суждением. Мне просто предлагали музыку. Если она мне не нравилась, то приходилось искать другие варианты. Саундтрек из «Мемуаров гейши» мне в 12 лет пришелся по душе. Конечно, решающее слово всегда остается за тренерами, но мое мнение всегда учитывается. Как и Евгений Плющенко, я неравнодушна к танго. Как только услышала музыку Астора Пьяццоллы, под которую каталась в прошлом сезоне, сразу же сказала: «Это мое». Мне нравилось изображать на льду неприступную красотку, которая всех сводит с ума.
– В предолимпийском сезоне Вам ни на одном соревновании не удалось на высоком уровне откатать обе программы…
– Если бы знала причины, обязательно внесла бы коррективы в следующий прокат. Хотя предпочитаю не держать в себе воспоминания о неудачах. Предолимпийский сезон был самым тяжёлым в карьере. Он научил меня не опускать руки в самых тяжелых ситуациях, бороться, пока есть хоть малейший шанс. Чувствую, что стала не просто опытнее, а сильнее. Дальше ведь будет еще сложнее.
– В Вашем послужном списке есть титул чемпионки Всемирных зимних юношеских игр. После соревнований в Инсбруке осталось ощущение, что это был не простой старт, а Олимпиада?
– Мне даже уезжать из Австрии не хотелось. На этих соревнованиях было неповторимое ощущение командного духа. Встретила в Инсбруке девочку-лыжницу из Глазова, вместе ходили болеть за хоккеистов. Хотела познакомиться с Максимом Третьяком, внуком нашего легендарного хоккейного вратаря, но, к сожалению, мне сделать это не удалось