Тренер по фигурному катанию Этери Тутберидзе рассказала о работе с Юлией Липницкой и другими своими ученицами.

– Как вы выбирали новые программы для Липницкой?

– Я их не выбирала. У меня в мыслях были абсолютно другие программы. Эти – выбор Липницкой. Я хотела сделать программы про любовь, про то, как она спасает мир. Но когда предложила их Юлии, она сказала, что не готова к этому. Липницкая в этом сезоне хочет отдохнуть. Не в техническом плане, конечно, а в плане самовыражения. Прошлый сезон был очень трудным.

– И вы согласились с ее выбором?

– Конечно. Я поддерживаю ее. Стараюсь позволять ей полностью решать самой, чего она хочет. Спорстмены сами должны все решать. Нам нельзя на них давить. Можно навязать свою волю, но это сработает только раз или два.

– Евгения Медведева, Серафима Саханович и Юлия Липницкая – все настолько разные!

– Все зависит от человека. Некоторые девочки делают вид, что они взрослые, даже в самом младшем возрасте. Некоторые – нет. Жене пятнадцать лет, она до сих пор ребенок. Юлия никогда не пыталась выглядеть взрослой. Зачем притворяться возрослым, если ты им все равно станешь? Через несколько лет ты уже будешь взрослым навсегда. Ты должен быть тем, кто ты есть.

– У вас очень много учениц.

– Нет, на самом деле – мне их даже не хвататет. Во всяком случае, чтобы быть полностью довольной. В следующем году, надеюсь, учениц у меня будет еще больше.

– Как вы объясните тот факт, что сейчас Россия стала настолько успешна в женском катании?

– То ли еще будет! Просто нужно работать. Фигурное катание – как американские горки. Все идет вверх и вниз. Сейчас мужское катание в России находится внизу. Такое бывает. Нужно только время, – рассказала Тутберидзе в интервью Ice Network.

Медведева одержала победу с результатом 190,89 балла в сумме за две программы. Серебряную медаль выиграла еще одна россиянка Серафима Саханович (186,01). Фигуристки тренируются в одной группе у Тутберидзе.

"Сегодня прокат произвольной программы был не идеальным, поскольку Женя в состоянии катать абсолютно идеальные программы. А тут - и в дорожке ее покачивало, и в комбинированном вращении качнуло. То есть она чувствовала, что ее немного подводит вестибулярный аппарат, а это сковывает тело и не придает уверенности",- сказала Тутберидзе агентству "Р-Спорт".

"Я эту девочку веду с пяти лет и вела ее именно к тому, чтобы она становилась все сильнее и сильнее. Работа с Женей велась много лет, никаких взрывов нет. Наверное, все, что происходит постепенно, более надежно. Я в ней вижу дисциплину, сосредоточенность и, повторюсь, надежность", - добавила тренер.

Тутберидзе заметила, что Медведевой, как и другой ее ученице Саханович, пришлось побороться за элементы в прокате. "Перед Женей тоже встала задача по ходу проката менять расстановку элементов, и она боролась до конца за те же четыре балла, что и Сима. Она могла бы решить, что ей хватит и того, что уже сделано, но она пошла до конца", - заметила тренер.

"Сегодня (в пятницу) они обе боролись, а дальше уже встает следующий вопрос. Теперь нужно смотреть на то, как они распорядятся своим временем, тренировками, насколько будут держаться дисциплины", - заключила Тутберидзе.

Мария Воробьева / Р-Спорт

Липницкая шла второй после короткой программы турнира в Барселоне, но сорвала произвольную и в итоге опустилась на пятое место с результатом 177,79 балла. Победу одержала еще одна россиянка Елизавета Туктамышева (203,58).

"На самом деле мне как тренеру очень обидно за результат, потому что Юля показала на тренировках, что технически она сейчас самая сильная. Прицепить тройной тулуп к любому прыжку для нее не составляет труда. Причем она делает очень качественные прыжки. Я посмотрела в протоколе, что ее прыжки, дорожку, вращения оценивают "на плюсы". А это ее не лучшее катание, не лучшие прыжки, но те элементы, которые она делает, судьи оценивают очень высоко", - сказала Тутберидзе.

"Теперь она должна просто захотеть скатать эту произвольную программу. Юля немного зациклена на том, что программа не получается - по сути она сегодня не шла в часть прыжков. Только те прыжки, которые она решала прыгать, она и прыгала", - добавила тренер.

На вопрос, каким образом тренер и спортсменка планируют выходить из сложившейся ситуации, Тутберидзе сказала, "вообще взяла бы и поставила другую программу". "Но это только мои мысли. Я спросила Юлю, не хочет ли она расстаться с Джульеттой. Она сказала, что менять ничего не будем и будем катать как есть", - заметила тренер.

"Но я абсолютно не жалею, что мы вкрутились в этот сезон. Иначе мы бы его полностью пропустили. Вот уже прошла определяющая половина сезона, за время которой Юля стала участницей Финала Гран-при. В Барселоне она хорошо откатала короткую программу, а могла бы получить за нее еще более высокие баллы, если бы не вращение первого уровня и другие мелочи. Она показала, что не просто вернула каскад из тройных лутца и тулупа, но исполняет его в лучшем виде. Так что будем работать дальше", - заключила собеседница агентства.

Мария Воробьева / Р-Спорт

О том, что Сотникова, пропустившая все основные старты первой половины сезона, не выступит на чемпионате России из-за последствий травмы ноги, стало известно в четверг. В субботу фигуристка заявила, что ставит перед собой цель восстановиться к чемпионату Европы. В этот же день вице-президент Федерации фигурного катания на коньках России (ФФККР) Александр Лакерник заявил, что "ситуация, при которой бронзовый призер чемпионата России не поедет на чемпионат Европы в Стокгольм, а Аделине Сотниковой будет оказано предпочтение, вполне возможна"
"Это нормально, когда спортсмен ставит перед собой цели, они должны это делать. (Евгений) Плющенко тоже поставил перед собой цель прыгнуть все четверные в Пхенчхане. Но когда Александр Рафаилович Лакерник "утверждает" это заявление - я этого не очень понимаю. Не люблю вступать в полемику, потому что считаю, что время всех рассудит, но в данном случае лучше высказаться, пока ситуация еще не произошла. Я прочитала интервью Сотниковой и затем Лакерника, и сказать, что я возмущена - это ничего не сказать", - отметила Тутберидзе в телефонном разговоре.
"Да, уважения спортсменка заслуживает, но если сравнивать титулы Липницкой на международной арене - их гораздо больше, - продолжила тренер. - Юля серебряный призер Финала Гран-при, действующая чемпионка Европы, серебряная медалистка чемпионата мира. Этих титулов у Сотниковой нет. Я не буду говорить об Олимпиаде, у одной командное золото, у другой личное, здесь они равны. Но, получается, Юля тоже может спокойно готовиться к чемпионату Европы, если у нас отдается предпочтение титулованным спортсменам?".
По словам собеседницы агентства, подобные ситуации отрицательно влияют на молодых спортсменов. "Отсутствие спортивного принципа порождает в нашей стране "Бессмертных Горцев". Что тогда удивляться тому, что они у нас есть? И убивает полностью конкуренцию. Подрастающие спортсмены просто не понимают, зачем нужны тренировки, старты, если кому-то может быть просто отдано предпочтение. Такие комментарии в преддверии чемпионата России я считаю неприемлемыми", - подчеркнула Тутберидзе.
Тренер Липницкой согласилась, что в ситуации, когда в нынешнем сезоне четыре российские фигуристки вышли в Финал Гран-при (помимо Липницкой, это победительница турнира Елизавета Туктамышева, Елена Радионова и Анна Погорилая), возможный отход от спортивного принципа будет некорректным.
"Я не могу понять, какая из девочек не заслужила в этом сезоне права стартовать на чемпионате Европы? Что, Туктамышева не заслужила, которая весь сезон показывает качественное катание и результаты, или Радионова, которая уже два сезона здорово катается? Или Липницкая, которая наиболее титулованная из всех спортсменок?" - заметила Тутберидзе.
По мнению специалиста, существующее правило, по которому на чемпионат Европы по спортивному принципу едут два спортсмена, а третий - по решению тренерского совета, могло бы действовать в данном случае, если бы Сотникова выступала в первой половине сезона наравне с соперницами.

"Об этом можно было бы говорить, если бы Сотникова показала, что она технически абсолютно готова, стартовала бы на двух этапах, а, может быть, и в Финале, пусть и неудачно. То есть выступала бы примерно так, как сейчас Юля. И как в первой половине прошлого сезона каталась и сама Сотникова. Но потом вдруг перед чемпионатом России случилась бы травма - и тогда решение в ее пользу могло бы быть принято на основании выступлений прошедшей половины сезона", - пояснила тренер.
"Но, честно говоря, и это решение я бы поняла, если бы оно было принято в олимпийский сезон. Но не могу понять этих разговоров сейчас, когда мы только на стадии разбега нового олимпийского цикла. Я мотивирую свою спортсменку на то, чтобы она, несмотря ни на что, выходила и выступала, не засиживалась дома, пусть она и не побеждает. А тут получается - зачем все это она делала, если можно было бы изначально сидеть и готовиться к чемпионату Европы. Нервов на чемпионате России тратить не надо, а на чемпионате Европы будет гораздо проще", - заключила Тутберидзе.

Начнем с итогов первенства России: кто из ваших спортсменов справился с поставленной задачей, кто не смог?

На сто процентов с поставленными задачами справились Женя Медведева и Илья Скирда. Остальные спортсмены по разным причинам сделать этого не сумели. Перенервничали, не получилось показать достойного катания и, как следствие, завоевать ту позицию, на которую они были способны.

Если говорить о девочках, то Полина Цурская и Сима Саханович были хорошо готовы функционально и технически, но не справились с желанием, нервами. Значит, нужно работать и добиваться того, чтобы был такой запас, который позволял бы с этим справляться.

Серафима Саханович второй старт подряд неудачно катает короткую программу…

А этого как раз нельзя допускать. Сима катает программу не то, что плохо, но с ошибками. Прокат должен быть чище. Короткая программа имеет принципиальное значение, потому что распределяет первоначальные позиции. Потом упущенного можно и не наверстать.

В Йошкар-Оле по произвольной программе Сима стала второй, в итоге – третьей. Ей не хватило всего 34 сотых, хотя она неидеально исполнила второй вид. А что такое 34 сотых – взмах руки, улыбка? Потерять такие сотые, которые отделяют тебя от более высокой ступени -- обидно. Ведь одно дело, если ты откатал программы на сто процентов, и не хватило 34 сотых. А когда ты наделал микро-ошибки и понимаешь, что вот тут можно было чуть-чуть побороться, но не получилось, это очень обидно. Но есть к чему стремиться.

В чем основная проблема Симы Саханович на сегодняшний день? Сложности «переходного возраста»?

На самом деле, Сима – молодец. Да, она меняется, меняется ее тело, но это очень работоспособная спортсменка. Она много занимается над собой. И я преклоняюсь перед ее трудолюбием, терпением. Мне очень хотелось, чтобы Сима выходила на лед и боролась за первые позиции, не снижала свою планку. Совершенно точно, эта фигуристка может претендовать на самые высокие места.

А Полина Цурская, которая шла третьей после короткой программы. Чего не хватило ей?

Полина допустила много ошибок в произвольной программе, да и в короткой ошиблась на лутце. Произвольная у Полины не сложилась. После падения с первого элемента, а там планировался каскад из двух тройных, фигуристке пришлось «перекладывать» всю программу. В процессе катания она думала, где будет исполнять каскады, из-за чего программа не задалась. Но это тоже опыт. Пусть учится.

И еще, когда Полина упала на первом элементе, то оставшуюся часть катала не в настроении. А должна понимать, что это тоже компоненты, это тоже баллы, и чтобы ни случилось, нужно бороться до последнего. Безусловно, она и боролась, но и баллов достаточно потеряла.

Женя Медведева в произвольной программе выходила на лед последней, но это обстоятельство ее нисколько не смутило, она очень уверенно чувствовала себя. Или это только так казалось со стороны?

Скажу честно, в этот раз я почему-то не переживала за Женю. Я видела в ней абсолютно правильный настрой, понимание и желание показать свое лучшее катание. К каждому старту надо учиться правильно себя настраивать. И Женя на этом первенстве справилась с собой.

Теперь о мальчиках. Илья Скирда дебютировал на первенстве России, но в компании с более опытными юниорами не потерялся.

Илья молодец. Все, что мог, выполнил. Правда, его дорожки оценили на второй, а не на третий уровень сложности. Будем работать. Ну и, возможно, на фоне более взрослых спортсменов Илья смотрелся не так значительно.

Но характер-то есть?

На сегодняшний момент есть, а дополнительную информацию на этот счет мы получим, когда парень начнет расти, станет меняться, столкнется с первыми трудностями. Сейчас это, скорее, вопрос дисциплины, а не характера. Илья – маленький: что сказали, то и выполняет.

Что случилось с Владиславом Тарасенко? Перед произвольной программой он сказал, что будет прыгать четверной.

У Влада еще до соревнований болела спина. Спортсмен высокий. Если падает, то сильно. На тренировках, как вы сами понимаете, без падений не обходится. Перед стартом в Йошкар-Оле у Влада уже побаливала спина. А падение с четверного в произвольной это усугубило.

Сейчас, оборачиваясь назад, думаю, что в той конкретной ситуации после падения Влад должен был остановиться. Ничего страшного, если бы за это он получил дидакшн. Но спортсмен должен был после такого сильного падения прийти в себя и оценить ситуацию: может ли продолжать кататься, потому что с слов Влада, у него стояли звезды в глазах. Фигурист не видел ни лед, ничего, не мог вдохнуть, но продолжал кататься. Потом чуть не «убился» с тройного акселя… После проката я сама развязывала Владу коньки, он даже не мог согнуться…

Такой героизм не всегда оправдан. Это не Великая Отечественная война, и нужно оценивать свое состояние.

Давайте поговорим об Универсиаде, где выступал ваш ученик Морис Квителашвили. После короткой программы он занимал 14-е место, в итоге стал седьмым. Талантливый фигурист, с четверными, но не хватает стабильности. Почему?

Морис Квителашвили. Я обожаю этого спортсмена, и не теряю надежды, что он научится справляться с собой, со своим грузинским темпераментом. Морис очень талантливый. У него огромный прыжковый потенциал. Он красиво смотрится, красиво скользит. Но пока не может совладать со своим желанием, не умеет правильно все подать.

На Универсиаде его короткая программа не сложилась вообще, остался практически без элементов. В произвольной упал с четверного, а затем исполнил каскад из двух тройных флип – тулуп, тройной флип… Боролся, чего раньше не было. По элементам Морис исполнил половину произвольной программы, и при этом стал вторым по технике, четвертым -- по общей оценке.

Мне кажется, может мне хочется, чтобы так было, что Морис постепенно прибавляет, улучшает свое катание. В прошлые годы, больно упав, он вообще переставал кататься. А сейчас встает и продолжает, идет в четверные. Я вижу прогресс.

Не могу не спросить про Адьяна Питкеева, его подготовку к первенству мира. Перед чемпионатом Европы Адьян рассказывал, что болел, и это помешало ему выступить в Стокгольме в полную силу. Как обстоят дела сейчас?

Мы тренируемся, но в спокойном режиме. После антибиотиков и серьезной болезни восстанавливаться всегда тяжело. В Стокгольме Адьян не скрывал своих ощущений, будто у него «отрываются» руки и ноги, но даже в таком состоянии, на обезболивающих, выступал. Почти две недели накануне чемпионата парень пролежал с высокой температурой. Врачи не сразу поставили ему диагноз гайморит. Лечили грипп, давали жаропонижающие лекарства, а температура продолжала подниматься, пока, наконец, не выявили, в чем причина. Посадили на антибиотики, но процесс уже был в запущенном состоянии. Наверное, все это и дало печальную картину.

Мы приняли решение не сниматься, хотя такой вариант не исключался. Я спросила Адьяна: «Представь, ты готовишься к чемпионату мира или Олимпиаде, и вдруг заболел. Будешь сниматься?» Он ответил: «Нет» и постарался показать все, что мог на тот момент. В четверной мы даже не «заходили», потому что парень был очень слаб, и это могло обернуться серьезными последствиями.

Сейчас потихоньку тренируемся. Очень надеюсь, что ничто нам не помешает хорошо подготовиться к юниорскому чемпионату мира.

Беседовала Ольга ЕРМОЛИНА, Йошкар-Ола

Этери Георгиевна, подведите итоги выступления своих спортсменок на этом чемпионате мира?

Для Симы – это лучший прокат произвольной программы из того, что я видела. Мне говорили, что она классно катала программу на юниорском этапе Гран-при в Словении. Но меня на том турнире не было. А если брать те старты, на которых я присутствовала, финал Гран-при, чемпионат России, первенство страны, но это, безусловно, лучший прокат.

На Жене сказывалось волнение. Было видно, что в произвольной программе она немного зажалась. Но все прыжки тащила -- вытащила. Молодец. Проявила характер.

Как вам кажется, Сима полностью адаптировалась к жизни в Москве и работе в вашей группе?

Дети адаптируются ко всему очень быстро. Для них любая перемена – это как глоток свежего воздуха.

Вам легко или сложно работать в группе, где все спортсмены хотят быть лидерами?

Мне хорошо. Я просто тренирую и помогаю им быть лучшими, быть первыми.

Что для этого надо делать?

Надо стараться максимально дать спортсмену то, что необходимо на данный момент, что он может, что в состоянии впитать. Но я не только учу их быть лидерами, стараюсь воспитывать просто хороших людей.

В этом сезоне многие ваши ученики, даже совсем юные как Илья Скирда, выстрелили.

Это так и это говорит о том, что у нас сильная группа. Сколько я себя помню, так легче тренироваться. Сильные соперники мотивируют на каждую тренировку. Не можешь расслабиться. Знаешь, к чему и куда надо тянуться. В сильной группе трудно представить, что выходишь на старт, смотришь и удивляешься: «Елки, оказывается, они все прыгают сложные прыжки».

Сегодня на юниорском чемпионате мира мальчики покажут произвольную программу, будет выступать Адьян Питкеев. А что делает Сережа Воронов, как  готовится он к концовке сезона?

Готовится. Все делает. Сережа крепкий парень. Он очень хочет выступать. Мечтает поехать в Китай. Насколько я вижу, у него есть силы и желание.

Что сейчас происходит с Юлей Липницкой, которая досрочно завершила сезон?

Юля тренируется. Восстановила все прыжки. Сейчас мы работаем с лутцем, с ребром. Стараемся прыгать лутц с наружного ребра, поскольку по новой системе судейства на этом теряются колоссальные баллы. Работаем в спокойном режиме.

Пока у Юли нет стартов, и она активно вовлекается в общественную жизнь. Как вы к этому относитесь?

На самом деле, это никак не сказывается на тренировках. Например, новый рекламный ролик с ее участием сняли за полдня. Снимали его в Москве. Все сделали достаточно быстро. Как я отношусь к этому всему? Нормально. Юля взрослеет, расширяет кругозор. Мне кажется, это нужно делать.

Беседовала Ольга ЕРМОЛИНА, Таллин

Вы производите впечатление очень успешного и уверенного в себе человека, который с детства ни в чем не нуждался. Это так?

Я родилась в Москве, пятым ребенком в семье. У меня три сестры и брат. Так что родителям пришлось крутиться, чтобы поставить всех на ноги.

Вы самая младшая -- самая любимая?

Мой папа грузин. Он ждал мальчика, сына.

Большая семья, наверное, приходилось и одежду за старшими донашивать?

За братом. После сестер ничего не оставалось, потому что у нас большая разница в возрасте. «По наследству» мне переходила мальчиковая одежда, которую я просто не переносила. Как назло, брат любил светло-зеленый цвет – хаки.

По большому счету мы не нуждались ни в чем. Папа брался за любую работу. Он часто повторял, что наши дети должны быть одеты лучше всех. «Если в  семье один ребенок, никто не посмотрит, что на нем. А там, где пятеро, скажут, развели нищету», -- говорил он маме.

Мои детские годы прошли у Абельмановской заставы напротив церкви святой Матронушки. Мама считала, что девочки должны учить иностранные языки, заниматься музыкой. Мои сестры ходили в английскую и немецкую спецшколы, занимались рисованием, играли на музыкальных инструментах. Кстати, я тоже окончила музыкальную школу имени Ипполитова-Иванова по классу фортепиано.

Как попали в фигурное катание?

Случайно. Мы с мамой водили брата на футбол на Стадион юных пионеров. Там я впервые увидела юных фигуристов. Мне показалось, что это вовсе и не дети, а сказочные принцессы, снежинки… Я сказала маме, чтобы она тоже отвела меня на каток. Мама ответила, что меня не возьмут, что нет данных, и вообще, я на льду никогда не стояла. «Возьмут», -- твердо заявила я. Мама узнала, когда будет набор. Так я попала в группу к Евгении Зеликовой – жене Эдуарда Плинера.

Сколько вам было лет, когда вы стали заниматься фигурным катанием?

Четыре с половиной года. За время занятий наша группа из 30 человек сократилась до пяти. Нас  забрал к себе Плинер, которого мы боялись и уважали.

Почему боялись?
Он был очень строгим, но никогда не кричал. Если требовал, то это не обсуждалось. Помню, как Эдуард Георгиевич просил: «Прыгай и не отводи от меня взгляд». И никто не отводил. Мы просто не могли его ослушаться.

Плинер был немногословен, но умел так объяснять, что любой элемент получался легко, без всяких усилий. Другие тренеры подолгу растолковывали, но ты не понимал, как это нужно сделать. Неудачные попытки перерастали в отчаяние, казалось, что жизнь заканчивается, что ничего и никогда не выйдет. И тут приходил Плинер в своих унтах, что-то показывал, шептал, проводил по спине рукавицей, поворачивал твое плечо, и все оказывалось настолько просто и логично, как выдох. Это особый дар.

Вы не остались в одиночном катании, перешли в танцы. Были проблемы с прыжками?

По тем временам у меня был достаточный прыжковый набор: двойной аксель, тройной сальхов и тройной тулуп. Но когда Плинер стал часто уезжать на соревнования с другими учениками, то стабильность в прыжках начала уходить. Я не понимала, почему упала, почему не выехала, хотя все делала, как учили. В какой-то момент мы оказались предоставлены сами себе, и как следствие плохих тренировок и плохих разминок, посыпались травмы.

Последней каплей стала трещина в позвонке. Врачи сказали, что полгода не смогу кататься. Но моя мама совершила чудо. Меня кололи кальцием, давали таблетки. За три месяца я умудрилась вырасти на 22 сантиметра, то ли благодаря кальцию, то ли потому что в папу пошла. Папа был высокий – 1 метр 86 сантиметров.

Бросать фигурное катание я не хотела, перешла в танцы. Все остальные ребята из нашей группы из спорта ушли.

Переквалифицировавшись в танцоры, вы поработали почти со всеми известными тренерами.

Так получилось. Поначалу я тренировалась на СЮПе в группе Лидии Васильевны Кабановой, которая давала отличную базу. Не хочу никого обидеть, но понимание исполнения элементов, что такое крюк, выкрюк, скоба, скольжение – все это мне дала Кабанова.

Через два года перешла к Чайковской, где меня поставили в пару с Вячеславом Чичекиным. Когда Елена Анатольевна дала понять, что больше не будет тренировать, потому что ее ученик Владимир Котин принял решение закончить карьеру, то попросилась к Линичук.

Возможно, я так бы и осталась у Натальи Владимировны, но в то время у нее была огромная группа. Десять взрослых пар, не говоря о юниорах. На каждой тренировке разворачивалась настоящая битва за лед. Времени на нас не хватало, и я ушла к Аккерману. Стала кататься с Алексеем Киляковым, который сейчас работает тренером в США. Его танцевальная пара Макнамара – Карпентер на юниорском чемпионате мира в Таллине вошла в число призеров.

У Аккермана мы прозанимались года три, но в ЦСКА сменилось руководство. Нам предложили тренироваться в одно время с парниками, что было нереально. Леша вскоре женился. Через какое-то время уехал в США. Я осталась одна, пробовала тренироваться у Тарасовой. Вскоре поняла, что это ошибочный шаг. В тот олимпийский год Татьяна Анатольевна все силы отдавала паре Климова -- Пономаренко. Надо было что-то предпринимать. Когда поступило предложение поехать в шоу в Америку, я согласилась.

Но вы ведь уехали в Америку не только поэтому?

Не только. Грянула перестройка, все менялось на глазах. Специалисты оставались без зарплаты. Именно в это время многие наши фигуристы вынуждены были закончить спортивную карьеру, уезжали за границу.

Я не могла прийти к родителям и сказать, что нужно платить за занятия. Папа с мамой и так всю жизнь работали. Мама была старшим инженером в Министерстве сельского строительства. Папа трудился в «литейке» на заводе Лихачева. Пахал в две смены, потому что только так можно было прокормить большую семью. Хватался за любую дополнительную работу. Когда у нас появилась машина, то «колымил» ночами.

Мне казалось, что папа никогда не спит. Моя первая тренировка начиналась в 6.30 утра. Помню, как, уже одетая, ждала его в коридоре. Папа приходил с работы, брал меня за руку, и мы ехали на каток. Там, на лавочке, он час-полтора дремал. После тренировки отвозил домой. И потом весь день мотался.

Не было обидно, что ваша спортивная карьера закончилась именно так?

Так сложились обстоятельства. Может, поэтому, став тренером, я всегда даю спортсменам шанс вернуться. Меня часто спрашивают, зачем? Наверное, потому, что в свое время меня никто не убедил изменить решение, и это боль нереализованности осталась.

Как складывалась ваша жизнь в Америке?

В Оклахому мы приехали в составе российского балета на льду и сразу столкнулись с проблемами. По каким-то причинам в США пустили не всю нашу труппу, только москвичей. На границе выяснилось, что у ребят из других городов паспорта недействительны. Месяц пришлось их ждать. Денег не было. Чтобы мы не умерли с голоду, нас водили по баптистским церквям… обедать. Мы должны были отсидеть службу, а после прихожанам выносили воду, какие-то маленькие бутербродики…

На катке нам выделили лед, правда, не сразу. Тренировались каждый день с 5 до 7 утра. Когда через месяц собралась вся труппа, то оказалось, что контракт расторгнут, потому что мы не выполнили ряд условий.

Весело. Как выкрутились?

Какое-то время нашу труппу перетаскивали из одного приюта в другой. В конце концов, поселили в YMCA на этаже для бездомных. Офисные помещения, матрасы на полу. Американцы привозили еду.

Вспоминаете об этом, как о страшном сне?

Страшно стало потом, когда в довершении ко всему  террористы взорвали федеральное здание, стоявшее напротив дома, где жили, и мы оказались в центре трагедии. Это был один из первых терактов в США.

Стекла, обломки, развороченные плиты, кровь, искалеченные тела... Поначалу не понимали, что произошло. Был дом, сейчас его нет, только пыль, а на перекрестке груда обломков вместо автомобилей.

Когда видишь нечто подобное в новостях, то кажется, все происходит быстро, за секунды. В действительности, события разворачиваются как в замедленной съемке. За эти мгновения успеваешь подумать о стольких вещах. Помню, как мелькнула мысль, что если суждено погибнуть под завалами, то лучше бы сразу, без боли, без мучений…

В то утро спустилась вниз умыться, посмотрела на часы – 9.04. Взрыв. Страшный грохот. Навалившаяся тяжесть от взрывной волны. Гробовая тишина. И нечеловеческие крики…

Не знаю, как очутилась на улице. Одна. Видно, долго выбиралась, стены были разворочены. Всех ребят увезли. Закричали о второй бомбе. Люди побежали, а я так и стояла. Вид у меня был потерянный: в сланцах, с полотенцем, зубной щеткой… Подбежал какой-то пожарник, схватил за руку, потащил за собой. Полдня, как в бреду, я бродила за ним, пока он проверял разрушенные помещения…

Что было потом?

Всех русских из нашей балетной труппы американцы разобрали по семьям. Нас с партнером Колей Аптером приютил тот пожарник. Его имя New Baine. Позже он связался с компанией «Ice Capades». Мы записали и отправили видео парных элементов. Нам предложили контракт в парковом шоу.

Как пострадавшим в теракте, каждому выплатили по 1200 долларов. Купили битую машину, пожарник помог ее восстановить, и поехали в Цинциннати.

В шоу вы выступали как парница?

Выбора не было. Непременным условием контракта являлось исполнение сальто через партнера. Слава богу, Коля умел все. Он работал в российском балете, «кидал» парней, чего уж было говорить о партнерше. В свое время Аптер катался у Великовых с Еленой Никоновой. Имел репутацию сильного партнера. У Коли была ладонь величиной с табуретку. Сделать для него весь «верх», любую поддержку не составляло труда.

Сколько времени вы проработали в шоу?

Около 4 лет. Однажды вернувшись с гастролей, Коля сказал, что больше не может, хочет переключиться на более спокойную работу, попробовать начать свой бизнес. Я не спорила: работать, так работать. Мы уехали в Сан-Антонио и начали тренировать.

Тренировали всех – от детей до стариков, одиночников, парников, танцоров. Приходилось обучать прыжкам, шагам, парным, танцевальным элементам, ставить программы, преподавать хореографию. Когда-то параллельно с занятиями в академии физкультуры в Малаховке я училась на хореографа-балетмейстера у Геннадия Гараевича Малхасянца в Институте современного искусства. Все эти знания пригодились.

Не тянуло домой?

Пока выступала в шоу, знала, что все это временно. А когда началась серьезная работа, то года через два поняла, что это и есть моя жизнь. За шесть лет я привыкла к американскому стилю, укладу, обросла друзьями, начала уже мыслить на английском, стала забывать русский язык. Но где-то в глубине души чувствовала, что чего-то недостает. Будто все еще стою на перроне и жду своего поезда.

Временами наваливалась тоска по дому, по родным. Понимала, что родители стареют, а меня нет рядом. Стала чаще уезжать домой, это превратилось в муку. Месяц в Америке, неделя в России. Вернувшись в Сан-Антонио, планировала отъезд в Москву. Оказавшись в Москве, знала, что меня ждут в Америке. Со стороны эти мытарства выглядели нехорошо, некрасиво. Мои американские студенты начали переживать из-за моих отлучек. Тогда решила, раз меня так разрывает, нужно возвращаться домой.

В одном из интервью рассказывали, что поначалу вас не брали на работу в Москве.

Это правда. В Сокольниках, узнав о том, что у меня есть образование хореографа-балетмейстера, предложили ставку хореографа, но предупредили, что льда не увижу. На СЮПе вакансий не нашлось, в ЦСКА и не предвиделось. Чайковская сказала, что не может помочь. Хотя я была готова тренировать бесплатно. Деньги я заработала в Америке, но поняла, что счастливым они человека не делают.

Не отчаивалась, искала. В телефонном справочнике увидела объявление «Цирк на льду». Позвонила. Сразу предложили две площадки. Одну на Таганке, где требовался тренер три раза в неделю. Вторую -- в Братеево в группу здоровья. В тот первый набор в Братеево ко мне пришла трехлетняя Полина Коробейникова.

Спустя какое-то время взяла группу в Зеленограде. Затем позвали на каток «Серебряный», где у меня появились первые чемпионы первенства России младшего, старшего возраста, победители финала Кубка страны. Кстати, на «Серебряный» ко мне привели Полину Шелепень. Женя Медведева тоже оттуда.

Восемь лет я проработала на «Серебряном». Будучи старшим тренером, старалась помочь с работой всем, кто в этом нуждался. Именно там начинали молодые тренеры Царева, Гаврилова, Романова…

Что двигало тогда вами?

Огромное желание доказать, что все те люди, которые послали меня на цирковую площадку, ошиблись. Я очень благодарна им за все, потому что, не испытав унижения, не стала бы тем, кем являюсь сейчас. Жизнь все расставила по своим местам.

Сейчас вы востребованы как тренер. В вашей группе ученики с именами – Липницкая, Воронов, Питкеев, Медведева, Саханович… С кем из учеников было тяжелее всего?

Они все разные. Но, пожалуй, сложнее всего было с Шелепень. Полина очень талантливая девочка по прыжкам. Но каждый раз ее нужно было заставлять. Не знаю, чем это объяснить? Может, так происходило потому, что Полина каталась у меня с четырех лет, относилась как к маме, а своего ребенка сложно тренировать.

Почему? Наоборот, вы должны его лучше чувствовать?

Тренировать сына или дочь -- это другие эмоции, все другое. Например, я никогда не беру спортсмена сразу. Сначала он просто катается в группе месяц-два, я присматриваюсь к нему. Мне нужно понять анатомию его тела, за счет чего фигурист прыгает или может прыгать, разобраться в его биомеханике. К каждому нужен свой подход, чтобы настроить на работу. Кого-то визуально взбодрить, с другим поговорить, третьего просто оставить в покое. Мне необходимо понять ученика. А со своей дочерью так не получается.

Может, стоит перевести к другому тренеру?

Пыталась, но у Дианы сенсоневральная тугоухость 2-3-й степени, что создает некоторую трудность. Каждому не объяснишь. Но мне важно, чтобы дочь чувствовала себя равной в этом мире. Честно говоря, не понимаю, почему в нашей стране люди с таким диагнозом должны быть обделены. В большинстве стран фильмы, передачи идут с бегущей строкой, чтобы те, кто плохо слышит, могли прочитать, о чем говорят с экрана. Чтобы во время мультфильма ребенок не умолял: «Мамочка, пожалуйста, объясни, что он сказал?» Разве так трудно понять, что это люди не с ограниченными возможностями, а с повышенными потребностями.

Диана  пошла в языковую школу №1270. Учится хорошо, все успевает. Педагоги сделали то, с чем я бы одна не справилась -- сумели социально адаптировать ребенка. В школе у Дианы много друзей, там она своя, что лишний раз подтверждает, при нормальном отношении можно решить любые проблемы.

Оборачиваясь назад, зная о трудностях, с которыми пришлось столкнуться, вы не пожалели, что не остались в США?

Никогда не жалею о прошлом. Диана родилась в Америке, но я точно знала, что жить мы будем в Москве. У нас за океаном много друзей, там очень комфортная спокойная жизнь. Прекрасные люди, замечательные отношения. Но для меня в этом благополучии отсутствует контраст: когда нет трудностей, то не понять, что такое счастье.

Ольга ЕРМОЛИНА

На снимках: Этери Тутберидзе (справа) -- соревнования по одиночному катанию;

Танцы на льду, с Вячеславом Чичекиным;

Фото с папой, сестрами и братом -- Миледи, Этери, Петр, Марина и глава семейства Георгий Тутберидзе;

С олимпийской чемпионкой в командных соревнованиях Юлией Липницкой;

Семейное фото -- мама, Этери, Марина, Миледи;

Во время прокатов в Новогорске -- Этери Тутберидзе и ее дочь Диана Дэвис.

Фото Юлии КОМАРОВОЙ, Ольги ЕРМОЛИНОЙ и из семейного архива Этери ТУТБЕРИДЗЕ.