– Разве сильным всегда бывает дано?

– Ей должно было быть дано. Я это чувствовала. И сказала то, что чувствовала. И разве я не была права?

– Хорошо. Вот Крылова и Федоров – один полюс. А кого бы вы расположили на другом? У какой пары на вашей памяти был самый невыносимый норов?

– Самой тяжелой была Оксана Грищук.

– Только Платов мог терпеть такую женщину.

– И все-таки я перед ней преклоняюсь. Перед ее работоспособностью! Она меня просила дополнительно заниматься с ней хореографией, она меня буквально выжимала. «Давайте поработаем над руками, давайте то, давайте это…» Мы с ней много работали именно вдвоем. У Жени Платова были больные колени, с ним нужно было обращаться бережно. А Оксана – выжимала… Только я вкладываю в это слово исключительно хороший смысл. Потому что сама не представляю: а как иначе? У меня до сих пор стоит перед глазами, как я сижу на сцене Большого театра. У меня подкосились ноги во время репетиции, голову прямо держать не могу, голова опущена, из волос выпала заколка, а я не в состоянии протянуть руку и подобрать ее. А надо мной стоит мой первый муж и партнер Станислав Власов: «Ну ничего, ничего. Посиди немножко, поплачь, и начинаем сначала…»

– А ее истерики?

– Оксана была как ребенок. Она могла топать ногами, расплакаться, упрекать, что-то требовать. А потом сама не помнила, что кричала и что на нее вообще нашло. Но я думаю, это была оборотная сторона перегрузок.

– Елена Ильиных и Никита Кацалапов, ваши сегодняшние «клиенты», – о них тоже говорят, как об «очень тяжелых в тренировках».

– Я помню это резкое интервью, которое дал вам их бывший тренер Саша Жулин перед прошлогодним чемпионатом мира. Ребят оно очень задело. Я подошла к Саше: «Зачем ты так?» Саша ответил: «Хотел их подстегнуть. И ни о чем не жалею. Я был прав. Пусть они обиделись, но им нужно было выслушать мою правду».

Саша и сам был трудоголиком. Я буду сейчас мягче, чем Саша в своих высказываниях, но… Лене и Никите действительно нужно понять то, что понимали Оксана Грищук, Марина Анисина, Илья Авербух… Либо работать, доходя до бесчувственного состояния, либо ничто не имеет смысла. Талант – это только 10 процентов. Остальное – работа. ..."

- Сейчас я нахожусь в Москве, - сказал Никита Кацалапов. – Прилетел один – Лена и наш тренер Николай Морозов сейчас в Америке и продолжают работать. А я должен был вернуться ненадолго – мне нужно окончить институт, защитить диплом. Также я должен пройти курс начальной военной подготовки – будут строевая подготовка, стрельбы, а 6 июня я приму военную присягу.

- А как успевали совмещать написание диплома и насыщенные нагрузки первого предсезонного сбора? Прямо на льду?
- Не знаю, как у остальных спортсменов, но я выбрал тему диплома, напрямую связанную с фигурным катанием. Мне всё очень знакомо, я сам проводил исследования, сам анализировал, сам всё писал. Я учусь в Московской государственной академии физической культуры на факультете зимних видов спорта по специальности «Теория и методика фигурного катания». Не хочу называть тему диплома, пока не защищу его. Но тема связана с моей профессией, я могу многое рассказать даже за отведённые на защиту семь минут.

- Ваши товарищи по сборной команде России – Дмитрий Соловьёв и Кирилл Халявин – уже прошли краткий курс молодого бойца. Не спрашивали у них, как всё прошло?
- Я ни с кем не общался, никаких ожиданий от этого мероприятия у меня нет. Иду сам, ни на кого не рассчитываю и ни с кого не беру пример. Всем людям, которые не очень далеки от спорта, я говорю, что возрождение спортивных рот – это очень большая поддержка для профессиональных спортсменов. Хотя считаю, что сам служу своей стране уже 17 лет – с того дня, когда в четыре года встал на коньки.

- Вы с Леной первыми из всей группы отправились на предсезонный сбор в США. Как провели всё это время за океаном?
- За полтора месяца мы успели очень продуктивно поработать. Сезон мы начали раньше всех, но прерываться на отдых не будем – в олимпийский сезон войдём в боевой форме. Мы знаем свою цель, и вся наша команда стремится только к одному – именно к этому олимпийскому сезону. Мы работаем с разными специалистами, и я надеюсь (даже уверен!), что спустя пару месяцев, на предсезонных прокатах мы будем удивлять наших судей, технических специалистов своими программами, новыми элементами, вдохновениями и абсолютно свежими веяниями. В принципе, работа идёт «на плюс»!

- А когда пришла такая твёрдая уверенность в своих силах после неуверенного окончания предолимпийского сезона?
- У меня был отдых, во время которого я мог спокойно выспаться, искупаться в море, сходить в тренажёрный зал. И за это время я конкретно понял свою задачу, теперь пытаюсь её решить, продвигаю её в своей группе, и могу твёрдо заявить: в олимпийском сезоне мы будем не просто новыми, а такими, какими нас ещё никто никогда не видел!

- В Америке вы планировали поработать с известным специалистом Игорем Шпильбандом. Удалось это сделать?
- Мы занимались с Игорем буквально пару дней, и для нас это было огромным удовольствием! Стояли на льду по восемь часов, Игорь отдавался нам полностью, а мы старались отдавать все свои силы и энергию. Это не просто, когда ты в середине сезона приглашаешь какого-то специалиста, пытаешься что-то исправить, привнести вдруг новое веяние. Наоборот, это была глубокая работа, когда человек пытается вложить что-то новое именно в пару – в пару, которая нравится зрителям, которая нравится ему самому. Вместе с Игорем было работать просто невероятное удовольствие, но он не смог уделить нам много времени.

Я лично разговаривал с Игорем, он мне кое-что рассказал – и теперь это мой огромный секрет, который я никогда в жизни никому не расскажу! Он мне раскрыл своё видение фигурного катания, я услышал мнение профессионала и действительно большого специалиста. Игорь дал мне много советов. Всё, что происходило на льду во время работы с Игорем, стало для меня совершенно новым. Этот человек открыл для меня школу, к которой я стремился – канадца Скотта Мойра. Он для меня является примером идеального партнёра, я считаю его своим кумиром. Считаю, я взял только минимум, который вообще мог почерпнуть от Игоря, но я старался по мере возможности ловить каждое его слово.

- Над чем конкретно вы работали со Шпильбандом?
- Мы оттачивали и нарабатывали с ним технику скольжения. Но в большей мере он старался нам передать своё видение фигурного катания, показывал, как должен себя вести партнёр, рассказывал Лене, как на льду должна действовать партнёрша. 70 процентов работы – это была теория фигурного катания от Игоря Шпильбанда. Но это была такая теория, которая запомнится и останется на всю жизнь! Надеюсь, нам ещё много раз удастся поработать с Игорем.

- Наши фигуристы, тренируясь в Америке, довольно часто посещают различные постановки на Бродвее. Что за это время успели посмотреть вы?
- Если честно, мы к новому сезону подходим совершенно по-другому. Полтора месяца, которые провели в Америке, посвятили именно нашей душевной основе на льду. Кроме Игоря Шпильбанда, к нам приезжал специалист по поддержкам из «Цирка дю Солей». А наш тренер Николай Морозов открылся вообще в совершенно новом для себя репертуаре – и для меня, и для Лены! Мы работали абсолютно по-другому – на полном позитиве, на полной отдаче друг для друга. Пока никаких мюзиклов и, грубо говоря, «бродвеев» не было – нам просто не хватало на это времени. Мы проводили большую часть дня в зале и на льду с нашей командой. Мы до конца поняли и прочувствовали друг друга, осознали, что нам нужно, что мы хотим сделать в этом сезоне. Это было просто нереально здорово! Теперь нужно решить все дела в институте и армии – и я снова улечу в Америку, где меня ждут Коля с Леной. И работы там, я думаю, будет ещё больше!

- Тренироваться в Америке вы будете вплоть до предсезонных прокатов?
- Если честно, планы у нас часто меняются, но, думаю, всё будет именно так.

- А как обстоят дела с постановкой программ?
- Мы сейчас находимся в процессе – работаем на программами, над техникой, над скольжением. Уже послушали музыку. Не буду пока ничего рассказывать, но могу с огромной уверенностью заявить – в олимпийском сезоне мы будем на высоком уровне!