- Насколько совпали ваши ожидания перед чемпионатом с тем, что происходило в ходе соревнований?

Волосожар: - Мы очень сильно волновались перед короткой программой. Я понимала, что опыт выступлений на таком уровне у меня есть, у Максима - тоже, и, значит, нужно было просто сконцентрироваться и сделать все так, как на тренировке. Но все равно справляться с нервами было тяжело. Повезло в том, что нас очень тепло принимала публика. Меня это сильно подстегивало и одновременно успокаивало. Похожая поддержка у нас была и на чемпионате России, но первенство мира - турнир совсем другого уровня.

- Максим, вы, похоже, волновались еще сильнее?

Траньков: - Думаю, да. Чувствовал очень большую ответственность. Прежде всего перед Таней, которую именно я уговорил встать со мной в пару, привез ее из Украины в Россию. Да и вообще...

- Но ведь это ваш первый совместный чемпионат. Не справились бы - никто не стал бы упрекать...

- Мысли, что мы во что бы то ни стало должны бороться за медали, не было. Мы вообще старались не слушать то, что о нас говорят. Прекрасно понимали, сколько у нас еще недочетов и как много нужно успеть сделать. Просто лично мне хотелось реабилитироваться за прошлый сезон, за Олимпийские игры, где я упал, а потом принял неудачный результат целиком и полностью на свой счет.

- Не жалеете, что, прежде чем встать в пару с Волосожар, столько лет провели с другой партнершей?

- Иногда думаю об этом. Если бы мы с Таней начали кататься раньше, то, возможно, на Играх в Ванкувере все сложилось бы иначе. С другой стороны, раз не сложилось, значит, не судьба. И не стоит ни о чем жалеть.

- Рассчитывали ли вы, что первый же сезон с новой партнершей окажется до такой степени успешным?

- Скорее нет. Хотели выиграть чемпионат страны. Мечтали о том, что на чемпионате мира, может быть, сумеем попасть в тройку.

- Готовы назвать сегодняшнее выступление самым тяжелым в вашей жизни?

- Нет. Кататься в короткой программе было гораздо тяжелее. Мы были в страшном напряжении. Допустили несколько небольших ошибок, но главное, что не ударили в грязь лицом. И как бы выдохнули. И уже спокойно поехали дальше.

- Теперь от вашей пары будут ждать еще более впечатляющих результатов, так что ответственность лишь вырастет.

- Мы и сами от себя этого ждем. А самое трудное, видимо, все-таки уже позади.

— После удачного третьего места в короткой как настраивались на произвольную программу?
М.Т: Сегодня выступать было намного спокойнее. Начало было положено ещё вчера, продолжать всегда легче. Плюс мы имели небольшой запас по баллам от конкурентов после короткой программы, то есть право на ошибку. Но нужно было справиться с собой, ведь нам выпал последний стартовый номер. Мы восприняли этот факт философски, ведь надеемся, что в следующем сезоне сможем занимать первые места на Гран-при и кататься последними.

— Прямо перед началом произвольной программы у вас произошёл короткий выразительный диалог на льду. Откройте секрет, какие слова вы друг другу сказали?
Т.В.: Всего секрета я вам, конечно, не раскрою, но перед каждым выступлением мы стараемся немного общаться, и сегодня в конце этого диалога Максим сказал мне, что мы будем кататься друг для друга.
М.Т.: Просто на чемпионате России перед прокатом мы также между собой поговорили и после этого хорошо откатали. Наверное, у нас теперь такой маленький ритуал — сказать друг другу пару воодушевляющих слов, вдохнуть уверенность друг в друга.

— Перед вашим прокатом было уже ясно, что Россия без медали не останется (Кавагути-Смирнов занимали третью строчку. – Прим. ред.).

М.Т.: Фигурное катание — не командный вид спорта. Конечно, мы всегда рады, когда наши ребята занимают призовые места, поздравляем друг друга с успехом. Но здесь каждый борется сам за себя, за свою медаль.
Т.В.: Старались концентрироваться только на своей программе, и так как катались последними, то не распаляли свои эмоции на то, что происходит вокруг.

— Уже задумываетесь об Олимпиаде в Сочи?
М.Т.: Конечно, если бы мы не рассчитывали на победу в Сочи, на медаль в Сочи, то не покинули бы свои насиженные места, не создавали бы наш дуэт.

— Сезон наконец закончен. А значит, можно начать подводить итоги и делиться планами на межсезонье.
М.Т.: Сезон для нашей пары был немного не таким, как для остальных — ведь мы катаемся меньше года. Он был короче, чем у других ребят. Но мы довольны, сделали максимум. Выиграли все маленькие соревнования, которые у нас были, выиграли чемпионат России.
Т.В.: Планы на будущее? Кататься, кататься, кататься.

ОБ УПУЩЕННОМ ШАНСЕ

- Татьяна, вас часто заочно сравнивают с двукратной чемпионкой мира Аленой Савченко. Вы обе с Украины, обе катались со Станиславом Морозовым, обе тренировались сначала у Галины Кухар, а затем - у Инго Штойера. Сейчас обе выступаете не за свою родную страну. А могли бы вспомнить, как в свое время отнеслись к тому, что Савченко уехала в Германию?

- Не вспомню. В то время я каталась в Днепропетровске с Петей Харченко, и мы, честно говоря, думали лишь о том, как найти возможность переехать в Киев. Там были хоть какие-то условия для тренировок. В целом же на Украине было настолько тяжело, что все радовались, что Алена уехала и у нее хорошие результаты.

- Максим, это правда, что шанс начать выступать вместе с Таней у вас был еще пять лет назад, в 2006-м?

- Людмила и Николай Великовы, у которых я тогда катался с Марией Мухортовой, очень хотели, чтобы моей партнершей стала Волосожар. Но получилось так, что после чемпионата мира в Калгари мы с Машей ушли от Великовых к Тамаре Москвиной. А вскоре наша пара временно распалась. Москвина попросила меня подумать, с кем я хотел бы продолжать кататься, и сказала, чтобы я подошел к ней чуть позже - обсудить эту тему. Мы встретились, разговаривали, помню, в машине Тамары Николаевны, и я сказал, что хотел бы кататься с Волосожар. Но тогда почему-то все считали, что Таня никогда не пойдет на то, чтобы расстаться со Стасом Морозовым, поскольку их связывают личные отношения.

Позже выяснилось, что с самой Татьяной на эту тему никто тогда так и не поговорил. А в прошлом году, когда мы уже начали тренироваться вместе, я напрямую спросил Морозова, как бы он отреагировал на подобный поворот событий пять лет назад. Стас ответил, что, если бы видел партнера, с которым Таня может добиться более высокого результата, чем с ним, отпустил бы ее.

- Таня, если бы вам в 2006-м сделали такое предложение, согласились бы?

- Как минимум подумала бы на эту тему. Другой вопрос, что у России в то время было достаточно много своих сильных пар. Маша Петрова с Алексеем Тихоновым, Юля Обертас с Сергеем Славновым...

О ЛЕНИ И СТРАТЕГИИ

- Почему вы с бывшей партнершей приняли решение уйти к Москвиной, Максим?

- Это была инициатива Тамары Николаевны. Она подошла к нам на чемпионате мира в Калгари и предложила тренироваться в ее группе. Москвина - очень хороший стратег. Ее задача, конечно же, всегда заключалась в том, чтобы ее спортсмены были на высоте.

- Почему же тогда ваше сотрудничество оказалось столь непродолжительным?

- Москвина нас выгнала. Через несколько дней после того, как к ней пришли Юко и Саша.

- Выгнала по делу?

- Естественно. Честно говоря, если бы на месте тренера был я, то выгнал бы нас еще раньше. И вряд ли вообще стал с такими спортсменами связываться.

- Такими, как вы, или такими, как ваша бывшая партнерша?

- Мы в равной степени были подвержены скандалам. Но я не хотел кататься с Мухортовой не по этой причине. Проблема заключалась в не самой большой готовности Маши работать. Я не осуждаю ее за это. Это просто черта характера.

- А сами вы не ленивы?

- Сказал бы иначе: я знаю, что такое "надо". Мне не лень, например, встать и закрыть форточку, если оттуда дует. Хотя множество людей будут кутаться в одеяло, но не станут это делать. Я - не пахарь, не фанатик в работе, не стану по собственной инициативе тренироваться весь день напролет, но если, например, кто-то из тренеров или Таня говорят, что тот или иной элемент нужно повторить, я пойду и сделаю его без разговоров столько раз, сколько нужно.

О ЛОШАДЯХ И РОДИТЕЛЯХ

- Вас жестко воспитывали в детстве?

- Да. Этим занимался в основном папа. Правда с 15 лет я стал жить самостоятельно - уехал в Питер.

В Перми папа постоянно ходил со мной на все тренировки и если видел, что что-то не так, устраивал по дороге домой разбор полетов. Я ненавидел возвращаться с ним с катка. Особенно раздражало, когда отец начинал учить меня фигурному катанию на примерах из конного спорта, которым много лет занимался сам.

- На лошади вы сидите хорошо?

- Да, с самого детства.

- Удивительно, что надежды вашего отца оказались в большей степени связаны с вами, а не с вашим старшим братом. Или Леонид вообще не занимался спортом?

- Он занимался лыжными гонками. Но недолго. Отец связывал его будущее с конным спортом, тем более что брат, как говорится, вырос на конюшне. Но его никогда по-настоящему не тянуло в спорт. Гораздо больше интересовала рок-музыка и прочие неформальные направления.

- Ваши родные приезжали в Москву на чемпионат мира?

Татьяна: - Мама и сестра. Мама, кстати, приезжала в Москву и в 2005-м, когда мы со Стасом выступали за Украину в своем первом мировом первенстве. А сестра только сейчас впервые увидела живьем, как я катаюсь.

Максим: - А я своим запретил приезжать. Не люблю, когда они на трибуне. Ни разу не случалось чтобы в их присутствии я откатался хорошо. Помню, родители приезжали на чемпионат России в Казань, где мы с Мухортовой выиграли у Кавагути и Смирнова короткую программу. А в произвольной программе я не прыгнул ни одного прыжка.

О ВЫЖИВАНИИ И ПАРТНЕРШАХ

- У Евгения Плющенко одной из больных тем до сих пор остается нищее и голодное начало питерской жизни. А каким оно было у вас, Максим?

- Что такое школа выживания в Питере, лучше других, думаю, можем рассказать как раз мы с Сашей Смирновым. Что такое жить бомжами, как жили мы. Каково ночевать на трибунах стадиона или в тренерской на катке. Родителям, естественно, говорили, что живем в общежитии и что у нас все нормально, но, думаю, если бы мама знала, как обстоит дело в реальности, она немедленно приехала бы и забрала меня домой.

- Зачем же тогда уезжали?

- Хотел свободы. Первые три года толком не тренировался. В Питере у меня была знакомая, которая периодически меня подкармливала, а при необходимости я мог у нее переночевать. К Смирнову время от времени приезжали родители, благо Тверь от Питера не очень далеко, и привозили банки каких-то домашних солений и маринадов. На катке мы были знакомы со всеми барменшами и официантками, и они частенько разрешали нам забирать с кухни остатки еды.

Во время ночных массовых катаний мы с Сашей за какие-то копейки подрабатывали в гардеробе, а еще нам оставляли в баре пустые бутылки. За неделю этих бутылок набирался целый хоккейный баул, в воскресенье мы шли их сдавать и покупали себе лапшу "Доширак". На этом "Дошираке" жили два года.

- А когда началось серьезное фигурное катание?

- В 18 лет, когда я расстался со своей партнершей Ириной Улановой. Она тогда слишком сильно выросла, и стало ясно, что прыгать уже не сможет. Бывший ученик моих пермских тренеров Рашид Кадыркаев предложил мне поехать в Америку - сказал, что там есть свободная девочка, готовая встать со мной в пару. Я согласился, поскольку отъезд решал сразу очень много проблем, главная из которых заключалась в том, что нужно было идти в армию. Родители тоже были только "за": говорили, что в Америке у меня будет больше перспектив чего-то в жизни добиться, даже если я перестану заниматься фигурным катанием.

Соответственно я пошел в американское консульство за визой, но получил отказ. Обращаться повторно можно было только через шесть месяцев, и когда я вышел из консульства на улицу, то вдруг понял, что страшно этому отказу рад. Потому что в глубине души не хотел никуда из Питера уезжать.

Кататься я стал с Натальей Шестаковой у Николая Великова, хотя мой пермский тренер Валерий Тюков был против этого - у него с Великовым были какие-то давние счеты. Великовы мне сказали тогда, что если бы я пришел к ним на два месяца раньше, то встал бы в пару с Юлей Обертас. А через год меня поставили в пару с Мухортовой.

О ДЕНЬГАХ И ГЕРМАНИИ

- Таня, вам, вероятно, тоже пришлось не легче в начале карьеры?

- Детство было достаточно простым. На тренировки меня водила мама, папа постоянно пропадал на работе, поскольку он - военный человек. Я же росла домашним ребенком. Когда выпала возможность перебраться из Днепропетровска в Киев, мама поехала со мной. Естественно, мы жили небогато, но так на Украине жили тогда все.

- То есть фигурное катание для вас было еще и занятием, способным когда-нибудь в будущем принести материальный достаток?

- Нет, мне просто хотелось кататься. И выигрывать. Что касается денег, они никогда не ставились в нашей семье во главу угла. Родители достаточно рано мне объяснили, что в жизни существуют гораздо более важные вещи.

- Незадолго до чемпионата мира я прочитала интервью вашего прежнего тренера Галины Кухар, и у меня сложилось впечатление, что она всегда старалась отправить своих учеников туда, где им лучше, и потому стала инициатором отъезда в Германию сначала Алены Савченко, затем и вас со Станиславом.

- С Германией у нас получилось несколько сложнее, чем у Алены. Мы уже договорились с Инго Штойером, что приедем к нему, но отъезд затянулся, потому как мы не понимали, на что будем там жить. Кончилось дело тем, что украинская федерация фигурного катания согласилась оплачивать нам со Стасом жилье и платить стипендии, из которых мы выкраивали средства на существование. Тренировались мы в Германии два года. Кататься со столь сильной парой, которой к тому времени стали Савченко и Робин Шелковы, для нас было громадным плюсом. Я прекрасно понимала, что украинской паре Штойер никогда не будет уделять столько внимания, сколько уделяет немецкой. Тем не менее первый раз мы стали призерами этапа "Гран-при" именно с этим тренером.

- Вас задевает, когда окружающие сравнивают вас с Савченко?

- Поначалу действительно раздражало, потом я научилась относиться к этому спокойно.

Максим: - Началось все с того, что в одном из шоу Art on Ice Алена с Таней и партнерами вышли на лед в совместном номере в одинаковых платьях, с одинаковыми прическами. Эти фотографии обошли весь интернет и, собственно, дали толчок всем этим разговорам о невероятной похожести. Хотя на самом деле Таня и Алена совсем разные.

О ПРОГРАММАХ И ССОРАХ

- Насколько внимательно вы сейчас следите за тем, что делают на льду другие пары?

Максим: - Стараемся смотреть как можно больше. И всегда обсуждаем увиденное.

- И кто из соперников, на ваш взгляд, представляет наибольшую потенциальную опасность?

Татьяна: - Мне нравится японская пара, очень сильно прибавили американцы.

Максим: - А я всегда люблю повторять: проиграть можно кому угодно. Стоит чуть расслабиться, корону с головы собьют тут же. Как это произошло в прошлом сезоне с Аленой и Робином, когда они проиграли нам с Мухортовой французский этап "Гран-при", а потом проиграли финал серии двум китайским парам. Не случись этого, думаю, Алену и Робина судили бы на Олимпийских играх в Ванкувере несколько иначе.

- Уже спрашивала вас во время соревнований, но повторю: насколько совпало то, о чем вы мечтали в начале сезона с его итогом?

Татьяна: - Никаких неожиданностей, я бы сказала, не было. Мы с тренерами (Ниной Мозер и Станиславом Морозовым. - Прим. Е.В.) заранее обговорили, какие именно элементы будем исполнять, оставалось только решить, в каком порядке ставить их в программу. И спокойно тренироваться.

Максим: - Еще мы изначально настраивали себя на то, что у нас в запасе есть четыре года. Поэтому я сразу сказал, что не нужно гнать лошадей и пытаться во чтобы то ни стало прыгнуть выше головы. Мы специально не делали слишком сложную программу. Не прыгали каскад "3+3", хотя делаем его в тренировках. Не стали ставить тройную подкрутку во вторую половину программы, хотя тоже могли бы это сделать. Задача этого сезона заключалась в том, чтобы кататься максимально чисто, с упором на хореографию.

Естественно, на следующий сезон у нас есть новые задумки, но включать в программу более сложные элементы, чем делаем сейчас, будем лишь в том случае, если в тренировках они будут хорошо получаться как минимум восемь раз из десяти. Иначе игра не стоит свеч.

Еще мы хотим, чтобы наша с Таней пара не просто каталась и прыгала, но вызывала у зрителя сильные эмоции. Последний год я чаще, чем обычно, был наблюдателем и пришел к заключению, что таких пар не так много.

Именно по этой причине, кстати, мне сразу понравилась наша произвольная программа "Ромео и Джульетта". Классический балет, который предложил нам для постановки Николай Морозов, очень сложен с эмоциональной точки зрения. Но в плане профессионального роста это был идеальный выбор.

- За тот год, что вы тренируетесь вместе, между вами случались стычки?

Татьяна: - И не одна. Было и недопонимание, и плохое настроение. Но сильно сцепились лишь однажды. Полдня не разговаривали.

Наиболее тяжелыми в этом отношении были два периода - когда мы только начинали кататься и очень долго ничего не получалось, и сейчас, перед самым чемпионатом. Слишком много всего накопилось: и усталость от сезона, и необходимость так долго ждать этого старта. Отпустило только когда стали тренироваться на Ходынке. Новая обстановка, новый лед как-то отвлекли.

ОБ ИДЕАЛАХ И ГЕНИЯХ

- Программы будущего сезона вам тоже будет ставить Николай Морозов?

Максим: - Да. Коля, кстати, не только постановщик. Он, например, заново учил меня кататься "елочкой". А ведь это - самый первый шаг, с которого начинается обучение фигурному катанию.

- Что вы делали неправильно, с точки зрения Николая?

- Двигался в "русской" манере.

- То есть?

- Русская школа очень академична - тело постоянно находится в напряженном состоянии. Возможно, это более красиво в простых движениях, но когда катаешь сложную программу, начинаешь выглядеть неестественно и тяжело. И куда сильнее устаешь.

Это действительно так. Помню случаи, когда на поклоне мне стоило колоссальных усилий просто поднять руку. Не говоря уже о том, чтобы изображать какую-то радость. Морозов же учит кататься расслабленно, чтобы мышцы в процессе катания имели возможность отдыхать.

Честно говоря, мне довольно долго казалось, что в свое время Николай выбрался на первые роли только за счет работы с Алексеем Ягудиным. И не столько силен, как тренер, сколько распиарен. Сейчас же понимаю, что Коля - гений. Он постоянно находит, чем удивить. Не можешь бороться за медали на чемпионате мира, как Амодио, значит, пойди взорви зал неожиданной музыкой. Не ставят высоких оценок, как Фернандесу, считая его слабым фигуристом, - так иди и прыгни два разных четверных, чтобы все замолчали и задумались о том, каким образом "слабый" испанский мальчик делает то, чего не могут ни российские, ни японские, ни американские фигуристы.

Николай, кстати, никогда не цепляется за уже сделанную работу, если чувствует, что она получилась не так, как хотелось. Когда мы с Таней только начали с ним работать, толком не скатавшись и не очень вообще понимая, куда и как ехать, Морозов возился с нами в Новогорске по ночам. Показывал Тане ее партию, катаясь за партнера, потом показывал мне мою часть работы, потом ставил нас вместе, и мы ничего не могли повторить. Так продолжалось достаточно долго, а когда мы наконец все выполнили и даже заорали по этому поводу от восторга, Коля хмыкнул, сказал, что это никуда не годится и нужно переделать весь кусок заново.

При этом Николай никогда не злится и не выходит из себя. Хотя я на его месте давно убил бы ученика. Ну или по крайней мере наорал бы на него.

Татьяна: - Однажды я прочитала интервью Морозова, которое мне очень понравилось. Он там говорил о том, что в каждом ученике, кто бы к нему ни пришел, всегда находит что-то такое, чему учится сам.

- Таня, а каким должен быть в вашем представлении идеальный партнер?

- Таким, как Максим. Мне сложно это сформулировать, но сейчас я чувствую себя на льду абсолютно комфортно. Наверное, не случайно мы столько времени шли друг к другу.

После этого, когда был снят запрет на общение с прессой, которого придерживались фигуристы, казалось, что получить интервью у них в это время ничуть не проще, чем у президента России — Татьяна и Максим были нарасхват.

Рассчитывали ли вы на такой дебют?

Татьяна Волосожар (Т): В мыслях мы, конечно, вынашивали этот коварный план.
Максим Траньков (М): Конечно, мы хотели показать хороший результат. Каждый хочет победить, завоевать медаль...
Т: Хотели не только мы, но и вся Россия, и наше руководство. После чемпионата России (который пара выиграла — ред.) они делали на нас ставки.

Поддержка трибун сыграла роль в этой медали?

М: Думаю, что она сыграла огромную роль. Трибуны просто довезли нас на себе до конца в произвольной программе. Словно в спину кто-то толкал.
Т: Да и на короткой программе тоже здорово было.

Показалось ли мне, что вы все же умудряетесь еще получить удовольствие от проката? Или это хорошее актерское мастерство?

М: Нам нравится выступать вместе, мы давно хотели кататься вдвоем. А если еще и получается, то конечно, есть удовольствие от того, что делаешь.
Т: И если получается передать это людям.
М: Когда чувствуешь, как болельщики тебя поддерживают.

Одни из лучших парников в мире встали в пару, всеобщие ожидания давили или подстегивали?

Т: И давили и подстегивали одновременно. Наверное, мы первая пара, когда у обоих спортсменов был такой высокий рейтинг в прошлых парах. Какой у вас с Машей (Марией Мухортовой, бывшей партнершей Максима Транькова — ред.) рейтинг был, четвертый? У нас был шестой. Объединились два сильных парника, конечно, к нам будет пристальное внимание, тем более только закончились Олимпийские игры в Ванкувере.

СМИ не утомляли? Наверняка, следили за каждым шагом?

М: Да, иногда мы даже нервничать начинали, что опять кто-то приходит для интервью.
Т: Месяц я отказывалась от всех интервью, вообще не общалась с прессой.
М: Если нас уж очень просили, то мы говорили, хорошо, приходите на тренировку на пять минут, но интервью мы давать не будем. Хотите — снимайте тренировку, делайте репортаж.

Максим, бывало, в то время, когда ты еще катался с Марией Мухортовой, вам сильно доставалось от пишущей братии. Это не повлияло на твое желание общаться с прессой?

М: За все время, что я катаюсь, я уже выучил этих людей в лицо. Я просто стараюсь с ними не общаться, или отвечать как можно короче. Особенно тем, кто как-то переиначивал мои слова. Просто стараюсь не открываться им.

Вы ведете свой блог в интернете, как родилась эта идея?

М: У меня до этого был блог с Машей, мы просто решили продолжить. К тому же прессе было очень интересно, что у нас проходит, и мы решили немного разгрузить обстановку. Чтобы люди могли узнавать новости о нас не только из прессы, и журналисты в свою очередь тоже могли брать оттуда информацию.

Вы помните самый интересный вопрос, который вам там задали читатели?

М: Там такое количество вопросов! Бывали какие-то вопросы, на которые не знаешь, как ответить. Например, вспомнить какую-то историю из детства, которая могла бы нас охарактеризовать. Мы тогда сильно задумались.

Вы встали в пару сложившимися личностями и фигуристами, сложно ли было подстроиться друг под друга?

Т: Сложно было именно скататься, в плане каких-то шагов. А элементы было потом уже легче делать.
М: ... чем кататься.

Вообще допускали мысль, что дуэт может не получиться?

М: Конечно. Всегда есть риск, что не получится. Можно купить всех лучших футболистов в одну команду, как «Реал», и вылететь в первом раунде Лиги чемпионов.

Чему вы научились друг у друга?

Т: Наверное, я стала...

М: ...легче относиться ко всему.

Т: Наверное. Легче относиться в плане общения. Стала более открытой. Возможно, правда, мы просто два года жили в Германии (с предыдущим партнером Станиславом Морозовым, с которым тренировались у Инго Штойера — ред.) немного изолированно от мира. А в Москве у нас есть возможность сходить в кино посмотреть фильм на русском языке, в театр. Есть возможность развиваться.

М: Что я почерпнул у Тани? Не знаю.

Т: Сдержанности, может быть?

М: Да, скорее всего, сдержанности.

Т: Ну вот и ответили друг за друга.

Как проходят тренировки? Это отношения тренер-ученик, или же  диалог?

М: У нас есть четкий план, который мы меняем только по причине, связанной со здоровьем. Это не так, что мы придем на тренировку, тренер скажет что-то делать, и мы ответим: «А мы так не хотим». Нина Михайловна (Мозер — ред.) сама рассчитывает нагрузки, она - очень опытный специалист, пишет научные работы и хорошо знает, как подготовить спортсменов.

Помните свои первые шаги на льду?

М: Помню. Я просто не пошел, сказал, боюсь, что упаду. Тогда мама сшила мне специальную шапку с поролоном на затылке, и только после этого я ступил на лед. До этого никто меня не мог заставить, потому что я кричал на весь каток: «Не пойду!»

Т: У меня родители просто ходили на массовое катание для себя, и нас с сестрой с собой брали. Ходили для здоровья.

А первых партнеров, наставников помните?

Т: Конечно. Наставники сначала в школу не хотели брать.
М: И меня, и ее причем.
Т: Давали испытательный срок.
М: За меня даже зарплату тренеру не платили. Говорили: бесперспективный, пусть идет в группу здоровья.

Если не считать эпохального первого выхода на лед Максима, бывали ли моменты, когда хотелось бросить коньки в угол и сказать: все, хватит?

М: У меня часто бывало. За прошлый сезон только раз пять, наверное.

Что помогало в такие моменты не бросить?

М: Люди, которые были рядом. К Ванкуверу Татьяна Анатольевна Меньшикова, директор Академии фигурного катания в Петербурге, меня просто привела за руку. Просто ходила за мной и уговаривала тренироваться. Хорошо, если есть близкие, которые в тебя верят. Когда-то Татьяна Анатольевна Тарасова меня с поезда сняла, сказала: «Иди катайся», просто вернула в фигурное катание. Две Татьяны Анатольевны сыграли в моей жизни большую роль.

У вас дружные семьи, насколько помогает поддержка родственников?

М: Они — самые главные наши болельщики, которые больше всего за нас переживают.
Т: От них больше всего положительных эмоций.
М: Прежде всего мы катаемся для них.

С чего начинаются ваши программы, с музыки?

М: Да, с музыки, идей, образов.
Т: Может, тебе завтра что-то приснится.
М: Да, значит, срочно записать надо. Я записываю идеи в свой органайзер.

Есть ли музыка, под которую очень хочется кататься, даже если и не в следующем сезоне?

М: Есть, конечно. У всех такая музыка есть. Но никто никогда не скажет, какая. Ответить не сложно, но потом кто-то возьмет и не даст тебе это сделать.
Т: Сталкивались, и не раз.
М: Бывает, и не говоришь, а узнают каким-то образом.

Чем займетесь после окончания чемпионата?

Т: Я еду в Украину.
М: Я — в Питер.
Т: Потом начнем работать — 15 мая улетаем в Америку на сборы.

Их катание на чемпионате мира называли настоящим, неземным и даже космическим. Зал перед каждым элементом погружался в гробовую тишину, а затем взрывался бурей аплодисментов. Два лучших парника мира — Татьяна Волосожар и Максим Траньков – объединились в одну команду, начав совместный спортивный путь с серебряных наград мирового первенства. В числе желающих пообщаться с Татьяной оказался и «СПОРТглавред».

Вы всегда были очень открыты в общении, но за последний год внимание к вам стремительно возросло. Приходится ли теперь надевать маску и чаще закрываться в себе?

Надеюсь, что осталась прежней. Кое-что поменялось, но звёздной болезни у меня точно нет. Никогда о ней даже не задумывалась, и вряд ли она меня будет преследовать. А внимание действительно возросло. До переезда в Россию я получала процентов тридцать от того, что есть сейчас. Здесь могу обратиться к людям по любому вопросу, и мне помогут. Так что я в надёжных руках.

На льду вы зачастую лиричны или драматичны. Вне его – веселы. Такой контраст помогает найти необходимый баланс и гармонию в жизни?

Да, к тому же частое времяпрепровождение с новым партнёром, Максимом Траньковым, меня изменило: в какой-то степени я стала более болтливой и открытой. Он очень общительный и всесторонне развитый человек, может разговаривать на любые темы. С ним интересно.

Когда Максим катается с вами, эмоции у него льются через край. Не боитесь, что когда-нибудь он снесёт вас ими?

Если это идёт от души, не возникает никаких сомнений в том, что эмоции положительные. Но я всего не вижу. У нас есть отработанные движения, моменты в программах, когда мы смотрим друг на друга. Но я не вижу постоянно лицо человека, который корчит какие-то рожицы.

На чемпионате мира ваша произвольная программа «Ромео и Джульетта» произвела фурор, однако изначально значительно проигрывала короткой.

Мы начали рано выступать на людях, ещё с контрольных прокатов. Тогда все говорили о том, что мы с Максимом не очень хорошо смотримся вместе, что у нас разные руки и движения. Произвольную программу и костюмы вообще назвали плохими. Хотя костюмы были тренировочными, мы просто не захотели выходить во всём чёрном. После этого внесли изменения в программу. Во многом нам помогла Татьяна Анатольевна Тарасова. Она приходила на тренировки, давала советы, вносила коррективы. С Николаем Морозовым переделали музыку, ведь изначально части стояли по-другому. Композиция сложная и сама по себе, и для восприятия. Хорошо, что у нас всё получилось. Мы дополнили её, а она – нас. Думаю, эта программа запомнится, как и костюмы. В них я сразу влюбилась.

Короткую программу ставил Игорь Чиняев?

Да, а Николай Морозов её корректировал и доделывал. Музыка «Кармина Бурана» очень нравится Максу. А когда я услышала, как она звучит на льду, мурашки побежали по коже. К тому же у меня давно не было таких разноплановых программ, было интересно попробовать.

В зале много тренируетесь?

Стараемся. С нами много работает наш хореограф, Алла Викторовна Капранова. Она очень эмоциональный человек. В плане хореографии и жестов именно она довела до ума нашу произвольную программу. В ней многое из классического балета. С Аллой Викторовной у нас обычно есть разминка перед тренировкой. Потом делаем поддержки с Максимом. Но по три-четыре часа в зале не проводим.

Фигуристы могут выглядеть прекрасно на льду, но не на паркете. Как у вас обстоят дела с движениями на танцполе?

Мы хорошо двигаемся. Если взять, например, направление хип-хоп, у нас, конечно, не так здорово получается, как у темнокожих ребят. В 2007-м, когда ещё выступали со Станиславом Морозовым, некоторое время тренировались в США. В Нью-Йорке брали уроки танцев, но это было для себя, а не для фигурного катания. Нам просто стало интересно, хотели развиваться в разных направлениях. Тогда своими глазами увидела, как двигаются афроамериканцы. Нам этого не дано.

Хотя в спорте смена гражданства приобретает совсем иной оттенок, тема остаётся не менее щекотливой. Как отблагодарить страну, давшую возможность реализовать свои возможности, и при этом не сделать больно своим поклонникам на родине?

Я родилась в Украине, вся моя душа и родственники там. Я всегда благодарна тому, что уже было. Но сейчас у меня новый этап, и обижаться на меня не за что. Если кто-то считает иначе, не могу ничего с этим поделать. Но если бы кто-то другой был в моей ситуации, то поступил бы так же. Те люди, которые меня поддерживали, когда я представляла Украину, поддерживают и в выступлениях за Россию. Всегда приятно видеть на трибунах и украинские, и российские флаги.

Одни из таких были у ваших родственников на чемпионате мира?

В Москву нас приехали поддержать наши со Стасом мамы и моя сестра. Мама со мной всю жизнь в фигурном катании, с детства ведёт за руку. Когда было нужно, она на год уезжала со мной в Киев, оставляя сестру с папой. Я привыкла, что она может приехать в любой момент, просто в гости или по какому-то поводу.

Мой дебютный чемпионат мира со Стасом был тоже в Москве, в 2005-м. Тогда Мама приехала меня поддержать. Спустя шесть лет я снова выступаю здесь, но уже с новым партнёром. И она вновь на трибунах. Мама специально купила ткань, чтобы пошить флаги. В скайпе всё время показывала, спрашивала, как лучше сделать. Но этот выбор я оставила ей.

На чемпионате мира француз Флоран Амодьо использовал музыку со словами. Пошли бы на подобный шаг, если бы захотели выразить протест судьям или правилам?

Почему нет? Ещё можно сшить очень театрализованный костюм, что тоже перечит правилами. Идей может быть масса. Утром встанешь, что-нибудь в голову как взбредёт, а делать это будет запрещено. Музыка со словами, на мой взгляд, очень актуальна. Почему танцорам можно кататься под песни, а нам – нет? Не сказала бы, что это отвлекает. Наоборот, зрителю даже интересно.

Программу Амодьо некоторые люди из более старшего поколения категорически не восприняли, назвав дискотекой на льду. Но ведь фигуристы не должны кататься только под классические и лирические композиции?

Может, он понимал, что шансов на медаль нет, зато его запомнят не таким, как все. Можно выделиться музыкой, костюмами, выйти в белых, а не чёрных ботинках. Музыка завораживает, и не всегда ведь сидеть на месте. Мы не можем выходить в таких костюмах, как были в 1960-х. Все эти шаги – это отступление от старых правил, движение в новый век, новую жизнь. Фигурное катание развивается, и это здорово.

А будет ли оно развиваться в Украине? Стабильные прокаты Ирины Мовчан и Антона Ковалевского в Москве могут стать толчком к этому?

В мужском одиночном катании есть перспектива. Мне очень нравится Станислав Перцов. У него современное катание, актуальное не только для юниорского чемпионата мира, но и для взрослого. У девочек всё сложнее. У них как раз такой возраст, когда непонятно, что будет дальше, справятся ли они с телом и эмоциями. Они ведь как раз формируются. О спортивных парах вообще что-либо говорить трудно. Это самый сложный вид, необходимо найти подходящих друг другу партнёров. На сегодня шансы очень малы.

А если наша страна потеряет ещё одну парницу...

Мы уже шутим по этому поводу: мало того, что две украинки представляют другие страны, так ещё и катались с одним и тем же партнёром — Станиславом Морозовым. Но ему, наверное, приятно.

Спортсмены, особенно в детстве, часто ведут дневники. У вас такой тоже был?

Тренировочного никогда не было. Но по жизни я люблю описывать какие-то события и оставлять себе на память. Там нет каких-то личных переживаний, поэтому даже если его кто-то прочитает, ничего страшного не случится. Тем более это могут сделать только близкие люди.

Описывать, наверное, есть что. За последний год вы уже дважды столкнулись с катаклизмами: сначала смог в Москве, а затем землетрясение в Японии. Что за невезение?

Не то, чтобы невезение, просто жизнь даёт какие-то толчки, дарит эмоции, будь они со знаком плюс или минус. Лёд дарит положительные. Главное, не сглазить. А в жизни так случается, что попадаем в катаклизмы. Зато есть, что вспомнить. Слава Богу, что все живы и здоровы.

Вы жили в Днепропетровске, Киеве и Хемнитце. Некоторое время в США. Теперь Москва. Она-таки центр вселенной?

Для кого-то, может, это и так, но для меня вряд ли. Она огромная, красивая – с этим не поспоришь. У меня есть любимые места, нравится гулять по Тверской и Красной площади. Но большую часть времени проводим на катке и дома.

А чуть позже получили и звания заслуженных мастеров спорта. О каких еще титулах и достижениях мечтают Татьяна и Максим, ребята рассказали в интервью "РГ" перед отъездом на американские сборы и началом подготовки к новому сезону.

Российская газета: Перед началом короткой программы вы нежно и трепетно держали друг друга за руки и смотрели друг другу в глаза. После произвольной была совсем другая картина: панибратские похлопывания по спине и жесты типа "дай пять". В жизни ваши отношения тоже такие разные?

Татьяна Волосожар: Все зависит от настроения. И в той ситуации "дать пять" было самым естественным выражением наших эмоций.

Максим Траньков: Когда нужно было собраться, сконцентрироваться - держались за руки. Когда соревнования закончились, мы радовались как дети. А вообще у нас дружеские, доверительные отношения. Можем пошутить, если весело, помолчать, если кто-то из нас грустит, поддержать, если есть проблемы.

РГ: А что касается ваших образов на льду? Вы уже нашли свой стиль?

Траньков: Мы не будем привязываться к истории любви, к чему-то лирическому, драматическому или трагическому. У нас есть веселые показательные номера. Они нравятся зрителям. Значит, у нас получается и в этом образе раскрыться. На показательных выступлениях в Москве мы как раз катали номер "Супер братья Марио". Это был совершенно иной образ нежели "Ромео и Джульетта", но мы постарались перевоплотиться.

РГ: Обе эти программы как хореограф вам поставил Николай Морозов. Но над одним из показательных номеров вы также работали с Александром Жулиным…

Траньков: С Александром мы провели только одну тренировку. Но и за это короткое время приобрели колоссальный опыт. Было интересно. С удовольствием бы еще что-то совместное сделали.

Волосожар: А с Николаем и ребятами из его группы мы часто работаем на одном катке. Так что можно сказать, он наш постоянный хореограф.

РГ: Максим, с партнершей вы подружились, а с тренером Ниной Мозер нашли общий язык?

Траньков: Большой плюс Нины Михайловны в том, что она относится ко мне и, конечно, к Тане не просто как спортсменам. Она понимает, что мы взрослые люди, мы личности, а не пластилин, из которого можно что-то лепить. Поэтому нам легко общаться.

РГ: Татьяна, а как Станислав Морозов чувствует себя в новом амплуа - вашего тренера, а не партнера?

Волосожар: По жизни он для меня всегда больше был тренером, чем партнером. На этом чемпионате мира он очень волновался. После короткой программы, когда мы сидели на диванчике "слез и поцелуев", он пытался потрогать мою ладошку своей. Его была очень влажная. Стас жутко перенервничал.

РГ: Иностранные журналисты сделали вам комплимент. Сказали, что вы смотритесь как скатанная пара. Но вы, Максим, почему-то возразили?

Траньков: Наверное, я не совсем правильно выразился. Все-таки мой английский не позволяет свободно изъясняться. Поэтому сейчас хочу подчеркнуть, что очень комфортно чувствую себя в паре с Таней. Мы, правда, пока не понимаем друг друга без слов, как это происходит у Алены Савченко и Робина Шолковы. Но всегда можно обсудить, договориться, объяснить. С этим у нас проблем нет.

Волосожар: И поэтому нет стычек и взаимных обвинений, если что-то не получается. Мы же делаем общее дело, работаем на один результат.

РГ: На пьедестале и после церемонии награждения вы были очень спокойны. Не было бурных эмоций. Неужели тоже обманчивое впечатление?

Волосожар: Мы должны были подняться на пьедестал, поэтому так спокойно и восприняли всю ситуацию. А если серьезно, мы получили огромные, неимоверные эмоции после проката, потом проявилось опустошение. Совсем немножечко.

Траньков: Мы знали, что хорошо выступили. Напряжение, стресс - все сбросили. На пьедестале стояли спокойно, с чувством самоудовлетворения. Бывает, конечно, победители плачут, когда гимн играет.

Волосожар: Мы бы, наверное, тоже всплакнули, если бы выиграли.

РГ: Получилось ли отдохнуть от такого затянувшегося и нервного сезона?

Траньков: Я был в Санкт-Петербурге - разбирался с делами.

Волосожар: А я съездила в Украину. Родители, родственники меня там заждались. Для отдыха в полном смысле слова попробуем выкроить недельку летом. К тому же у нас 15 мая начинается сбор в Америке как раз с группой Николая Морозова. Может, там удастся совместить приятное с полезным?!

РГ: Максим у вас же есть опыт тренировок в Америке?

Траньков: Таня, кстати, тоже в свое время полгода прожила в Штатах. Что касается меня, мне приходилось тяжело на сборах. Я приезжал в чужую страну, жил один в американской семье. Даже на русском не с кем было поговорить. Только по выходным я встречался с литовским фигуристом. Он приезжал из Детройта и буквально спасал меня. Сейчас мы едем большой группой. Поэтому предстоящую поездку воспринимаю совсем по-другому. Хочу побывать в Нью-Йорке, посмотреть на статую Свободы. Еще нам сказали, что поедем на Бродвей учиться танцам.

РГ: Максим, видела вас на трибунах во время турнира танцоров. Уже во время чемпионата мира начали брать уроки?

Траньков: Парное катание и танцы на льду - два разных вида спорта. Они никогда не смогут повторить какие-то наши элементы и наоборот. Но в то же время мы можем каким-то вещам у танцоров научиться. Я вообще люблю смотреть танцы. Особенно сейчас, когда убрали обязательный танец. Соревнования стали более зрелищными, интересными. Какие-то вещи можно использовать в своих постановках. Или просто получать удовольствие от созерцания. От канадцев Тессы Вирту и Скотта Мойра был просто в восторге. Никто так не будет кататься еще очень долго. Они порхают по льду. Хочется, чтобы они вообще не останавливались.

Волосожар: Мне еще понравились наши молодые фигуристы - Лена Ильиных и Никита Кацалапов. Но канадцы действительно гении.

РГ: Хотелось бы чтобы про вас в таких же превосходных словах говорили?

Траньков: Конечно, то мастерство, которое они демонстрируют, то впечатление, которое они оставляют, тот олимпийский титул, который они в блестящем стиле завоевали - обо все этом мы думаем. Олимпиада в Сочи - наша главная цель. Поэтому, может, мы так не скачем на пьедестале. Это только ступенька. Мы выбрали правильно направление, но надо двигаться дальше.

Анна Козина

Таня: К сожалению, отпуск получился очень коротким, и мы не съездили к морю. Я поехала на Украину, навестила родителей, бабушек и дедушек. Была в Киеве, Умани и в родном Днепропетровске. В Киеве повидалась с сестрой и друзьями, созвонилась с моим бывшим тренером – Галиной Владиславовной Кухар, а в Умани встретилась с бабушками и дедушкой, они там у меня живут. Все, к счастью, здоровы. Бабушка собирает обо мне статьи, следит за моей карьерой. Как-то раз даже подсчитывала баллы. Ну, а дедушка сейчас живет в селе, очень занят хозяйством и интересуется больше моим здоровьевм.
Максим: А до отпуска мы ездили в Тверь. Нас там очень тепло встретили, мы общались с зам. губернатора Тверской области. А потом давали мастер-класс детям. Они сразу же, сходу попросили сделать тройной тулуп, а мы ведь давно не тренировались, не размялись и так далее.
Таня: Я сразу сказала: я в джинсах, не могу.

Максим: Пришлось мне прыгать. Было, конечно, тяжеловато, но получилось. Я очень старался, боялся опозориться.
Таня: А дальше я уже взяла инициативу в свои руки. Возилась с детишками. Все такие смешные. Но, к сожалению, их было очень много, сложно было каждому уделить внимание.
Максим: Когда начался отпуск, поехал в Питер. У меня там осталось очень много дел. Заходил на каток, общался с директором, с Великовыми. Все за меня искренне рады, и это очень приятно. С друзьями повидался, многие уже тренируют, многое изменилось. А еще, как вы знаете, мы в Питере участвовали в шоу, посвященном трагическим событиям в Японии. Нас там очень хорошо принимали.
Таня: Нам было вдвойне приятно кататься там, так как мы переживаем за японцев и хотим, чтобы у них в стране все наладилось. И поэтому мы поддерживаем акцию по сбору средств для Японии.

А теперь мы, по традиции, отвечаем на ваши вопросы.

carpediem спрашивает: Когда вы катаетесь, вы слышите толпу?
Максим: Конечно, слышим. На чемпионате мира на параллельном вращении мне даже пришлось командовать Тане чуть ли не криком, чтобы она меня услышала. А в конце произвольной я не слышал музыки и боялся закончить позже, чем положено, ведь по правилам за это снимают баллы.
– Есть надежда увидеть вас катающимися под Рахманинова в следующем сезоне?
Максим: Не знаю, правда, по поводу следующего сезона, но надежда есть, потому что это мой любимый композитор. Я катался под два его произведения с предыдущей партнершей. Очень хочу концерт №2 скатать, может, хотя бы в показательных. Но нужно сказать, под Рахманинова трудно кататься.
Вопросы от LyusiB: На трибунах за вас болел Ламбьель, а вы сами за него или кого-нибудь другого болели?
Максим: Ну, конечно, мы всегда болеем за российскую сборную и за наших друзей из других стран. В Ванкувере я смотрел выступление Ламбьеля с трибун и болел за него.
– Кажется, Таня меньше волновалась, чем Максим. Это правда?

Таня: Не знаю, мы как-то не думали об этом, волновались оба.
– Ребята, а почему вы на показательных выходили в костюмах из «Ромео и Джульетты»?
Максим: Мы катали на показательных высуплениях «Марио» в соответствующих костюмах. Возможно, вы спутали общее открытие и финальную часть, когда мы действительно выходили в костюмах из произвольной программы.
Dzanni спрашивает: А сильно вы себя ограничиваете в еде?
Таня: Я уже вышла из того возраста, когда надо было постоянно ограничивать себя в еде, чтобы не поправиться. Сейчас ем в принципе все. Если чувствую, что нужно немного похудеть, то ем меньше и быстро сгоняю вес.

Максим: А мне, наоборот, надо заботиться не о том, чтобы похудеть, а о том, чтобы поправиться. Правда, это не получается. Хотя я ем очень много. Я люблю фаст-фуд, хотя понимаю, что это вредно. Но иногда балую себя. Люблю итальянскую кухню. Она очень калорийная. Пельмени люблю и Танин борщ.
Вопросы от liolja: Ждем новых программ. Кстати, уже есть планы?
Таня: У нас есть задумки, но мы даже еще не обсуждали их с тренерами. Постраемся сделать так, чтобы программы отличалась от предыдущих и выглядели свежо.
– Как Антон Ковалевский? Вы виделись на чемпионате?
Таня: Да, мы виделись с ним, пообщались. У него все хорошо, и, мне кажется, он остался доволен своим выступлением.
тат спрашивает: В постановке короткой принимал участие Николай Морозов. На следующий сезон обе программы будете ставить у Морозова?
Таня: Да, принимал. Он подчищал то, что поствил Игорь Чиняев, так как у Чиняева было не очень много времени на постановку. Да, мы, скорее всего, если нам все понравится, будем ставить обе программы у Морозова. Но будем работать и с другими хореографами. Надо понимать, что есть постановщик, и это Николай Морозов, а есть хореограф, который потом работает над программами. Сам Коля подходил к нам после соревнований и говорил, что Алла Викторовна Капранова так много сделала, что иногда программу даже не узнать.
Максим: Когда я катался еще в юниорах, работал с замечательным хреграфом Александром Александровичем Степиным, и мы всегда можем привлечь его, если будет необходимо. Должен сказать, что моя работа с ним очень помогла нам с Таней в «Ромео и Джульетте». Степин преподает актерское мастерство в Мариинке, и мы очень много с ним занимались балетными жестами. Многие говорили, например, что в концовке я показываю победу или второе место. На самом же деле это классический жест, означающий клятву в вечной любви.

Вопрос от okosha72: Может, стоит одну программу поставить у Зуевой?
Максим: Мы открыты для любого плодотворного сотрудничества. Но в этом сезоне решили поработать с Морозовым. Он замечательный тренер и талантливейший постановщик.
fan offigure skating спрашивает: Когда вы еще катались как одиночники и осваивали азы фигурного катания, были ли элементы, которые давались очень трудно?
Таня: Я долго не могла прыгнуть аксель.
Максим: Мне тоже прыжки трудно давались. Я только в 15 лет первый раз двойной аксель прыгнул. Сейчас те, у кого возникают подобные проблемы, уже заканчивают со спортом.
– Будет ли у вас официальный сайт? Как вы относитесь к различным интернет-сообществам, группам в соцсетях, форумах о вас?
Таня: По поводу сайта – возможно, но мы пока просто не думали об этом. Может будет, может, кто-то из поклонников создаст. Кстати, о поклонниках. Открытки, что вы видете на этой страничке, сделали для нас наши корейские болельщики. Нам кажется, это очень мило, и мы решили вам их показать.
Максим: Пока у нас есть группа «Вконтакте», и приятно, что там уже больше тысячи человек. Прессу мы читаем, а вот форумы не посещаем.
На этом пока все! До новых встреч!
Таня и Максим

Родители Татьяны родом из России – мама из Калининграда, отец – из Нижнего Тагила.

  – Папа у меня военный, – рассказывает фигуристка, – и его направили служить на Украину. Там родились уже мы с сестрой – в Днепропетровске. Когда мне было 4 года, родители привели нас с сестрой в секцию фигурного катания. Сестре катание быстро разонравилось, и она стала заниматься танцами. А меня вообще сначала не хотели брать в фигуристки. В это сложно сейчас поверить, но я была пухленькая девочка. Когда меня привели в секцию, в качестве проверки на профпригодность нужно было прыгать с какой-то тумбочки. Я так прыгнула, что все там со смеху покатились. В итоге взяли только в абонементную группу – с условием, что через месяц, если что-то будет получаться, зачислят в секцию. Родители рассказывали, что в мой первый выход на лед я передвигалась по бортику и везла за собой ноги. Затем у нас организовали спецшколу, параллельно с обучением в начальных классах мы учились фигурному катанию. Стало что-то получаться, в семь лет выиграла свои первые соревнования в одиночном катании, а в 14 меня пригласили попробовать себя в парном.

  – А почему родители привели вас с сестрой именно в фигурное катание?

  – Мама сама мечтала быть фигуристкой, но она росла в маленьком городе и такой возможности ей не представилось. Мама водила меня на каток, смотрела каждую тренировку. Когда я в Киев переехала, она поехала со мной и делала все, чтобы у меня не болела голова насчет быта.

  Подающая надежды девочка стала выступать за Украину сначала в паре с Петром Харченко, а затем со Станиславом Морозовым. Таня со Стасом четырежды становились чемпионами страны, призерами этапов «Гран-при», на чемпионатах Европы и мира уверенно держались в десятке сильнейших. После Зимней Олимпиады 2010 года Станислав принял решение завершить карьеру фигуриста – на тот момент ему исполнился 31 год. Однако Татьяна находилась в отличной спортивной форме. В это же время «в одиночестве» оказался один из сильнейших российских парников – Максим Траньков. И тогда родилась идея – а почему бы не объединиться?

  Татьяна и Максим попробовали покататься вместе. В оценке первых прокатов все были единодушны: получается хорошо, надо продолжать! Тренировать новую пару стали Станислав Морозов и Нина Михайловна Мозер, одна из ведущих наставниц российской сборной. Но за какую страну выступать? У Максима гражданство российское, у Тани – украинское. Но спора не возникло:

  – Только за Россию! – тоном, не терпящим возражений, объявила Таня.

  – Если честно,– признается она,– у меня всегда где-то глубоко в душе, в потаенных ее уголках жила мечта о том, чтобы в моей жизни Россия значила много больше, чем просто соседняя страна с безбрежными перспективами. Чем просто ощущение себя самой российской соотечественницей. И вот теперь предоставлялась возможность стать ее гражданкой. Разве я могла упустить такой шанс?

  Но как оперативно решить вопрос с российским гражданством, которое даст право выступать под флагом России на соревнованиях? Казалось, что оформление документов станет неразрешимой проблемой. Еще памятна история фигуристки Юко Кавагути, которая смогла стать гражданкой России и попасть на Олимпиаду в Ванкувере только благодаря специальному Указу Президента РФ и разрешению Олимпийского комитета Японии.

  К счастью, для Татьяны Волосожар проблема разрешилась удивительно легко. Как, впрочем, она может разрешиться для любого зарубежного российского соотечественника, принявшего решение переехать на историческую родину. Ей предложили стать участницей Государственной программы по оказанию содействия добровольному переселению в Россию. Сбор и оформление соответствующих документов заняли минимум времени. Выбор пал на Тверскую область: ей, как большой спортсменке, крайне важна близость к Москве.

  В октябре 2010 года в торжественной обстановке в здании УФМС по Тверской области фигуристке, а также еще нескольким соотечественникам вручили свидетельства участников Программы. После приветственных слов Татьяна Волосожар получила долгожданный документ, букет цветов и картину с изображением набережной Волги – кусочек Твери.

  – Это событие имеет огромное значение в моей жизни, – говорит Татьяна. – К тому же у меня оказалось свидетельство под номером 1. Думаю, это неспроста так получилось и очень надеюсь, что оно принесет мне удачу.

  Через несколько месяцев строго в соответствии с Законом РФ Татьяне Волосожар вручили паспорт гражданки Российской Федерации. К слову сказать, тут же они вместе с Максимом завоевали звание чемпионов России. Удостоверение №1 не подвело!

  – Когда вручали свидетельство участника, я еще не чувствовала себя россиянкой, это был всего лишь переходный этап, – вспоминает Таня. – А потом, когда получила российский паспорт, тогда уже были совсем другие эмоции: я теперь гражданка такой огромной страны!

  – И каково же это было представлять Российскую Федерацию на минувшем чемпионате мира, который еще и в Москве проходил?

  – В первую очередь невероятно волнительно. Ведь российская школа фигурного катания пользуется непререкаемым международным авторитетом. Просто не имеешь права выглядеть блекло!

  Татьяна уверяет, что на серебро они с Максимом не рассчитывали, думали, что, может быть, будет бронза. Результат оказался полной неожиданностью.

  – Никогда не забуду, как нам после произвольной трибуны аплодировали стоя! Не хотелось уходить со льда, желание было одно – как можно дольше наслаждаться и наслаждаться счастливым моментом.

  Звание серебряных призеров мирового первенства не единственное, которое получили спортсмены в мае 2011 года. Им также были торжественно вручены удостоверения заслуженных мастеров спорта России.

  Хотя основное время ребята тренируются в Москве и в США, они находят время периодически бывать в Тверской области. Например, недавно спортсмены провели тренировку с воспитанниками тверской детско-юношеской школы по фигурному катанию.

  А муж и тренер Татьяны – Станислав Морозов (также участник Госпрограммы, но вступивший в нее немного позже) ждет российский паспорт со дня на день.

  – Не собираются ли и мама с папой перебираться вслед за дочкой в Россию? – интересуюсь у Тани.

  – Вполне возможно. Мы сейчас как раз будем решать, что делать дальше, потому что папа отслужил 25 лет, но пока у него есть работа, и он привязан к Днепропетровску. Сестра замужем, работает в Киеве. Насчет сестры не знаю, но родители всерьез думают о переезде и, скорее всего, тоже воспользуются Программой содействия соотечественникам.

Евгения ВАГИНА

Таня: Потом мы полетели в Токио. У нас там было три свободных дня, мы погуляли по городу. Жили в престижном районе Гинза. Там самые фешенебельные магазины. Сходили в зоопарк, дельфинарий, видели древнюю японскую школу. Рядом с этой школой нас поразили следы Будды, отпечатанные на плите. По преданию, они настоящие.
Максим: Но больше всего в Японии нас поразили сами люди. Они очень тихо разговаривают, со всем соглашаются, слова «нет» для них не существует. Например, ты спрашиваешь: «Будешь яблоко?», а японец тебе отвечает: «Да, не буду». Болельщики очень трепетно относятся к фигуристам, наш вид спорта – номер один. Они дарят очень много подарков, часто делают их своими руками, некоторые подарки дорогие.

Больше всего там, конечно, любят одиночников. Но и мы не жалуемся, особенно Таня: ее там обожают. Помню, мы почувствовали себя «битлами», когда вместе с Ламбьелем выходили через черный вход к такси. Болельщики нас встретили, шли за машиной, протягивали руки в окна, чтобы мы их пожали – это что-то нереальное. Такого нет ни в одной стране мира, и это, конечно же, очень приятно, когда твой вид спорта так ценят.
Таня: Потом мы переехали в небольшой городок, и там нас даже на улице узнавали!
Максим: Однажды мы решили прогуляться, и я предложил зайти куда-то позавтракать. Таня говорит: «Давай в «Старбакс», там, наверное, людей мало». Мы зашли – а там человек 50! И все кричат: «Татьяна, Максим!» Все это для нас было так необычно!

Таня: На одной из встреч с болельщиками организаторы устроили, так сказать, лотерею. Каждому болельщику присваивался номер, а спортсмены вытаскивали номера из корзины. Обладатели счастливых номеров могли подняться на сцену, задать вопрос, сфотографироваться. Я вытащила номер моей старинной поклонницы. Она болеет за меня с тех пор, когда я еще каталась с Петей Харченко. Я ее даже узнала по письмам, которые она мне шлет! Вот такое совпадение! Эта женщина подарила мне огромный альбом, там куча фотографий, начиная с самых старых.
Максим: А другая поклонница, мы с ней столкнулись в «Старбаксе», сделала российский флаг с изображением чебурашки и нашими именами. Попросила на нем расписаться и сказала, что это ее сокровище, с ним она теперь будет за нас болеть.

Таня: А у Ламбьеля вообще есть болельщица, которая стала со временем его подругой, даже в гости к нему ездит. Так вот, она рассказала нам, что означает имя Максима по-японски.
Максим: Да, мое имя, оказывается, означает «Желания и мечты сбудутся». Вот такой приятный перевод.
Таня: Под конец мы, конечно, устали. Перелет из Америки в Китай прошел тяжело: мы летели 20 часов. Сначала мы летели 6 часов до Лос-Анджелеса, там были какие-то неполадки, нам не давали посадку, и мы долго кружили над городом. Потом – 14 часов до Китая. К тому же, устали от постоянных переездов, хочется немного побыть дома.

Максим: Но отдыхать мы уже не будем. Чемпионат мира поздно закончился, поэтому, я думаю, в этом сезоне у многих спортсменов с отдыхом не сложилось. Скоро мы уже улетаем на сбор в Италию, где планируем освоить новые элементы. Особенно нужно много работать над поддержками, так как правила с этого года изменились.
Таня: Теперь ваши вопросы:
виченца: Выброс флип будете делать вместо сальхова или вместо риттбергера?
Максим: Мы еще не знаем. Думаем, что, скорее всего, будем его вставлять, но нужно сначала добиться стабильности. Вероятно, он заменит сальхов.
LyusiB: К слову о кошельке...Таня, а вы верите в такую «примету», как если иметь двухдолларовую купюру в кошельке, то деньги не будут в нем переводиться?
Таня: В черных кошек я не верю, как и в эту примету. У меня какие-то свои заморочки есть по поводу льда, а так – я не суеверный человек.

Максим: А я, наоборот, очень суеверный. Я всегда с одной ноги на лед выхожу, всегда с одной ноги коньки завязываю, черной кошки боюсь. Если она перебежала дорогу, я не пройду, пока кто-нибудь не пройдет передо мной. Хотя как-то раз на соревнованиях я забыл аккредитацию, и нужно было вернуться, потому что меня никак не хотели пускать на каток. Я вернулся, ну, конечно же, язык в зеркало показал, надел аккредитацию и ... выступил отлично!
Таня: Вот я и говорю, что все эти приметы – в голове!
LyusiB: Таня, вас так долго не было. Успели соскучиться по России? Максим, а зачем вы менялись костюмами с Ламбьелем? ) Это выглядело очень смешно)) В Японии удалось потренироваться?
Таня: Да, конечно, мы очень соскучились по России! Сейчас наслаждаемся пребыванием дома.

Максим: По поводу костюмов. Это была одна из встреч с болельщиками. Я на всякий случай взял с собой на шоу костюм Ромео. Но он не пригодился. И тогда мы с Ламбьелем решили повеселить народ и поменялись костюмами. Мы рады, что у нас получилось вас рассмешить!
Таня: Да, нам удалось в Японии немного потренироваться. Иногда нам выделяли под это лед.
mashunja: На Бродвее встретили кого-нибудь из звезд музыки или кино?
Максим: Да, ребята вроде бы видели Джонни Деппа, но мы так до конца и не поняли, он ли это был. Точно видели Кифера Сазерленда и Криса Нота.
carpediem: I also saw a picture from Shanghai where you skated and Lang Lang was sitting by the piano!! How wonderful that must have been!! What piece of music did you skate to? I wish I could have been there to experience it!

Таня: Мы рады, что вам понравилось! В Шанхае мы катались под Шопена.
Senter-Center: У вас шоу в Китае и Японии, поэтому вопрос такой: что вам нравится/не нравится в этих странах, любите ли вы там бывать? Запомнилось ли что-то особенное (нац.культура, достопримечательности или, может быть, какие-то забавные случаи)?
Максим: Спасибо большое вам за вопросы! Мы надеемся, что достаточно полно ответили на них в основном тексте поста!
На этом у нас пока все! До скорых встреч!
Таня и Максим

Фото: из личного архива фигуристов.

Максим: В Корее было промо-шоу: презентовали Олимпиаду в Пхенчхане.
Таня: В прошлом году там прошел юниорский чемпионат мира, и организаторы пригласили всех молодых победителей и некоторых призеров. Из взрослых там были только мы, Катя Боброва с Димой Соловьевым, Алена Леонова и Михал Бржезина.
Максим: Шоу было небольшое. Зал маленький, да еще и неполный. В основном пришло начальство, олимпийский комитет. Все проходило в домашней обстановке. Зато шоу транслировали по телевидению.
Таня: Катали мы «Ромео и Джульетту». Правда, черновой вариант. В дальнейшем мы будем катать эту программу под другую музыку и немного по-другому. Адаптируем все под шоу.

Максим: И, конечно же, мы катали «Марио», потому что, как уже много раз говорили, этот номер в Азии очень популярен. Нам подарили много всякой всячины на эту тему – игрушки, фигурки Марио.
Таня: В Корее фигурное катание популярно, но не так, как в Японии. Люди там спокойнее относятся к прокатам. Поэтому неожиданно было, когда прямо в аэропорту нас встретила корейская поклонница. Подарила цветы и пончики. Было очень приятно!
Максим: В Корее, кстати, очень популярна Аделина Сотникова. Все, в основном, на ее выступления приходили. Ее там принимают почти как Ю-На Ким.
Таня: Мы почти ничего не видели в городе. Стояла такая жара, что на улице находиться было невыносимо. О прогулках и мыслей даже не возникало. Кто-то из ребят ходил гулять, даже в Императорский дворец ездил, но мы решили не рисковать.
Максим: Зато отлично покупались в фонтанчиках-гейзерах.
Таня: Организаторы уже пригласили нас на такое же шоу в следующем году. Мы надеемся, что еще удастся посмотреть Корею.
Максим: Теперь традиционно отвечаем на ваши вопросы.

Figuristka__97@mail.ru спрашивает: «В чем секрет вашего успеха?»
Максим: Мы не считаем, что у нас какой-то грандиозный успех. Мы заняли второе место на чемпионате мира. Мы его не выиграли даже. Пока нет почвы, чтобы говорить об успехе.
Но если говорить об успехе в спорте вообще, то вот что мы думаем. Можно почитать «Оду спорту» Пьера де Кубертена, и все станет понятно. «О спорт, ты – вызов!... О спорт, ты – устремленность!... О спорт, ты – благородство!... О, спорт, ты – согласие!...» и так делее. Спорт – это трудолюбие, терпение и умение принять вызов. Нужно воспитывать все эти качества в себе, и тогда успех придет. Нам кажется так.
Senter-Center спрашивает: «Поставлены ли уже новые программы, вкатываете ли вы их постепенно? (или пока работа не завершена, и вы оттачиваете отдельные элементы?) Когда будет объявлена музыка к новым программам и когда они, скорее всего, впервые будут показаны?»
Максим: Программы уже поставлены, но все пока находится в состоянии доработки. Объявлять мы ничего не будем до сентября, до прокатов сборной, на которых покажем их впервые.

Таня: Но и тогда вы не увидите окончательный вариант программ. В прошлом году, к примеру, мы даже перед чемпионатом мира меняли произвольную.
«В Корее Вы катали «Aimer», этот номер тоже поставил Николай Морозов? Это показательный для нового сезона?»
Таня: Нет, из-за нехватки времени мы сами соединили куски программ – в дальнейшем хотим переделать этот номер.
«И еще хочется спросить о Станиславе Морозове. Получил ли он российское гражданство (в прессе какое-то время была информация, что он начал эту процедуру)? Нравится ли ему работа тренера, не скучает ли сам по соревнованиям? Как успехи его юниорской пары?»
Таня: Да, Стас уже получил российское гражданство. Ему очень нравится работать тренером, я вижу: это прямо его дело. Его юниорская пара только начала двигаться вперед, ведь в прошлом году девочка болела. В этом сезоне им предстоит показать себя на юниорских этапах Гран-при. У них все впереди, они только начали свой путь.
Вопросы от lina8525@mail.ru: «Понравилось ли вам в тренировочном лагере Мишина?»
Максим: Мы там, к сожалению, были недолго – минут 10 всего. Зашли к Стефану, поздоровались с Мишиным, с тренерским составом и пошли ужинать.
«Поклонники дарят вам много подарков,а есть у вас ли украинская вышиванку?»

Максим: Меня на Украину пока еще не приглашали на шоу, поэтому вышиванки нет. Но я собираюсь к Тане в гости съездить. Действительно, есть и корейский национальный костюм, и японский, а вот вышиванку пока не дарили. Все впереди.
«Максим, а сколько у Вас татуировок, и что они означают, если не секрет?»
Максим: Пока четыре. Олимпийские кольца на груди, там, где сердце, – эту татуировку я делал прямо в Ванкувере. Еще я на Манхэттене сделал татуировку на животе. Это паззл, а в нем буква «А» – первая буква имени моей девушки. Почему паззл? Мне кажется, мы подходим друг другу, как два паззла. На икре правой ноги у меня этническая маска. Эту я сделал в Питере. А еще у меня на спине есть иероглиф «Сё», что означает «Победа». Но я его хочу переделать: он мне не нравится. Некачественно сделали. А еще хочу всю правую ногу по колено забить.
Я еще подростком решил сделать себе татуировку. Принадлежал к так называемой неформальной молодежи, весь в пирсинге ходил. Я это делаю не из-за адреналина, он мне не интересен. Я даже в парках не катаюсь на американских горках. Мне не нравится: я не чувствую радости, мне хватает и так адреналина в спорте. Мне нравятся сами ощущения в момент, когда делают татуировку. Сначала больно, а потом расслабляешься. Думать хорошо в такие моменты.
LyusiB спрашивает: «Почему вы решили катать «Aimer»? А еще будете катать этот номер?»

Максим: Мы вообще планировали кататься под другую музыку, просто не успели доделать номер: времени было мало. Думаем, это была, так сказать, разовая акция.
Вопрос от тат: «В каких российских соревнованиях планируете участвовать, кроме ЧР?»
Максим: Вообще, в планах у нас не было российских стартов, но, если понадобится где-то выступить, то мы, конечно, заявимся и выступим.
Julietta спрашивает: «А разве для участия в ЧР не нужно отобраться по внутренним стартам, даже если ты первая пара?»
Максим: Мы попадаем на чемпионат России автоматически. Тем, кто участвует в серии Гран-при, не нужно проходить отбор.
Это пока все. До новых встреч! Берегите себя!

Максим: Трудно говорить о чем-то другом, но вы, как нам кажется, ждете от нас новостей, так что в этот раз расскажем вам о своих программах.
Таня: Как вы знаете, прошли прокаты сборной, в которых мы, конечно, принимали участие. Короткую откатали неплохо, а вот произвольная далась тяжелее. Дело в том, что из Новогорска до Балашихи по пробкам ехали 3,5 часа на автобусе. Без туалета, кондиционера и прочих удобств. Было тесно, все ребята устали. Но нам важно было показать программу, и, надеемся, нам это удалось.
Максим: Мы услышали критику, многим специалистам понравилось, есть замечания. Теперь работаем.

Таня: Можно сразу сказать, что это не окончательный вариант и программ, и костюмов для произвольной. Что-то будет меняться. Но о костюмах в следующей записи. А сейчас поговорим о программах.
Максим: Пока в музыкальном сопровождении к короткой есть слова, но их уберут, оранжировщик еще работает над композицией.
Таня: Мы всей командой долго искали музыку для программы. Николай Морозов предлагал нам разные варианты. То нам что-то не подходило, то ему. И когда мы были на «ArtonIce», услышали репетицию симфонического оркестра, который играл песню «Evanescence» без вокала. Макс вспомнил это случайно, и мы поняли: это то, что мы хотим.
Максим: Была идея сделать современную программу. Но сразу надо сказать: мы катаем не хип-хоп, как часто пишут в прессе. Это альтернативный рок. На бродвейские танцы мы пошли бы в любом случае, ведь Коля сказал, что это полезно для общего развития, поможет нам лучше почувствовать свое тело. Конечно, мы использовали какие-то движения в короткой из того, чему научились. Мы постарались традиционную для фигурного катания пластику заменить четкостью движений современного танца. Нам кажется, чэто интересно. Хотя, конечно, мы в этом не новаторы. Но быть вечными Ромео и Джульеттой – это не для нас. Мы хотим меняться.

Таня: Если еще окажемся на сборе в Нью-Йорке, обязательно будем ходить на танцы. И здесь мы ищем специалиста по современной пластике, хотя пока и не очень успешно.
Максим: Очень сложно в России найти хореографа такого уровня, как был у нас в США. Сейчас работаем с видеозаписями, которых у нас очень много.
Идея танца такая же, как в клипе на эту песню. Таня спит и просит разбудить ее, вернуть к жизни. «Bringmetolife» – так называется композиция. Сон не только в прямом смысле, сон – это еще и метафора жизни-существования. Таня просит о помощи, просит вдохнуть в нее жизнь, полную красок и эмоций. Конечно, это программа в каком-то смысле о любви.
Таня: Теперь о произвольной программе. Музыку Максим выбрал еще перед чемпионатом мира. Он первый посмотрел фильм «Черный лебедь», и саундтрек его зацепил.
Максим: Я скачал композицию в интернете, принес на лед, поставил – всем понравилось: и хореографу, и Нине Михайловне, и Стасу, и Тане. Мы даже не искали другую музыку. В Штатах мы сразу Коле сказали, что, мол, вот, у нас такая идея, и он тут же согласился.

Таня: Идея программы точно такая же, как и в фильме, но у нас, конечно, больше балета. Но это не классическое «Лебединое озеро», сразу надо сказать. Максим не катает птицу, как писали в интернете.
Максим: У меня демонический образ, я искушаю лебедя, то есть Таню. Сначала она белый, чистый лебедь, но я колдую над ней, а в середине есть место, где у меня все-таки получается ее соблазнить. Здесь Таня меняется, постепенно превращается в черного лебедя. К концу программы она более агрессивна, жесты, движения меняются. Концовки окончательной у нас еще нет. Над хореографией еще предстоит много работать.

В первой части будет много классических балетных поз, особенно у Тани, к концу же она должна полностью перевоплотиться. Мы думаем поработать с кем-то из балета. Но хореограф должен приходить уже на вкатанную программу.
Таня: Да, пока еще рано о чем-либо говорить. Предстоит огромная работа. Для меня главное, что мне очень нравится мой образ. Но сложно перевоплощаться, ведь я по своей сути белый лебедь.

Максим: Я сразу увидел Таню в этом образе, потому что она мне очень напоминает главную героиню фильма до метаморфозы. Не внешне, конечно, а внутренне.
На этом пока все. О костюмах мы расскажем вам в следующий раз. Ну, и конечно, ответим на ваши вопросы. Берегите себя!
Таня и Максим

Фото: из архива фигуристов, специально для блога на Sports.ru