— Каких вершин достиг ваш отец?
— Он в свое время был неплохим парником. Даже тройные прыжки исполнял. Когда начинал заниматься фигурным катанием, в свободное время ходил к нему на «подкатку». Настоящими тренировками это назвать было сложно.
— Конфликты в семье из-за разных взглядов на фигурное катание не возникали?
— На тренировках и дома у нас с отцом было полное взаимопонимание. Возможно, из-за того, что в ту пору был мальчишкой и мало что понимал в тренировочном процессе. Отец поступал мудро, стараясь сделать наши совместные занятия интересными. Да и ходил к нему на тренировки, когда не было вечерних занятий в группе моего первого тренера Марины Войцеховской.
— Несмотря на семейные традиции, в детстве вы хотели заниматься футболом и хоккеем, а не фигурным катанием. Не пытались втайне от родителей бегать на тренировки в секции по игровым видам спорта?
— Как любой мальчишка, иногда говорил в школе, что был на тренировке, и наоборот, а в это время бежал к хоккейной коробке, где играли дворовые команды. Очень хотел быть похожим на звезду НХЛ моего земляка Павла Дацюка. Хоккейная карьера у меня не сложилась, о чем сейчас нисколько не жалею. В роли фигуриста чувствую себя великолепно.
— Кто был инициатором переезда из Екатеринбурга в Москву?
— В России всего два города, которые можно назвать центрами фигурного катания: Москва и Санкт-Петербург. Мне очень хотелось перебраться в один из них. Мечтал об этом еще в детстве, но опытные наставники напрочь исключали такую возможность. Только после первых успехов на юниорском уровне их мнение изменилось. Мы вместе с Войцеховской уехали в Москву к Николаю Морозову. Решение принимали без моего участия, но это был настоящий прорыв. Если честно, вообще не представлял, как все будет. Шел за своим первым тренером и не сомневался, что она все делает правильно.
— Помните свои первые ощущения от тренировок на качественно новом уровне?
— Из Екатеринбурга мы полетели в Америку, где тренировалась морозовская группа. Уже одно это стало шоком. При этом даже не знал, как будет строиться тренировочный процесс. Первоначально предполагалось, что Войцеховская будет работать со мной в качестве ассистента Морозова. Ведь у него очень много учеников, которых нужно сопровождать на соревнования. Жизнь же распорядилась так, что я занимаюсь у других тренеров, а Войцеховская так и осталась в морозовской группе.
— На форумах поклонников фигурного недвусмысленно намекают, а иногда и открытым текстом пишут: «Морозов отчислил фигуриста Ковтуна из своей группы за нарушение спортивного режима»…
— Было бы неправильно уходить от этой темы, но мы с Морозовым договорились при расставании не выносить подробности на всеобщее обсуждение. Да, меня выгнали. Скажем так: не сошлись характерами. Такое определение всех должно устроить.
— Можно ли сказать, что смена тренера стала переломным моментом в вашей спортивной судьбе?
— Безусловно. Изменилось, прежде всего, мое отношение к фигурному катанию. Можно сказать, превратился в настоящего фаната своего дела. Во время подготовки к финалу юниорского Гран-при в Сочи не видел ничего кроме гостиницы и катка. Те, кто знал меня раньше, поверить в это не могли. Изменился и мой стиль. Раньше он был ближе к шоу, сейчас стал более мощным, по-настоящему мужским. Изменился и тренировочный процесс. Раньше я катал программы целиком раза три в год, не больше. Сейчас – трижды в неделю. Значительно возросли нагрузки. Да и сам я стал гораздо серьезнее относиться к делу. Не случись того, что случилось, возможно, во мне ничего бы не поменялось.
— Вас наверняка будут сравнивать с олимпийским чемпионом Солт-Лейк-Сити Алексеем Ягудиным, который также пришел к Татьяне Тарасовой в непростой для себя момент с клеймом нарушителя спортивного режима…
— К этому как раз готов. Считаю Ягудина величайшим фигуристом. Когда выпадает свободная минута, пересматриваю его олимпийские программы Солт-Лейк-Сити. Они великолепны!
— После завершения чемпионата Европы-2013 в Загребе Тарасова призналась, что своей главной победой она считает возвращение Максима Ковтуна в большой спорт…
— Как можно возражать, когда Татьяна Анатольевна так считает! Уже не помню, как чувствовал себя летом 2012-го, когда меня уже практически все «похоронили».  Главное, что после смены тренера у меня появилась вера в свои силы. И эту веру мои наставники поддерживают.
— Вам нравится стиль, который прививают новые тренеры?
— Не могу сказать, что он уже сложился. Когда пришел в группу Елены Буяновой, какое-то время тренер наблюдала за мной. Смотрела, что получается лучше, что хуже. Включали одну музыку, затем другую, только после этого началась работа над программами. Решающее слово было за Тарасовой, мнению которой нельзя не доверять. Мне очень комфортно кататься под ту музыку, которую выбрали для выступлений в прошлом сезоне. Заранее знал и о том, какие программы будут в сезоне олимпийском.
— Вы сделали ставку на сложность, включив два четверных в короткую программу и три в произвольную…
— По-другому у меня не было бы шансов в конкуренции с Евгением Плющенко. К тому же и в прошлом сезоне в произвольной программе исполнял три четверных.
— Не тушуетесь в компании олимпийского чемпиона и других титулованных фигуристов?
— Громкими именами меня не удивишь. В группе Морозова тренировался на одном льду со многими звездами. На московском этапе Гран-при с чемпионом мира Патриком Чаном играл «на четверные». Нужно было по очереди прыгать до первого падения. Поверьте на слово: я выиграл! Уже не помню, на каком прыжке ошибся Патрик. Да и не это главное. Ведь исполнять прыжки на тренировках и соревнованиях – большая разница.
— Чан «проставился» за проигрыш?
— Нет, играли на интерес. Просто чтобы прикольнуться.
— Переехавшая в Питер из Глазова Елизавета Туктамышева как-то обмолвилась, что на всех соревнованиях старается пообщаться с родственной душой, Максимом Ковтуном…
— Лиза так сказала? Мне очень приятно слышать подобные слова. С Туктамышевой познакомился очень давно, когда приезжал на семинары Алексея Николаевича Мишина в Санкт-Петербург. Туда меня привозила из Екатеринбурга Войцеховская. С тех пор мы и дружим, чувствуя, как правильно сказала Лиза, родство душ. Мы постоянно общаемся.
— Насколько серьезно ваше желание записать альбом русского рэпа?
— Музыка в стиле рэп – это мое хобби. Когда заняться было нечем или что-то стучало в голову, пробовал себя в качестве рэпера. Только такие моменты случаются все реже и реже. Сейчас для меня важно добиться успехов в фигурном катании.