- Я хотела выиграть медаль, но главное было - чисто откатать обе программы. Американская публика, конечно, вовсю болела за Грейси Голд, но меня тоже принимали хорошо.
- А в какой стране самые доброжелательные зрители?
- Если не считать Россию, то в Японии. Там меня завалили подарками. В основном это были мягкие игрушки.
- Ты сама выбрала фигурное катание или это решение родителей?
- В детстве я была косолапая. Поэтому мама и отдала меня в фигурное катание. Постепенно ноги выровнялись, а потом я стала занимать первые места на детских соревнованиях. И уже ничем не хотела заниматься, кроме фигурного катания.

- В школу ты, наверное, ходишь редко?
- Я перешла на индивидуальное обучение. Ко мне приезжают учителя: кто-то в ЦСКА, между тренировками, кто-то - домой. Делаю домашние задания, они проверяют.
- Какой предмет для тебя самый трудный?
- Физику не люблю. А вот русский язык, литература - наоборот, нравятся. Инна Германовна приучила меня в самолете читать. Пока летели в Америку, я читала «Недоросль» Фонвизина. А до этого - «Горе от ума» Грибоедова.
Лена тренируется на том же катке, что и Аделина Сотникова. Только в другое время. На льду они почти не соревновались, поскольку Радионова лишь с прошлого года выступает в компании взрослых. Но в этом сезоне, как считают специалисты, конкуренцию олимпийской чемпионке Лена точно составит.
- Какие у тебя отношения с Сотниковой?
- Мы нормально общаемся. Не ожидала, что Аделина выиграет Олимпиаду. Она молодец, я за нее рада.
- На что рассчитываешь в этом сезоне?
- Попасть на чемпионаты мира и Европы. На три места в сборной России претендентов человек семь или восемь. Но я никого не боюсь.

Визит на дачу

Несколько лет назад тренер фигуристки Инна Гончаренко впала в депрессию. Она попала в больницу и услышала от медиков страшный диагноз - рак. Но любимый человек не дал ей замкнуться.
- Сначала был шок, - вспоминает Инна Германовна. - Настоящий кошмар, руки опускались. Я проходила химиотерапию плюс облучение в Онкологическом центре на Каширке. Операцию в Москве делать не решились. И тогда мне здорово помог муж. Он организовал поездку в Израиль и оплатил операцию. Там есть аппаратура, которой тогда в России не было. Я верующий человек. Мы до операции по святым местам проехали, были в Иерусалиме, храме Гроба Господня. Кстати, в Тель-Авиве профессор сказал мне, что лучевая терапия и химиотерапия были проведены в России на высоком уровне. Поэтому нашим врачам я тоже очень благодарна. Среди них был и профессор Александр Перевозчиков. Это дядя моего мужа.
- Сколько стоила операция?
- Даже не знаю, не спрашивала.
- Муж у вас бизнесмен?
- Да. Именно он настоял, чтобы я вернулась к тренерской работе. Я сначала отказывалась. Никого не хотела видеть, телефон не брала. У меня же двое детей, им нужна материнская забота. Но Саша видел, что мне чего-то не хватает. А потом к нам на дачу приехали фигуристы из ЦСКА, которых я тренировала до операции, и завели ту же песню. Ленка Радионова была в первых рядах, приехала с родителями. И я растаяла.

- В ЦСКА много спортивных школ. Радионову не пытались переманить в какой-то другой вид спорта?
- Ко мне как-то подошел тренер по легкой атлетике. И, кивнув в сторону Лены, сказал: «Ой, какая худенькая девочка! Наверное, хуже всех катается?» А Лена уже выиграла на тот момент чемпионат мира среди юниорок. Нет, говорю, она не худшая, а лучшая! У Радионовой отличная координация. К тому же она боец, умная, мыслящая спортсменка. Поэтому с ней интересно работать. И еще я ценю ее искренность. В наше время это редкое качество.
- Она еще не боится проиграть? Вот Юлю Липницкую, кажется, такой синдром настиг.
- Проигрывать никто не любит. Евгений Плющенко как-то сказал, что если он когда-то и проигрывал, то в первую очередь - самому себе. По-моему, правильная мысль.
- Вы всерьез восприняли его слова о том, что он собрался выступать на Олимпиаде-2018? Евгению на тот момент будет 35.
- Профессиональный спорт, как и балет, - это добровольная ежедневная каторга. Им занимаются люди, фанатично преданные своему делу. Если Плющенко так сказал, значит, он понимает, что делает.
- Короткую программу для Радионовой «Фламенко» поставил Илья Авербух. Это была ваша инициатива?
- Моя. Мы стали сотрудничать с Авербухом, когда у Лены еще не было никаких титулов. И он согласился. У Ильи масса интересных идей и находок. Хотя в моей бригаде постоянно работает другой хореограф - Елена Масленникова.
- У вас нет опасения, что, если Радионова начнет часто выигрывать, ее через пару лет заберет более титулованный тренер?
- Есть. Но если об этом думать, то и работать не стоит. Я думаю, что наставнику, у которого забирают спортсмена, должны выплачивать компенсацию. Ведь тренер тоже теряет годы, чтобы воспитать классного фигуриста. А остается ни с чем, несправедливо.

Кстати
В ЦСКА у Лены Радионовой появился специальный диванчик, где она может поспать между тренировками.

- Лена после проката призналась, что волновалась – потому что впервые на взрослом уровне исполняла произвольную программу последней.
- Однако такой опыт в юниорской серии Гран-при у неё был. В Гран-при это правило: если ты выиграла короткую программу – на произвольную программу выходишь последней. Все спортсмены это знают и, конечно, готовятся. Да, это сложно. Все соперники уже отказали, знают свои результаты, со спокойной душой смотрят на тебя. Но это – спорт, тут такие правила. Один из тех моментов, когда надо проявлять силу духа.

- Какие цели на финал Гран-при, который пройдёт в Барселоне?
- Цели – прокататься чисто. Очень хочется, чтобы и короткую, и произвольную программы Лена сделала и представила качественно.

- Неужели вы не ставите амбициозных задач – обыграть, победить?
- Амбиции есть у каждого спортсмена. Люди, у которых нет амбиций, в спорт не приходят. В Гран-при выступают исключительно сильные девочки. Да и вообще в фигурном катании нет такого, что ты приехал на этап, а там никого нет. Или кто-то совершенно кататься не умеет. Достойные соперники найдутся всегда. Надо просто делать своё дело – хорошо кататься, выигрывать.

- Лена на этапах Гран-при в очном споре обыграла и Елизавету Туктамышеву (в Китае), и олимпийскую чемпионку Юлию Липницкую (сейчас во Франции). Технически, эмоционально она готова побеждать сильнейших фигуристок?
- Технически Лена давно готова побеждать самых сильных соперниц. А вот опыта немного, конечно, не хватало. Именно матёрости, мастерства... Но опыт приходит с количеством соревнований. Мы с Леной во взрослом фигурном катании не так давно – тут другие соперники, другой накал страстей. Всё нужно проходить поэтапно, невозможно ворваться во взрослый тур – и легко, спокойно дойти до самых высоких вершин. Лена на Олимпийские игры в Сочи не попала не по своей вине, не из-за каких-то проблем – по возрасту, такие правила, есть ограничения. Девочки, которые попали, получили колоссальный опыт. И рейтинг. Мы этого не имеем – повторю, не по своей вине, и теперь нам приходится опять что-то доказывать. И судьям, и зрителям, и себе.

- У Лены сейчас такой возраст, когда она из девочки превращается в женщину – и физически, и ментально. Многие лидеры юниорского катания испытывают в этот период большие проблемы.
- И мы тоже. Лена растёт, формируется – это видно невооруженным глазом. Не скрою, бывают сложные моменты. Но мы ничего не меняем, ничего не переделываем. Просто продолжаем тренироваться. Вообще, переделывать ничего не надо, надо делать.

- В этот период вы стараетесь удержать сложность – или увеличить? Не планируете разучить, например, тройной аксель?
- Нет, тройной аксель пока разучивать не планируем. Но у нас есть более сложные каскады и комбинации, вопрос в том – будем ли мы вставлять их в программы. Пока не знаю. Какие именно – не секрет, но говорить не буду (улыбается).

- До вас доходили слухи, что заинтересованность в работе с Еленой Радионовой выражал заинтересованность более именитый тренер?
- Было бы странно, если бы работой с Леной не интересовались (улыбается). Может быть, лично мне – даже обидно. Раз интересуются – значит, я хорошо работаю. Потому что переманивают не для того, чтобы что-то исправить и улучшить. Все хотят взять – и пойти дальше. Исправлять – это сложно, напряженно и непредсказуемо.

- На ваш взгляд, работа с более именитым тренером может принести Лене пользу?
- Да не зависит ничего в нашем виде спорта от именитости тренера! Я вам скажу так: переманивают не на тренера, а на условия, на финансирование. Просто в разных регионах, в разных школах – разные возможности. Но не мне судить, что и почему не так, как должно быть. Я – работаю. А насчет переманивания… В фигурном катании переманивали, переманивают и будут переманивать. Но переманивает тот, кто сам не умеет работать. И идеальные, шоколадно-сладкие условия для спортсмена, по моему мнению, не есть хорошо. Возьмите хоккей… В 70-80-е годы, когда блистал Владислав Третьяк, хоккеисты в СССР и близко не имели таких гонораров, условий, как сейчас в России. А играли – лучше. Выигрывали.

- Вы хотите сказать, что делая выбор в пользу идеальных условий, спортсмен в каком-то смысле продает душу дьяволу?
- Нет, почему прямо душу дьяволу. Просто спортсмен и родители, доходя до определенного уровня, начинают чего-то хотеть. Я часто наблюдаю картину: выиграл спортсмен что-то хоть немного значимое – и родители начинают двери ногой открывать, считать, что им уже что-то должны. И ведь получают всё, что хотят. Кстати, в мире совсем нет такого отношения. В Бордо приезжала наша девочка, которая сейчас за Швейцарию катается. Она занимается на одном льду со Стефаном Ламбьелем. Так вот рассказывает: у него тренировки и в шесть утра начинаются, и во время массового катания проходят. Вход на каток – строго по клубным карточкам. Ламбьель однажды забыл карточку – и его не пустили, пришлось заплатить за вход. А ведь он – двукратный чемпион мира! Но если нет карты – нужно заплатить за вход.

- А может настать момент, когда ваших знаний будет недостаточно, чтобы Лена развивалась дальше?
- Я думаю, каждый тренер, начиная работать с маленькими спортсменами, должен прожить с ними всю жизнь. Пройти с ними все этапы взросления и становления – как спортсмена и как личности. Не у всех получается. И не все этого хотят. Потому что это достаточно сложно и трудоемко. И неизвестно, что будет впереди. Я думаю, у тренера и спортсмена должна быть цель. И вообще – надо мечтать. Когда человек имеет цель и мечтает – у него всё обязательно получится. У нас с Леной так сложилось, что мы нашли друг друга. Понимаем друг друга, идём вместе. Мы уже – единое целое.

- Неужели у вас с Леной не бывает проблем? У кого-то травмы-болячки, кому-то трудно найти мотивацию, а что у вас?
- Мы вместе уже 12-й год. Всё, что вы перечислили – было. Спорт – это модель жизни, даже более выпуклая и яркая! И травмы были, и эмоции, и проблемы переходного возраста. Лена – вообще человек эмоциональный, именно в силу своей эмоциональности она и выступает так, как немногие способны. Но не бывает, чтобы человек на льду был эмоциональным, а в жизни – как мумия. Личность и специфика нервной системы – они везде проявляются. Это и плюсы, и минусы – надо правильно использовать то, что дано.

- На ваш взгляд, насколько оправданно разделение на детских и взрослых тренеров?
- Каждый педагог, каждый тренер в фигурном катании – фанатик. На всех уровнях. А на детском – даже больше. Я же вижу, как работают в группах начальной подготовки, как отдаются этим крохам. Не будет этих фанатиков – и дальше ничего не будет. А если кто-то, глядя на наш путь, видя, как мы с Леной смогли пробиться из детского спорта во взрослый, на мировой уровень – воодушевится и пойдет по нашим стопам, я буду очень рада. Потому что я считаю, что именно так и должно быть. Наверное, есть объективные и объяснимые причины, по которым спортсмен меняет тренеров. Но мне хочется, чтобы существовали преданность, династии тренера и учеников. Это прекрасно, когда ученик и тренер многие годы представляют свое творчество, вместе чего-то добиваются. Это уже целая история, это интересно.