Никита Кацалапов: Главная цель – показать новые программы специалистам, потому что мы пропустили предсезонные прокаты из-за того, что не так давно встали в пару, и нужно было время, чтобы скататься. Мы попросили дать нам чуть больше времени, чтобы подготовить программы в лучшем виде. И, судя по хорошим отзывам специалистов, не зря.

Виктория Синицина: Катались мы сегодня в удовольствие, хотя неделя после приезда из Америки выдалась тяжелая. Показали все, что могли, то, что наработали.

Никита Кацалапов: После олимпийского сезона начинать работу всегда нелегко, а у нас так получилось, что мы вообще не отдыхали. Сразу после завершения сезона уехали с Викой в Америку. Вся жизнь поменялась в один момент.

Виктория Синицина: Помимо показа новых программ, в Москве нам нужно было решить другие вопросы. С костюмами, коньками.

Никита Кацалапов: Костюмы – это вообще отдельная история. Никогда еще за такое короткое время нам не шили костюмов. Люди – суперпрофессионалы. За неделю все сделали.

Правда, у меня с коньками возникли проблемы. Так вышло, что сих пор катаюсь на старых ботинках. Не знаю, что и как, кого и куда, но то, что выдали нам в России, оказалось непригодным. Ощущение, будто нога в ботинках ходит ходуном. А, наверное, не надо объяснять, что коньки для фигуриста – рабочий инструмент, мой хлеб, и тут такое... Честно говоря, поначалу даже немного запаниковал. Но вышли из ситуации, хотя поздновато. Позвонили в Швейцарию, и мне привезли две пары просто идеальных ботинок. Даже краской пахнут. Все по моей ноге. Легкие. Я привез их с собой в Москву, чтобы подделать. Теперь ботинки готовы. Обрезали, где нужно, подставили…

Виктория Синицина: У меня с ботинками нет проблем. Но я хочу сказать, что мы просто соскучились по дому, приехали повидаться с родителями, друзьями.

Никита Кацалапов: А еще покушать нормально. Не могу без домашней еды.

Как устроились в Америке?

Виктория Синицина: В Америку мы приехали одни, и надо было как-то осваиваться на новом месте. Никите было проще, потому что он знает английский язык. Мне приходится учить язык на практике.

Никита Кацалапов: Я шучу, что в Америке освоил несколько новых профессий: переводчика, тренера, водителя. В Штатах без машины никуда. И хотя живем и тренируемся в Кентоне, но если нужно куда-то ехать, то без машины не доберешься. Спасибо, Марина свою на время дала.

Хочу сказать, что Вика – молодец. Мне было проще освоиться в новой компании, плюс английский язык. Я же всю жизнь общался с иностранцами. Сначала с французами тренировались, потом много раз летал в Америку, там много времени проводил, так что понимаю и говорю по-английски. Вике же отдельный респект за то, что она все это выдерживает. Я иногда забываюсь, спрашиваю: «Вика, ну ты что, не поняла?» А она смотрит, улыбается, но никогда не выходит из себя.

Безусловно, нам очень помогает Марина. Без нее пришлось бы трудно. Она полностью взяла на себя заботу о нас. Фактически стала не только нашим тренером, но и, можно сказать, второй мамой.

Виктория Синицина: Для Марины Олеговны важна любая мелочь: где мы разместились, как живем? Вплоть до того, чтобы рядом с домом не проходили линии электропередач, иначе голова будет болеть.

Никита Кацалапов: Чтобы наши дома были недалеко от катка. Вика, кстати, живет немного ближе, чем я. Ей идти до катка минут пять, мне – семь. Условия прекрасные. Правда, какие-то вещи нужно осваивать. Я, например, раньше никогда не готовил еду. Теперь иногда приходится. Но ничего, справляюсь.

Виктория Синицина: В Америке все совсем иначе. Совершенно другой ритм жизни, график тренировочного процесса.

Никита Кацалапов: График абсолютно другой. Встаем очень рано – в пять или в половину шестого утра, потому что тренировки начинаются тоже рано: в 6.30 -- разминка, в 7.00 – лед и сразу нагрузка. Катаемся до позднего вечера с небольшими перерывами. Работают с нами Марина, Джони Джонс, который снимает тренировки на камеру, занимается с нами отработкой элементов. Это очень здорово.

Виктория Синицина: Он помогал нам поддержки делать. Вообще, Джони – классный специалист. В прошлом он – чемпион Америки и в танцах на льду, в парном и одиночном катании.

Никита Кацалапов: Джони снимает, а потом все вместе смотрим, у нас под рукой книжка с правилами, сверяем. Приезжал к нам Маурицио Маргальо – отменный технический специалист. Он здорово показывает и объясняет, с пасодоблем помог. Естественно, то, что мы показали сейчас, пока неидеально. Просто не хватило времени, чтобы все детали доработать. Специалисты подсказали, что нужно доделать. Все замечания учтем. Но в целом, мы знаем, куда идти, потому что люди, которые нас окружают, та команда, которая нам помогает, реально очень сильная. Со всех сторон мы получаем ту информацию, которая необходима.

Виктория Синицина: С нами работает не так давно закончивший кататься Массимо Скали.

Никита Кацалапов: Массимо – классный придумщик. Он не так влезает в технику, для этого есть другие люди, но он классно придумывает какие-то вещи, многое подсказывает. К тому же он всегда на коньках. Может, попробовать за партнера, за партнершу, показать, что-то изменить. То есть наша команда – «ассорти». И нам это очень нравится.

Ваша новая произвольная программа поставлена на музыку гитариста Гэри Мура. Программа получилась необычной. Что вы сами думаете?

Никита Кацалапов: Я честно признаюсь: кайфую от этой музыки. Всегда хотел попробовать блюз. А тут еще музыка со словами, да такого известного исполнителя как Гэри Мура. Знаете, я могу эту музыку просто слушать. Серьезно. Включать ее на тренировке, ездить и «тащиться». Мне не нужно делать какие-то заученные классические движения. Мое тело само начинает двигаться. Но это только кажется, что все так легко сделать в программе. Зритель все равно не поймет, если ты будешь хаотично размахивать руками. Нужна хорошая хореография.

Виктория Синицина: Мы очень много занимаемся хореографией в Америке. К нам приезжают суперхореографы.

Никита Кацалапов: С нами работала Кати Джонсон – хореограф Патрика Чана. Просто гениальная женщина! Мне даже Вике ничего не надо было переводить, потому что Кати все так понятно показывает. От нее исходит такая энергия!

Виктория Синицина: Еще в произвольной программе у нас будет одна необычная часть в середине – под барабаны. Это должно понравиться.

Никита Кацалапов: Если выкатать программу так, как должно быть, что есть в наших головах, то должно хорошо получиться. Во всяком случае, мы постараемся для этого сделать все.

Виктория Синицина: В программе есть смена ритма, он идет по нарастающей. Есть определенная история, которую мы хотим рассказать, новые поддержки. Программа получилась интересная.

А короткий танец?

Никита Кацалапов: Короткий танец в этом году сложнее. Пасодобль, вообще, жесткий танец. Ритм располагает к тому, чтобы тело все время было в тонусе, все движения отточенные, чистые. Не надо забывать, что впервые была поставлена задача, которая прописана в новых правилах, придумать что-то самим. Это не просто связки между элементами, а то, что должно выглядеть как обязательный танец. И мы придумали свой вариант. Нам нравится. Специалисты, которые его видели, тоже оценили, сказали, что хорошо.

Что касается остальных элементов, то особых изменений в новых правилах нет, разве что в твиззлах. Секцию твиззлов разделили на категории, но мы справились. Теперь нужно только накатывать.

Работа с новой командой, переезд в Америку добавили мотивации?

Никита Кацалапов: У нас и своя мотивация была очень сильная: в первую очередь, доказать самим себе, что сможем.

Виктория Синицина: Мы думали об этом еще до приезда в Америку.

Никита Кацалапов: На самом деле, у нас все быстро стало получаться. Мы очень благодарны тем людям, которые с нами работают. Особенно Марине, которая заменила нам маму. Джони, Олег Эпштейн, все другие… Они все нас очень любят и переживают за нас. Мы все как одна большая семья, одна большая команда, где люди друг другу помогают, но и друг друга подстегивают.

Виктория Синицина: Никита даже тренеров умудряется подстегивать.

Как это?

Никита Кацалапов: Вы знаете, что в Америке приняты некие индивидуальные занятия «лессонс». Сначала тренер занимается с одним учеником, потом с другими. А мы, возможно, поступаем, немножко нагло, потому что я все время подъезжаю к бортику, смотрю, обращают ли на нас внимание или нет. Естественно, все это понимают, потому что мотивация у нас сумасшедшая.

Нам, конечно, будет непросто. Все пары сильные, все готовятся выступать. Я смотрел турнир в Оберстдорфе. Конкуренция будет серьезной. Жаль, что Катя Боброва и Дима Соловьев не приехали в Германию. Я желаю Диме скорее поправиться.

Виктория Синицина: Я тоже желаю Диме здоровья. Но сейчас нам не надо смотреть на других. Наша задача – самим работать.

Никита Кацалапов: Самое главное, что мы четко знаем, чего хотим.

Ольга ЕРМОЛИНА

Фото автора

Интервью с Мариной Зуевой, согласившейся весной стать тренером вновь сложившегося дуэта, я планировала заранее – так, чтобы не нарушить уже выстроенный график работы, расписанный чуть ли не по минутам на все время пребывания тренера и его фигуристов в подмосковном Новогорске. Но обстоятельный разговор сорвался: предназначенный для него час Марина вместе со своими спортсменами провела в московской пробке по пути на базу. Поэтому беседовать пришлось на ходу, урывками: вечер вторника был отведен у Синициной и Кацалапова под показ обеих программ, оценивать которые в Новогорск приехали наиболее авторитетные специалисты страны: президент ФФККР, олимпийский чемпион в танцах Александр Горшков, глава российской коллегии судей Юлия Андреева и судья международной категории Алла Шеховцова.

Просмотр получился уже третьим по счету: накануне на тренировку в Новогорск приезжала Татьяна Тарасова, а во вторник утром Синицина и Кацалапов показывали программы российскому судейскому корпусу, в числе которого был вернувшийся в Россию из США Геннадий Карпоносов (олимпийский чемпион Лейк-Плэсида в этом сезоне может занять в танцах на льду пост старшего тренера сборной).

Пока спортсмены в спешном порядке переодевались и разогревались перед выходом на лед, я поинтересовалась у Зуевой: зачем вообще ей понадобилось привозить подопечных в Москву? Неужели тренер, который более десяти лет работал с ведущими дуэтами мира, не полагается в таких случаях на собственную квалификацию?

– Я всегда накануне сезона показываю все свои пары специалистам тех стран, которые мои фигуристы представляют, – ответила Зуева. – Просто у меня до нынешнего сезона фактически не было российских учеников. На общие прокаты, которые были в Новогорске в конце августа, мы приезжать не стали. Для пар, которые катаются много лет, такие сроки удобны. Для нас же они оказались несколько преждевременными. В тот момент у нас шла очень напряженная работа по скатанности, элементам, поиску стиля и было слишком жалко тратить время на перелеты и акклиматизацию.

Просто сейчас, когда программы полностью готовы, нужно обязательно получить как можно больше отзывов, чтобы была возможность до начала сезона проанализировать и поправить все недоработки. Тем более что у нас нет возможности до начала "Гран-при" выступить на каких-то второстепенных турнирах – каждая тренировочная минута на счету.

Заодно мы решили использовать свой приезд в Москву, чтобы сшить соревновательные костюмы. У Никиты в Москве есть свой мастер, у Вики – свой, эти мастера знают особенности фигур, особенности движений спортсменов на льду, зачем же мы будем искать каких-то других специалистов? Да и мне самой всегда нравилось, как шьют костюмы в России.

– От Синициной/Кацалапова, точно так же как от их бывших партнеров Елены Ильиных/Руслана Жиганшина, многие ждут в этом сезоне сенсаций. А какую цель ставите перед собой вы?

– Подготовить уникальную русскую пару.

– О какой уникальности можно говорить, когда люди работают вместе меньше года?

– Об этом, считаю, можно и нужно говорить с самого начала. Для того чтобы понять потенциал спортсменов, бывает достаточно нескольких шагов...

* * *

Разбор каждой из связок обеих программ оказался жестким и до такой степени дотошным, что невольно наводил на мысль: на Синицину/Кацалапова в этом сезоне рассчитывают более чем серьезно. Поэтому и стараются всем миром предусмотреть абсолютно все слабые места пары. Во время одной из пауз я поинтересовалась у Шеховцовой: означает ли столь активное участие федерации в подготовке Синициной и Кацалапова, что в выборе между двумя вновь сложившимися дуэтами именно этим спортсменам отводится главенствующая роль? Собеседница покачала головой:

– То, что вы сейчас видите, – это нормальный рабочий процесс. Точно так же досконально мы разбирали на закрытых прокатах программы каждого из дуэтов, включая Ильиных и Жиганшина. Просто тут есть одна тонкость: информацию, которая идет от судей и технических специалистов, все воспринимают по-разному. Кто-то подробнейшим образом записывает все замечания, чтобы не упустить чего-то важного. Кому-то кажется, что и сам знает, над чем работать и в советах не нуждается. А ведь от того, насколько внимательны к критике на этом этапе тренер и спортсмены, зависит очень многое. Можно поставить танцевальную связку из девяти шагов, а засчитают тебе один, потому что в остальных где-то что-то недоделано. Или, допустим, смотрите:

(В этот самый момент Кацалапов эффектным движением подхватил партнершу и крутанул вокруг себя.)

– Очень рискованный элемент, – продолжала Шеховцова. – Стоит хоть немного затянуть подобную связку, судьи могут расценить такой подхват как поддержку. А, значит, сразу возрастает риск, что реальная поддержка в конце программы будет засчитана как "лишняя" и останется без оценки. Таких "подводных камней" в каждом танце множество.

* * *

Как только тренировка была закончена, я снова подошла к Зуевой:

– По ходу проката произвольного танца вы заметили, что вынуждены отказаться от первоначальной задумки – выполнить в двух программах две разные поддержки. Почему?

– Потому что разучивание поддержек отнимает слишком много сил. Мы довольно быстро поняли, что реально не можем позволить себе разбрасываться временем, которое гораздо правильнее потратить на скатывание пары. На мой взгляд, в отношении поддержек в танцах сейчас вообще образовался некий перегиб. Для того чтобы получить заветный четвертый уровень сложности, нужно затратить очень много времени, причем все оно уходит на достаточно специфическую работу, связанную только с конкретной поддержкой. Если в парном катании партнерши обычно маленькие и легкие, то у нас девочки достаточно высокие. А это требует при обучении дополнительного времени. Да и сами поддержки становятся более травмоопасными.

– Вы довольны отзывами, которые получили за эти два дня?
– Очень. Понятно, что технической работы в связи со всеми замечаниями у нас прибавится, но это нормально. Главное, что обе постановки всем очень понравились и не придется ничего менять.

– Новые ученики успели хоть чем-то вас удивить?

– Да. Тем, как быстро они стали осваивать поддержки. Это было нелегко, но вы же сами видели ребят на льду? Добиться такой легкости очень непросто. Это я говорю вам как профессионал во всем, что касается поддержек. Ведь в это направление я сама в какой-то степени завела спортивные танцы.

* * *

Не затронуть в разговоре с Зуевой тему появления у нее в группе Никиты с новой партнершей было бы неправильно уже потому, что всего за пару недель до этого события – на чемпионате мира в японской Саитаме – Марина говорила об Ильиных и Кацалапове:

"Они рождены для того, чтобы кататься вместе. У них все общее – скорость, скольжение, эмоции, которые возникают от каждого совместного движения. Поставь любого из них с другим партнером – получится уже совсем не то. Заметьте, я не говорю о таланте Лены или таланте Никиты. Это прежде всего талант быть парой. И великое везение, что ребята совпали во времени, и их дуэт сложился.

– Марина, вы сразу дали свое согласие тренировать Никиту и Викторию?

– Да. Уже после того, как чемпионат мира был завершен, я разговаривала с очень многими людьми, имеющими отношение к паре Ильиных/Кацалапов. И поняла, что с ребятами разговаривали уже все, включая министра спорта – пытались уговорить их продолжать выступления. Другими словами, там уже нечего было склеивать. Не буду вдаваться в подробности, но те профессиональные аргументы, которые привел мне Никита, были достаточно убедительными. Для меня во всяком случае стало очевидно, что если я скажу "нет" - значит, Никита будет искать другого специалиста. Или вообще закончит кататься.

Если совсем честно, я вообще не ожидала звонка от Кацалапова. Скорее, допускала, что мне позвонит Ильиных.

– Если бы она позвонила, вы бы согласились тренировать их дуэт с Жиганшиным?

– Да.

Тренировка Синициной и Кацалапова продолжилась после окончания прокатов уже в другом ракурсе: фигуристы выходили на лед то в одних, то в других костюмах, чтобы проверить, как те ведут себя в "работе" – то есть при исполнении тех или иных частей танца на скорости. Периодически в ход шли ножницы или булавки, Марина все чаще поглядывала на часы (она планировала улететь в США ранним утром следующего дня), но тем не менее мы продолжили беседу:

– Применительно ко всем своим бывшим дуэтам вы всегда объясняли, почему выбираете ту или иную музыку и что именно хотите показать в программе. Чем был продиктован выбор танца для Синициной и Кацалапова?

– Что такое танец? Это прежде всего диалог между мужчиной и женщиной. В Никите я увидела мужчину, который с колоссальным уважением смотрит на женщину, которая находится рядом с ним. Это диалоговый дуэт, в котором партнеры постоянно разговаривают – глазами, телами, жестами. Понятно, что все это сейчас невозможно показать в полной мере, поскольку идет скатывание. Тем не менее я выбрала блюз – музыку, которая сама по себе является гимном любви. Мне кажется, это удачный выбор.

– Попав в вашу группу, Синицина и Кацалапов оказались в уже сложившейся системе подготовки или что-то вам пришлось подстраивать конкретно под эту пару?

– Что-то безусловно пришлось менять. Но принцип работы остался общим. Как в школе, где сначала тобой занимается один учитель, а потом появляются педагоги по каждому предмету. Если, допустим, идет работа над фламенко - значит, приглашается преподаватель, который профессионально занимается именно этим танцем, бальные стандартные танцы – другая тема, Латинская Америка – третья...

* * *

Уже прощаясь с тренером, я спросила:

– В интервью с Кацалаповым, опубликованном в немецком журнале Pirouette, автор упомянул, что Никита согласился на разговор лишь после того, как получил на это ваше разрешение. Вы считаете нужным ограничивать общение спортсменов с прессой?

– Ну зачем же? Просто в нашей группе существуют некие дисциплинарные правила: если человек запланировал на какое-то время разговор с журналистом, он ставит меня в известность. Чтобы я не запланировала на это же самое время что-то еще. А ограничивать общение… Кто будет знать о моих спортсменах, если пресса перестанет о них писать?

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ02.10.2014 11:00