Максим Траньков — действующий тренер пары Евгения Тарасова/Владимир Морозов, но турнир в «Мегаспорте» провел в роли телекомментатора Первого канала. Он видел из первого ряда все нюансы соревнований, эмоциональный крик Дмитрия Козловского с приглашением соперников в очередь
и соблюдение санитарных правил, за что Россию покритиковал американский журналист Филип Херш. «СЭ» расспросил одного из самых ярких специалистов России про неожиданный исход женских соревнований, трэшток в парах и другие спорные темы.
Поражение Трусовой — не что-то глобальное

— Максим, если бы вам перед этапом сказали — у женщин выиграет Туктамышева, покрутили бы у виска?

— Ну, как минимум я бы выразил сомнение — именно насчет победы. Потому что изначально была заявлена Аня Щербакова. Борьба за тройку — здесь
согласен, но победа — это другое. В ней уверенности не было.

— Такой исход турнира — мотивация продолжать карьеру для Медведевой, Загитовой, других возрастных фигуристок? Вот, пожалуйста, можно же бороться и выигрывать.
— Спорный вывод. Бороться можно всегда, при наличии грубых ошибок у твоего соперника можно обыграть кого угодно. Другое дело — способен ли ты выигрывать в равных условиях. Здесь важно, с чем ты себя сравниваешь. Но в целом, конечно, любой может продолжать кататься и выигрывать, это было показано.
Раз мы согласны, что ключевым фактором стало выступление Трусовой, то что с ней произошло, по-вашему?

— Этим вопросом задаются все, меня не первый человек об этом спрашивает. Но что произошло, могут рассказать только те, кто с ней работают. Я могу сказать одно: на тренировке, как мне сказали, она творила нечто невероятное, это был заоблачный уровень. Штамповала четверные уверенно, круто. Думаю, для людей, кто видел ее на тренировке, это тоже неожиданность, трагический
случай.

— Если ты чемпион тренировок, но затем проигрываешь на старте, логично думать о психологии.

— Где-то психология вмешалась, возможно, да, подвела, она важна в нашем виде спорта. Но, поймите, я искренне не знаю, что произошло с Трусовой. Как бы вы меня на это ни выводили.
— Тогда так: багаж Тутберидзе существует? Можно сказать, что какое-то время на фигуриста действует то, что заложил предыдущий тренер?

— Конечно, наработки предыдущего тренера закладываются в голове и имеют накопительный эффект. И это не только Тутберидзе, но и первый, детский, тренер. Я бы не назвал это багажом — скорее накопленным опытом. Сколько-то он работает, а дальше либо улучшается, развивается, либо остается на том же уровне. Но точно никуда не девается.
— Я к чему: просто настроение многих сейчас, мол, теперь мы увидим реально работу Плющенко. Вот Саша дошла до кризисной ситуации, теперь должен показать себя уже новый тренер.

— Почему мы в принципе говорим о кризисной ситуации? Тоже спорно. Если я не ошибаюсь, Саша проиграла лишь один старт. А если посмотрим на то, что было до этого, то оба были выиграны, ту же Валиеву Трусова обыграла. Я не считаю, что произошло что-то глобальное. Это лед, бывает, люди
срывают. Бойкова и Козловский были третьими неделю назад на Кубке России, а здесь они прекрасно откатали и выиграли. У нас понятный вид спорта: кто катает чисто — тот и выигрывает.

— То есть это не катастрофа, не трагедия?
— Цыплят по осени считают — очень правильное выражение. А в нашем случае — по весне или по зиме, в Челябинске. Мне вообще кажется, что Челябинск расставит все по местам и многое покажет.
Поведение Козловского мне не импонирует

— Прозвучали фамилии Бойковой и Козловского. Вчера Дмитрий после проката крикнул: «Это наше место! В очередь!» Как вам посыл?

— Это было крикнуто чуть ли не глядя мне в глаза, так что я это все, к сожалению, хорошо слышал. Потому что сидел рядом с местом, где проходила концовка проката. Это модель поведения Димы, он чемпион, не мне его судить. Нравится ли мне это поведение? Оно мне не очень
импонирует с первого дня. Хотя я тоже был эмоционален в моменты триумфов, но у нас с Таней это было по-другому — мы просто радовались вместе. Но мне тоже часто говорили: вот, Траньков прыгает, руками машет.
Это новое поколение, чемпионское. И я не могу его судить, чтобы не прослыть, простите, старым пердуном, который говорит: «Ох, как это неправильно!» Если это у нас такое новое явление, то пусть. Появились же фанаты, теперь вот трэшток. А ветеранам остается разводить руками и говорить, что мы уважали соперников, не было бы крутых конкурентов — не было бы нас. Да, действительно, мы более уважительно относились к соперникам. Но, еще раз повторюсь, почему нет? Новое время, дальше действовать будут они. Поэтому пусть ведут себя как они считают нужным. Кому-то это понравится, кому-то — нет.
— В очереди готовы постоять? Хоть Дмитрий потом и сказал, что это он себе, думаю, в очередь пригласили и вас с Тарасовой и Морозовым.

— Я свою очередь уже давно отстоял. Мое дело — приходить теперь на тренировки и делать все, чтобы Тарасова и Морозов вернулись на былой уровень. Если это получится, то и без очереди можно будет спокойно залезть, так с любой очередью можно сделать. Эта очередь точно не электронная, а живая.
— Вас впечатляет рост пары Мишина/Галлямов?

— Меня очень впечатляет Александр с юниорских времен. Это потенциально лучший партнер в России, в силу многих факторов: стати, внешнего вида, растяжки, силовых, прыжковых элементов. Партнер без слабых мест, нужно просто развивать пару. Тем более возраст позволяет. Может быть, не на эту Олимпиаду, а на следующую они станут главными действующими лицами. Если работать будут, конечно. Так что да, для меня они главное открытие сезона. Мне нравится смотреть на их развитие.

— На чемпионате России три претендента на золото у пар?
— Не три — больше. Надо кататься, сенсации возможны, те же Павлюченко/Ходыкин — у них интересные элементы, хорошая короткая программа. Те соревнования, которые были в Казани, — там были, наверное, три основные пары и настоящая борьба.

— Довольны их исходом?
— С учетом условий — да. Я не могу быть доволен вторым местом. Это было выступление на тройку, но окей. Потому что во времена этой пандемии тяжело что-либо планировать. Ты пишешь план подготовки, распределяешь нагрузки — а потом все накрывается медным тазом из-за болезни партнера или карантина на катке. А у нас вообще катка своего нет, вот и ездим по Москве. Конечно,  Конечно, в таких условиях я был рад, что наконец выступили и сделали это неплохо.
— Ситуация с Щербаковой показала, как все хрупко. Перед тем же Челябинском кто-то заболеет в самолете — и вся вторая часть сезона тоже тазом накроется.

— Я об этом же. Сейчас все немного расслабленные, вот соревнования проводим. Хотя я все равно считаю, что Россия правильно делает, даже рискуя, по мнению некоторых иностранцев. Иначе просто все встанет.
Выбирай Туктамышева — она бы спросила, на фиг ей «Гран-при»

— Мы ничего не сказали про Косторную, хотя выиграть могла и она — но не рискует и даже не пытается прыгать тройной аксель.

— Если говорить об Алене, то, думаю, судьи наглядно оценили ее прокаты. Это не та Косторная, которая выигрывала чемпионат Европы и которую за те победы полюбили фанаты, и в том числе я. Она мне импонировала больше всех из троицы. Пока она не в форме. Но, насколько я знаю, сейчас все готовятся к чемпионату, и большинство воспринимает нынешние старты как тренировку. Я тоже не считаю этапы Кубка и «Гран-при» битвой насмерть. Да, некоторые спортсмены показывают эмоции, топают ногами... Но для тренера главное — подготовка к чемпионату России, там будут распределяться квоты в сборную и финансирование.
— А Алену не лояльно оценивают? Особенно в коротких программах.

— Я бы сказал, абсолютно адекватно. Если бы она с таким прокатом выиграла, начались бы разговоры. Думаю, ей самой полезно получить небольшой щелчок, ее это простимулирует. Поймите, это нормально — проиграть на тренировке. Даже не в ковидный сезон многие спортсмены относятся к «Гран-при» спокойно, как к не очень важному старту. Это проба пера, не титул. Ты не будешь потом всем рассказывать: «Я победитель этапа «Гран-при».
Сейчас все болельщики Туктамышевой выдохнули. Гул разочарования бежит по Петербургу.

— Нет, конечно, здорово выигрывать, каждый спортсмен этого хочет. Но для большинства чемпионат России, Европы, мира в разы важнее. Если бы у самой Лизы спросили: «Выбирай, выигрываешь сейчас «Гран-при» или через месяц чемпионат России», — она стопроцентно сказала бы: «Чемпионат, на фиг мне этот «Гран-при». Ну не такой большой трофей, чтобы о нем много воды лить.
— Отсутствие Щербаковой его дополнительно обесценило?

— Я бы не стал так говорить. Кто участвовал — тот участвовал. Но, возвращаясь к психологии, это влияет на соперниц. Отсутствие соперников мешает выступать, ломает тебя. Когда Алена и Робин (Савченко и Шолковы. — Прим. «СЭ») снимались с произвольной, мы ее возили, на голове катались. Потому что ломалась психология — нам хотелось с ними соревноваться. А тут ты настраиваешься на принципиального соперника— хлоп! — и его нет.
— Это случай Трусовой?

— Про нее ничего не знаю, говорю же.

— Не удивило, что в «Мегаспорте» вчера Косторную почти никто не поддерживал, все топили во время объявления ее оценок за Лизу?

— У Лизы всенародная любовь в отсутствие чемпионок — Жени и Алины. Лиза занимает эту нишу любви. К тому же очень много народу приехало вчера из Питера, я лично знаю людей, поскольку там соревнований особо нет. А в Питере у нее огромнейшая поддержка. Так что Лиза реально императрица!
И если бы Кубок Ростелеком проходил в Петербурге, было бы сумасшествие.

— Не пора ли, кстати?

— Мне вообще нравится идея стран Северной Америки и Японии, когда они проводят свой этап в разных штатах, префектурах. Думаю, мы тоже придем к этому. Не знаю насчет Перми, там дворца нет хорошего, а Владивосток — почему нет? Было бы красиво. Почему бы в Сочи не провести? В Канаде мы как-то участвовали в этапе в городе Сент-Джонс в Ньюфаундленде, почти между айсбергами плавающими. Но это правильно, это дает развитие фигурного катания в регионах.
— Североамериканцы успели и наш «Гран-при» уже прокомментировать. Известному журналисту Филипу Хершу не понравилось, как у нас обнимаются тренеры и спортсмены, он даже хочет нажаловаться в ISU. Вы были на арене, заметили что-то запрещенное?

— Кто он, американский журналист? Окей, он может жаловаться куда угодно. Но это даже формально этап, который проводит федерация — хозяйка соревнований. По внутренним правилам Роспотребнадзора. При чем тут ISU, строго говоря? Мы же не у него в Америке целуемся. Это мания величия
у американцев. Есть у них черта, что они лучше всех все знают. С таким же успехом мы можем прокомментировать происходящее у них. Зачем партнер и партнерша сидят в kiss-and-cry в масках на американских соревнованиях? Они только что катались без них! Зачем они их надели? Это смешно, это шапито. Но у них такие правила. Это правильно, мы их уважаем. А у нас другие правила, более расслабленные. И им стоит их тоже уважать. Все просто.

Волосожар в паре с Максимом Траньковым стала героиней Олимпиады-2014 в Сочи. Они завоевали золотые медали в личных и командных соревнованиях. Через год фигуристы сыграли свадьбу. А в 2017 году спортсменка родила Анджелину.

Муж и дочь активно болеют за Татьяну, которая еженедельно в паре с актером Евгением Прониным радует поклонников «Ледникового периода». Вот только по результатам проката в минувшую субботу они оказались в номинации на вылет. В следующем выпуске шоу Волосожар и Пронин поборются за шанс остаться в проекте с Владом Топаловым и Еленой Ильиных.
Татьяна, недавно вы признались в соцсети, что реальность проекта «Ледниковый период» оказалась суровее, чем вы ожидали. Что для вас стало самым сложным в физическом плане?
Мне кажется, самое сложное — это темп. В спорте ты ставишь программу, оттачиваешь ее долгое время и катаешь в течение сезона. А в «Ледниковом периоде» необходимо каждую неделю заново придумывать номер, подбирать музыку, костюмы. При этом хочется программу усложнять, чтобы соответствовать уровню всех участников, учить новые сложные элементы. Женя очень ответственно подходит ко всем поддержкам, связкам, я вижу его прогресс.
А какие моральные трудности вы испытываете на этом шоу?

Моральных трудностей нет. Наоборот, мне нравится пробовать себя в новых образах. Я и шла на проект с этой задачей — раскрывать себя и удивлять зрителей. Приятно, что и главный судья Татьяна Анатольевна Тарасова это отмечает.
Вы и Татьяна Навка – землячки, обе из Днепропетровска. Это вас как-то сблизило? Вы общаетесь?

Таня мне очень импонирует, она приятный человек. Я всегда следила за их с Романом Костомаровым успехами. Но общаемся, к сожалению, редко. Таня в этом сезоне «Ледникового периода» сидит в жюри, мне нравится ее подход к судейству — она всегда адекватно оценивает номера, говорит правильные вещи.

Какие, на ваш взгляд, три самые сильные пары проекта?

Мне кажется, что в итоговой тройке будут Регина Тодоренко с Ромой Костомаровым, Ольга Кузьмина с Александром Энбертом и Яна Хохлова со Славой Чепурченко. Большой прогресс есть у всех пар проекта, но понятно, что побеждают сильнейшие и самые стойкие.
Мне кажется, что в итоговой тройке будут Регина Тодоренко с Ромой Костомаровым, Ольга Кузьмина с Александром Энбертом и Яна Хохлова со Славой Чепурченко. Большой прогресс есть у всех пар проекта, но понятно, что побеждают сильнейшие и самые стойкие.

Ваш муж Максим Траньков обсуждает с вами ваши номера? Дает советы, делает замечания, хвалит?

Максим, конечно, переживает. На одной из программ он сидел в жюри, и я представляю, как он волновался, когда смотрел на номер из “первого ряда”.

Регина Тодоренко и Влад Топалов — супруги, но стали соперниками на шоу. Почему ваш муж не участвует? Он отказался?

Сейчас у него много работы: Максим тренирует пару – Евгению Тарасову и Владимира Морозова, поэтому он и не пошел на проект, и у него не всегда получается быть со мной на прокатах. Но я очень благодарна ему за поддержку, которую он оказывает мне и как профессионал, и как близкий человек.

Как часто вы общаетесь с мужем, если вы в разъездах? Чем чаще пользуетесь: видеозвонками или текстовыми сообщениями?

Мы не так часто бываем порознь, потому что любим и работать, и отдыхать вместе. Но в связи с тренировками Жени и Вовы муж часто летал к ним в США, у них там вторая тренировочная база. Когда он там, разница во времени составляет около 8 часов, и мы нашли оптимальный вариант для звонка, когда у нас день, а у них утро. Я рассказываю, как прошел день, а Максим делится планами. Кстати, Лика (дочь Анжелика. — Прим. ред.) не очень активно участвует в таких разговорах, обычно скажет “Привет”, покажет игрушку — и бежит своими делами заниматься, хотя когда Максим дома, они обычно неразлучны.

Мы с Ликой ездили в США — физический контакт ничего не заменит. К сожалению, путешествие было короче, чем мы рассчитывали, из-за пандемии пришлось вернуться в Россию.

Кто в вашей паре ревнивый? Как вы преодолеваете эту сложность?

В нашей семье очень теплые, дружеские отношения, мы умеем доверять друг другу. Если и возникают разговоры о ревности, они чаще звучат иронично.

Коронавирус сказался на личной жизни многих российских звезд. Некоторые уже развелись. Какие сложности испытывает ваша семейная пара?

Карантин дал нашей семье возможность быть вместе, больше времени проводить с Ликой. Этому мы были рады, но с сочувствием и пониманием смотрим на сложную ситуацию в мире.
Карантин дал Максиму и Татьяне возможность больше времени проводить вместе
Карантин дал Максиму и Татьяне возможность больше времени проводить вместе, Фото: Марина Богумил

Многие артисты жалуются, что коронавирус лишил их работы. Какая ситуация у вас?
Многие артисты жалуются, что коронавирус лишил их работы. Какая ситуация у вас?

Конечно, все ледовые шоу отменились, но у нас с Максимом и помимо этого много работы. У мужа тренерство и работа на телевидении, у меня — центр фигурного катания для детей. Мы проводили сборы летом в Сочи, планируем еще одни зимой в Москве — со 2 по 9 января. И участие в «Ледниковом периоде» не дает мне заскучать. (Улыбается.)

В отношении коронавируса вы оптимистка или пессимистка? Как считаете, когда наша жизнь начнет улучшаться?

Какие-то прогнозы делать сложно. Но мне уже очень хочется, чтобы всё вернулось на круги своя. Верю, что в следующем году ситуация улучшится. Хочется увидеться с друзьями, которые живут за границей, иметь возможность путешествовать.

Ваша трехлетняя дочь Анжелика тоже увлеклась фигурным катанием. Как вы с Максимом относитесь к этому?

Конечно, мы переживаем. Это ее желание – встать на коньки. Но я быстро поняла, что не смогу быть ее тренером, поэтому отдала другим профессионалам. И сейчас я, как и любая мама, стою за бортиком, переживаю при падениях. Мы с Максимом знаем, насколько это опасный спорт. Но пока Лике нравится, пусть занимается. Она настойчивая: если уж решила, то решила. Я считаю, что в детстве надо пробовать разное, иначе как найти занятие по душе. И даже если Лика не захочет потом продолжать это дело, у нее будет отличная физическая подготовка, дисциплина.

Анжелика смотрит ваши выступления на «Ледниковом периоде» по телевизору? Вы берете ее с собой на выступления?

Обычно целые программы она не смотрит — всё же большой хронометраж, меня посмотрит, скажет: “Ой, это же мамочка”. Да и на наши выступления с Максимом она реагирует примерно так же. Если я пересматриваю какие-то старые выступления по работе или для подготовки элемента, она взглянет и идет дальше играть. Вот что ей точно интересно — это макияж, костюмы, музыка. Может сказать: “Мамочка, как тебя сегодня интересно накрасили”. Или она очень любит песню Леди Гаги Bad Romance, под которую мы выступали в одной из первых программ. Лика устраивает настоящий концерт — со сценой, зрительным залом, билетами, включает эту песню и танцует.

Где вы планируете встретить Новый год? Какой этот праздник для вашей семьи? Какие есть семейные традиции?

Когда мы только построили этот дом, то задумывали, что будем встречать каждый Новый год вместе с друзьями, чтобы это стало традицией. Но не всегда это получалось. Например, в прошлом году мы ездили в гости к друзьям. Мы всегда в конце декабря украшаем сад, у меня есть любимая большая сосна, Лика украшает маленькие елочки. Мы обязательно готовим оливье, покупаем мандарины.